СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: У сети есть собственный фольклор
(изображение: художник раскрашивает узел Скворечника)
ГОЛОС: Историк сети Гвенафра Гласс говорит, что, как и у любой новой страны, у сети есть собственные сказки, мифические животные и призраки.
ГЛАСС: "Вы возвращаетесь в самые ранние дни и слышите истории о кабельных вшах. А вот немного другой пример: Скворечник. Это вполне реальный узел, но за много лет он оброс рассказами, в которых по большей части нет и слова правды. Или совсем недавний миф: Плакса, странный плачущий голос, который иногда слышат в свободных чатах и незаконченных ВР узлах. Ну и конечно весь старый фольклор двадцатого столетия, вроде гремлинов, запирающих боевые самолеты, а также Световых Шаров и Светящихся Змей, которых люди того времени часто видели в ВР, но чей код никто еще не нашел..."
ВЗГЛЯД Рени метался из стороны в сторону, но она не видела никого, кто мог бы так щелкнуть. Ближайший из преследовавших ее призраков, бледное пятно в полутьме, находился пугающе близко, но все-таки несколько дюжин метров до него еще было. Она переступила на месте, чтобы не упасть, и с ужасом почувствовала, как что-то схватило ее за щиколотку. Со сдавленным криком она отпрыгнула в сторону.
– Ложись, – сказал тихий голос. – Ты сможешь спрятаться.
Что-то прошуршало у ног Рени. – Я... я не вижу тебя. – Ветер донес до нее влажный стон преследователя. – Где ты?
– Ложись, немедленно!
Рени упала на четвереньки посреди подлеска, не видя ничего, кроме темных теней. Одна полоска тьмы слегка расширилась, маленькая рука коснулась ее запястья и потянула за собой. Рени поползла вперед и обнаружила себя в тайнике, ненамного больше ее съежившегося тела, крошечное пространство под переплетением упавших ветвей, покрытых смятыми листьями и грязью. Упершись в ветви головой, она не видела других обитателей этого кармана, и только чувствовала маленькую фигурку, прижавшуюся к ее боку. – Ты кто? – тихонько спросила она.
– Шшшш! – фигурка рядом с ней замерла. – Они близко.
Сердце Рени билось слишком быстро. – Разве они не почуют нас? – прошептала она.
– Они ничего не чуют – они охотятся на слух.
Рени закрыла рот. Запах мокрой земли бил в ноздри, она съежилась и старалась не думать, что похоронена заживо.
Она почувствовала охотника раньше, чем услышала. Постоянно растущая паника заставила кожу натянуться, а сердце забилось так быстро, что грозило убежать из груди. Не тот ли это беспомощный парализующих страх, который Пол Джонас испытывал каждый раз, когда Близнецы находились рядом с ним? Пока она пыталась победить панику, ее уважение к этому человеку поднялось на новый уровень.
Сейчас страшный призрак двигался прямо над ними; она чувствовала его так же ясно, как облако, проходящее перед солнцем. А горло так закостенело, что она не могла бы крикнуть, даже если бы очень захотела.
Но сама тварь совсем не молчала. Она опять застонала, очень близко, и кости Рени рассыпались в пыль прямо внутри тела. Проснулся слух, и она услышала шуршащие вздохи, как будто призрак шептал что-то самому себе голосом ветра, бессмысленные звуки, но на самой границе речи. Эта тарабарщина была еще более невыносимой, чем стон. Звук умирающего или уже мертвого разума, абсолютное безумие. Рени, и так лежавшая в темноте, зажмурилась так сильно, что лицо заболело, сжала зубы и взмолились всем, кому возможно, умоляя дать ей силы выдержать.
Постепенно звук слабел. Уменьшилось и ощущение голодной безмозглой злобы. Рени, очень осторожно, вдохнула поглубже. Тень рядом с ней коснулась ее руки холодными пальцами, как будто предупреждая против преждевременного триумфа, но Рени и не собиралась шевелиться или говорить.
Прошло несколько минут, прежде чем тонкий голосок сказал: – Я думаю, что они все ушли.
Рени, не теряя времени, вылезла, пятясь, из крошечной пещеры, образованной упавшими ветвями и листьями. День – или то, что заменяло его в этом бессолнечном мире – почти полностью прошел. Мир был сер, но все-таки немного слишком ярок для последних сумерек, как если бы камни и даже деревья сами слегка светились.
У ног Рени что-то зашуршало. Из-под серо-коричневой листвы выползла маленькая фигурка, почти человеческая, как если бы женщину вырезали из сырой земли формочкой для печенья.
Рени отступила на шаг. – Ты кто?
Новоприбывшая с удивлением посмотрела на нее, ее лицо казалось коричневой поверхностью, по которой в беспорядке разбросали темные и светлые пятна, выступы и дыры. – Ты не знаешь меня? – сказала она негромким, но удивительно четким голосом. – Я – Каменная Девочка. Здесь меня знают все. Но ты даже не умеешь прятаться, так что ты, быть может, действительно не знаешь меня.
– Извини. Спасибо за то, что помогла мне. – Рени посмотрела на пустую верхушку холма. – Что... что это за твари?
– Эти? – Каменная Девочка с легким удивлением посмотрела на нее. – Обыкновенные Жинни. Они выходят ночью. Обычно я не остаюсь снаружи так долго, но... – Внезапно лицо Каменной Девочки помрачнело. Она наклонилась и очистила себя от прилипших листьев, очень ловко, учитывая толщину ее рук и неуклюжие грубые пальцы.
– А ты кто? – спросила малышка, выпрямившись. – Почему ты ничего не знаешь о Жинни?
– Просто странник, – ответила Рени. – Путешественница. – Хотя Каменная Девочка выглядела так, как будто ее быстро и небрежно вылепили из сырой земли, но она оказалась странно гибкой, как если бы могла сгибаться в таких местах, где не было суставов. – Ты здесь живешь? – спросила ее Рени. – Можешь рассказать мне об этом месте? – Внезапно ей пришла в голову счастливая мысль. – Я ищу друзей – один маленький, почти такой же темный, как я, и еще девочка с курчавыми волосами и более бледной кожей. Может быть ты видела их?
Выемки, которые были глазами Каменной Девочки, расширились. – Ты задаешь слишком много вопросов.
– О, прости. Я... я заблудилась. Ты видела их?
Маленькая головка качнулась из стороны в сторону. – Нет. А ты не из Окончания?
– Если ты имеешь в виду место, где все... так странно и трудно видеть... Да, пожалуй да. – На Рени внезапно навалился груз усталости. – Мне действительно нужно найти друзей.
– Нет, тебе надо как можно быстрее уйти отсюда. И мне тоже – я никогда не была снаружи так поздно, но я пыталась добраться до Ведьминого Дерева и спросить его об Окончании. – За этим невнятным объяснением последовало долгое молчание. – Тебе лучше всего пойти со мной к мачехе, – наконец сказала она.
– Мачеха? А это кто?
– А у тебя нет? У тебя совсем нет семьи?
Рени вздохнула. Опять один из непостижимых разговоров Иноземья. – Не имеет значения. Хорошо, пошли к твоей мачехе. Это далеко?
– Башмаки. Вниз, на дно Штанов, – загадочно добавила Каменная Девочка, прошла мимо Рени начала спускаться со склона холма.
Рени достаточно быстро поняла смысл географических названий, хотя это был как раз тот сорт знания, который ничего не объясняет.
В умирающем свете они спустились с холма, прошли вдоль реки, которая энергично изливалась из расселины в склоне, и оказались в туманной долине. И тут Рени увидела, то она была пугающе права. Все далекие холмы действительно имели формы людей, но, покрытые почвой и растительностью, оставались настоящими холмами, по меньшей мере снаружи, как если бы земля прикрывала тела титанов. Но, в отличии от единственного гиганта на вершине черной горы, безусловно живого, эти меньшие и многочисленные формы, похороненные в земле, казались остатками чего-то непостижимо древнего.
– Что это за место? – опять спросила она Каменную Девочку, когда сумела догнать ее.
Та повернулась и посмотрела на Рени через плечо, ухитрившись при этом не пошевелить шеей. – Ты что, никогда не была здесь? Это Там-где-Бобы-Говорят. Видишь, упавшие гиганты. Они большие, – добавила она как-то неопределенно.
– Настоящие гиганты? – спросила Рени, и немедленно поразилась собственной глупости. Как если бы такой вопрос что-то значил в мирах вроде этого.
Однако Каменная Девочка глубоко задумалась. – Они были, – наконец сказала она. – Потом упали. Не помню почему. Спроси мачеху, может быть она знает.
Пока они шли мимо порогов вниз, Рени начала понимать и остальные странные замечания девушки. Пока она смотрела сквозь туман, необычная форма земли казалась комбинацией странных холмов и теней деревьев, но теперь, вблизи, она начала улавливать формы. Например длинная складка на склоне холма, гребень, на вершине которого росла линия деревьев, напомнил ей один гигантский...
– ... Рукав? – поразилась Рени. – Это рукав? Не хочешь ли ты сказать, что мы спускаемся по... рубашке?
Каменная Девочка отрицательно перекосила голову. – Жакету. Мы сейчас в Жакетах. Рубашки там, наверху. – Он ткнула куда-то толстым пальцем. – Ты хочешь в Рубашки?
Рени решительно тряхнула головой. – Нет, совсем нет. Я... я просто очень удивилась. Почему в этой стране... все сделано из одежды?
Каменная Девочка остановилась и повернулась, вероятно она устала говорить через плечо без соответствующей анатомической поддержки. Она посмотрела на Рени так, как если бы подозревала, что та смеется над ней. – А что, разве она не появилась вместе с гигантами? Когда те упали?
– А, – сказала Рени, и, не придумав ничего другого, добавила. – Конечно.
Пока они спускались через речной туман по длинной складке одного из Жакетов, огибая маленькие, но упрямые сосны, которые, казалось, росли так тесно только для того, чтобы сузить и без того узкую тропинку, Рени спросила своего маленькую гида: – Ты знаешь что-нибудь о птицах, которые говорят?
Каменная Девочка пожала плечами. – Конечно. Многие птицы говорят.
– Я имею в виду ту, которая повторяет все время одно то же, и не важно, о чем я спрашиваю ее.
– На самом деле ты не можешь разговаривать с ними, потому что они спят, – ответила девочка.
– Как спят? Эта птица летела – не спала.
– Нет, они все спят, с того мгновения, как впервые попали сюда, и неважно, летают они или сидят на ветке. В любом случае они так всегда делали – да и их осталось не так много. Появляются новые и тоже ничего не понимают – все время говорят одно и тоже, снова и снова. Я пыталась поговорить с ними, когда была маленькой. – Она метнула на Рени быстрый взгляд, как сделала бы настоящая девочка, чтобы удостовериться: Рени понимает, что она уже подросла и совсем не ребенок. – Мачеха сказала, что это не наше дело – мы должны дать им спать и видеть сны.
Рени, с растущим восторгом, обдумала ее слова. – То есть эти птицы... спят? И видят сны?
Каменная Девочка кивнула, потом ловко прыгнула вниз и подождала Рени. – Да. А теперь иди повнимательнее – здесь очень скользко.
Рени, стараясь держать равновесие, соскользнула за ней. – Но... как ты называешь это... место? Не это, Жакеты, а все? – Она подняла руки. – Все вокруг.
Прежде, чем девушка успела ответить, с морщинистого склона холма донеслось ужасное рыдание. Рени вздрогнула, потеряла равновесие и едва не упала. – О, Господи, еще один!
Каменная Девочка осталась спокойной, только прижала к губам свой грубый палец. Какое-то мгновение они стояли в тумане, и Рени слышала только мягкие вздохи и шорохи бегущей рядом реки. Потом раздался еще один крик, из долины внизу.
– На этот раз намного дальше, – прошептала Каменная Девочка. – Идет в другом направлении. Пошли.
Рени, слегка успокоившись, поспешила за ней.
Чем ближе к дну долины, тем легче становилась тропинка, но туман стал совсем густым, а медленные сумерки сменились настоящей ночью. Тени стали глубже, и странные горообразные рубашки, штаны и жакеты, накрытые зелено-коричневым земляным плащом, казались еще более загадочными. Время от времени Рени казалось, что она видит маленькие фигурки, скользившие сквозь туман, как будто за ней и Каменной Девочкой следили люди, хотевшие остаться незамеченными. Рени, мысленно, горячо поблагодарила своего проводника. Пробираться одной через эти странные холмы в почти полной темноте, и слушать завывания... Бррр, не самая лучшая идея!
Наконец через туман замелькали огни, и теперь она уверилась, что много людей – или много созданий, как бы они себя не называли – выстроили себе дома среди Штанов и Рубашек. Каменная Девочка подвела их ко входу в маленькое ущелье, на склонах которого горели линии костров, и несколько голосов приветствовало их. В ответ Каменная Девочка подняла свою руку, похожую на обрубок, и Рени всем сердцем захотелось, чтобы !Ксаббу и Сэм тоже были здесь. Какое-то глубокое примитивное удовольствие охватило ее – как приятно ночью войти в светлый дом, особенно после того, как тебя едва не съели в глуши, и в намного более страшной глуши, чем остались в реальном мире.
Выйдя из Штанов, они оказались в темной расселине между холмами, и Каменная Девочка сказала: – Мы почти пришли. Может быть мачеха расскажет тебе, где твои друзья. А я должна рассказать ей о Ведьмином Дереве и о том, что Окончание стало намного ближе.
Они перебрались через каменную осыпь и оказались в еще одной долине, освещенной приветливым светом огоньков. Все полуразвалившиеся здания имели безошибочно узнаваемую форму, некоторые из них казались частью ландшафта, а другие, напротив, резко поднимались из земли; огоньки сверкали через ушко или дыры в подошве. Дюжины домов, возможно сотни – целый город.
– Это же обувь! Большие башмаки.
– Я же говорила тебе, верно?
Когда глаза привыкли к свету, Рени увидела, что пространство между башмаками тоже занято, дюжины и дюжины фигур сгрудились вокруг костров, темные силуэты, молча глядевшие, как Рени и ее спутница идут мимо. Они ничего не говорили, но Рени почувствовала скрытую угрозу. Глаза, глядевшие на нее, губы, что-то неслышно шептавшие, казались притупленными усталостью и отчаянием.
Что-то вроде трущоб, подумала она.
– Обычно люди здесь не живут, – объяснила Каменная Девочка. – Но эти потеряли свои дома, когда пришло Окончание. Теперь их так много, они напуганы и голодны...
Она прервалась, когда дюжины кричащих фигурок вылетели из одного из гигантских башмаков и бросились к ним. Рени на мгновение запаниковала, но быстро успокоилась, когда поняла, что это дети. Многие из них были даже меньше Каменной Девочки, но энергия из них так и хлестала.
– Где ты была? – крикнула одна из ближайших фигурок. – Мачеха волнуется.
– Я кого-то нашла. – Каменная Девочка указала на Рени. – Потребовалось время, чтобы вернуться.
Дети окружили их, галдя и толкаясь. Поначалу Рени решила, что они все родственники Каменной Девочки, но потом, при свете, лившемся изо рта ближайшего башмака, она увидела, что никто из них не похож на ее проводника. Большинство из них казалось обыкновенными людьми, хотя их одежда (тех, у кого она была) представляла из себя что-то неописуемое. Зато некоторые из толпы смеющихся детей казались даже более странными, чем Каменная Девушка, с фантастически искаженными телами – одна была покрыта ярким черно-желтым мехом, как шмель, у другого были утиные ноги, и Рени даже вздрогнула, увидев, что у одной девочки на месте живота находилась огромная дыра, и, казалось, у ней вообще нет торса.
– Они все... твои братья и сестры? – спросила Рени.
Каменная Девочка пожала плечами. – Что-то вроде того. Многие из них. Их так много, как зерен в колоске, и я иногда думаю, что даже мачеха не знает, что с ними делать.
Перед ними замаячил огромный башмак, и Рени внезапно выпрямилась и остановилась. – Боже праведный, я поняла.
– Пошли, – сказала Каменная Девочка и в первый взяла Рени за руку. У ней оказались сильные пальцы, холодные и влажные, как глина в лесу. Маленький мальчик с головой оленя робко посмотрел на Рени прозрачными коричневыми глазами, как если бы хотел взять ее за другую руку, но Рени была занята: она обдумывала новую идею. – Ну конечно, это же проклятая колыбельная "Жила-была старушка в дырявом башмаке".
(* весь стишок:
Жила-была старушка в дырявом башмаке,
У ней детишек было, что зерен в колоске.
Она их выпорола всех, сварила им кисель
И, накормив их киселем, велела лечь в постель.
Перевод Г. Кружков и С. Маршак)
Что-то еще зацепило ее, какое-то далекое воспоминание, но и так было достаточно неприятно обнаружить себя внутри Матушки Гусыни.
– Мы все живем в башмаках, – сказала Каменная Девочка, таща ее через дверь старого, заросшего мхом башмака. – Все до одного...
Это был очень-очень старый башмак. К облегчению Рени в нем не осталось никаких запахов его прежнего владельца, гиганта. Внутри, освещенные дымным светом огня, ее ждало вдвое или втрое больше детей, чем те, что выбежали встречать ее, но оставшиеся дома казались странно разнообразными. Те, у кого были глаза, с восхищением смотрели на Рени, пока Каменная Девочка вела ее через весь огромный башмак к большому пальцу. Детей действительно было слишком много, и Каменная Девочка представили только некоторых из них, главным образом предлагая им убраться с пути. – Полли, Малышка Сид, Ганс, Большие Уши, – услышала Рени. Через многих она переступила, на кое-кого случайно наступила, но никто не возмутился. Судя по всему они жили в такой тесноте, что привыкли ко всему.
Не могут ли эти дети быть теми, которые лежат в коме? спросила себя она. А что, если это место что-то вроде концентрационного лагеря, где находятся дети, украденные Другим? Если это так, то возможности найти Стивена не было почти никакой – только в Башмаках должно было быть несколько тысяч детей, и один бог знает, сколько еще в другой одежде среди холмов.
– Это ты, Каменная Девочка? – прозвучал голос, эхом отразившийся от свода большого пальца. – Сегодня ты вернулась слишком поздно и заставила меня поволноваться. Сейчас плохие времена. Это недопустимо.
Темная тень сидела в кресле-качалке перед камином. Кирпичная труба камина уходила наверх, протыкая насквозь кожаный башмак, но толку от нее было мало.
Сначала Рени даже подумала, что именно из-за дыма, наполнявшего палец, она не может ясно разглядеть фигуру на стуле, но потом сообразила, что человекообразная фигура сама колышется как туман – быть может у нее есть голова и плечи над бесформенным, похожим на серое облако телом, а может быть и нет. Свет огня отражался в двух сверкающих угольках, находившихся в том месте, где должны были быть глаза, но лица точно не было. И голос, хотя и слабый и воздушный, не казался женским или дружественным. Это безусловна была не та версия Старушки-в-Башмаке, которую ожидала Рени.
– Я... я пыталась найти Ведьмино Дерево, Мачеха, – сказала Каменная Девочка. – Потому что все идет плохо. Я хотела спросить...
– Нет! Ты вернулась слишком поздно. Это недопустимо. И ты привела с собой чужого. Улицы снаружи и так полны тех, кто потерял свой дом – зачем над другие? Нам нечего ей дать.
– Но она заблудилась. Один из Жинни пытался...
Дымное тело мачехи на мгновение стало тверже. Глаза сверкнули. – Ты плохо себя вела. И заслужила наказание.
Каменная Девочка внезапно упала на пол, извиваясь и крича. Другие дети сидели молча, с широко раскрытыми глазами.
– Оставь ее в покое! – Рени шагнула к упавшей Каменной Девочке, но ее ударило чем-то вроде электрического тока, все тело выгнулось от боли и ее бросило на пол рядом с ребенком.
– Это чужая, – самодовольно сказала мачеха. – Слишком большая, слишком странная. Она должна уйти.
Рени подняла голову; ее челюсть дергалась, но ничего не выходило наружу. Она с трудом заставила подчиниться дергающиеся руки и ноги, и поползла вперед. Мачеха с удивлением посмотрела на нее, и еще один обжигающий бич смертельной боли пробежал по спине Рени и взорвался в голове.
Она смутно почувствовала, как ее поднимают множество маленьких рук. Когда они опять уложили ее, она была так благодарна им за это, что даже попыталась что-то сказать, но сумела только прохрипеть. Ее лицо было обмазано грязью, холодной и мокрой, как рука Каменной Девочки, и она благодарно лежала до тех пор, пока последняя мучительная вспышка боли не перестала дергать ноги.
Усевшись, она обнаружила себя на темной улице, окруженной гигантскими Башмаками, как если бы ее бросили в шкаф Гаргантюа. Из одного из домов лился свет, но все двери были плотно закрыты. Казалось, что даже костры трущоб наскоро погасили, и из темноты на нее смотрят страх и недоверие.
Хорошо, с трудом подумала она. Больше я никому не дам бить меня по голове. Больше я этого не хочу.
По улице проплыл тонкий вой и Рени, с содроганием, спросила себя, что она собирается делать, потерявшаяся и одинокая.
Она ковыляла по извилистым улицам, спотыкаясь и пошатываясь, когда из темноты появилась маленькая фигурка.
– Я ушла, – очень тихо сказала Каменная Девочка.
Рени не была уверена – сегодня она не была уверена ни в чем – но, кажется, произошло что-то очень важное.
– Ты... убежала?
– Мачеха с каждым днем становится все хуже и хуже. Я хотела рассказать ей об Окончании, но она не дала мне говорить. – Каменная Девочка издала странный звук, что-то вроде хриплого фырканья. Рени решила, что она так плачет. – И она не должна была наказывать тебя. – Она что-то бросила Рени – одеяло, мягкое и очень старое. – Я принесла это для тебя, так что тебе не будет холодно. Я пойду с тобой.
Рени, тронутая, но слегка ошеломленная, обмотала одеяло вокруг плеч и посмотрела на Каменную Девочку, недоумевая: конечно она очень благодарна ей, но брать на себя ответственность за ребенка... – Идешь со мной... куда?
– Я возьму тебя к Ведьминому Дереву. И попрошу Дерево помочь. Я пыталась сделать это сегодня, но Окончание съело путь, которым я обычно ходила. Мы пойдем через Лес.
– Прямо сейчас?
Маленькая головка кивнула. – Сейчас самое лучшее время. Но нам придется быть очень осторожными – ночью много кто охотится. Не только Жинни – и Тики, тоже. – Она внезапно взглянула на Рени и заколебалась. – Ты хочешь идти со мной, или нет?
Рени перевела дыхание. – Конечно хочу. Но ты должна будешь кое-что мне объяснить, по дороге.
Каменная Девочка улыбнулась странной, но безусловно настоящей улыбкой. – Да, верно, ты любишь задавать вопросы.
СЭМ решила, что мир вокруг становится как более так и менее настоящим.
Более настоящим, потому что чем дальше они шли вдоль реки, тем более материальным становился стеклянный прозрачный мир, поля и холмы уже стали достаточно твердыми, а сама река, безусловно мокрая, шумно плескалась рядом с ними. Но и более ненастоящим, потому что ничто не казалось нормальным, как если бы это были картины, плохо скопированные с оригинала, жизни – или даже плохие копии плохих копий. Цвета и формы вещей были неправильными, слишком простыми или вообще неузнаваемыми.
– Чистое изобретение, я думаю, – сказал !Ксаббу, внимательно разглядывая маленькую группу деревьев, росших на берегу реки, чья кора скорее походила на ногти, а идеально круглые листья на просвечивающие серебряные монеты. – Как первый цветок, который я сделал – скорее идея цветка, чем что-нибудь другое.
– Первый цветок, который ты сделал? – спросила Сэм.
– Да, когда Рени учила меня как делать вещи в виртуальном мире. – Он покачал головой. – Мне кажется, что это тоже самое – как будто сделанные играющим ребенком или кем-то, кто экспериментирует.
– Вроде бы Рени говорила об этом? Он сказала, гора могла быть создана... Иным. Системой. Так что может быть и это, тоже.
– Очень может быть. И это безусловно не совершенная копия реально существующего места. – Он отломил один из серебряных листьев и улыбнулся. – Взгляни, слишком ярко сияет, слишком много света! Кстати, именно так скорее всего сделал бы ребенок.
Жонглер повернулся к ним, его костистое лицо казалось твердым, как камень. – Эй вы, двое? Мы теряем время. Скоро будет темно.
!Ксаббу пожал плечами. – Возможно. Мы не знаем законов этого места.
– Ну ты же не хочешь, чтобы тебя кто-то съел, и только потому, что ты на знаешь законов этого места?
Маленький человек помедлил, умеряя свой гнев. Еще недавно Сэм думала, что у него не бывает плохого настроения, но так много времени в одной компании с Жонглером, похоже, исчерпали даже огромные запасы хладнокровия и вежливости !Ксаббу. – Да, вероятно хорошая идея разбить лагерь, – сказал он размеренным спокойным голосом. – Это то, что ты хотел сказать?
– Скорее всего мы не найдем... вашего друга. По меньшей мере до темноты. – Спокойное презрение, с которым Жонглер относился к ним раньше, тоже исчезло. Сейчас он глядел на !Ксаббу и Сэм так, как будто с удовольствием забил бы их обоих палками, хотя и он сумел сохранить голос спокойным. – Здесь не гора – и могут быть живые существа, с которыми лучше не встречаться.
– Очень хорошо, – сказал !Ксаббу. – Тогда нам лучше разбить лагерь прямо сейчас, потому что здесь, по меньшей мере, земля плоская. – Он повернулся к Сэм. – В одном он безусловно прав – это новая местность и мы не знаем, кто может заинтересоваться нами.
– Если ты хочешь, я могу набрать хворост. А ты пока можешь еще раз поискать Рени. Позвать ее или что-нибудь еще в таком духе.
Он благодарно кивнул. – Спасибо Сэм. Я думаю, что смогу разжечь огонь – мне удалось сделать это в том незаконченном месте, где мы были раньше. Но бери только то, что лежит на земле.
Она не удивилась, когда !Ксаббу вернулся, медленно волоча ноги, как будто нес на себе что-то тяжелое. Она слышала, как он долго звал Рени. И решила попытаться втянуть его в приятный разговор.
Он нагнулся и начал строить костер. Жонглер сидел на пятнистом камне, о чем-то размышляя и сжав вместе свои голые ноги. Сэм решила, что старик напоминает горгулью на церковной крыше.
С травянистых холмов задул ветер, и некоторые из деревьев зашевелились. Глядя на дрожащие огоньки костра, Сэм внезапно сообразила, что погода тоже вернулась, когда они оказались в более материальных местах.
Но останется ли оно достаточно реальным? спросила она саму себя. И только тогда, когда !Ксаббу удивленно посмотрел, поняла, что говорила вслух. Она чувствовала себя глупой, но мысль и не думала уходить. – Я хочу сказать, если мы пойдем дальше, будет ли этот мир более материальным?
!Ксаббу еще не успел ничего сказать, когда Жонглер резко наклонился вперед. – Ребенок, если ты думаешь, что мы идем обратно в сеть, тебя ждет болезненное разочарование. Я не строил это место, и другие, тоже. Мы в черной воде, созданной операционной системой отдельно от сети – очень отдельно.
– А для чего?
Жонглер недовольно засопел и уставился на огонь.
– Он не знает, – сказала Сэм, обращаясь к !Ксаббу. – Он тупит. Он думал, что знает все, но сейчас испуган, как и мы.
Жонглер фыркнул. – Я не испуган, "как вы все", девочка. Мне действительно есть, чего бояться, потому что у меня есть много чего терять. Но я не хочу тратить энергию на бессмысленные разговоры.
!Ксаббу протянул руку и ласково погладил Сэм. – И опять он прав, по меньшей мере в одном. Мы должны отдохнуть, потому что кто знает, что мы найдем завтра?
Сэм обняла себя руками. – Я надеюсь, что хоть что-то из того, что мы найдем завтра, можно будет надеть. Стало холодно. – Она посмотрела на !Ксаббу, который, совершенно голый, выглядел так, как будто был одет. – А тебе, что, не холодно?
Он улыбнулся. – Возможно будет. Так что завтра мы потратим время и попытаемся понять, можно ли будет из этих растений сделать одежду или, по меньшей мере, одеяло.
Идея маленького, но проекта, подняла настроение Сэм. После смерти Орландо все казалось совершенно бессмысленными, и конечно они ни на шаг не приблизились к тому, что им действительно нужно было узнать... но было бы очень здорово снова согреться.
Она почувствовала, как сон наваливается на нее и свернулась клубочком около огня.
Сэм думала, что спала не больше секунды, когда ее лица коснулись длинные пальцы !Ксаббу.
– Тише, – прошептал он. – Кто-то ходит поблизости.
Она попыталась вскочить, но !Ксаббу удержал ее внизу. Жонглер тоже проснулся и молча глядел, как прямо за костром в высокой траве движутся тени. Сэм сообразила, что он волнения забыла вдохнуть. Она напомнила себе, что вместе с Орландо участвовала во множестве опасных приключений, умеет побеждать нервное возбуждение и делать то, что необходимо.
Да, но сейчас все по-настоящему.
Нет, конечно нет – достаточно посмотреть на все эти странные деревья – но опасность самая настоящая. Тихое шипение, которое может быть ветром, а может быть и шепчущими голосами. Сэм вытащила рукоятку меча и схватила ее обеими руками, потому что руки так дрожали, что одной она не могла удержать ее.
В круг света скользнула маленькая фигурка. Она распласталась на земле, огромные круглые глаза нервно глядели по сторонам. Сэм решила, что никогда не видела более странного животного – гибрид обезьяны с кенгуру, веретенообразные ноги покрыты длинным мехом, крошечная голова низко сидит на узких плечах.
Жонглер внезапно кинулся вперед и выхватил из костра дымящуюся ветку. Но когда он выпрямился, животное уже исчезло в высокой траве.
– Остановись! – сказал !Ксаббу. – Кажется он не хочет нам ничего плохого.
Жонглер презрительно засопел. – Первая пиранья, которая оказывается около пловца, несомненно ведет себя очень воспитанно. Но там есть много. Я слышу их.
Прежде, чем !Ксаббу или Сэм успели ответить, на краю поляны опять появилась то же самое широкоглазое лицо. Несмотря на ужасающий внешний вид существа, сердце Сэм забилось поспокойнее – зверь был вдвое меньше их и, судя по виду, напуган до полусмерти. И тем не менее она испуганно вздрогнула, когда существо заговорило.
– Вы... вы говорить? – Оно запиналось и мямлило, и тем не менее слова были понятны.
– Да, мы говорим, – ответил !Ксаббу. – Кто ты такой? Хочешь посидеть у нашего костра?
– Посидеть у нашего костра! – взорвался Жонглер. Костлявое создание отпрянуло от него, но не убежало.
– Да. Там, откуда я пришел, мы не гоним от костра того, кто не хочет нам ничего плохого. – !Ксаббу повернулся к их маленькому шерстистому гостю. – Подходи и садись. Скажи нам, как тебя зовут.
Создание заколебалось, его длинные ноги задрожали, оно потерло передние друг о друга. – Со мной другие. Много. Замерзшие и испуганные. Они могут подойти к огню?
Взгляд, которым !Ксаббу успокоил Жонглера, очень впечатлил Сэм, потому что в данном конкретном случая она была согласна скорее с Жонглером, чем со своим другом. – Да, – сказал !Ксаббу чужаку, – если они не хотят нам ничего плохого.
Создание нервно улыбнулось. – Мило. Дела... очень плохо. Все боятся. – Он повернулся на своих длинных ногах, потом повернулся обратно. – Джеки Ниббл. Так меня зовут. Вы – милые люди. – Он повернулся к лесу и свистнул, призывая товарищей.
Вначале Сэм показалось, что кто-то открыл ворота зоомагазина и дал товару убежать. Около дюжины созданий осторожно выползли из подлеска и устремились к слабому свету костра; очень маленькие, издали они казались крысами, собаками или котами, но вблизи можно было рассмотреть более странные детали. Пока она смотрела, взволнованно и восхищенно, на крошечных созданий, которые не были теми, чем казались, она услышала над головой шум крыльев, посмотрела вверх и увидела еще не меньше дюжины гостей, крылатых созданий, по виду напоминающих птиц, которые рассаживались на ветках деревьев вокруг поляны.
– Что, в Ковчеге появилась дыра? – проворчал Жонглер.
– Эй! Он шутит – вроде того. – Сэм пыталась говорить небрежным голосом, но никак не могла оторвать взгляд от взвода странных маленьких созданий, который уже приближался к костру. – Он сканирует, и очень плохо.
– Я зажег этот костер, – сказал !Ксаббу первому созданию. – У нас нет еды, но вы можете разделить с нами его тепло.
Джеки Ниббл смешно поклонился, согнув длинные ноги. – Мило. Очень. – Он опять свистнул, и маленькие создания бросились вперед, окружив костер кольцом.
– Кто эти твои товарищи? – спросил !Ксаббу, положив в костер очередную бесцветную сухую ветку. – Или это твои дети?
Вопрос показался Сэм очень странным – как обезьяно-кенгуру может быть родителем птиц или треухих кроликов? – но Джеки Нибблу он показался естественным. – Нет, не мои. Я делаю... – Он остановился, его большие круглые глаза съехали в стороны, пока он думал. – Я делаю... я беру? Я беру заботу о них? О новых – нахожу место, семью. Но семей не осталось. Кроме мест-собраний, очень плохо. – Он тряхнул маленькой круглой головой. – Мы пытаемся найти мост. Мир становится такой маленький! Я думаю Один сердится на нас.
– Кто... этот Один? – спросила Сэм. – И что это значит "найти им семью"?
Дрожь мрачного предчувствия пробежала по лицу Джеки Ниббла, плоского даже в туманном свете костра. – Вы не знаешь? Не знаешь Один?
– Мы издалека, – быстро сказал !Ксаббу. – Возможно мы называем Один иначе. Ты имеешь в виду... ты имеешь в виду Один, который сделал все это?
Джеки Ниббл кивнул, успокоенный. – Да, о да! Он, который сделал нас. Перенес через Белый Океан. Кормит нас. Дает нам семью.
Более маленькие создания, до этого мгновения тихо шуршавшие и чирикавшие, почтительно замолчали. Некоторые из них кивнули крошечными головками и отстраненно улыбнулись, погрузившись в мечту о кормящей их общине.
Но Феликс Жонглер не улыбнулся. На самом деле Сэм никак не могла отделаться от мысли, что он выглядел таким злым, что готов был укусить кого-нибудь. Гости, кажется, тоже заметили это, и хотя теперь вокруг лагеря их было полным полно, все они предпочитали держаться подальше от него.
И тут Сэм сообразила, что она слишком долго сидела без движения и поэтому у нее болят все суставы. Она встала, и все их маленькие гости испуганно вздрогнули. Некоторые из птиц взвились в воздух и не садились обратно на ветки, пока она опять не застыла неподвижно.
Все эти странные маленькие создания так робко глядели на нее, что Сэм едва не рассмеялась. – Да это настоящее сканшоу для детей. Баббл Банни на Планете Черепах. Такое ощущение, что они каждую минуты готовы запеть "Банни уши, Банни хвост, супер-пупер Банни нос"...
– Помолчи, ребенок, – резко сказал Жонглер. – Как можно думать, когда ты так лепечешь?
– Не говори с ней так, – сказал !Ксаббу.
– Не волнуйся – я же не обращаю на него внимания... – Сэм внезапно замолчала, потому что одно из маленьких созданий внезапно подошло к ней, встало на задние лапы и уставилось на нее.
– Он всегда говорит, что я слишком много времени провожу в сети, – продекламировало оно тонким голосом. – И только потому, что он думает, будто Баббл Банни непроходимо глуп и у него нет никаких моральных принципов. – Закончив, существо выжидательно посмотрело на Сэм, как будто ожидало контрпредложения на основное предложение. Потом крошечное лицо опустилось и существо уползло обратно к своим товарищам.
– Кто всегда говорит? – Сэм не поняла смысл представления. – Я хочу сказать, вы это слышали? Оно потрясно говорит! О Баббл Банни! – Она повернулась к !Ксаббу, пытаясь не захихикать, но все равно кое-кто из существ перепугался. – Что это все значит?
– Это... жизнь-призрак, – обеспокоено сказал Джеки Ниббл. – Разве ты не иметь ее, когда впервые появилась сюда? Один дает нам все – но может быть ты забыть твой, когда нашла себя здесь. Это бывает.
Прежде, чем она или !Ксаббу смогли ответить, Жонглер нагнулся над обезьяноподобным созданием. – Этот... Один, как ты говоришь. Он сделал тебя? – Он нагнулся еще ближе. – Сделал все это?
Джеки Ниббл поднял длинные руки над головой, пытаясь защитить себя. – Конечно! Один сделал все. И тебя, тоже!
– Ого, неужели? – Голос Жонглера стал тише и противнее, как будто огонь горна превратился в свирепое синее пламя. – А теперь отведи меня к твоему Одному. – Его рука с удивительной скоростью сомкнулись на крошечном пушистом запястье. – И тогда мы узнаем, что это за черт.
Джеки Ниббл заорал так, как если бы его обожгло. Зашуршала трава, захлопали крылья. Мгновением позже на поляне остался только один пленный, отчаянно пытавшийся вырваться из железной хватки Жонглера. Его крошечное лицо перекосил неподдельный ужас, и сердце Сэм переполнилось жалостью.
– Отпусти его! – крикнула она. – Ты, большой подлый мамаёб, отпусти его!
!Ксаббу прыгнул вперед, схватил свободную руку Жонглера и сильно дернул. Джеки Ниббл, освободившись, отлетел в сторону и со всех ног бросился в лес. Жонглер, с сузившимися, горящими яростью глазами, поднял руку, как будто хотел ударить !Ксаббу.
Сэм, размахивая сломанным мечом Орландо, бросилась вперед. – Если ты ударишь его, я... я отрежу тебе яйца, ты старый подонок. – Жонглер зарычал на нее, по-настоящему зарычал, как дикий зверь, на одно ужасающее мгновение она решила, что он сошел с ума и ей надо будет сражаться насмерть с этим жестоким мускулистым мужчиной. Она развела ноги пошире, заставила себя выставить вперед остаток клинка и взмолилась, чтобы он не заметил ее дрожащие коленки. – Вот!
Глаза Жонглера расширились. Он медленно посмотрел на нее, потом на !Ксаббу, как будто не понимал, как житель далекой области дельты Окаванго посмел коснуться его руки, потом встряхнулся и пришел в себя. Повернувшись спиной к ним обоим, он ушел с поляны.
Сэм села, уверенная, что иначе упадет. !Ксаббу мгновенно бросился к ней.
– Ты не ранена?
– Я? – Она рассмеялась, даже слишком громко. – Он же собирался отвернуть голову тебе. Я не была даже близко от него. – В это мгновение ее с головой захлестнуло ощущение странности и даже абсурда происходящего. Что она, Сэм Фредерикс, делает в этом месте, где только что чуть не зарезала самого богатого и противного человека на свете? Она должна сидеть дома, слушать музыку, или болтать с друзьями по сети. – Господи, – сказала она, – да нас только и трахают самыми разными способами.
!Ксаббу успокаивающе коснулся ее плеча. – Ты вела себя очень храбро. Но я далеко не такая беспомощная жертва, как ты могла подумать.
– Не дашь всем этим плохим парням коснуться меня, да? – Сэм попыталась улыбнуться. – Ты не один из них. Вот почему Рени любит тебя.
!Ксаббу изумленно посмотрел на нее, потом мигнул. – И что мы будем делать теперь?
– Не знаю. Не думаю, что больше смогу находиться рядом с этим человеком. Ты видел его? Он... даже не знаю. Сканирует по настоящему.
– Очень плохо, что он напал на нашего гостя, – задумчиво сказал !Ксаббу. – Но мы должны узнать от этих детей все, что только возможно.
– Детей?
– Да, я уверен. Ты помнишь, что сказал нам Пол Джонас? О мальчике Гэлли и его товарищах, ждущих за Белым Океаном?
Сэм медленно кивнула. – Да. И этот маленький бурундук или кто он там такой... говорил о Баббл Банни. Здесь все как в сетевом шоу для микро в настоящем мире! – Она быстро взглянула на !Ксаббу. – Микро значит дети.
Он улыбнулся. – Я догадался. – В то же мгновение улыбка испарилась. – Мы должны узнать как можно больше...
Теперь уже Сэм успокаивающе коснулась руки маленького человека. – Мы обыщем все вокруг. И найдем Рени.
– Я пойду, соберу немного хвороста, – сказал !Ксаббу. – А ты ложись и попытайся уснуть. Я постерегу. Не думаю, что сумею заснуть, даже ненадолго.
Несмотря на предложение !Ксаббу, прошли долгие бессонные часы, прежде чем движение в траве не заставило ее подскочить. Рукоятка сломанного меча как бы сама прыгнула ей в руку; она покрепче сжала ее, когда увидела ястребиное лицо Жонглера, нависшее над собой.
– Что ты хочешь? Ты думаешь, что я шутила, когда собиралась...?
Жонглер нахмурился, но в выражении его лица было что-то странное. Он развел руки. Они тряслись. – Я вернулся... – Он заколебался, потом, отвернулся, и Сэм потребовалось несколько секунд, чтобы понять смысл его слов. – Я вернулся для того, чтобы сказать: я был не прав.
Сэм посмотрела на !Ксаббу, потом опять на Жонглера. – Что?
– Ты слышала меня, ребенок. Или ты хочешь, чтобы я стелился перед тобой? Я был не прав. Я потерял контроль над собой и упустил возможность узнать что-нибудь, возможно очень важное. – Он смотрел в никуда, на нечто, не видимое никому. – Я был ослом.
!Ксаббу склонил голову набок. – И ты хочешь все забыть?
По голому торсу Жонглера пробежала видимая дрожь. – Я не прошу, чтобы вы все забыли. Я, например, никогда. И ни от кого! Но неправда, будто я не умею признаваться в своих ошибках. Я ошибся. – Свет костра, по видимому, мешал ему, и отступил назад, почти скрывшись в тенях. – Вы... вы слышали, что они говорили. Как они говорили о моем изобретении. Один...! Они говорили о моей операционной системе, как о боге! Он... Иной делал вещи без моего разрешения, стал неслыханно свободным! Вот почему система была такой медленной, вот откуда все проблемы с сетью, из-за которых Церемония Грааля так долго откладывалась. Потому что эта проклятая операционная система крала ресурсы и строила свой маленький проект, этот смешной и сломанный Эдем. Иисус Христос, меня предали, все!
Какое-то мгновение все молчали, потом !Ксаббу спокойно сказал: – Да, похоже тебе не везло со слугами, а?
На лице Жонглера появилась волчья усмешка. – Ты невольно напоминаешь мне, что ты не дикарь. У тебя неприятно-острый ум, которым ты пользуешься, если захочешь – как отравленные стрелы твоего народа. – Он покачал головой и осел на лесную почву. Только тут Сэм поняла, что он дорожал не от гнева, а от усталости и еще чего-то такого. В первый раз она видела его без маски – старый, очень старый человек. – И я заслужил это. Я дважды крупно ошибся в расчетах – и теперь плачу полную цену. В любом случае если вы оба хотите какую-нибудь небольшую компенсацию, я готов заплатить.
Прежде, чем Сэм успела что-то сказать, !Ксаббу коснулся ее руки. – Нам не надо никакой компенсации, – спокойно сказал он. – Мы пытаемся остаться в живых, вот и все. Твоя операционная система и твой... как сказать? Наемник? Наемный рабочий? Это твои проблемы, но и наши, тоже.
Жонглер медленно кивнул. – Он устрашающе умен, молодой мистер Дред. Он использовал это имя, чтобы насмехаться надо мной – сам себя он называет Мор Дред. Вы понимаете, на что он намекает? И даже я не понимаю его до конца.
Сэм нахмурилась. Она знала, что !Ксаббу хочет, чтобы этот противный мужик говорил как можно дольше, так что один вопрос не повредит, верно? – Я не понимаю, что это означает – Мор Дред.
– Легенда Грааля. Мордред, сын Короля Артура. Незаконнорожденный ублюдок, предавший Круглый Стол. Точно так же, как Дред предал меня и уничтожил мой Грааль. – Жонглер взглянул на свои руки, как если бы они, тоже, могли предать его. – У него есть много талантов, у моего маленького Джонни Дреда. Вы знаете, что он истинный чудотворец?
!Ксаббу сидел со спокойной ненавязчивостью охотника, не хотящего волновать добычу. – Чудотворец?
– Да, он владеет телекинезом. Каприз генов, вероятно присущий его расе миллион лет, который никто не замечал. Он может действовать на электромагнитные потоки. И я очень сомневаюсь, что пока развитое человечеством общество зависит от этих потоков, кто-нибудь обращает внимание на этот весьма средний выброс силы. Он не может, например, мыслью смахнуть бумагу со стола, зато может изменять информацию в сети. И нет никаких сомнений, что он нашел способ взломать мою систему, проклятый шакал. Но настоящая ирония в том и состоит, что именно я научил его управлять этой силой!
Огонь опять начал умирать, но ни Сэм ни Ксаббу не шевелились, чтобы накормить его. По мере того, как пламя уменьшалось, странные геометрические деревья становились дальше и дальше.
– Видите ли, я очень давно интересовался... такими талантами. У меня есть уши и глаза во многих местах, и когда определенные сообщения о Джонни Вулгару привлекли мое внимание, я позаботился, что его перевели в одно из моих заведений. Он был не только грубый талант, он был и очень грубый мальчик. К тому времени, когда я его нашел, он уже убил нескольких человек. Потом он убил гораздо больше – и только малую часть их них по моему приказу, я должен добавить. Но я должен был догадаться, что тот, кто так потакает себе, никогда не станет полезным инструментом.
– Ты... ты обучал его?
– Да, мои исследователи взяли в руки и его самого и его сырой талант. Мы помогли ему научиться пользоваться такой необычной возможностью. Мы научили его ограничению, выбору, стратегии. На самом деле мы научили его даже большему – из уличного животного мы сделали человеческое существо, или, по меньшей мере, убедительную подделку. – Жонглер хрипло рассмеялся. – Я уже говорил, что понимал его, и мы хорошо работали вместе.
– И он использовал эту... свою силу... для тебя?
– Время от времени. Даже когда он научился полностью фокусировать ее, пробуждать свои спящие способности, он был способен только на маленькие чудеса – и в других обстоятельствах в точности то же самое можно было сделать самыми обычными методами. Ну, например, он научился выводить из строя системы наблюдения. Но я обнаружил, что у него есть и другие таланты, более практические. Он умен и совершенно беспощаден. Исключительно полезный инструмент. До недавнего времени.
!Ксаббу немного подождал, и только потом заговорил. – И... операционная система? То, что называют Иной?
Жонглер сузил глаза. – Это несущественно. Дред управляет ею, и, через нее, сетью.
– Да, но только не этой частью, чем бы она ни была. – !Ксаббу махнул рукой на неестественный тенистый лес. – Он может найти нас здесь, или нет?
Старик пожал плечами. – Возможно. Я все еще не знаю, где находится это "здесь". Но наш настоящий враг – Джонни Вулгару.
!Ксаббу нахмурился. – Я думаю, что если этот человек, Дред, управляет сетью через операционную систему, то чем больше мы знаем о ней, тем больше мы сможем сделать – как она работает, как Дред заставил ее работать на него.
– И тем не менее я сказал все, что я хотел сказать.
!Ксаббу посмотрел на него тяжелым взглядом. – Если бы Рени была здесь, она бы знала, что спрашивать. Но ее здесь нет. – Его глаза на мгновение уставились в никуда. – Нет.
– И что, нас всех уже трахнули? – Сэм пыталась сдержать свой гнев, но не слишком преуспела. Ее жгло воспоминание об Орландо, в последние часы жизни храбро идущем вперед, пока этот покрытый струпьями старый монстр сидел в золотом доме, собираясь жить вечно. – Что, все уже пропало и ничего на фиг не поделаешь? И что ты имеешь в виду, когда говоришь "наш враг – Дред"? Наш враг? А я вижу, что ты – такой же наш враг, как и он.
!Ксаббу какое-то мгновение глядел на нее, серьезным и далеким взглядом. – Ты напугал эти невинные создания, которые могли помочь нам, – сказал он Жонглеру. – Ты и твои подручные много раз пытались убить нас. Она права, почему мы должны иметь с тобой дело?
На мгновение показалось, что старый человек опять потеряет контроль над собой. Морщины вокруг рта стали еще более резкими. – Я уже сказал, что был не прав. Ты хочешь, чтобы я униженно ползал перед вами? Никогда.
!Ксаббу вздохнул. – С того времени, как я уехал из дельты, мне стало ясно, что говорить на одном языке вовсе не означает понимать друг друга. Нам не нужны никакие извинения. За то, что ты сделал нам и другим людям, мы никогда не извиним тебя. Но мы так же... практичны... как и ты. Что ты можешь сделать для нас? Почему мы должны верить тебе?
Жонглер долго молчал. – Я опять недооценил тебя, – наконец сказал он. – Я несколько лет прожил в Африке и должен был помнить, что среди черных есть много твердоголовых торговцев. – Он широко развел руки, как если бы показывая, что безоружен. – Клянусь, я помогу вам выйти отсюда, и не сделаю вам ничего плохого, даже если будет такая возможность. И хотя я пока не хочу добровольно открыть вам все, что знаю – а чем еще я тогда смогу торговать? – я знаю много такого, чего вы не знаете. Я вам нужен. В одиночестве я окажусь в большой опасности, поэтому вы мне тоже нужны. Что скажете?
– !Ксаббу, нет, – сказала Сэм. – Он лжец. Ты не можешь доверять ему.
– Но если вы не хотите заключить со мной договор, что вы будете делать? – требовательно спросил Жонглер. – Убьете меня? Не думаю. Я же просто пойду за вами следом, извлекая пользу хотя бы из вашего присутствия, а вот вы ничего не выиграете, изгнав меня.
!Ксаббу встревожено посмотрел на Сэм. – Рени хотела, чтобы мы работали вместе с ним.
– Но Рени здесь нет. И разве имеет значение то, что я хочу?
– Конечно.
Сэм, расстроенная, крутанулась к Жонглеру. – В любом случае, куда мы пойдем? И как ты собираешься нам помогать? Вроде как здесь, с этими маленькими лесными животными, которые так и не успели сказать нам то, что мы хотели узнать.
Он нахмурился. – Это была ошибка. Сколько можно говорить.
– Если он пойдет с нами, нам придется спать по очереди, – сказала Сэм. – Как будто мы на вражеской территории. Потому что я не доверяю ему и он может убить нас во время сна.
– Ты не ответил на ее первый вопрос, – заметил !Ксаббу. – Куда мы пойдем?
– Внутрь. В сердце системы, я полагаю. Чтобы найти... как эти жалкие создания называют его? Найти Одного.
– Ты сказал, что даже если знать операционную систему, это нам не поможет.
– Еще раз: я сказал все, что хотел сказать. И, откровенно говоря, пока Дред управляет ею, мы можем сделать очень мало. Но, если операционная система построила это мир, где-то здесь должна быть прямая связь с ней. – Он замолчал, размышляя, но потом сообразил, что не закончил. – Если мы сможем найти эту связь, мы сможем добраться до Дреда.
– А потом? – Внезапно !Ксаббу показался очень усталым. – Что потом?
– Не знаю. – И у Жонглера почти не осталось сил. – Но иначе мы будем бродить здесь как призраки, пока наши тела не умрут настоящей смертью.
– Я просто хочу домой, – тихо сказала Сэм.
– Долгая дорога. – На мгновение голос Жонглера стал почти человеческим. – Очень долгая дорога.