Мужчины расхохотались. Аремис заметил, что Кайлех хотя и не так бурно отреагировал на его рассказ, но тем не менее на обветренном лице появилась кривая усмешка, а глаза сверкнули веселыми искорками.
— Я бы никогда не стал повторять эту историю, если бы дело касалось меня, — сказал он.
— Я тоже не буду ее больше повторять, — согласился Аремис, с удивлением обнаруживший в себе талант сочинителя — история была сплошным вымыслом. Его дорогую, замечательную тетю Джессеми все очень любили, а идея ежегодных празднований по поводу ее Дня рождения принадлежала городу, а не ей, и была вполне заслужена, так как старушка вложила немалые средства в его процветание. — Но я стараюсь произвести впечатление на вас, господин, чтобы вы поняли степень моего смятения, — добавил Аремис с добродушной улыбкой. — Эта прискорбная история давно предана забвению, как второй самый неблаговидный поступок в моей жизни. Думаю, что вы догадались, какой был первым.
— Ты прощен, Фарроу, все забыто, — ответил Король, а остальные мужчины двинулись вперед между рядами виноградных лоз.
Аремис ему не поверил.
— Спасибо, господин.
— Может быть, хочешь проехаться верхом на Галапеке?
Аремис не ожидал подобного предложения. Король проверял его, и они оба это понимали. Что знал Кайлех? Аремис быстро собрался с мыслями.
— Это большая честь для меня, ваше величество.
— Отлично, — ответил король. Прочесть что-либо в его неподвижном взгляде было невозможно. — Я позабочусь об этом.
Он посмотрел поверх головы Аремиса.
— Вот и Бэрин идет. Он руководит виноградарями. Предыдущая тема была, похоже, забыта, и он направился к соплеменнику, бросив через плечо:
— Тебе нравится весна, Аремис? Когда распускаются листья, пробиваются ростки, прогревается земля и тает лед? Посмотри на эти переполненные восторгом лозы, на эти зеленые бутоны и усики, словно радующиеся пробуждению к жизни.
— Вам следует писать стихи, ваше величество.
Король улыбнулся в ответ на комплимент.
— У меня есть к тебе предложение, Фарроу.
Неожиданная перемена темы застала Аремиса врасплох. Следует быть начеку. Уил предупреждал его.
— Что вы имеете в виду, государь?
— Я думал о нашем разговоре.
— Да? — Аремис не совсем понимал, о каком разговоре идет речь.
Кайлех, видимо, почувствовал это.
— Разговоре насчет Селимуса.
Аремис кивнул.
— Я помню, что предлагал переговоры.
— Это мудрый совет, и я решил последовать ему.
— В самом деле? — стараясь не выдать удивления, отозвался гренадинец.
Кайлех кивнул.
— Да. Я собираюсь в Моргравию. И не под прикрытием обмана или каких-то хитростей. Необходимо все исправить. Короче, мы едем к Селимусу.
— Вы и отобранные вами люди, ваше величество?
— Я и ты, Фарроу.
Аремис попытался поймать взгляд Кайлеха, чтобы уловить в нем намек на коварство, но быстро понял, что не сможет определить блефует король или нет, поскольку горец умел прятать эмоции за маской невозмутимости. Но в данном случае Аремису показалось, что Кайлех забавляется.
— Сочту за честь, ваше величество. — Аремис предположил, что именно этого ответа от него ждет король.
Кайлех просто кивнул.
— Тебе придется организовать встречу и быть своего рода посланником, поскольку ты знаешь Селимуса.
Король проехал дальше, оставив вновь назначенного дипломатического представителя Горного Королевства с открытым ртом.
— Закрой рот, дружище, — посоветовал Мирт.
— Он говорил не серьезно, — пробормотал Аремис, глядя вслед королю, разговаривавшему с Бэрином среди океана зеленых листьев.
— Он никогда не шутит такими вещами. Прими это как комплимент, Фарроу. Король, по-видимому, тебе доверяет.
— Когда мы едем?
— Он мне сказал, как только побегут с гор ручьи.
— Но ведь они уже бегут! — Аремис повернулся к Мирту.
Воин усмехнулся.
— Именно так. Пошли, нам лучше поторопиться. Судя по всему, тебе придется сегодня выезжать верхом на Галапеке.
У Аремиса засосало под ложечкой, когда он посмотрел в глаза великолепному жеребцу, которого привел из конюшни Мегрин. Конь непрерывно бил себя хвостом, как будто его что-то беспокоило. Аремис почувствовал легкую тошноту. Он заставил себя расслабиться, задержав дыхание и напомнив себе, что имеет дело всего лишь с животным. Возможно, в этот раз ему удастся преодолеть постыдную слабость.
«Это только лошадь, черт побери!» Но как он ни ругал себя, пользы это не приносило. Наоборот, дурные предчувствия становились все сильнее.
— Красавец, — заметил стоявший рядом Мирт.
Аремис боролся с подступающей дурнотой. Неужели никто больше этого не чувствует?
— Кайлех не присоединится к нам? — спросил он сквозь стиснутые зубы.
— Нет. С нами поедет Рашлин.