Мне в помощь, как было заложено Богом,
Ты в сердце и в вере моей проявись
Приди, и замри перед домом-порогом.
Что-то звякнуло.
— Я открою! — прокричал из глубины дома Дан.
Я, подхватив свечку, тоже бросилась к двери. Уже слыша, как она открывается.
— Хм, а вам кого?
— Простите, здесь проживает моя хозяйка, можно я войду? — протянул молодой и звонкий голос.
— Хозяйка? Вы, наверное, ошиблись.
— Ни-ни! Так можно?
— Стоять! — выдохнула я, наконец, добежав до входа.
Молодая домовая обижено фыркнула, но противится не стала.
Я протянула к ней свечу:
Как только погаснет свеча, догорая,
Призыв твой закончится, можешь уйти,
Но лишь я зажгу новое пламя,
Запомни, слуга — ты должна подойти.
— Все, заходи, — пробурчала я.
— Слушай, а это обязательно? — провыла домовая.
— Естественно. Что мне, каждый раз заговор повторять?
— Ну, тогда я и жить у вас буду! — решительно заключила она.
— А родители? — еще не поняв в чем суть, пробормотал Даниил.
— Какие родители? Мне уже пятьсот лет!
Я так же, как и Дан, скептически глянула на казалось бы девятилетнюю девочку в коротеньком платьице и с золотистыми косичками, да глазами-васильками.
— Ну, ладно, ладно, четыреста двадцать шесть. Но я и так уже лет двести, как совершеннолетняя!
Я кивнула, подтверждая. Теперь домовушка не врала.
— Как зовут-то? А, хозяйка?
— Юнона, — пробурчала я.
— Что, та самая, что ли? Дочь Маригорна, которая давно пропала?!
— Угу.
— Круто!!! Валька от зависти помрет, когда узнает кому я теперь служу!! А это кто? — она ткнула пальчиков в удивленно наблюдающего сцену Дана.
— Даниил, мой подопечный. На год, — мрачно уточнила я.
— Ух, ты! А я значит, Медуника, значит. Можно просто — Медок. Так что делать-то надо?
— Завтрак приготовить, а там, ты же обязанности знаешь? — домовая кивнула. — И постарайся не попадаться на глаза гостям, без моего разрешения!
— А то я не ведаю, что ли! Это ж, люди! — фыркнула она. — Ну, таки я пошла готовить. И не провожайте! Что я, кухню не найду?
Медуника, бодро утопала в глубину квартиры. А я обернула к ошарашено застывшему Дану.
— Ну, и что это было? — наконец, последовала он него хоть какая реакция.
Скромненько опустив глазки, протянула:
— Домовушка. Ты же сам говорил, что готовить не можешь. Ну вот я и заклинание, того, вспомнила. А что, не надо было?
Парень пру минут смотрел на стенку, а потом, тряхнув головой, с облегчением произнес:
— Так это наша новая дом-работница! Конечно, она немного маловата, но раз готовить и убирать умеет, то пусть остается, — и о чем-то опять задумавшись, побрел к себе в спальню.
Я едва не плюнула от отчаянья. Вот ангел! Что же он такой не пробиваемый-то? Нет, это просто невероятно! Я уже не могу, ей Богу! И колдовала перед носом и заговаривала, я даже опустилась до того, чтобы показывать ему самые примитивные, но на диво красивые иллюзии! Ну что, что мне еще сделать?! Я обреченно застонала. Год определенно будет не легким.
Через пару часиков, мы уже позавтракавшие и собранные все же решили пойти отметиться в университете.
— Медуника! Никого не пускаешь, никому, кроме нас не открываешь. На телефонные звонки не отвечаешь! — наставлял домовую Даниил.
— А животных у вас нет, — отрезала та.
Я удивленно приподняла бровь. Причем тут животные?
— Да поняла уже все! Идите, давайте!
— Хм, — протянул проклятый перед закрытой дверью. — Меня впервые выгоняют из собственной квартиры.
— Тебе же вообще первый раз место для отдельного жилья подарили.