— Как такое могло случиться? — закричал Рашлин прерывающимся голосом. — Тебя зарезали, ты мертв.
— Меня излечила другая собака. Нейв зализал каждую из моих ран и заживил их собственной магией. Он чувствовал, что я вернусь, если ты потеряешь свои способности.
— Потеряю свои способности? — повторил барши так, словно и не почувствовал в себе изменений.
Герин двинулся на безумца. Он чувствовал запах обуглившейся кожи и видел раны на теле барши.
— Попробуй теперь использовать магию, — воскликнул Герин. — Если сможешь.
Рашлин завизжал от отчаяния, обнаружив потерю.
Герин рассмеялся.
— У Финча, может быть, и не было желания убивать, но у меня оно есть, Рашлин, — сказал Герин. — У меня есть. — Он приблизился к шатающемуся человеку, ходившему кругами с вытянутыми руками. Вдруг Герин поднял глаза, и ему в голову пришла идея получше. Животные в большинстве своем разошлись после смерти короля, но самые страшные остались. Они постепенно приближались, и сейчас три из них оказались совсем рядом, но Герин видел, что их внимание полностью сосредоточено на обгоревшем человеке, а не на нем или Галапеке.
— Отличная мысль, — радостно воскликнул он. — То, что тебе и надо.
Повернувшись на его голос, Рашлин заплакал:
— Что ты задумал?
— Знаешь, как выглядят эконы?
Барши упал на колени и стал умолять о пощаде. Герин засмеялся, его развеселила наглость злодея.
— Иди к своему богу, Рашлин. Надеюсь, он сожжет тебя в вечном огне.
Герин наклонился к мальчику, не тратя время на то, чтобы проверить, есть ли у того пульс и дышит ли он. Он поднял на руки худенькое тельце. Голова Финча прижалась к широкой груди воина. Продолжая удерживать невесомое тело на руках, Герин подозвал Галапека, быстро запрыгнул на спину лошади, и они поскакали прочь.
Как только мощный конь унес Ле Ганта и мальчика, на поляне развернулась очередная трагедия. Два огромных экона набросились на визжащего человека, который, несмотря на слепоту, хорошо понимал, что смерть в конце концов пришла за ним. Лишь одно существо наблюдало конец этой кровавой трагедии. Высоко в ветвях сидела пустельга.
Аремис чувствовал, что поездка в Веррил глупая затея. Из сказанного Уилом следовало, что Нейв тоже предпочел бы вернуться в Горное Королевство. Даже обыкновенный здравый смысл должен был подсказать Уилу, что от Бриавеля следует держаться подальше. Тем не менее именно здесь они и оказались после магического путешествия, чтобы заявиться ни с того ни с сего во дворец королевы Бриавеля и представить ей короля Кайлеха, заклятого врага южных государств и нового союзника вероломного короля Моргравии.
— Как думаешь, увидев нас, королева закричит, словно к ней наведалось привидение, или сохранит самообладание и предложит королю горцев чая? — с сарказмом спросил Аремис. — А может, нас встретят градом стрел?
— Сначала мы пошлем Нейва, — сказал Уил, отбрасывая за спину длинные золотистые волосы Кайлеха. — Как я выгляжу?
Аремис издал короткий, сердитый смешок.
— Как владыка Скалистых гор… чтоб ему…
— Это-то мне и нужно, — спокойно ответил Уил. — Одежда сильно помялась?
Аремис покачал головой.
— Какое это имеет значение? Пойдем, Уил, и покончим с этим.
— Можешь мне поверить, дружище, она нас примет.
— Да. А потом убьет, — буркнул наемник.
— Не убьет, если с нами будет Нейв. Она доверяет собаке больше, чем мне.
— О ком ты говоришь, об Уиле? — сердито спросил Аремис.
— О Ромене, — поправил его Уил. — Ты можешь остаться здесь, — предложил он, устав от недовольства друга, хотя и понимал, что тот прав.
— Ну уж нет. Так забавно смотреть, как ты умираешь, — ответил Аремис и тут же пожалел, что произнес эти слова, увидев, какой болью они отозвались на лице Кайлеха, как потемнели его глаза от едва сдерживаемых страданий. — Прости. Не знаю, что на меня нашло.
— Понимаю, ты не хотел меня обидеть, — мягко ответил Уил. — Просто мне очень хочется еще хоть раз увидеть Валентину, прежде чем я стану Селимусом и буду вынужден смотреть на нее его глазами.
— И как это, по-твоему, будет выглядеть? Королева опять воспылает к Ромену страстью?
— Возможно, — ответил Уил, полагаясь на судьбу. — Пойдем. Надеюсь, она еще не уехала в Перлис.
Валентина ужинала с Лайриком. В этот вечер слова давались ей с трудом, все мысли были заняты намеченным на послезавтра отъездом в Перлис. Она старалась поддерживать разговор, генерал видел это, но время от времени взгляд ее становился отрешенным, и молодая женщина погружалась в невеселые размышления о своей будущей жизни в качестве жены Селимуса.
Лайрику очень хотелось избавить королеву от печали, но он думал о ее отце и о том, как гордился бы Валор своей единственной дочерью и тем подарком, который она готова была преподнести Бриавелю.
Лайрик наблюдал, как Валентина ковыряется вилкой в тарелке, ни разу не поднеся ее ко рту. Звон посуды был единственным звуком, нарушавшим царившую в комнате тишину. Почувствовав на себе пристальный взгляд, королева подняла голову.
— Простите меня, Лайрик.
— Мне не за что вас прощать, ваше величество.
Валентина вымученно улыбнулась.
— Мои мысли далеко отсюда, думаю, у невесты так и должно быть. — Она попыталась улыбнуться веселее, но ничего не вышло. Вместо улыбки на глаза навернулись слезы. Лайрик поспешил поделиться мыслью о том, какой бесценный подарок она преподносит своему народу, ведь важнее мира для людей нет ничего. — Спасибо за поддержку. Конечно, это прекрасно. Это утешит меня, когда я буду давать клятву перед алтарем.
— Вы все еще тешите себя надеждой, что кто-то или что-то спасет вас от этого брака? — предположил он.
Девушка пожала плечами.
— От этого меня ничто не спасет, Лайрик.
Они оба вскочили, когда раздался стук в дверь.
— Позвольте мне, ваше величество, — сказал Лайрик и пошел к двери, чтобы выяснить в чем дело. Вернулся он с поджатыми губами и хмурым лицом.
— Что-то важное? — спросила Валентина, предположив, что приходили к генералу. Лайрик пристально посмотрел на королеву. Если бы только можно было не отвечать, если бы только они уехали в Перлис этим вечером. — Ну, что там? Только не плохие новости, пожалуйста… разве что, — она невесело улыбнулась, — мне сообщат, что Селимус умер от какого-нибудь несчастного случая.
— Гораздо интереснее, ваше величество. Нейв на мосту.
Она встала.
— Нейв вернулся? Финч с ним?