Слова Тровы Хеллстром: «Что бы мы ни делали в выращивании требуемых нам бридинг-специалистов, мы всегда должны включать в этот процесс людей, предпочитая это хирургическому вмешательству. Сексуальный штамм допускается постольку, поскольку мы включаем в практику природный генетический материал. Ко всему, связанному с генной хирургией и генной инженерией, следует подходить с удвоенной осторожностью. Мы, во-первых и прежде всего, люди, и мы никогда не должны забывать нашего животного происхождения. Кем бы мы ни были, мы не боги. И что бы ни представляла собой Вселенная, очевидно, что основана она на случайности».
— Он не передает, — сказал Джанверт, манипулируя дисками своих инструментов. Он сидел в зашторенном вагончике перед приемником, стоящим на полке бывшей кухни. Потное тело Ника Мэрли склонилось над ним. Грубые черты лица здоровяка пересекла глубокая морщина.
— Что, по-твоему, могло с ним случиться? — с тревогой спросил Мэрли.
— Думаю, он сам его отключил.
— Черт возьми! Почему?
— Последнее, что я слышал, — Джанверт постучал по магнитофону, находящемуся над радио, — были слова Хеллстрома о нежелательности постороннего радиооборудования в студии.
— Чертовски рискованно отключать передатчик, — сказал Мэрли.
— Я бы сделал то же самое, — сказал Джанверт. — Ему надо попасть внутрь студии.
— Но…
— Заткнись! Кловис все еще снаружи со своим перископом?
— Да, — ответил Мэрли обиженно. Он знал, что Джанверт был заместителем Перуджи в этом деле, но его раздражало такое обращение со стороны карлика.
— Узнай, что она там видит.
— У этой штуковины только двадцатикратное увеличение, да и дымка мешает.
— Неважно. Скажи ей, что случилось.
— Ладно.
Домик заскрипел и слегка подпрыгнул, когда грузное тело Мэрли исчезло за дверью.
Джанверт, приподнявший наушник с правого уха, чтобы слышать Мэрли, опустил его на место и уставился неподвижным взглядом в приемник. Что хотел сказать Перуджи своей последней фразой? Металлургия? Новые изобретения?