Лара шевельнулась, но ничего не спросила, а Иосиф Ильич продолжал:
- Пожар был в магазине. Недостача. Могу под суд пойти.
Дочь встрепенулась и прижалась к его груди.
- Папка! Бедный папка!.. У тебя недостача?! Пожар? Ах ты, мой бедный, бедный папка!.. А у меня... О-о... Все кончено... Евгений Осипович умер... - Голос ее потонул в плаче.
И странное дело, среди потока ее бессвязных слов и восклицаний, мокрых соленых поцелуев, Иосиф Ильич внезапно вспомнил о молодом человеке, приходившем после пожара в ювелирный магазин. "Нужно будет рассказать следователю об этом обладателе бриллиантовых подвесок. Подозрительный малый", - подумал Иосиф Ильич и сказал дочери:
- Ах ты, воробей! Сама без хвоста сидишь, а туда же, на помощь отцу приходишь. Ну ладно, не расстраивайся. Может, все уладится.
9
После ОБХСС Черныш поехал прямо в Институт криминалистики. На несколько минут он заскочил к Захарову. Тот шумно ему обрадовался. Но тотчас же начал говорить о каких-то делах.
- Ладно, ладно, все потом, - отмахнулся Черныш. - Володя, скажи, где мы держим наши фальшивки?
- Как где? - удивился Захаров. - Все там же, в металлическом сейфе.
- Вот здесь?
Черныш внимательно посмотрел на красный шкаф, подвешенный в углу комнаты.
- А часики?
- И часики тоже там. Все материалы по этому делу там.
Черныш приблизился к шкафу и стал его разглядывать.
- Включи верхний свет, - сказал он. - И вообще какого черта ты сидишь без света, ведь облысел весь?
- Заблуждаешься, - ответил Захаров, включая свет. - Как раз ночью-то волосы и растут, а днем вылазят.
- Ладно, ладно, - сказал Черныш, доставая лупу и рассматривая стенку возле шкафа.
- Ты что, рехнулся? - спокойно заметил Захаров. - Что ты там ищешь? Следы преступления? Я тебе дам ключ, можешь открыть и проверить. К чему эти сыщицкие ухватки? В сейфе все в порядке.
- Ты так думаешь? - усмехнулся Черныш.
Захаров оторопело замигал глазами, затем бросился к столу, выдвинул один ящик, другой, начал что-то искать. Бумаги летели на пол, один лист залетел в узкую щель между шкафом и полом, и оттуда его уже, конечно, не извлечь, а наверное, это важная бумага и где-нибудь ее ждут. Захаров рылся торопливо и мучительно медленно. Наконец его худая спина распрямилась. Он нашел ключ и бросился к сейфу, но Черныш остановил его:
- Стой, не торопись, старик!
Захаров молча уставился на него.
- Нужно пригласить Гладунова, - нахмурившись, сказал Черныш.
Захаров позвонил по телефону.
- Срочно. Да, очень срочно. Нет, дело не терпит отлагательств. Здесь Черныш. Да. Хорошо.
- Сейчас они придут, - сказал он и отвернулся.
- А почему, собственно, ты так торопишься? - с недоумением спросил Черныш. - Разве ты?..
- На такое обвинение я отвечаю только действиями, - резко ответил Захаров. Кончик носа у него побелел.
Черныш удивленно вылупил глаза. Потом дико захохотал. Очевидно, до него все же дошло.
- Дорогой! Ты подумал? Я тебя... - Он бросился к Захарову и стал мять его в медвежьих объятиях.
Тот сердито отбивался.
- Отстань, чумной! Мало тебя били! Ведь задавишь, отстань, говорю...
Но уже улыбался, со стыдом и радостью чувствуя, в какое глупое положение попал.
Гладунов застал их веселыми и оживленно разговаривающими.
- Вы за этим звали? - спросил Гладунов. - Хотите показать свое хорошее настроение?
- Нет, нет! - Черныш выступил вперед. - Дело серьезное, Тихон Саввич, очень серьезное.
Все замолчали и насторожились.
- Присядьте, пожалуйста, - предложил Захаров и сел сам.
Гладунов недоверчиво оглядел Черныша.
"Давай, давай, - говорили его чуть близорукие глаза. - Выкладывай, мальчик, что там у тебя есть, а мы посмотрим".
Черныш примерно знал, что думает каждый из них, и это доставляло ему удовольствие. Во всяком случае, инициатива находилась у него в руках.
- Вы помните, Тихон Саввич, что удивительная идентичность фальшивок и часов натолкнула меня на мысль о том, что мы имеем дело не с обычным преступлением, а с загадкой, тайной природы? Вы не согласились со мной. Но в подтверждение своих мыслей я получил новые материалы и сейчас их покажу.
Гладунов пожал плечами. Казалось, его забавляла аффектация Черныша.
Наверное, все же молодежи от жизни нужно нечто большее, чем истина. Им нужны еще и ложь успеха, треск славы, барабаны известности...
- Во-первых, книга. Воспоминания немецкого антифашиста, узника лагеря смерти Заксенхаузен. События, сходные с нашими. Подобные же ситуации уже происходили в определенных условиях. К этой книге прилагается перевод, любезно выполненный сотрудницей Ивана Степановича.
Гладунов взял книгу, посмотрел обложку, сказал:
- Что еще?
- Вам этого мало?!