- Его проклятый хозяин вернулся! Ты же знаешь, какой он гордый, как хотел вернуть этому человеку те деньги, за которые тот его купил, чтобы освободиться от этого долга!
Скитер кивнул, совершенно не понимая, что все-таки произошло.
- Но ему должно было хватить. Я хочу сказать, я знаю, что завести второго ребенка стоило вам больших денег, и потом еще эта лихорадка, которую подцепила маленькая Артемисия, когда этот кретин-турист занес ее сюда, но я ведь дал ему деньги из своего выигрыша...
- Вот в этом и дело! - вскричала она. - Он узнал, как ты получил их, и вернул их обратно!
- Он... вернул их обратно? - от неожиданности у Скитера сорвался голос. - Ты хочешь сказать... он просто вернул их? Ох, черт, это значит, что он знает, как найти этого маньяка, который...
- Да, да, - нетерпеливо оборвала его Йанира. - Люпус жил у нас - он нуждался в помощи, и мы не знали, что это ты украл те деньги, которые были нужны ему, чтобы начать новую жизнь, свободную от крови и убийств! - Этот горький упрек больно ударил по натянутым нервам Скитера. После той стычки с Маркусом ему показалось, словно Йанира высыпала ему на открытую рану полную солонку
- Ну, я правда обманул этого гладиатора. Я уже знаю это, Йанира, и мне, право же, очень жаль - больше, чем ты думаешь. Но какое это отношение имеет к тому, что Маркус отправился в Рим?
Йанира сдавленно всхлипнула.
- Как можешь ты быть таким слепцом? Этот человек вернулся - тот, который его купил. Маркусу не хватало денег, чтобы вернуть ему долг. Тем более после всех этих медицинских счетов. Поэтому Маркус согласился отнести ему багаж в Рим - в счет погашения долга.
Скитер расслабился.
- И это всё? Ну, тогда он вернется через две недели, вольный как ветер.
- Нет. Не вернется! - Маленькая Йанира, словно разъяренная росомаха, загнала Скитера в угол. Он уже видел такой женский взгляд и раньше - как правило, когда новая невеста Есугэя вымещала гнев на какой-нибудь невинной жертве в своей брачной юрте.
- Неужели ты не понимаешь, идиот? - наступала на него Йанира. Волосы на шее и руках его встали дыбом. - Он заставлял Маркуса вести записи разных людей, проходивших через Врата. Этот человек по имени Фарли - надо же, какое имя для такой черной души! - крадет вещи в Нижнем Времени. Дорогие вещи. Предметы искусства. Все касающиеся секса и поэтому очень редкие. И как только они окажутся в Риме, Маркус сделается для него всего лишь еще одним предметом купли-продажи, на котором можно нажиться! Этот ужасный Фарли обманул его. Я это чувствую - а меня обучали этому почти за три тысячи лет до твоего рождения!
Скитер похолодел. "Чак Фарли и есть бывший хозяин Маркуса?" Это давало делу новый - и очень неприятный - оборот. Судя по его собственному опыту общения с Чаком Фарли, Йанира скорее всего права. Черт, Йанира вообще не ошибается. Затылок все еще отчаянно болел, мешая рассуждать логически.
- Что ты хочешь от меня? - спросил он тихо, терзаясь своей беспомощностью. - У меня все равно нет денег на билет в Рим.
Темные глаза Йаниры сердито вспыхнули.
- Ты хочешь сказать, что у тебя нет денег? И ты все еще надеешься выиграть это свое ужасное пари?
Скитер застонал. Черт бы побрал это чертово пари!
- Йанира, человек, похитивший Маркуса, меня ограбил - забрал почти все, что у меня осталось. И все до последнего проклятого цента, что уже пошло в зачет пари, хранится у Брайана Хендриксона.
- Тогда укради это обратно! Пока еще не поздно! До открытия Римских Врат осталось несколько минут! Маркус стоит в очереди, Скитер, стоит в страхе и смятении, но все равно стоит и охраняет багаж этого жалкого типа. - Ее ногти впились ему в руку еще глубже, почти до крови. Скитер содрогнулся. - Я послала туда наших, Найденных, но у нас почти нет денег, и он все равно не послушается их - он так хочет расплатиться с долгом! Ну пожалуйста, Скитер, он же твой друг. Помоги ему!
- Я... - он осекся. В данную минуту у него не было почти ни цента, а если он хочет отговорить Маркуса от перехода через Римские Врата, ему нужны наличные деньги, чтобы откупиться от Фарли, прежде чем Врата отворятся. Ох, черт!
Он врубил свой компьютер и нашел нужный номер, потом сорвал трубку с телефона. Голос Налли Мунди в трубке был раздраженным:
- Да, алло! Я слушаю!
- Доктор Мунди? Это Скитер Джексон. Я... я понимаю, вы, наверное, считаете, что это очередное надувательство из-за этого нашего чертова пари с Голди, но мой друг Маркус, бармен из Рима, попал в беду, и мне нужны деньги, чтобы не дать ему натворить глупостей. Опасных глупостей. Если... если вы не передумали еще насчет того разговора про Есугэя и детство хана, - он с усилием сглотнул ком в горле, - я готов. Обещаю. И Йанира Кассондра тоже здесь, она может подтвердить.
Долгое молчание на том конце провода украло еще несколько драгоценных секунд.
- Позовите ее к телефону, Скитер.
Йанира взяла трубку и быстро заговорила со стариком историком на древнегреческом, потом вернула трубку Скитеру.
- Очень хорошо, плут вы этакий. Возможно, меня запрут до конца моих дней в сумасшедший дом за такую глупость, но я переведу деньги на ваш счет. Можете снять их в любом банкомате через пять минут. Но если вы обманете меня в этом, Скитер Джексон, обещаю вам: я позабочусь, чтобы вас выгнали к черту с Вокзала и упекли в самую надежную тюрьму Верхнего Времени, какая только возможна!
Скитер снова вздрогнул. Он дал слово, и потом старенький, совершенно безобидный доктор Мунди - тоже один из местных.
- Спасибо, доктор Мунди. Вы не знаете, что это для меня значит.
Если он успеет к Римским Вратам до их открытия, да к тому же с деньгами...
Дверь разлетелась в щепки.
Скитер обернулся и застыл. Даже Йанира захлебнулась от страха. В разбитых дверях стоял Люпус Мортиферус, пылая убийственным гневом.
- А теперь, - прорычал он на латыни, - теперь мы сведем счеты!
Глава 15
Неестественная тишина, прерываемая с регулярными перерывами негромкими короткими гудками, подсказала Голди, что она находится не дома и не у себя в магазине. Совершенно сбитая с толку, она повернула голову и увидела висящую у нее над головой капельницу и мерно бибикающий у изголовья монитор кардиографа. Ее слабое движение натянуло провода датчиков, произвольно прикрепленных к ее телу. Потом в поле ее зрения появилась Рэчел Айзенштайн и улыбнулась.
- Вы пришли в себя. Как вы себя чувствуете?
- Я... я не знаю. Что я делаю в лазарете?
- Вы не помните?
Голди нахмурилась, напрягая память, но так и не нашла никаких объяснений.
- Вы потеряли сознание в библиотеке. Брайан подумал даже, что вы умерли, и принялся звать на помощь. - Рэчел снова улыбнулась. - Я боялась, что у вас сердечный приступ или даже инфаркт, но, похоже, вы просто упали в обморок из-за чего-то.
Обморок? С чего бы это ей падать в...
И тут память вернулась к ней - шокирующая, беспощадная. Фарли надул ее. Никакой золотой жилы не существует - газетная статья просто подделка.
Рэчел вскрикнула и поспешно долила что-то в капельницу. Комната прекратила свое вращение, и сонливость мягким одеялом окутала Голди, но неумолимая, страшная память осталась.
Рэчел вернулась с табуреткой и села рядом.
- Голди?
Она смогла поднять глаза.
- Голди, что случилось?
Она начала смеяться - высоким, почти истерическим смехом. По мере того как реальность ее утраты доходила до ее сознания, смех сменился напоминающими икоту судорожными всхлипами. Почти все ее сбережения пропали. Вернее, все, кроме нескольких монет и двух-трех необычных камней. И слава Богу - бесценных попугаев. Чтобы прожить, ей придется продать то немногое, что у нее еще осталось, - кроме этих великолепных птиц. Их она продаст только после того, как продаст все остальное, включая собственную душу. Она обнаружила, что выкладывает все это в промежутках между всхлипами - это напугало ее, но - странное дело - она почувствовала облегчение. Рэчел утешала ее, обнимая обеими руками, помогая выплакаться. Ко времени, когда она выложила все до последней подробности, до нее дошло, что снадобье, которым Рэчел накачала ее из капельницы, сильнее, чем ей казалось вначале. Истощив запас слез и энергии, она отдалась лекарству. Последнее, что она помнила, - это рука Рэчел на ее руке. А потом она уснула с лицом, еще мокрым от слез, чего не бывало уже много, много лет.