Я молча слушал его, с каждым мгновением чувствуя себя все поганее.
- Им пришлось сделать кесарево сечение. Но... они опасаются, что будут последствия. Они полагают, она ушиблась животом. Они не знают, сможет ли она еще иметь детей.
- А ребенок?
Молчание.
- Майкл?
Он бросил взгляд на младенцев за стеклом.
- Врач сказал, если он протянет тридцать шесть часов, у него есть шанс выжить. Но он слабеет. Они делают все возможное, - он осекся, и по щекам его покатились слезы. - Слишком много осложнений. Осложнений...
Я поискал слова, чтобы утешить его хоть как-то, и не нашел. Проклятье... Мой и без того расстроенный желудок сжался от досады. Так не должно было случиться. Действуй я быстрее, или умнее, или вообще прими я другое решение, как знать, может, мне удалось бы уберечь Черити. Или хотя бы ребенка. Я положил руку Майклу на плечо и крепко сжал. Пусть хоть знает, что я здесь, с ним. Ничем другим я помочь все равно не мог.
Он перевел дыхание.
- Врач считает, что я бил ее. Что синяки у нее именно от этого. Вслух он, конечно, ничего не сказал, но...
- Но это же бред какой-то, - возмутился я. - Черт возьми, Майкл, ничего глупее я в жизни не слышал!
- Уж лучше это был я, Гарри, - горько произнес он, глядя на свое бледное отражение в стекле. - Будь я замешан во все это, демон не тронул бы ее, - он сжал кулаки с такой силой, что хрустнули суставы. - Он должен был напасть только на меня.
- А ведь вы правы, Майкл, - кивнул я. - Черт подери, вы правы.
Он подозрительно покосился на меня.
- О чем это вы?
Я нервно потер руки, пытаясь разложить по полочкам внезапно вспыхнувшие у меня в мозгу догадки.
- Эта тварь, за которой мы охотимся, ведь демон, верно? Точнее, дух демона, - санитар, толкавший мимо нас каталку, странно покосился на меня. Я улыбнулся ему, ощущая себя псих-психом. Он поспешил дальше.
- Ну? - согласился Майкл.
- Демоны, конечно, крутые ребята. Они опасны, они уродливы, но во многих отношениях тупы как пробка.
- Почему же?
- Нас, людей, им до конца не понять. Они знают еще, что такое похоть, или жадность, или жажда власти, но такие вещи, как самопожертвование или любовь, выше их понимания. Они им просто чужды и поэтому представляются им бессмысленными.
- Не понимаю, куда вы клоните.
- Помните, я говорил вам, что знаю, чего самого страшного он мог сделать с вами? С вашей семьей?
Лицо его потемнело, но он кивнул.
- Я знаю это, потому что я человек. Я знаю, каково это - заботиться о ком-то сильнее, чем о себе. А демоны не знают - особенно такие мордовороты, какие водятся с недоучками вроде Кравоса. И даже если бы демон и понимал, что больнее всего для вас будет, когда боль причинят кому-то из ваших близких, сомневаюсь, чтобы демон понимал, почему.
- То есть... То есть, вы хотите сказать, что у этого демона не было причин вредить моим жене и ребенку?
- Я хочу сказать, что одно не вяжется с другим. Если бы вопрос сводился к демону, мстящему людям, которые его убили, он бы просто переколошматил нас всех, и делу конец. Я сомневаюсь, что ему даже в голову могло бы прийти такое: ударить по тем, кто нам дорог - даже после того, что он украл мои знания о вас. Значит, тут мы имеем место с чем-то другим.
Глаза у Майкла чуть расширились.
- Выходит, Кошмар - просто орудие, - сказал он. - Кто-то другой использует его против нас.
- Кто-то, способный накладывать это заклятие-пытку с колючей проволокой, - напомнил я. - А мы тут гоняемся за орудием вместо того, чтобы искать руку, что его направляет.
- Кровь Господня! - выдохнул Майкл. В его устах эта фраза звучала почти ругательством. - Но кто это может быть?
- Не знаю, - покачал головой я. - Полагаю, это кто-то, имеющий счеты к нам обоим. Много ли у нас таких врагов?
Майкл нервным жестом провел рукавом по глазам.
- Ну, не знаю. Пожалуй, я настроил против себя едва ли не всех в этой стране.
- Чушь, - мрачно буркнул я. - Даже кое-кто из чародеев не возражал бы, если бы я свернул себе шею, упав с лестницы. Нет, не столько меня тревожит то, что я не знаю, кто на нас нападает, сколько кое-что другое.
- Что именно?
- Почему он с нами еще не разделался.
- Ну, возможно, он хотел сначала помучить нас. Это ведь месть, - он снова нахмурился. - А не может за всем этим стоять ваша крестная?
Я покачал головой.
- Не думаю. Она же фея. Они редко действуют так методично и последовательно. И уж чем-чем, а нетерпением они не отличаются. А эта гадина орудует каждую ночь, словно не в силах больше ждать.
Мгновение Майкл смотрел на меня молча.
- Гарри, - произнес он наконец. - Вы знаете, я не считаю себя вправе судить кого бы то либо.
- Я так понимаю, сейчас последует "но..."
Он кивнул.
- Но как вы спутались с кем-то вроде этой феи? Она ведь... нехорошая, Гарри. Многие феи просто чужды нам, но эта... злобная тварь. Ей доставляет удовольствие причинять боль.
- Верно, - согласился я. - Только это не я ее подцепил.
- А кто же?
Я пожал плечами.
- Полагаю, это моя мать. Она обладала магической силой. Отец никогда не был чародеем. Он не общался с тем миром.