Атайя рассмеялась и развела руками. Если и возможно справиться со столь трудным заданием, как завести дружбу с Мудрецом, так это нужно предоставить Николасу.
Затем принцесса взяла острый кухонный нож и отрезала три длинных куска от рулона рунной ткани.
— Возьмите с собой, — велела она, вручив брату две сложенные полоски. — Одна для тебя, другая для Мозеля.
— Сувенир от дамы! — сказал Николас, повесив черную ленту через плечо. — Я с честью надену его на битву.
— Позаботься о нем, Ранальф, — попросила Атайя, дав ему третий кусок рунного сукна. — И не играй с ним в дротики, как бы он ни просил. Он никудышный игрок и сильно обидится, если ты заберешь все его деньги.
Ранальф от души рассмеялся.
— Я защищу его от опасности. И вернусь, как только смогу. Нельзя же, чтобы ты возглавляла восстание без моих ценных советов.
— С вашего позволения, Атайя, Ранальф, — поклонился Николас и направился к двери. — Пойду тренироваться принимать угрюмое, мученическое выражение лица. Через неделю мне выступать перед его величеством.
— А это, — сказал Дом Мэйзон Де Пьер, широко махнув рукой в сторону выжженного каркаса крошечного амбара, — мой колледж.
Атайю позабавил подбор слова. Постройка пока не очень походила на колледж, но карие глаза ученого светились, не отрываясь от жалкого здания, словно оно было не менее величественным, чем престижная школа колдунов в Рэйке. Ведь перед ним стояло его собственное творение под названием «колледж», что отражало надежду на преобразование нынешних руин.
Несмотря на все недостатки, место было выбрано хорошее. Амбар лежал на окраине малочисленной деревушки примерно в двух милях к западу от Килфарнана. Подобное уединение гарантировало, как рассчитывал Мэйзон, минимальное внимание со стороны непрошеных гостей, ведь обучение колдунов всегда сопряжено с непредвиденными происшествиями. Защитные покровы были поставлены мастерски. Когда они приближались, Атайя даже решила, что путеводные руны перепутаны, и сбивалась с дороги, на которую ее возвращал Де Пьер. Сам он был профессионалом по части иллюзорных заклинаний, даже преподавал это искусство несколько лет в школе колдунов и, несомненно, хорошо замаскировал свой колледж. Призрачное болото вокруг главного строения даже отдавало плесенью и затхлой водой. Конусовидные жилища и брезентовые палатки ютились вокруг.
— Пока негусто, — признал Мэйзон, взглянув на амбар глазами Атайи. — Но по крайней мере мы уверены, что нас отсюда не выгонят. — Вечно серьезное лицо Де Пьера расплылось в улыбке. — Это собственность Кордри, купленная вместе с фабрикой. Он предоставил нам землю… как пожертвование для нашего дела.
Мэйзон провел их вдоль восточной стены здания — или того, что от него осталось. Кто-то проделал в ней огромную дыру, походившую на зияющую рану. На земле громоздились древесные угли.
— Мы уже перестраивали эту стену, но недавно один из моих учеников перестарался со светящимися шарами и снова спалил ее. — Он положил руку на большую кожаную сумку, привязанную к ремню. — Деньги, что вы привезли, помогут нам починить ее до наступления холодов. Спасибо.
— Спасибо нужно сказать человеку по имени Адам Грайлен, — сказала Атайя.
Принцесса привезла почти половину подарка Адама, чтобы ее кампания набирала силу и в других графствах, и теперь радовалась, что деньгам найдут применение.
Мэйзон взял ее за локоть.
— Пойдемте покажу вам, что внутри. Мои ученики жаждут встречи. Там ненамного теплей из-за дыры, но горит костер и есть еда.
Атайя с Джейреном охотно последовали за ним. После десяти дней верхом, сушеной рыбы и яблок горячая пища казалась благословением небес. Погода стояла необычайно холодная для второй половины октября, и принцесса дрожала, несмотря на накидку с капюшоном, сапоги на меху и толстые шерстяные варежки. Джейрен и Мэйзон, привыкшие к северным землям Рэйки, где снег лежит с сентября по май, нашли воздух бодрящим и ничего не надели ни на голову, ни на руки.
Внутри амбара кишел людской муравейник. Не менее сорока учеников поделились на группы и усердно выполняли задания: у одних на ладонях крутились визуальные сферы, другие ставили защитные покровы и осваивали искусство иллюзий. Все они работали под присмотром опытных колдунов. Около входа мужчина создал щит, а женщина — жена, судя по удовольствию, с которым она выполняла свою задачу, — бросала в него камни один за другим. Они ударялись о невидимую стенку и отскакивали на землю, высекая голубые искры.
Как только на пороге появилась Атайя, все замерли. В полной тишине на нее смотрели десятки глаз. Джейрен улыбнулся и прошептал ей на ухо:
— Репутация срабатывает.
— Это хорошо или плохо?
Скоро она обнаружила, что это прекрасно. Мэйзон подвел ее к каждой группе и представил всех по имени. Люди произносили слова искренней благодарности за дарованное им будущее, за спасение от отпущения грехов. Только один угрюмый парнишка ворчал, что она распространяет ересь. Атайя не стала ему говорить, что само его присутствие в этих стенах делает из него в глазах церкви такого же еретика, как она. В общем, ее на диво тепло приняли. С первого дня кампании и до нынешнего такое отношение было редкостью, и Атайя всецело порадовалась перемене. Ученики Мэйзона уделили ей намного больше внимания, чем Джейрену, как принцессе Кайта, хоть его и представили как ее мужа. Супруг великодушно улыбался, не обижаясь на то, что его не замечают. Он даже был признателен им.
После того как гости обошли весь амбар, Мэйзон отвел их в западный угол, самый дальний от стены с брешью. Там находилось нечто вроде спальни: стояли тенты, с веревок, словно постельное белье на просушке, свисали одеяла. В центре была общая территория с большим костром, окруженным десятками соломенных тюфяков.
Прежде чем присесть, Атайя еще раз окинула взглядом учеников в амбаре, пытаясь найти кое-кого определенного.
— А у вас есть люди с острова Саре? — спросила она Мэйзона невзначай. — У нас в лагере живет сестра человека, который прибыл сюда. — Как ни странно, имени Дриана ни разу не упоминала. — Светлокожий, с рыжими волосами… легкий акцент?
Мэйзон приложил палец к подбородку и задумался.
— Под описание подходит одна женщина. Она покинула нас в сентябре.
Атайя пожала плечами. Если Де Пьер не помнит брата Дрианы, из этого не следует, что его здесь нет. Так много народу, обо всех нужно позаботиться, вполне вероятно, что Мэйзон кого-то забыл. Принцесса решила не выдвигать вторую возможность — что островитянин так и не добрался до школы.
— Я потерял всего двоих, — сообщил Де Пьер, не скрывая, что неудачи должны сопутствовать успеху. — Одна просто не могла поверить, что ее сила не есть проклятие, и повесилась на балке. — Мэйзон с сожалением посмотрел на деревянный брус потолка. — Другой отправился в город и не вернулся. Ходят слухи, что его поймали инквизиторы, но точно никто не знает.
— Инквизиторы… ты видел этих людей?
— Они патрулируют город. Главное аббатство Святого Адриэля находится неподалеку отсюда. Его наставник первым получил распоряжение короля. Повезло, так повезло, — устало добавил он.
— Похоже, ты основал школу в довольно опасном месте.
— Верно, — признал Мэйзон. — Но ваша овчарня лежит в зоне юрисдикции епископа Люкина, а он верховный судья. Так чье расположение хуже?
Атайя метнула на него рассерженный, но не злой взгляд.
— Спасибо, что напомнил.
— Нет худа без добра, — продолжил он. — Спешу сообщить, что двое моих учеников отправились на юг, чтобы открыть школу около побережья. Пока от них не приходило вестей, но я дал им ключ, чтобы мы могли держать связь. Путешествовать в наши дни опасно. Я слышал, Трибунал поставил людей на основные дороги: ловят направляющихся в наши лагеря.
Атайя согласилась с ним. Она пользовалась магической панелью, чтобы попасть на свою первую встречу с Советом мастеров, и хорошо помнила усыпанный рунами камень, с помощью которого магическое зеркало пробило защитные покровы вокруг Палаты Совета. Перед отъездом надо будет подарить такой ключ Мэйзону. Используя это приспособление, они смогут говорить друг с другом — или с любой дочерней школой, — не выходя из лагеря.
Вечером, закончив намеченную на день работу, ученики Мэйзона угостили Атайю с Джейреном скромным ужином из тушеного кролика, хлеба и свежеиспеченного яблочного пирога.
— Извините, что не могу предложить вам эль получше, — сказал Де Пьер, подавая принцессе кубок водянистой жидкости. — В этом году скудный урожай, и пшеница дорого стоит. Теперь мы сможем закупить ее, раз уж вы нас обогатили.
Атайя посмотрела на сидящих вокруг людей и одарила их теплой улыбкой.
— Надо признать, Мэйзон, твои последователи на данный момент здоровее моих.
— Здоровее? Может быть. Но они напуганы.
Де Пьер глотнул эля и слегка поморщился.
Хотя принцесса понимала, что не в силах успокоить их страхи, она после ужина поднялась и обратилась к ученикам Мэйзона, повторив то же самое, что в своей лесной часовне. Все замолкли и встревожились, когда речь зашла о Трибунале.
— Как мы будем с ними сражаться? — поднялся на ноги жилистый юноша. Атайя узнала в нем одного из помощников-учителей. — Когда начинается поход против Трибунала?
Еще один Саттер Дубай, — простонала принцесса, — готов вытащить меч и начать резать врага.
— Мы не выступим ни в какой поход, — ответила она и предложила то же самое объяснение, что и десять дней назад, описав, как можно выиграть войну, обучая колдунов и не ведя боевых сражений. — У нас будет армия, — сказала Атайя в заключение, — но армия учителей, а не солдат.