Ритуал сборки скафандра был до боли знаком и успокаивал нервы. Казалось, он полностью контролирует ситуацию.
Взглянув в зеркало, он внимательно себя осмотрел. Скафандр сверкал своей белизной, на рукаве красовался звездно-полосатый флаг, а лоскуток с кодовым обозначением его последнего полета — STS-194, был на своем прежнем месте. Вполне приличный вид для такого старого хрыча, удовлетворенно подумал Мейленфант. Перед самой разгерметизацией он засунул во внутренний карман снимок Эммы.
Вскоре Мейленфант открыл наружный люк переходного шлюза.
Долгие двадцать месяцев он был заключен в каморку площадью всего несколько метров. Теперь перед ним открылась бесконечность.
У него не было желания крутить головой по сторонам и совсем не хотелось разглядывать артефакт гайджин. Пока не хотелось.
Решительно обернувшись, он посмотрел на Перри. Окраска и серое как порох покрытие, защищавшее корпус от метеоритов сильно износились и пожелтели, но благодаря тусклому солнечному свету казалось, что весь корабль покрыт золотом.
Его пилотируемый передвижной модуль хранился на ремонтной площадке, которая примыкала к внешнему корпусу Перри. Модуль был укрыт слоем ткани, защищавшей его от метеоритов. Он снял ткань и попробовал сесть. Это было примерно тоже самое, что попробовать втиснуться в кресло с обычными подлокотниками и спинкой. Щелкнув, захваты безопасности сомкнулись на его скафандре. Он активировал системы управления и проверил размещенные в ранце топливные баки с азотом. Подергав два ручных регулятора, он поставил их в положение управления полетом, а затем отпустил стопоры, которыми модуль был прикреплен к площадке.
Сначала он проверил работу аппарата. Регулятор левой руки плавно толкал его вперед, а регулятор правой, позволял ему вращаться, резко снижаться и делать «бочку.» Всякий раз когда включался двигатель, в наушниках раздавался негромкий сигнал.
Затем, он совершил облет Перри, делая короткие перемещения по прямой. После долгих лет, проведенных под музейным стеклом космического центра Кеннеди, не все ранцевые двигатели нормально работали. Но судя по всему, осталось достаточное количество исправных двигателей, с помощью которых он мог управлять полетом. К тому же, гироскоп автоматически стабилизировал положение аппарата в пространстве.
Когда Мейленфант сосредотачивал внимание на том, что делал в данный момент, окружающая обстановка напоминала ему о работе, которую он когда-то выполнял за бортом шаттла. Но ему явно не хватало этого тусклого света. Здесь не было вселяющего уверенность присутствия огромной Земли. Находясь на низкой орбите планеты, он видел как освещенная светом дня Земля заслоняет мрак космоса своим ярким как тропическое небо ликом. Здесь же было только Солнце. Этот превратившийся в точку, удаленный источник света отбрасывал длинные и острые тени. Вокруг Мейленфанта были только звезды и безграничность космоса.
И вот, впервые за весь полет, его вдруг охватил страх. В центральную нервную систему хлынул адреналин и он затрепетал словно птица. Глухо застучало его бедное старое сердце.
Пора со всем этим разобраться, подумал Мейленфант.
Решительно потянув регулятор правой руки, он развернулся лицом к артефакту.
Сейчас обруч выглядел как бледный круг. Таинственный объект окружали лишь звезды. Откровенно говоря, Мейленфант увидел только то, что он уже видел с помощью камер установленных на Перри. Артефакт представлял собой кольцо, сделанное из какого-то сверкающего голубого материала. Его отполированный внешний край был едва различим в тусклом свете Солнца.
Но внутреннее пространство кольца выглядело непроницаемо— черным. Оно не отражало ни единого фотона света, излучаемого фонарем его шлема.
Мейленфант не сводил глаз с этого диска тьмы. Для чего ты создано? Зачем ты здесь?
Никакого ответа разумеется не последовало.
Первым делом выполним то, что нужно сделать в самую первую очередь, подумал он. Надо немного заняться наукой.
Он включил двигатели и направился прямо к артефакту. Таинственный обруч отливал электрической синевой. Казалось, что сияние исходит откуда-то изнутри этой полоски толщиной с вафлю и шириной с его ладонь. Он не обнаружил никаких швов и никаких составных элементов.
Он вытянул руку в перчатке (материал скафандра едва позволял сгибать пальцы) и попытался дотронуться до обруча. Что-то невидимое заставило его руку отпрянуть.
Как ни старался Мейленфант дотянуться, как ни помогал себе двигателями, все равно он не мог пододвинуть перчатку к обручу ближе, чем примерно на миллиметр. И всякий раз он испытывал едва уловимое и труднообъяснимое ощущение, что его руку отталкивают.
Тогда он попробовал водить рукой верх и вниз, вдоль плоскости обруча. Он ощутил… нечто вроде волн, невидимых, но вполне осязаемых.
Он снова вернулся к центру обруча. Теперь казалось, что этот круг безмолвной тьмы смотрит на него вызывающе. Мейленфант отбрасывал на него тень заслоняя свет, падавший со стороны превратившегося в точку Солнца. Тогда он отодвинулся и луч света упал прямо на темный круг. Но он пропал в нем без следа, не оставив даже намека на отражение или какие-либо блики.
Засунув негнущиеся пальцы в нарукавный карман, он тщательно его обшарил. Затем поднял вверх руку, чтобы посмотреть, что он оттуда извлек. Это был его армейский нож швейцарского производства. Не раздумывая, он бросил нож в обруч.
Нож плавно скользнул в нужном направлении. Достигнув черного круга, он потускнел и как показалось Мейленфанту, слегка покраснел, словно на него упал свет догорающего огня.
Затем нож исчез.
Неуклюже манипулируя своими двигателями, он с трудом совершал облет артефакта. Конструкция модуля позволяла передвигаться только по прямой и сильно искривленные траектории были для него недоступны. По этой причине выполнение данного маневра протребовало некоторого времени.
На противоположной стороне обруча он не обнаружил никаких следов ножа.
Значит это ворота, подумал Мейленфант. Ворота, которые находятся здесь, на самом краю Солнечной системы. Как точно выбрано место, поразился он. И как образно выполнена форма!
Пора сделать рискованный прыжок, подумал Мейленфант. Включив двигатели, он плавно скользнул вперед.
Ворота росли в размерах до тех пор, пока не закрыли собой все поле зрения. Он собирался пройти через них как можно ближе к центру, если конечно сумеет продолжить движение вперед.
Мейленфант бросил взгляд на Перри. Он увидел неясные очертания огромной главной антенны, развернутой в направлении Земли. В лучах солнечного света она напоминала паутину. Он увидел выдвижные площадки с приборами, которые выступали из пожелтевшего, одетого в защитные покровы корпуса обитаемого модуля. Они чем-то напоминали боковые зеркала заднего вида. На этих площадках находились скопления линз, черные глазницы которых смотрели прямо на него.
Стоит нажать на регулятор, и он тотчас остановится на месте. И вернется назад.
Он достиг центра диска. И утонул в синеве электрического света. Прижавшись лицом к стеклу своего шлема, он сумел разглядеть, что происходит наверху.
Артефакт ожил. Сияние электрического света исходило из субстанции черного круга. В этом сиянии он сумел различить какие-то вкрапления. Значит это когерентный свет, сообразил он. А когда он посмотрел вниз, на свой скафандр, то увидел, что белую ткань во многих местах пересекают синие электрические проблески.
Лазеры, подумал он. Выходит его сканируют?
— Это все изменяет, — сказал он вслух.
Интенсивность синего света возрастала до тех пор, пока он не ослеп.
На мгновение его пронзила боль…
— Мы считаем, что корабль-цветок гайджин создан на основе старой схемы прямоточного двигателя Бассарда, — сказала Салли Бринд.
Она развернула экран своего программируемого дисплея на одной из отполированных временем стен лунной пещеры Немото. Бросив взгляд на экран, Мора увидела на нем схему какой-то старинной разработки. Это был сделанный в разрезе чертеж совершенно немыслимого космического корабля, испещренного невероятным количеством пояснительных надписей и стрелок.
— Эта идея возникла еще в 60-е годы XX-го столетия…
Расположенное в японском секторе обратной стороны Луны, жилище Немото представляло собой грубо выдолбленную под слоем реголита пещеру. Теперь, такого рода жилища считались на Луне устаревшими. Совсем рядом находилась обсерватория, оборудованная приборами наблюдения в инфракрасном спектре, с помощью которых Немото впервые обнаружила признаки деятельности гайджин в поясе астероидов. Судя по всему, именно здесь Немото прожила большую часть двух последних десятилетий. Мора подумала, что сама она не выдержала бы здесь и пары часов.
Она сразу же заметила, что если не принимать в расчет убогое ложе Немото, то здесь даже некуда было сесть. Впрочем, и Салли и Мора старались этого не замечать. К счастью, благодаря незначительной гравитации, голый каменный пол не слишком терзал тонкую плоть, которая обтягивала хрупкие кости Моры.
Впрочем, имелись и некоторые свидетельства послабления человеческой природе — клочек потрепанной, старой циновки и размещенный в нише, простенький синтоистический алтарь. Однако, даже здесь, в жилой части пещеры, значительная часть пола и стен была заполнена научным оборудованием. Здесь стояли какие-то белые ящики, которые моги быть источниками энергии, датчиками, или контейнерами с образцами, а также парочка старых маленьких дисплеев. По всему полу тянулись кабели.
В полном соответствии с описанием Салли, Немото оказалась мрачной, худощавой женщиной с глубоко ввалившимися глазами, под которыми залегли тени. Ее интенресовали лишь собственные научные идеи. Она то и дело вскакивала и двигаясь мелкими шажками, подходила к своим приборам, чтобы их настроить. Иногда она вдруг начинала поливать залитые ярким светом галоидных ламп маленькие растения, которые пышно цвели на прикрепленных к стенам полочках.
Из банки, которую держала в руках Немото, нехотя вытекала вода. Подрагивая словно желе, большие, плоские капли медленно падали на крошечные зеленые листочки. Как ни странно, этот процесс действовал успокаивающе.
Между тем, Салли продолжала свой анализ предполагаемых технических возможностей гайджин.
— Прямоточный двигатель всегда рассматривался как один из способов решить проблему межзвездных перелетов. Огромные расстояния, которые отделяют нас даже от ближайших звезд, потребуют огромного количества топлива. Прямоточный двигатель Бассарда позволяет обойтись без топлива.