СЕТЕПЕРЕДАЧА/НОВОСТИ: АНВАК представляет Эскулап
(изображение: подопытные бьются в судорогах)
ГОЛОС: Корпорация АНВАК объявила, что покорила новую высоту в разработке средств для контроля за толпой – продукт, получивший имя "Жестокий Эскулап". На Международной Выставке Средств Безопасности АНВАК представил новую систему, которое официально называется "Электронная Установка для Разгона Толпы" или, сокращенно, Эскулап. Сердцем продукта является устройство, выпускающее крошечные ракеты, которые позволяют накрыть несколько сотен квадратных метров управляемым электромагнитным полем. Любой человек без полевого ингибитора, включаемого в поставку системы, теряет контроль над телом и чаще всего падает в конвульсиях. АНВАК утверждает, что Жестокий Эскулап является "гигантским шагом вперед в контроле над опасными проявлениями человеческой активности..."
Сэм медленно отпустила руку Орландо. Отметины от ее пальцев еще мгновение оставались на его коже, серовато-синие в полусвете Колодца.
– Мы... все еще здесь, – сказала она.
Орландо неестественно рассмеялся, хлопнулся спину и раскинул руки, изображая удивление. – Дзанг, Фредерико. Ты не потерял свой талант говорить очевидные вещи.
Она поглядела в яму. Еще мгновение назад оттуда поднимался сам Сатана. И сейчас он... исчез.
– Я имею в виду... мы живы!
– Говори за себя. – Орландо перевернулся и вскочил на ноги, потирая те места, где Сэм держала его. Маленькое облако обезьянок, недовольных тем, что их лишили места, взмыло вверх, громко протестуя, и закружилось над опустевшим Колодцем. Несмотря на замешательство, Сэм почти улыбнулась. Настоящий Таргор не стал бы тереть руку, даже если бы его укусил дракон.
– Мне кажется... все изменилось, – сказала Флоримель, которая тоже встала на ноги.
– Большая плохая вещь ушла, – сказала одна из обезьянок, подплывая к ней. – На мгновение она застыла в воздухе, прислушиваясь. – Две большие плохие вещи.
– Это не все, – сказал Орландо, глядя вверх на открывшиеся далеко наверху слабые звезды. – Все место стало другим. Сканнировано-другим, но я не могу объяснить почему.
Сэм тоже взглянула вверх. Разве звезды не исчезли несколько часов назад? Сейчас они опять висели в небе. Орландо прав – все изменилось. Даже после того, как яма стала казаться менее реальной, она оставалась бесконечной и бездонной, невозможно и кошмарно огромной. А теперь, не изменившись в размерах, она казалась простой, почти нормальной. Просто большая дыра в земле. Или они сами смотрят на все это по другому?..
– Мартина! Где ты? – Сэм повернулась. Тело слепой женщины распростерлось на полке, ее лицо уткнулось в стену, почти невидимое в тенях. Сэм подошла к ней. Мартина была без сознания, но дышала.
Флоримель наклонилась и проверила ей пульс. – Похоже мы все выжили.
– Кроме Пола, – не могла не ответить Сэм и разозлилась – такая глупая потеря! – Он не должен был поступать так.
– Он чувствовал, что должен, – тихо сказала Флоримель. Она подняла одно веко Мартины, нахмурилась и проверила другое.
– Но что произошло? Кто-нибудь может объяснить? – Сэм повернулась и поискала глазами мальчика, который говорил голосом Селларса, но никак не могла найти.
– Он... он исчез, – сказала Бонни Мей Симпкинс. – Этот Чо-Чо. Не спрашивай меня, ребенок – я не знаю, как.
– Его привел с сеть человек по имени Селларс, – сказал Нанди. – Если он ушел, это, возможно значит, что и Селларс ушел... или умер.
– Кто победил, ваще? – спросил Т-четыре-Б. Его обычная грубость куда-то делась и он показался Сэм совсем ребенком. – Мы?
– Да, в каком-то смысле, – сказал голос из ниоткуда. – Наши враги мертвы или недееспособны. Но и мы потеряли многих.
– Селларс? – Флоримель раздраженно оглянулась, как если бы бесцеремонный сосед мешал ей заниматься домашней работой. Сэм решила, что, как и все они, немка на взводе. – Где вы? Мы устали от фокусов.
Невидимый Селларс рассмеялся. Сэм невольно спросила себя, слышала ли она раньше его смех. И на удивление веселый смех. – Где я ? Везде!
– Сканированый, – прошептал Т-четыре-Б. – Конкретно сканированный.
– Нет, – сказал Селларс. – Все намного страннее. Но Флоримель права – я должен вспомнить о хороших манерах. Сейчас вам будет легче говорить со мной. – И, внезапно, он появился – странное сморщенное создание на инвалидной коляске, сморщенное лицо похоже на высохший фрукт. Но инвалидная коляска не касалась полки. На самом деле она парила в нескольких метрах в стороне, над огромной пустотой. – Я здесь. И я знаю, что от меня осталось не слишком много.
– А мы? Мы живы или нет? И можете ли вы помочь мне с Мартиной?
Селларс подплыл ближе. – Я думаю, что она вскоре проснется. Физически она достаточно хорошо себя чувствует, против всех ожиданий. – Он покачал уродливой головой. – Он вынесла огромное бремя – боль и ужас, который мало кто в состоянии выдержать. Она – удивительная личность.
Мартина застонала, потом закрыла глазами лицо и перекатилась на живот, показав всем спину. – Вы сказали обо мне удивительно хорошие слова, – сказала она хриплым, странно ровным голосом. – Надеюсь, это означает, что я умерла.
Сэм наклонилась к ней и неловка коснулась волос. – Не надо, Мартина.
– Но это правда – вы действительно сделали нечто удивительное, Мартина Дерубен, – сказал Селларс. – На самом деле мы все сделали нечто удивительное, просто оставшись в живых. И, возможно, мы увидим нечто еще более удивительное.
– Хватит самодовольной болтовни, – сказала Флоримель. – Я жива, хотя никак не ожидала этого – но я совершенно не собираюсь всю оставшуюся жизнь умиляться тому, что мы сделали. Где моя дочь, моя Эйрин? Я чувствую ее – ее тело все еще живо, и это хорошо, но что с комой? – Она нахмурилась, встала на ноги и повернулась к Селларсу. – Ее сознание должно быть где-то здесь, над нами – потерянное и испуганное после всех этих разрушений. Я собираюсь забраться вверх и найти ее, а вы можете остаться здесь и говорить столько, сколько вам захочется.
– Я прошу прощения, Флоримель. – Сэм решила, что слово "парить" не очень подходит. Селларс сидел на пустоте, как на твердом камне, который никакой ураган не мог сдвинуть и на дюйм. – Я бы очень хотел сказать, что она уже пришла в себя, что ее настоящее тело проснулось, но не могу. Есть многое, что я просто не знаю, осталось еще множество загадок. Однако я могу пообещать, что та Эйрин, которую вы любите, не находится наверху, не корчится от страха на краю Колодца, и никогда не была там. А теперь вы разрешите мне объяснить вам то, что я знаю?
Флоримель какое-то время глядела на него, потом кивнула. – Я слушаю.
– Я расскажу вам кое-что, пока мы будем продолжать, – сказал Селларс. – Нам осталось сделать последнее дело, я не доверяю себе и не хочу заниматься им один.
Орландо вздохнул. – Мы должны кого-то убить?
– Нет, – Селларс улыбнулся. – Напротив, это будет скорее приятно. Там ждут друзья. Нет, не туда, Хавьер.
Т-четыре-Б уже начал подниматься по пологой тропинке. – Что?
– Вниз. – Селларс медленно поплыл рядом с полкой, шедшей в глубину. – Мы должны спуститься на дно.
– Старый безумный инвалид-пердун, – тихо проворчал Т-четыре-Б Сэм и Орландо, пока они помогали ему поднять Марину. Остальные уже вставали на ноги, ругаясь от ран и усталости. – Не хочет идти, он – летает как долбаная бабочка.
ОН лежал тихий и неподвижный, но грудь двигалась.
– !Ксаббу? – Она тихонько потрясла его. – !Ксаббу? – Она не могла поверить, что они зашли так далеко и проиграли в самом конце. – !Ксаббу, я думаю... я думаю, что все кончилось.
Она посмотрела вверх, не очень веря своим словам. Дно ямы тонуло в полумраке, свет далеких звезд почти ничего не добавлял к сиянию реки.
Звезды. Разве звезды были раньше?
Река, впрочем, перестала быть рекой и опять превратилась тонкий ручеек, вода которого сияла странными блестками, голубыми и серебряными.
Но богомол, ребенок-тень... Иной... исчез.
Пришло двое детей, вспомнила она. Они забрали его... с собой. И кто, черт побери, это был?
Но изменилась не только река. Свет, каменная полка под ней – все место стало более или менее настоящим. Самые странные из несуразностей исчезли, но когда Рени быстро поворачивала голову, она видела все с очень маленькой, но задержкой. И было еще кое-что...
Она отвлеклась, обнаружив, что !Ксаббу задвигался и открыл глаза, хотя, похоже, ее не видел. Она прижала его голову к груди, чувствовала, как он движется, слушала его сердце.
– Скажи мне, что ты в порядке. Пожалуйста.
– Я... я жив, – сказал он. – Это одно. Мир закончился... а я жив. – Он попытался сесть. Она не дала. – Это другое, очень странное.
– Есть и третье, – сказала она ему. – Пощупай свое лицо.
Он удивленно посмотрел на нее. Удивление стало сильнее, когда он провел ладонью по челюсти, ощупал пальцами подбородок, но и рот. – Я... я что-то чувствую.
– Маска, – сказала он, и, не сдержавшись, рассмеялась. – Маска В-капсулы. У меня тоже есть! А это значит, что мы можем выйти в офлайн. – Внезапно ее осенило. – Джереми – Папа – вы слышите нас? – сказала она, потом опять, громче. – Нет, не слышат. Быть может что-то случилось с капсулами?
!Ксаббу покачал головой. – Рени, извини, я ничего не понимаю. Я... устал. Сбит с толку. Я никак не ожидал, что почувствую то, что чувствую сейчас. – Он устало потер голову руками, совершенно незнакомый жест, и Рени какой-то момент только беспомощно глядела на него. Потом опять обняла.
– Извини, – сказала она. – Конечно ты устал и потерял все силы. Я просто волнуюсь, вот и все. Мы не можем говорить с Джереми и моим отцом, и, значит, не знаем, открыты ли капсулы, или нет. Там, внутри, есть рукоятки аварийного выхода, но я не знаю... – Она сообразила, что устала не меньше !Ксаббу. – Но если они почему-то не сработают, мы будем там заперты. – От одной мысли о том, что им придется лежать в темноте, заполненной гелем, в двух дюймах от свободы, ей стало плохо.
– Возможно, надо просто... подождать. – !Ксаббу была трудно держать глаза открытыми. – Подождать, пока...
– В любом случае немного, – сказала она, притягивая его к себе. – Да, спи. Я посторожу.
Но теплая успокаивающая тяжесть его головы на ее груди быстро погрузило ее в сон.
Она медленно пришла в себя, веки склеились и их было настолько трудно открыть, что на одно ужасное мгновение ей показалось, что она проснулась в капсуле, несмотря ни на что. В панике она толкнула !Ксаббу, который скатился с нее на каменную полку.
– Что?... – Он приподнялся на локте.
Рени посмотрела вокруг, на знакомую до боли дорожку, каменную стену за ними и на темную пропасть за краем полки. – Ничего. Я... ничего. – Она прищурилась, тряхнула головой, посмотрела опять. Река перестала светиться – сейчас это была темная царапина на дне ямы – но что-то другое создавало теплый розово-желтоватый свет, сочившийся на камни, на которых раньше лежал ребенок-тень.
– Что-то сияет снизу, – сказала она.
!Ксаббу подполз к краю полки и заглянул в яму. – Там трещина в каменной стене, рядом с рекой. – Он сел. – Что это может быть?
– Не знаю, и мне все равно.
– Но, возможно, это путь наружу. – Он, кажется, вновь обрел свою обычную энергию, зато ее куда-то делась. Рени чувствовала себя так, как будто ее долго били. Ногами. !Ксаббу показал на дорожку. – Давай проверил, как далеко мы сможем подняться.
– Кто говорил о подъеме? Мы собираемся ждать, пока отец или Джереми поймут, что мы готовы выйти. И если мы не услышим их еще какое-то время, тогда, я думаю, придется рискнуть и сделать это самим. Так какого черта нам надо искать другой путь наружу?
– Это может быть что-то другое. Угроза, к примеру. А может быть нас ищут друзья.
– Что, с фонариками? – Рени даже махнула рукой.
– Оставайся здесь и отдыхай, – сказал он. – А я пойду и взгляну.
– Ты не осмелишься!
!Ксаббу повернулся к ней с удивительно серьезным выражением лица. – Рени, ты действительно любишь меня? Ведь ты говорила?
– Конечно. – Она перепугалась. Глаза слегка горели и она замигала. – Конечно.
– И я, тоже. И это правда. Я никогда не останавливал тебя, когда ты делала что-то, что считала важным. Как же мы сможем жить вместе, если ты не будешь уважать меня?
– Жить вместе? – Она почувствовала, как ее, уже и так избитую, кто-то ударил под дых.
– Конечно мы сначала попробуем. Это то, что ты хочешь?
– Да. Мне кажется. Да, конечно, но... – Ей пришлось остановиться и вздохнуть. – Но я вообще пока не думала об этом.
– Вот и подумай, а я пока схожу и посмотрю. – Он улыбнулся и встал, но казался слегка отстраненным.
– Садись, черт побери. Я совсем не это имела в виду. – Она попыталась привести мысли в порядок. – Конечно, !Ксаббу, конечно мы будем жить вместе, я же не могу без тебя. Я все знаю. Но я никак не ожидала, что мы будем это обсуждать посреди вымышленного мира.
На этот раз он улыбнулся по настоящему. – Быть может другого мира у нас и не будет.
– Не сбивай меня, пожалуйста. – Она вытянула руки. – Это очень важно. Мы никогда не были любовниками в настоящем мире. В каком-то смысле нам может оказаться странно и трудно испытать там то, что мы испытали в ненастоящем мире.
– Наверно ты права, Рени. – Он стал очень серьезным.
– Так что давай начнем с начала. Мы здесь застряли, по меньшей мере так мне кажется. Откуда бы ни бил этот замечательный свет, он никуда не ведет. Мы здесь уже много часов, и этот свет ничто для нас. К тому же он не меняется.. Не становится ни ярче, ни тусклее.
– Это все правдивые слова.
– Так что вместо того, чтобы спорить об очередной куске виртуальной бессмыслицы, почему бы тебе не подойти ко мне и не обнять меня? – Только тут она сообразила, как соскучилась по его объятиям. Они пережили бесчисленные опасности. Теперь она хотела чего-нибудь другого, лучшего. – У нас есть полка. У нас есть время. У нас есть мы. Давай сделаем что-нибудь с этим добром.
Он поднял бровь. Она могла поклясться, что он растерялся. – Вы, женщины города, не слишком застенчивы.
– Да, не слишком. А мужчины пустыни?
Он сел, наклонился к ней, обнял ее за шею и привлек к себе. Она решила, что, в конце концов, он не слишком растерялся.
– Мы очень богаты, – сказал он.
Она сообразила, что опять заснула, на этот раз от более счастливого истощения. С трудом разлепив глаза, он медленно оглядела окрестности. Камень, пропасть, далекое небо – ничего не изменилось. Но, конечно, в некотором смысле изменилось все.
– Будем считать этот раз первым или вторым? – спросила она.
!Ксаббу приподнял голову с ее груди. – Хммм?
Она засмеялась. – Таким ты мне нравишься. Расслабленным. Наверно таким бывает охотник после того, как съел большой кусок мяса, верно?
– Хорошего мяса. – Он скользнул вверх и поцеловал ее в ухо. – Эти поцелуи, что-то невероятное. У тебя здорово получается.
– Ты тоже научился, – усмехнулась она. – Итак – первый раз или второй?
– Ты имеешь в виду то, что случилось, когда мы нашли друг друга... в великой тьме?
Она кивнула, перебирая пальцами завитки его волос.
– Не знаю. – Он приподнялся над ней и улыбнулся. – Но настоящего первого раза у нас еще не было!
Она какое-то время думала. – А, настоящие тела. Иисус милосердный, я почти забыла. Все мои чувства точно настоящие.
Он посмотрел вниз. – Свет все еще там.
Рени округлила глаза. – Все, сдаюсь. Но ты пойдешь не один.
Но и сдавшись, Рени не торопилась. Ей совсем не хотелось куда-то там идти – куда приятнее было бы поэкспериментировать с виртуальными телами, но !Ксаббу поймал ее на слове. Наконец, после многих протестов, она разрешила ему поднять себя на ноги.
– Это было так приятно, – лениво сказала она. – И я не хочу идти никуда. Так приятно побыть человеком... хотя бы недолго. Не бегать, спасая свою жизнь. Не бояться.
Он улыбнулся и сжал ее руку. – Возможно это и есть разница между нами. Я счастлив с тобой, Рени, так счастлив, что не могу и сказать. Но я не чувствую себя в безопасности, пока не узнаю все вокруг нас. В пустыне мы знаем каждый куст, каждый след, каждый бархан.
Она тоже сжала его руку, потом отпустила. – Все хорошо. Но, пожалуйста, пойдем помедленнее и будем очень осторожными. Я на самом деле очень истощена – и ты сам, частично, виноват.
– Слушаюсь, Дикобраз.
– Ты знаешь, – сказала она, когда они спустились вниз, туда, где кончалась дорожка, – мне кажется, что это место начинает мне нравиться.
!Ксаббу внимательно оглядел камни стены под дорожкой. То ли из-за изменившегося света, то ли из-за глобального изменения всех окрестностей, но спуск не казался таким крутым, как раньше. – Мне кажется, я вижу путь вниз, – сказал он. – Но не простой. Ты уверена, что не хочешь просто подождать меня?
– Если я собираюсь уважать твое желание карабкаться вверх и вниз без всякой причины, – спокойно ответила она, – тогда и тебе лучше понять, что я никогда не останусь у тебя за спиной.
– Да, Дикобраз. – Он прищурился и еще раз оглядел камни. – Ты не против, если я пойду первым.
– Ради бога.
Им потребовалось не меньше получаса, чтобы спуститься вниз, и Рени с благодарностью обнаружила, что первое впечатление не подвело ее: спуск оказался совсем не тяжелым, особенно для того, кто выжил на черной горе; надо было только соблюдать определенную осторожность. Но !Ксаббу всегда находился рядом, указывал, куда поставить руку, находил места отдыха и они добрались до низу без происшествий.
Дно ямы оказалось странно гладким, как будто его расплавили и остудили, совсем не так, как у настоящих ущелий. Рении посмотрела на звезды и круг темного неба высоко над головой. От огромного расстояния у нее закружилась голова. Она начала было предлагать !Ксаббу вскарабкаться обратно – и спрашивала себя, сумеет ли залезть наверх без долгого отдыха – как он поднял руку, призывая к молчанию.
Дыра в стене оказалась не простой трещиной. Она простиралась вверх на высоту четырех-пяти ее ростов, и вход, через который лился оранжевый свет, был настолько широк, что через него мог проехать грузовик.
!Ксаббу очень осторожно подошел к расселине. Свет, очень плотный, почти жидкий, превратил его в узкий силуэт. Внезапно испугавшись, она поторопилась за ним.
Они вошли в расщелину вместе и оказались в высоком коридоре, вырубленном в диком камне, яркий свет бил в глаза и вначале она не увидела ничего. Потом ей показалось, что она видит источники света: в стенах коридора находились запечатанные альковы, похожие на соты, и каждый из них ярко сиял.
Что это такое? спросила она себя. Похоже на улей. Их здесь должны быть сотни... Нет, тысячи...
– Я слышал, как вы говорили и еще другие звуки, – сказал тихий странный голос за ними. Рени резко повернулась. – Я думал – я спрашивал... удивлялся?... когда вы придете.
В устье расселины, загораживая им выход, стоял высокий человек. От неожиданности и сильного света Рени не сразу узнала его и кошмарное чудовище, которое он держал в руках.
Рикардо Клемент.
– ХОРОШО, хорошо. Иной летал на спутнике и данные сети Грааля передавались специальными лазерами-шмазерами или чем-то в этом роде. Чизз. А потом Иному это надоело, он направил спутник вниз, раздавил Жонглера и умер. – Сэм пыталась переварить новую информацию. – Конкретный чизз. Но Дред-то нет. Не дохлый, я хочу сказать.
– Я уже говорил, что не знаю, – сказал ей Селларс. – Я пытаюсь узнать, что с ним произошло, но может потребоваться...
– Точно. Мы не хрена не знаем о Дреде и это совсем не чизз. Но ты говоришь, что мы спасли Иного, и он смог покончить с собой? – Она покачала головой. – Мужик, ты шизанулся!
– Мы не спасли его, – терпеливо сказал Селларс. – Иной слишком страдал, вначале от Жонглера и Братства Грааля, потом от человека по имени Дред. Он уже решил, что не хочет жить дальше. Такое... бывает. – В голосе Селларса проскользнули странные нотки, которые Сэм не поняла. Она повернулась к Орландо, но ее друг глядел вниз, на тропинку, и делал вид, что ничего не слышит. – Когда я впервые привел в систему Чо-Чо и сражался с системой защиты сети, Иной обманул меня. Я думал, что он поглощен борьбой со мной, но, пока я пытался понять его и его стратегию, и отражал его атаки, он уже готовился использовать меня. И был уже готов, когда мне удалась подключиться к дополнительному каналу информации и меня захлестнула огромная волна данных.
Если бы он захотел, он мог бы с легкостью убить меня – но он хотел кое-чего другого. Через мое соединение он дотянулся до сердца системы Феликса Жонглера – той части, которая была защищена от него и в которой находился механизм, державший его в плену. К тому времени, когда я понял, что происходит, он уже сорвал спутник с орбиты и направил его прямо на цель. И с этого момента ничто не могло спасти его – приговор подписала гравитация.
– Как ужасно! – Сэм едва могла дышать, думаю об этом. – Он был так несчастлив!
Мартина, которая шла механически, как зомби, встрепенулась. – В конце... он немного успокоился. Я почувствовала. Я бы не была здесь, если бы... не почувствовала это.
– Но ты же не почувствовала все, верно? – Селларс даже перестал спускаться и повис перед ней. – Я надеюсь, что ты не страдала вместе с ним в его последние мгновения.
Она слабо потрясла головой. – Он вытолкнул меня. Перед самым концом.
– Вытолкнул? – Селларс посмотрел на нее пронзительными желтыми глазами. Сэм не могла не спросить себя, действительно ли это их настоящий цвет. – А не был ли там... свего рода контакт? Он что-то сказал?
– Я не хочу говорить об этом, – невыразительным голосом сказала Мартина.
– Но если Иной ушел, почему мы все еще здесь? – спросил Орландо, заметно волнуясь. – Я хочу сказать, это место... оно как сон, чизз? Сеть Грааля была для него телом, но эта часть внутри его сознания, верно? Почему она не исчезла? Почему все вокруг не исчезло?
– И если бы сеть исчезла, вы бы тоже, вместе с ней – так вы думаете, Орландо Гардинер? – нежно сказал Селларс. – Хороший вопрос. У ответа две части, и обе важные. Первую часть я сохраню в тайне, пока мы не окажемся на дне ямы, по моим собственным причинам. Но, на самом деле, я давно готовился к этому дню – хотя и не думал, что у меня появится возможность использовать то, что приготовил. Только сегодня я узнал настоящую природу Иного, хотя всегда знал, что он очень опасен и, по меньшей мере, квази-разумен. Я знал и то, что без него сеть может не выжить. Физически система находится в безопасности – она хранится в памяти процессоров штаб-квартиры Телеморфикс Корпорэйшн. Спасибо покойному Роберту Уэллсу – постоянный код сети и симуляций находится в относительно безопасном месте.
– Минуточку, – сказала Флоримель. – Покойному Роберту Уэллсу? Но он жив и находится в симуляции Египта – если мы выжили, то и он выжил, тоже.
Селларс ехидно рассмеялся. – Он скрыл от Дреда, что взял вас в плен. И когда Дред узнал об этом... – Старик отплыл немного подальше от полки и поглядел вниз. – Так что постоянный код находится в безопасности, но там нет ничего этого. – Он обвел руками яму и тропинку, спиралью вьющуюся вдоль стены. – Это часть самого Иного. – Он нахмурился. – Его! Я не хочу скрывать его человеческую сущность, как остальные. Так что когда он умер, все это должно было исчезнуть. Грубая и несовершенная замена операционной системе, которую я подготовил заранее при помощи людей из Скворечника, тоже не содержит ничего этого.
Селларс вздохнул. – И теперь я должен кое в чем признаться. Освободив Пола Джонаса из симуляции, в которой Феликс Жонглер так долго держал его, я не полностью понимал, что делаю. Я не знал, как работает процесс Грааля и даже не подозревал о настоящей природе Иного. Я не имел ни малейшего представления о том, что для Пола создали версию виртуального сознания, которые Братство Грааля делало для себя. Я и сейчас не понимаю, почему они сделали это, хотя подозреваю, что это как-то связано с любовью, которую Авиаль Жонглер питала к нему, и обожанием, которое Иной испытывал к ней.
В любом случае я глупо побежал впереди лошади и освободил его из лап Жонглера, потому что хотел узнать все, что он знает и почему они держат его. Но он убежал, как от них, так и от меня. Почти до самого конца я не знал, что освободил виртуальную копию – настоящий Пол Джонас лежит без сознания под сводами Телеморфикс Корпорэйшн.
Мартина вскрикнула, как если бы ее ударили. – Настоящий Пол Джонас... – прошептала она. Сэм показалось, что она сейчас заплачет, но Селларс, похоже, даже не услышал ее.
– В любом случае в последние несколько часов дела шли все хуже и хуже. Еще до того, как начался конец игры, Иной начал перекачивать все ресурсы в это свой личный мир. Несколько раз вся сеть оказывалась на грани уничтожения...
– А, когда реальность икала, – сказала Сэм.
– Но в последние моменты Иной отступал, в отчаянии. Наконец он запустил свою собственную смерть, желая уничтожить символ своих мук и своего жестокого хозяина, Феликса Жонглера. Остальная сеть могла пережить его смерть, но это тайное место – нет. Вовлеченные в его... контур обратной связи, пойманные могучим гипнозом и не способные уйти в другой мир, вы должны были умереть вместе с ним.
– И дети, тоже, – добавила Флоримель. – Разве он не пытался спасти детей, собрав их здесь?
Селларс помедлил с ответом. – Да, он пытался защитить детей, тоже, – наконец сказал он. – Вот так обстояло дело. Я мог спасти сеть, но не то, что Иной сотворил внутри собственного разума.
– Погодите минуту, – медленно сказал Орландо. – Вы говорите, что мы не в сети? То есть мы... все это время были где-то еще? В чьем-то сознании?
– А где находятся воспоминания человека? – спросил Селларс. – В его сознании, верно? Это место существует в более широкой сети примерно так же, как мысли человека существуют в его мозгу, но мы никогда не знаем их точного расположения. – Он поднял руку. – Пожалуйста, дайте мне закончить. Иной сдался, но у меня был план. Если бы он разрешил, я мог бы попытаться, в самую последнюю минуту, создать для вас виртуальные матрицы, примерно такие же, как у Пола Джонаса. Процесс Грааля очень точная процедура и требует много времени, но я надеялся, что сумею создать некоторый базис, как в проекте Грааля, начать с самых простых функций и потом уже добавить слой за слоем память и личность. Для этого мне не нужен Иной, только его самые базовые функции. Но я не мог ничего сделать без его помощи.
В самую последнюю минуту, благодаря помощи одной очень храброй женщины, которую не знает никто из вас, он решил мне помочь. Но времени было очень мало, и не было никаких гарантий, что мы сумеем создать настолько качественную виртуальную матрицу этого мира, адского Иноземья, что она переживет падение системы. – Селларс покачал головой, вспоминая. – Вот половина ответа на ваш вопрос, Орландо, как я и обещал. Она выжила. И мы находимся в Грааль-версии первоначальной операционной системы, Иного.
– Он живой? – Сэм внезапно почувствовала, как весь мир опять закачался.
– Нет, не живой. На то, чтобы воздать виртуальную копию Иного времени не было. Большая сеть все еще действует, и это место выжило, как вид спасенной памяти. Все функции работают, более или менее. А то, что повреждено, необходимо восстановить.
– Восстановить? – Нанди пошел медленнее, а потом вообще остановился. – Это место проклято, здесь происходили преступления против Природы, оно построено на телах невинных детей. Мы, Круг, пришли в это место для того, чтобы разрушить его, а не восстановить.
Селларс поглядел на него с непонятным выражением лица; Сэм решила, что это не из-за бесконечных морщин. – Я вполне понимаю вашу точку зрения, мистер Парадиваш. Хорошо бы ее обсудить. Но, если мы не сделаем то, что я сказал, не будет никаких обсуждений. Система погибнет и вы вместе с ней, в разгар дискуссии.
Нанди зло уставился на него. – У вас нет права принимать такие решения, Селларс – сохранять этот мир в живых ради вашего собственного каприза. Дюжины людей из круга умерли, что помешать такого рода делам.
– Мученики, – тихо сказала Бонни Мей. – Как мой муж Теренс.
– Но сами точно не знаете, ради чего они пожертвовали своей жизнью, – спокойно сказал Селларс. – Так что я предлагаю подождать с этим разговором, пока вы не узнаете.
– Мы не дети, как большинство ваших так называемых добровольцев. – Нанди покачал головой. – И у нас нет тайн от наших солдат. Нас не убедить мистификациями или возвышенными речами.
– Хорошо, – ответил Селларс. Мгновение помолчав, он устало улыбнулся и спросил. – Есть еще кто-нибудь, кто хочет накричать на меня?
– Мы слушаем, – сказала Сэм. Она нервничала, слушая разговор между Нанди и Селларсом, хотя и не была уверена, что все поняла. Почему кто-то хочет уничтожить сеть, особенно сейчас, когда она безопасна? Это огромная, дорогая и ни на что не похожая вещь. Кроме того, разве ученые не должны изучить ее? спросила она себя. Или кто-то еще в этом роде?
– Но я все-таки не понимаю, – сказал Орландо. – Почему Иной так долго сражался, а потом взял и сдался. Если он сделал этот мир из своих собственных мыслей и так упорно стремился защитить детей, почему не подождал еще немного, прежде чем сдался? И почему так упорно сражался за детей, которых сам украл?
– Некоторые из ответов я уже дал, – сказал ему Селларс. – Иного так долго мучили, что и он в конце концов отчаялся. – Он опять улыбнулся. – А все остальное – та часть ответа на ваш вопрос, Орландо, который, как и обещал, дам на дне ямы.
– Чизз, – сказал Орландо. – И как долго нам еще ждать?
– Хватит, – вмешалась Мартина. – Надоел весь этот лепет. – Не поднимая глаз от тропы, она заговорила тусклым сожженным голосом. – Ваши споры и вопросы не имеют никакого значения. Хороший человек мертв. Пол Джонас мертв. – Она подняла голову. Сэм показалось, что она как-то необычно повернула лицо к Селларсу. – Кто перенес его в этот оживший кошмар? Вы. Вернуло ли все это его назад? Нет. Тем не менее вы очень довольны собой. Вы радуетесь, что все прошло так хорошо. А тем временем мы бредем вниз, вниз и вниз в этот серый ад, у которого нет дна. Отпустите нас домой, Селларс. Дайте нам заползти в наши норы и зализать наши раны.
На покрытом шрамами лице старика мелькнуло новое выражение, выражение удивления и скорби. – Я очень уважаю Пола Джонаса, миссис Дерубен. Вы правы, мы действительно должны оплакать его, как подобает. Но, уверяю вас, это путешествие вы сможете проделать с легким сердцем. – Он повернулся к остальным. – И здесь есть дно. Но вы напомнили мне о том, что я совершенно забыл, из-за всех этих волнений. Нет необходимости... брести.
– Что вы имеете в иду? – спросила Флоримель.
– Это. – Внезапно Сэм почувствовала, как какая-то сила подняла ее в вверх, каким-то образом не потревожив молекул воздуха и не нажав ни в одном месте, и подвесила над темным глубоким каньоном. Остальные висели рядом, застигнутые в различных позах.
– Вниз! – крикнул Т-четыре-Б, дико махая руками. – Обратно!
– Раньше это место не было связано с тем, куда мы направляемся. Но сейчас оно достаточно просто и относительно... реально. – Селларс кивнул. – Я совсем забыл, что я могу сделать – сейчас я в состоянии манипулировать сетью. Я совершенно напрасно утомил вас. Мои извинения.
Внезапно Сэм полетела вниз, но не как брошенный камень, а как падающее перышко. Т-четыре-Б, падавший рядом с нею, выдал длинную вереницу крепких уличных ругательств. Сэм увидела всех своих товарищей, летевших как и она. Крошечные желтые обезьянки попытались взлететь с ее плеч и волос, но хотя они и парили в воздухе, но не могли подняться обратно вверх, как будто их всех тянула вниз какая-то сила.
Как я устала от всего этого скана! подумала она. Хочу домой. Хочу увидеть папу и маму...
– Как Воскресение наоборот, – нервно, но скучно сказала Флоримель.
– Просто пристегните ремни, – весело сказал Орландо. – Всегда пригодится. Вот почему тебе говорят об этом.
Да, а разве Орландо не хочется домой? Это была мучительная мысль.
– Иисус, спаси меня! – заорал Т-четыре-Б.
Они падали несколько минут – трудно сказать сколько именно. Несмотря на ощущение скорости, подлетая они не замедлились – просто мгновенно остановились на дне яме, как на гладкой каменной кровати. Над ними нависли каменные стены, уходя к далекому кругу ночного неба. Но в этом месте были и свой свет.
– Сюда, – сказал Селларс, чья инвалидная коляска удобно стояла на земле. Он повел их к огромной расселине в стене, из которой лился теплый оранжевый свет.
– Держу пари, придется кого-нибудь убить, – вздохнул Орландо. Он хлопнул мечом по каменной стене у края расселины. Меч глухо зазвенел.
Сэм вошла внутрь и оказалась в большом ярко освещенном помещении, буквально наполненном светом. Посреди него ждали три фигуры. Сэм прищурилась, уже надеясь, но боясь ошибиться.
– Рени? – несмело спросила она. – !Ксаббу?
Они, удивленные, повернулись, и она бросилась к ним. Третья фигура, прижимавшая что-то к груди, не пошевелилась. Селларс скользнул за ней, его разрушенное лицо казалось еще более нереальным в этом ярком свете, лившимся со всех сторон.
– Стоп, Сэм, – сказал он незнакомым голосом. – Подожди.
Она остановилась. Селларс, не обращая внимания на !Ксаббу и Рени, обратился к третьей фигуре. – Кто вы?
Почему он не узнал Рикардо Клемента? удивилась Сэм. Он же знает все.
– Подожди, – тихо сказал Орландо у нее за спиной. Он подошел бесшумно, как кот. Он коснулся и ее, и она почувствовала силу, дремлющую в его большой руке. – Я же говорил, что надо будет кого-то убить.
– Это Рикардо Клемент, – уже объясняла Рени Селларсу, хотя и сама казалось пораженной. – Один из Братства Грааля. Он путешествовал с нами, недолго.
– Нет. – Человек долго молчал, но потом тряхнул головой так, как если бы должен был вспомнить это движение. Теперь Сэм видела, что он держит, но никак не могла понять, что это за странное получеловеческое тело. – Нет, я не Рикардо Клемент. Я ношу его... тело... вот и все. Вначале, очень долго я думаю... думал... я был Рикардо Клементом. Сбивает с толку, это тело-жизнь. Заставляет думать... странно. Но я не он.
Меня зовут Немезис.