Несмотря на короткий сон, проснулась я очень рано. Часы показывали семь часов утра. Посмотревшись в зеркало, ужаснулась — лицо, запухшее от слез, под глазами темные круги. Просто кошмар. В комнате не было чем заняться, поэтому я быстро оделась и спустилась в дышащий тишиной холл. Если бы мы были в поместье, я бы могла отправиться на верховую прогулку, но здесь нужно было выезжать в сопровождении.
— Мисс Эмильтон, — окликнул меня дворецкий, когда я уже хотела подняться назад к себе. — Вам пришло письмо из Каира.
Я радостно завизжала.
— Отлично, Генри. Я давно жду вестей из Африки, — настроение значительно улучшилось, и я вприпрыжку бросилась навстречу Генри, практически выхватила письмо из его рук. Он оторопел и долго не мог справиться с изумлением.
— Простите, Генри. Я вела себя как взбалмошный ребенок. Просто мне не терпится прочесть письмо, — в завершение извинений я мило улыбнулась.
Генри, похоже, остался довольным. Так как улыбнулся мне в ответ и кивнул.
Невероятных усилий мне стояло достойно подняться вверх по лестнице. Но как только я скрылась из поля видимости, шаг мой значительно ускорился. При этом я умудрялась на ходу распечатывать письмо. Так что, влетев в спальню, я сразу же забралась на кровати и принялась читать.
«Привет, Кассандра. Знаю, как мучительно долго для тебя было ожидания моего ответа. Но скоро ты привыкнешь к скорости почти в этом мире. Представляю твои мучения и терзания. Но дать тебе конкретный совет не в моей власти. Ты должна сама все решить. Слушай свое сердце….»
Ах, Эллис, почта и вправду слишком медлительна. Так как я уже приняла решение. Остается только узнать какое решение примет Кеннет.
— Элизабет, почему бы нам не уехать назад в поместье, — начала я за завтраком.
Элизабет удивленно посмотрела на меня, и отложила намазанный тост назад на тарелку. Чарльз же только задумчиво хмыкнул. Вот нравиться мне он. Никогда не возражает и помалкивает. Не то, что Кеннет.
— Но, дорогая, мы же только неделю пробыли в Лондоне. Сезон в самом разгаре, — возражала маркиза.
— Но, зачем нам здесь находиться весь сезон. Мы можем вернуться позже. Да, и главная цель сделана — я официально представлена высшему свету, о помолвке объявлено.
— Я даже не знаю…
— Пожалуйста, мама, — прошептала я, и испуганно остановилась.
Я уже давно хотела назвать Чарльза и Элизабет родителями. Ибо впервые за свою жизнь, я испытала к этой паре искрение дочеринные чувства. А в этот момент слова вырвались сами собой.
Глаза Элизабет наполнились слезами, и я почувствовала, насколько наша связь окрепла за то недолгое время, что мы вместе.
В этот момент Чарльз прокашлялся и негромко сказал:
— Я думаю, нам всем будет полезно побыть на свежем воздухе перед свадьбой, — глаза его выражали благодарность и любовь.
Спустя долгое время одиночества, я обрела счастье здесь в прошлом. И сейчас как ни странно меня не волновало, что я больше никогда не увижу современной одежды, техники и буду ждать по два месяца письма от единственной подруги. Я хотела здесь жить, и даже если Кеннет отвергнет меня, я остаюсь.
Скажете, я позорно сбежала от разговора с Кеннетом. Но нет, я просто хочу дать ему время подумать. Понять весь смысл сложившейся ситуации, решить для себя окончательно, что делать с нашими отношениями.
Шел четвертый день нашего пребывания в поместье. Здесь я чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Теперь я с точностью могла назвать это место своим домом. И даже Гастингс больше меня не раздражал. Я всячески проявляла к нему снисхождение. И он стал закрывать глаза на мои выходки. Порой мне удавалось поймать его улыбку. Как все же люди меняются. В такие моменты мне всегда становилось жаль тетку Белинду. И хотя я понимала, что она несильно расстроилась моей пропаже, хотелось знать, что у нее все хорошо.
Я больше не курила и не таскала бренди в комнату. Все свободное время я старалась проводить с родителями. Я увлекла их игрой в города. Поначалу они были удивлены. Но потом это стало нашим любимым вечерним развлечением. Мы весело смеялись и шутили. Исключением являлось только, когда я машинально называла такие города как Детройт и Лос-Анджелес. Они, правда, согласно кивали, думая, что я жульничаю.
Я сидела в гостиной вместе с мамой, когда раздался шум в холе.
— Гастингс, пропустите. Сегодня вам меня не остановить, — раздражено звучал голос Кеннета.
Мое сердце учащенно забилось, ладони вспотели. Мама лишь задумчиво улыбнулась и прошла к дверям.
Кеннет ворвался в гостиную, едва не сбыв ее с ног.
— Простите, мадам. Мне нужно поговорить с Кэсси, — нетерпеливо проговорил он. Кеннет был так взволнован, что даже не поздоровался и назвал меня уменьшительным именем.
— Конечно, дорогой, — быстро согласилась мама, и вышла из комнаты.
Кеннет сразу же двинулся в мою сторону. В руках его была книга профессора Таррела.
— Кассандра, почему ты не сказала мне, что вы уезжаете? Я потерял уйму времени, пока мне удалось выяснить, куда ты подевалась. Я не мог даже предположить, что вы уедете домой в разгар сезона, — он бросил книгу на кофейный столик и увлек меня в крепкие объятия. Так делают любящие мужья после долгой разлуки.
Я попыталась отстраниться.
— Ты прочел книгу? — спросила я взволновано.
Он кивнул.
— Содержимое меня очень удивило. Признаюсь, я сел её читать только когда обнаружил твое исчезновение. События и даты истории Англии поразительно совпадают с действительностью. Очень интересно, однако было узнать и о том, что ожидает нас в будущем.
Он, наконец, выпустил меня из кольца своих рук и взял в руки книгу. Он по закладке открыл какую-то страницу и протянул мне.
— Смотри, — сказал он. Глаза его выражали нетерпение, и ещё какое-то теплое чувство светилось в них.
Я медленно опустила глаза к книге, и пораженно ахнула. Всю левую страницу книги занимал рисунок. На рисунке было изображено поместье девятнадцатого века. Это было родовое гнездо герцогов Крейтонов. Этот дом я уже очень хорошо знала.
— Твоя семья вошла в историю, Кеннет, — сказала я позже.
— Не это главное. Прочти текст на правой сторонне книги. — Кеннет был явно горд, тем, что там обнаружил.
Я опять послушно вернулась к книге.
«Семейство Крейтонов занимало высокое положение в Парламенте и высшем обществе Англии 19 века. Шестой герцог Крейтон, Кеннет Майльз Уортингерн в возрасте тридцати двух лет возглавил Парламент. Вошла в историю и его супруга Кассандра Вильгельмина Уортингерн, родившая герцогу четырех сыновей и двух дочерей. Она организовала благотворительный фонд помощи низшим верстам населения и открыла двенадцать приютов по всей территории Англии».
Дочитав последнее предложение, я на подгибающих ногах опустилась на диван. Как такое может быть? Я уже в истории? Хотя после всего пережитого мной я уже не должна поражаться.
— Кэсси, очень приятно читать о себе столь приятные отзывы. Не правда ли? — весело пробормотал Кеннет, опускаясь рядом со мной на диван.
— Ты не обязан теперь на мне жениться. Разве ты не понял? Я не дочь Эмильтонов, — негодующе ответила я.
Он убрал книгу снова на столик и взял мои руки в свои.
— Да, какая разница, Кассандра? Неужели ты думаешь, что женюсь на тебе только из-за этого договора? Да, поначалу так и было. Но потом… Кассандра, я люблю тебя. И мне нужна только ты, — голос его дрожал от напряжения.
А я? Я? У меня нет слов, чтобы выразить свои чувства. Все как будто оборвалось во мне и заново родилось. Но это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Кеннет, надеюсь, ты не следуешь слепо истории? — невозмутимо спросила, с последних сил скрывая свои эмоции.
— Неужели, ты такого низкого обо мне мнения, Кэсси. Я давно люблю тебя. Это случилось еще, когда ты приходила к нам в поместье на уроки этикета. Только понял я это недавно. Понял, что в жизни может быть такое чувство, когда вопреки всему сердце тает при одном взгляде на тебя, нежность заполняет всю душу. Когда хочется каждое мгновение, каждую секунду быть рядом. Лелеять, ласкать, оберегать. Когда понимаешь, как пуста и бесполезна жизнь была до этого. Я люблю тебя, милая, — нежно прошептал он.
В этот момент мое сердце дало брешь. Я больше не могла скрывать своих чувств. Слезы счастья струились с глаз, а я не в силах была вымолвить хоть слово.
— Кассандра? — взволновано спросил Кеннет. — Я тебя чем-то обидел?
Я отчаянно замотала головой и упала в его объятия, признавая свою покорность и преданность.
— Я … люблю…. тебя, Кеннет, — прерывисто выдохнула я.
Стальные руки обхватили меня и с хриплым вздохом притянули ближе.
— Кэсси, — прошептал Кеннет, целуя меня в макушку.