- Вот видишь, разумные люди всегда могут договориться. Но вернемся к делу. У меня здесь имеется укомплектованный автомед и самая современная система поддержки жизни. Даже если тебе и удастся ускользнуть, ведь у каждого может случиться приступ или какая-нибудь другая гадость, твое тело будет жить, пока мне будет нужно, но это так, мелочь. Самое главное, что тебя ждет три, нет, почти четыре месяца пребывания здесь, - его зрачки расширились, Ису по-настоящему боялся меня, - и только от тебя самого зависит, будет ли это пребывание спокойным, либо я подвергну тебя Китайскому Перевоспитанию. Знаешь, что представляет собой Китайское Перевоспитание? - Тот кивнул головой. И ничего удивительного, каждый ребенок знал, что такое сопряженный с автомедом робот, понятное дело, нелегально привезенный с континента и запрограммированный на самые изысканные пытки.
Я указал головой направо, в то самое место, где находилась, напоминавшая крышку гроба плита КП. На лбу у Ису выступил обильный пот, теперь он стекал узкими струйками на щеки и трясущуюся челюсть.
- Я прекрасно понимаю, что ты можешь мне не верить, посему предложу пару часов начальной программы, это для того, чтобы наше сотрудничество началось получше... - Мой пленник замотал головой в немом протесте. - Если я этого не сделаю, ты еще можешь посчитать, будто я блефую, - сказал я, активизируя с помощью пульта дистанционного управления машину, в программах которой были вписаны знания о том, как мучить тело, накопленные за четыре тысячелетия.
Крышка автомата бесшумно наползла на ложе плененного журналиста. Я глянул на часы: до окончания сеанса я успевал в банк и на встречу с врачом.
??????
Я не опоздал. Когда я входил в подвал, КП как раз занималось нервными окончаниями в стопах господина Ису. Мне пришлось ждать еще минут двадцать, пока пленник, более-менее, не пришел в себя. За это время я заварил себе чаю и проверил оборудование. Сразу же после того, как Ису проявил признаки осознанного поведения, я показал ему пульт дистанционного управления.
- Это уровень первый из двенадцати, - сообщил я тем самым тоном, которым пользуются продавцы электронного оборудования в минимаркетах Акихабары. Можешь выбирать: сразу же переходим на двойку, а потом на следующие, или ты все же будешь сотрудничать?
Тот начал кивать столь энергично, что даже потерял сознание. Я похлопал его по щекам и вынул кляп изо рта. Лежанку я поставил таким образом, чтобы он мог говорить в камеру голотека на максимальном приближении. Ремень, поддерживающий грудную клетку, находился ниже поля зрения, а ремешок на лбу я замаскировал пушистой повязкой от пота.
- Чего ты хочешь?... - прохрипел он, когда я напоил его холодным зеленым чаем, чтобы прополоскать горло.
- Сейчас я свяжусь с твоим бюро. Скажешь им, что обнаружил новый след аферы Арт-Ди в Протекторате Америкку, что тебе срочно нужно туда ехать. Понятное дело, инкогнито. - Я помахал у него перед глазами пачкой паспортов, взятых из тайника под ступенями дома, в котором он проживал. Вон там, - я указал на экран монитора, стоящего рядом с голотеком, имеется текст. Любая ошибка - это четверть часа программы номер два. Попытка вызвать помощь - два очень долгих часа с программой номер три.
Ису сразу же начал кивать, но что-то в его взгляде мне не понравилось. Я включил запись, одновременно показав пленнику пульт дистанционного управления КП. Тот скривился и отвел глаза. На экране коммуникатора тем временем появилась улыбающаяся редакционная секретарша. Я отодвинулся в сторону.
- Говорит Симада Ису. Мне нужно несколько недель отпуска, может даже и пару месяцев. Я нашел новые следы аферы Арт-Ди в Ниу-Йокку и... - Пленник говорил медленно, сглатывая слюну и время от времени зыркая на мои пальцы, ласкающие кнопки пульта КП. Вдруг он напрягся и крикнул: - Меня похитил человек, выдающий себя за Рюичи Кода, и это вовсе не... - Он глянул на меня, затем на экран, на котором все так же улыбалась секретарша.
- Все правильно, дружок, это запись, - сказал я, крутя пульт в руках. - Такое вот маленькое испытание на верность, которое ты, к сожалению, провалил.
Я выключил голотек и отодвинул монитор от лежанки.
- Зачем ты со мной так поступаешь!? - вскрикнул Ису, когда я подошел к нему с кляпом в руке. - Почему? Ведь это же нечеловечно...
- Поверь, у меня имеются на это причины, - сказал я настолько ласково, как только мог, и нажал кнопку, активизирующую парализаторы в ремнях, чтобы он не смог откусить себе язык, пока я не вставлю кляп. Когда уже все было на своем месте, я отключил питание. Ису упал на резиновое покрывало, я же уселся на стуле.
- Я записал твою речь, приятель, - сообщил я лежащему. - Теперь немножечко подрихтую изображение и ночью передам его автоматической секретарше редакции. Но это еще не все. Твои шефы должны удостовериться, что ты и правда отправился в Ниу Йокку, поэтому нам придется сделать следующий шаг в нашей маленькой инсценировке. Тебе нужно будет купить билет. Вот только как это сделать, раз ты не можешь отсюда выйти, а ближайший автомат находится под универмагом Масаши?... Я помолчал. - Меня это тоже обеспокоило, но выход я нашел. Придется взять у тебя на время один глаз и один палец, в принципе, тебе они уже не будут нужны... - Я потянулся за хирургическими инструментами. - Это позволит купить билет с твоего счета... номер мне известен...
Ису рванулся изо всех сил. Пришлось применить к нему электрошок.
- Но это мы успеем сделать и завтра, - успокоил я его. - Теперь же, пока мы не перешли к третьему уровню нашей китайской игрушки, ты узнаешь, зачем я все это делаю. А то потом ты ничего не поймешь...
??????
Август принес с собой следующую дождевую волну. Токио тонул в струях кислой воды, непрерывно льющейся с серого неба. Я все еще не тренировался в школе, продолжая реабилитацию, радуясь мгновениям летучей славы и посещая приемы у влиятельных деятелей Лиги. Меня все это забавляло, даже очень. Тем более, что форма восстанавливалась, угроз же лично для себя я не предвидел. Дойдя до шестого уровня, Ису сделался послушным как ягненок и докладывал редакции о следующих уликах и необходимости поездок то в один, то в другой протекторат. Он и вправду был неплох в вынюхивании афер, о чем свидетельствовала та легкость, с которой он расколол мой случай, так что хозяева "Токиорама Симбун" позволяли ему действовать самостоятельно. Эффект портился разве что стеклянным глазом, но, работая с освещением, мне удалось достичь довольно-таки удовлетворительного результата.
За неделю до официального завершения собственно сезона и возобновлением тренировок я получил приглашение в программу "Чедо-ка", представляющую героев Шахматной Доски. Гроссмейстер Такашигами Ота без моей помощи уже был первым в Азиатской Лиге и теперь готовился к розыгрышу Чемпионата Объединенных Протекторатов. Его противником на пути в финал была команда Протектората Америкку, которую вел непобежденный уже восемь сезонов межконтинентальный чемпион Насимото Хаябуза. Во втором из полуфиналов встретились клан Хошигами, управляющий островами Имперской Океании, и команда из Протектората Порандо. Эти никому не известные бойцы, возглавляемые гроссмейстером Гудзиеегодзи Новаком, натурализованным наполовину японцем, поднявшимся на вершину Лиги и портившим настроение всякому расово чистому гражданину Империи Восходящего Солнца, этим летом сделались неожиданностью. Никогда еще расово нечистый не достиг чести играть в финале.
Несмотря на несколько месяцев отсутствия в игре, я все еще был одним из самых популярных бойцов. Победить голыми руками наибольшую легенду Токиорамы - это само по себе имело привкус эпохального события. Настолько важного события, что я бы нашел свое место в пантеоне героев, даже вопреки господину Ота, который, где только можно, приуменьшал мой успех. К счастью, миллионы простых зрителей, для которых Че-до было всего лишь очередной версией кровавых поединков на экране, при каждом случае голосовали за меня. Благодаря ним, я и попал в "Никкеи Че-до Така-о-рама" - программу, аудитория которой превышала ежегодные выступления императора.
В студии я появился сразу же после одного из гроссмейстеров, который, к сожалению, закончил этот сезон на последнем месте и заявил, что, согласно данной им клятве, совершит сеппуку. Ведущие настаивали на том, чтобы он открыл время и место этой церемонии, но тот не дал себя уговорить. Впрочем, его и так выследят... Съемки подобных событий всегда показывают. Даже мой бой в раздевалке был записан камерами охраны. Именно с воспоминания тех минут наша встреча и началась.
- Приветствую живую легенду Шахматной Доски! - Ведущий, Бунтаро Юббеи, одно из самых известных лиц в средствах массовой информации, едва лишь зажегся свет в студии, представил камерам набор самых белых зубов, которые можно было найти на всем земном шаре. - Рюиииичииии Кооода, умииирииитееель ёкооозууунов!
Я трижды поклонился собравшейся в студии публике и уселся в глубоком кресле. Бунтаро молниеносно усмирил кричащую толпу, как будто бы весь этот энтузиазм был деланным. По-видимому так оно и было, знаменитости головидения редко когда работали со стихией.
- Как здоровье? - Этот вопрос вырвал меня из временной задумчивости.
- Благодарю, часть формы я уже восстановил и уже три дня провожу регулярные тренировки.
Аплодисменты, аплодисменты, аплодисменты.
- Только что мы видели прекрасный бой, вначале на Доске, а потом запись из раздевалки, - сообщил Юббеи. - О чем ты думал, глядя на эти кадры?
- По правде говоря, я размышлял, по чем охранники толкают диски с записями голых спортсменов.
По зрительному залу прокатилась волна смеха.
- Хорошо, хорошо. - Ведущий вроде бы и улыбался, но поглядел на меня странно. Он явно рассчитывал на какое-то более драматичное признание. - И у тебя нет никаких стрессов, связанных с теми событиями?
- Жалею, что не обвязался тогда полотенцем; все женщины, мои поклонницы, утратили основания для собственных мечтаний. Вы показали меня, можно сказать, во всей красе...
Очередная волна смеха и аплодисментов. А ведь все должно было идти так возвышенно и серьезно. У Бунтаро имелся свой собственный план, у меня свой. Публика меня покупала, ведь я так отличался от тех надутых идиотов, которые могли говорить исключительно о собственных победах и полученных очках.
- Понимаю. - Ведущий программы уже просчитывал, как побыстрее меня сплавить, пока я не устроил из его шоу комедии. Сейчас был самый подходящий момент для того, чтобы изменить ход действия.
- Все это, конечно, шутка, - сказал я, в мгновение ока делаясь серьезным. - В первый состав пешек я попал буквально за несколько недель до этого рокового события. Особого опыта на Доске у меня не было, потому-то меня и ставили на, по возможности, нейтральных позициях.
- Насколько помню, это был твой первый бой, - вмешался Бунтаро, довольный тем, что обрел контроль над ходом интервью.
- Абсолютно верно. Противник разыграл классический дебют. До шестнадцатого хода партия шла относительно нормально, но потом мы потеряли Слона после равносильного поединка и Ладью, здесь уже совершенно бессмысленным образом. Казуи Харада, как помнишь, споткнулся, проводя свою зрелищную атаку нунчаками, что стоило ему перелома основания черепа и конца карьеры на Доске.
- Верно, это был буквально рок! - крикнул Бунтаро. - Давайте переживем эти минуты еще раз.
Прожекторы были притушены, и посреди студии появилась голограмма, в замедленном темпе представившая тот самый неудачный ход. Юббеи с лазерной указкой крутился вокруг полупрозрачных фигур, показывая самые существенные моменты и места. Все это продолжалось секунд двадцать.
- Именно так все оно и было, - сказал я, когда огни вновь загорелись и смолкли крики восторга. - Тогда Черные обрели громадный перевес. Господин Ота, гениальный стратег, чтобы потянуть время, решил отвести самого опасного бойца команды противника, заставив его бить на С4.
- То есть, тебя.
- Правильно, это должно было выставить Сакацусиму в позицию, где его могли атаковать целых три фигуры Белых. Наш левый Слон, Кано Кайо, на самом деле является опытным фехтовальщиком, и он мог победить Кагеро, и уж наверняка ослабил бы его настолько, что ожидающий своей очереди Ладья Мацу, завершил бы дело.
- Именно к этому и привел анализ этой ситуации, - признал Бунтаро. Тем не менее, это было рискованное предприятие. Если бы...
- Никаких других шансов не было, - перебил я его. - Господин Ота в настоящее время является величайшим мастером, любой его расчет на Доске эффективен на все сто процентов, доказательство чему может служить его очередной пояс чемпиона. Желая спасти ситуацию, противник обязан был бы перегруппировать силы, что, в случае победы Мацу над Сакацусимой, дало бы ему, возможно, процентов пятьдесят шансов на то, чтобы устоять в нашем контрнаступлении. В случае победи Кано, Черным бы пришлось обязательно переходить к обороне.
- А после твоей победы...
- Мою победу никто серьезно и не рассматривал.
- И все же, несколько человек выиграло неплохие суммы, поставив на никому не известного Рюичи Кода. - Бунтаро с гордостью показал счастливый купон.