— Что? — Не говорят «нет», когда смотрят так. — Почему?
— Ты о — дур — ма — не — на, — по слогам произнес мужчина, одарив нагловатой улыбкой. — Твои суждения нерациональны.
Все, что касается Врага, далеко от здравого смысла.
— И что? — ладонь примерилась к пощечине.
Тинхе будто не чувствовал угрозы.
— Мне, конечно, доставляет некоторое извращенное удовольствие наблюдать за тобой чувственной и податливой, но пользоваться положением не стану. Я и так в твоих глазах первородное зло, не хочу быть таким же в своих.
Для Врага, занимающегося разрушением предназначений Избранных, он вел себя чересчур деликатно.
— Я прекрасно осознаю свои действия, Тинхе.
Решение о близости было принято до того, как меня опоили. Взыгравшие гормоны и афродизиаки не замешены. Это осознанный выбор. Которому немного больше двадцати четырех часов, но все же.
— А я хочу, чтобы осознавала мои. — Его руки заскользили по покрывалу, пока мужчина не выпрямился, оказавшись неприятно далеко.
Ну, да, мало приятного, кода твой партнер — вялая сельдереена, но появится ли другая возможность? Я не буду бегать на встречи с Врагом после свадьбы. Какие — то принципы у меня еще остались. Сколько пройдет времени, прежде чем добьюсь развода? К тому же, вопрос с побочкой до сих пор не решен. Как подействует магия контракта? Что произойдет после слияния?
Будущее туманно. Слишком много переменных. Как Тинхе этого не понимает?
— Так сними эффект эликсира, — в надежде попросила я.
Враг покачал головой.
— Поможет только сон, моя Дробь. — Черная перчатка аккуратно прикоснулась к моему лбу, легонько погладив. Я перехватила ее, заставляя скользнуть по виску и остановиться на ключице. Враг тяжело вдохнул воздух. — Ты бы уже давно спала, если бы Гера не стимулировал боль.
Захотелось мучительно застонать. Именно сейчас я люто возненавидела сковывающую слабость и Незыблемого, лишающего последних крох радости.
— Не приплетай Геру. Твой отказ — какая — то своеобразная месть?
Мужчина издал короткий злой смешок.
— Думаешь мне доставляет удовольствие отказываться от тебя? Это способ сохранить равновесие в душе. — Внезапно посерьезнел Враг. — Очень сложно, Дробь, каждый день объяснять себе, почему я не могу тобой обладать. Для отсутствия тебя в моей жизни нет ни одной разумной причины, понимаешь? — В этот раз он не играл голосом. Ровные пустые интонации остались без налета эмоций. Из — за чего стало сложно осознать опасность произносимых фраз. — Я превосхожу тебя в силе, в уровне мастерства, по положению в Золотой оси и доступным связям. Так почему же ты под запретом?
В Лэйтарии очень многое зависело от статуса. Ярлыки буквально на всем. Четко прописанное поведение, к кому и как относиться. Никаких расплывчатых границ. Принадлежишь союзному дому — одно поведение, к твоему собственному — другое. Если ты Избранная, тебя нужно лишить предназначения, если обычный человек — не придавать значения. Вроде бы ничего сложного, пока не появляется тот, кому не подходит ни один из существующих статусов. В Золотой оси не прописаны правила обращения с женщиной, которую любишь. Любовь не предусмотрена миром Врага.
Если хочешь какую — то вещь — забери ее, выкупи, обменяй у того, кому она принадлежит. Если нужен другой лэйтарец — заключи с ним договор, с его домом, манипулируй.
А что делать с тем, кого любишь?
Я столкнулась с похожей проблемой, не понимая, кто для меня Тинхе. Стань он моим любовником, это бы немного упорядочило сумасшедшую жизнь.
— Я понимаю, о чем ты, Тинхе.
Враг вздрогнул, когда я переплела свои пальцы с его. Опустил голову и влажные пряди соскользнули на лоб прикрывая глаза.
— Боюсь, что не до конца, Дробь. Вся моя лэйтарская суть бунтует против отсутствия тебя в моей жизни. Почему я должен держаться на расстоянии, не имея возможности прикасаться к тебе, когда захочу? Видеть улыбку, слышать голос, пробовать вкус. — Перечислял Тинхе, поглаживая костяшки моих пальцев. Я буквально чувствовала, как он сдерживает себя, чтобы вновь не прижаться губами к ладони. — Понимаешь, Дробь, как многое отбираешь у меня каждый день?
Пожалуй, с этой стороны я не рассматривала ситуацию.
Веки постепенно тяжелели, и удерживать взгляд на лице становилось сложнее.
— Прости, — ответила совсем тихо, поворачиваясь на бок и удерживая руку Врага в плену, будто та — моя мягкая игрушка. — Наверное, мне пора возвращаться, — подтянула ноги к груди, желая свернуться комочком, а не таскаться по мраморному комплексу в поисках второго вий’иза. Может успею в поместье до того, как хватятся? Да, успею. Еще только одну минуточку и встану.
— Тебе надо поспать. — Мужчина наклонился, потянул край покрывала вместе с одеялом, чтобы накрыть меня. — Оставайся здесь. Я прослежу, чтобы ты вовремя оказалась на свадьбе.
После всего сказанного предложение прозвучало дико.
— Ты действительно собираешься сопроводить меня в храм Айрэма на церемонию?
— За тем и пришел. Ты хочешь избежать распада личности во время слияния, перебросив магию в артефакт, а для этого должна быть рядом с Рэйном ле Мераллем.
Надо же, какие все умные и сообразительные.
— Да, но…
— Не веришь, что доставлю вовремя?
— Переживаю, что выкинешь какой — нибудь фокус. — Призналась, прикрывая глаза. Сон тут же протянул жадные щупальца. — Проигнорируешь мой выбор. — Мысли постепенно превращались в кашу. — Вмешаешься.
Невесомое дыхание коснулось губ за секунду до того, как меня окончательно поглотил Морфей.
— Можешь не сомневаться.
— 23 -
Итак.
Дева в белом платье, с мечом наголо и золотистыми волосами, развивающимися по ветру (сквозняку), врывается в двери храма с криком:
— Остановите эту свадьбу!
Драматический жест. Рука тянется к небу. Гром не гремит, но где — то вдалеке на пол сыплется штукатурка. Полсотни высокопоставленных гостей косятся кто с ужасом, кто с интересом, кто с печалью (из — за того, что в культуру Крэйстана не завезли попкорн) на вошедшую.
Ну и ладно. Переживу.
Это снова я.
И я опоздала.
Как иначе, если речь идет об одном из самых важных дней в жизни любой девушки, которой слегка за тридцать.
Первая свадьба.