— Еще тофурки? — Коннор Мэдсон, светловолосый парень из класса Люси по биологии один из студентов-официантов Береговой линии, нерешительно стоял с серебряным подносом перед ней в вечер понедельника фестиваля Урожая.
— Нет, спасибо. — Люси указала на толстый слой теплых кусков ненастоящего мяса на своей тарелке.
— Может позже. — Коннор и другой обслуживающий персонал были одеты для фестиваля Урожая в смокинги и смешные пилигримские шляпы. Они скользили друг возле друга на террасе, которая изменилась почти до неузнаваемости: обычная столовая, в которой можно перед уроками быстро перекусить блинчиками, превратилась в полноценный банкетный зал на открытом воздухе.
Шелби все еще ворчала, переходя от стола к столу, поправляя карточки с именами и зажигая свечи. Она и другие участники Комитета Оформления постарались на славу: длинные белые скатерти были усыпаны красно-желтыми шелковыми листьями, только испеченные булочки были выложены на рог изобилия, тепловые лампы согревали свежий океанский бриз. Даже раскрашенные главные части индеек выглядели стильно.
Все студенты, преподавательский состав и около пятидесяти самых крупный спонсоров школы прибыли к обеду. Доун и ее родители приехали на вечер. Хотя у Люси не было возможности поговорить с Доун, она выглядела восстановившейся, даже счастливой, и весело помахала Люси со своего места рядом с Жасмин.
Около двадцати Нефилимов сидели вместе за двумя соседними круглыми столами, кроме Роланда, которой сидел в дальнем углу с загадочной девушкой. Затем загадочная девушка встала, приподняла широкую шляпу формы розы и хитро помахала Люси.
Ариана.
Несмотря на свое состояния, Люси улыбнулась, а минуту спустя почувствовала, что вот-вот заплачет. Наблюдая за их хихиканьем, Люси вспомнила отвратительную жуткую сцену, которую она увидела в Предвестнике днем ранее. Подобно Кэму и Даниелю, Ариана и Роланд должны быть на противоположных сторонах, но все знали, что они были командой.
Все же, это выглядело по другому.
Фестиваль урожая должен быть последней вечеринкой перед Днем Благодарения, когда должны начаться каникулы. Затем у всех будет другой День Благодарения, настоящий со своими семьями. Для Люси, это будет единственный День Благодарения. Мистер Коул не ответил ей. После того, как ее вчера посадили под домашний арест и открытий на крыше, ей было сложно чувствовать себя благодарной за что-либо.
— Ты едва кушаешь, — сказала Франческа, накладывая большую порцию пюре на тарелку Люси. Люси уже более приспособилась к волнующему жару, который она ощущала, когда Франческа разговаривала с ней. Франческа обладала неземной харизмой, просто из-за того, что она была ангелом.
Она лучезарно улыбалась Люси, будто их вчерашней встречи в ее офисе не было, будто Люси не была под замком.
Люси было предоставлено почетное место за главным столом преподавателей рядом с Франческой. Остальные три студента за главным столом — Лилит, Бикер Брэди и корейская девушка с темными коротко постриженными волосами, которую Люси не знала — получили свои места после конкурса эссе. Все, что Люси надо было сделать — это сильно разозлить своих учителей, чтобы они боялись упускать ее из вида.
Обед наконец-то заканчивался, и Стивен нагнулся в перед на своем стуле. Как и Франческа, он не показывал вчерашней злобы. — Убедись, чтобы Люси представилась доктору Буханан.
Франческа доела последний кусок кекса из кукурузного теста с маслом. — Буханан один из самых главных спонсоров школы, — сказала она Люси. — Ты наверное слышала о его программе Дьявол за границей?
Люси вздрогнула, когда появился официант забрать тарелки.
— У его бывшей жены ангельское происхождение, но после их развода он изменил некоторые свои союзы. Но, — Франческа глянула на Стивена, — с ним стоит познакомиться. О, здравствуйте, Миссис Фишер! Как мило, что вы пришли.
— Да, здравствуйте. — Пожилая женщина с британским акцентом, огромной норковой шубе и с таким огромным количеством брильянтов на шее, сколько Люси никогда раньше не видела, протянула руку в белой перчатке Стивену, который встал поприветствовать ее. Франческа также поднялась, и наклонилась вперед, чтобы поцеловать женщину в обе щеки. — Где мой Майлз? — спросила женщина.
Люси подпрыгнула. — О, вы должно быть… бабушка Майлза?
— Боже мой, нет, — ужаснулась женщина. — У меня нет детей, я никогда не была замужем, у-у! Я Мисс Джинджер Фишер, из ветви НорКал родового дерева. Майлз мой внучатый племянник. А ты?
Люсинда Прайс.
— Люсинда Прайс, да. — Мисс Фишер посмотрела свысока на Люси, щурясь. — Читала о вас в какой-то из историй. Хотя я не могу вспомнить, что точно вы сделали…
Перед тем, как Люси смогла ответить, руки Стивена опустилась ей на плечи. — Люси наша одна из новых студентов, — прожужжал Стивен. — Ты будешь рада узнать, что Майлз сделал все, чтобы она себя комфортно чувствовала здесь.
Мисс Фишер уже украдкой смотрела мимо них, осматривая террасу полную людей. Большинство гостей уже закончили обедать, и Шелби зажигала факела, вставленные в землю. Когда самый близкий к главному столу факел стал гореть ярче, он осветил Майлза, согнувшегося над соседним столом, и собирающего тарелки.
— Это мой внучатый племянник обслуживает столы? — Мисс Фишер прикоснулась рукой в перчатке ко лбу.
— Вообще-то, — сказала Шелби, встревая в разговор с зажигалкой факелов в одной руке, — он убирает…
— Шелби, — одернула ее Франческа. — Мне кажется факел возле столов Нефелимов только что потух. Не могла бы ты это исправить? Сейчас?
— Вы знаете, — сказала Люси мисс Фишер. — Я пойду позову Майлза и приведу его сюда. Вы, неверное, желаете с ним пообщаться.
Майлз заменил свою Доджерскую кепку и джемпер на пару коричневых брюк в мелкую клетку и ярко оранжевую рубашку, застегнутую на все пуговицы. Смелы выбор, но смотрелось хорошо.
— Эй! — Он помахал ей свободной рукой. Майлз выглядел так, будто совсем не был против уборки со столов. Он как всегда улыбался и общался со всеми, пока убирал их тарелки.
Когда Люси подошла, он поставил все тарелки и крепко ее обнял, и под конец сильно прижал к себе.
— Ты в порядке? — Спросил он, наклоняя голову так, что его каштановые волосы упали ему на глаза. Казалось, он не привык к тому чтобы его волосы были отдельно от кепки, и он быстро убрал их обратно. — Ты выглядишь не очень хорошо. Я имею в виду…ты выглядишь великолепно, я не то имел в виду. Во всем. Мне очень нравится это платье. И твои волосы выглядят красиво. Но такое впечатление, что ты… — Он нахмурился — удручена.
— Это беспокойно. — Люси провела по траве носочком своей черной туфельки на высоком каблуке. — Потому что это лучшее, что я чувствовала за всю ночь.
— Правда? — Лицо Майлза засияло достаточно долго чтобы можно было принять это как комплимент. Затем он нахмурился. — Я знаю, должно быть фигово находиться под домашним арестом. Если хочешь знать мое мнение, Франческа и Стивен перегнули палку. Держать тебя под своим контролем всю ночь…
— Я знаю.
— Не смотри. Я уверен, что они наблюдают за нами. О,чудесно. — Он застонал. — Это моя тетя Джинджер?
— Я правда получила удовольствие — Люс рассмеялась. — Она хочет увидеть тебя.
Не сомневаюсь, что она хочет этого. Пожалуйста, не думай, что все мои родственники такие. Когда ты встретишься с остальной частью семьи на День Благодарения…
День Благодарения с Майлзом. Люс почти забыла об этом.
— Ох. — Майлз посмотрел на её лицо. — Ты же не думаешь, что Фрэнки и Стивен собираются заставить нас остаться здесь на День Благодарения?
Люси пожала плечами. — Я думаю мы тут 'до дальнейших указаний'.
— Так вот, из-за чего ты грустишь. — Он положил руку на открытое плечо Люси. Она сожалела, что выбрала платье без рукавов до этого момента, до того, как его пальцы лежали на ее коже. Это было ничто по сравнению с прикосновением Даниэля (которое каждый раз было электрическим и волшебным), но тем не менее это было успокаивающе.
Майлз подступил ближе, наклонившись к ней. — Что такое?
Она посмотрела в его синие глаза. Его рука по-прежнему была на ее плече. Она почувствовала, что с ее губ готова сорваться правда, или то, что она считала правдой, чтобы излить душу.
Что Даниэль был не тем, за кого она его принимала. Что также может означать, что она не та, за кого себя принимала. Что все, что она чувствовала к Даниэлю в Мече и Кресте, она до сих пор чувствовала (и у нее голова шла кругом, когда она думала об этом), но сейчас все было по другому. Что все твердят, что в этой жизни все по другом, что настало время, чтобы разорвать круг, только никто не мог сказать ей, что это значит. Что может быть, это еще не конец истории Люси и Даниэля. Что может быть, ей нужно освободиться и делать что-то самостоятельно.
— Это все сложно выразить словами, — наконец сказала она.
— Я знаю, — сказал Майлз. У меня тоже были проблемы с этим. На самом деле есть кое-что, о чем я хотел рассказать тебе.
— Люси. — Франческа неожиданно оказалась рядом, практически втиснувшись между ними. — Время идти. Я провожу тебя в твою комнату.
Конечно это слишком сложно сделать самостоятельно.
— И Майлз, твоя тетя Джинджер и Стивен хотели бы видеть тебя.
Майлз бросил Люси одну последнюю ответную улыбку перед тем как потащиться через террасу в направлении его тети.
Столы убирали, но Люси могла видеть, как возле бара смеялись Арриана и Роланд. Группа девочек Нефилимов столпились вокруг Доун. Шелби стояла рядом с высоким светло-русым мальчиком с бледной, почти белой кожей.
БГБФ (бывший горе-бойфренд). Точно он. Он опирался на Шелби, до сих пор с явным интересом, но она до сих пор была явно раздражена. Так раздражена, что она даже не заметила, как Люси с Франческой прошли рядом, но ее бывший бойфренд заметил. Его взгляд сосредоточился на Люси. Взгляд бледных, тускло-синих глаз был зловещим.
Потом кто-то закричал, что пора спускаться на пляжную вечеринку, и Шелби привлекла внимание БГБФ-да повернувшись к нему спиной, и говоря, что ему не следует идти с ней на вечеринку.
— Если хочешь, можешь пойти с ними? — Франческа спросила, когда они вышли на террасу, подальше от суеты. Шум и ветер как-будто успокаивались, пока они шли вдоль общежития по дорожке усыпанной гравием, проходя мимо ярко-розовых бугенвиллий. Люси подумала, что Франческа должно быть умеет управлять спокойствием.
— Нет. — Люси все очень понравилось, но если бы у нее сейчас была возможность что-либо пожелать, это не было бы желание пойти на какую-то пляжную веччеринку. Она хотела бы… ну, она не была уверена, чего именно. Наверное чего-то, что имело бы отношение к Даниэлю, но чего? Наверное, чтобы он рассказал ей, что происходит на самом деле. Чтобы вместо того, чтоб защищать ее от познания, он просто бы заполнил все правдой. Она все еще любила Даниэля. Конечно, любила. Он знал ее лучше всех. Ее сердце неистово билось каждый раз, когда она видела его. Она жаждала его. Но на самом деле, насколько хорошо она его знала?
Франческа устремила свой взгляд на траву, которая прогладывала путь к общежитию. Очень грациозно, ее руки были изогнуты по обеим сторонам, как у балерины на хореографическом поручне.
— Ни лилий, ни роз, — прошептала она сама себе и начала едва двигать пальчиками. — Что это было?
Потом начал доноситься звук, как будто корни растений вырвались из земного покрова, и вдруг, чудесным образом, полосы лунно-белых цветов возникли по обе стороны дорожки. Густые и пышные, высотой в фут (30,48 см), это были не просто цветы.
Редко и изысканно проглядывались дикие пионы, с бутонами, размером с бейсбольный мяч. Это были цветы, которые Даниэль принес Люси, когда она была в больнице… а, возможно, дарил и прежде. Простилаясь вдоль дорожки Береговой Линии, они мерцали в ночи, как звезды.
— Для чего все это? — Спросила Люси.
— Для тебя, — ответила Франческа.
— Зачем?
Франческа кратко коснулась ее щеки. — Иногда красивые вещи вступают в наши жизни совершенно неожиданно. Мы можем не всегда понимать их, но нам придется поверить им. Я знаю, что ты хочешь расспросить все, но иногда за это нужно заплатить просто наличием маленькой веры.
Она говорила о Даниэле.
— Ты смотрела на меня и Стивена, — продолжала Франческа, — и я знаю, что это может смутить. Люблю ли я его? Да, но когда настанет последняя битва, я должна буду убить его. Это просто наша реальность. Мы четко знаем наше место.
— Но ты не доверяешь ему?
Я доверяю ему, учитывая его природу, которая демонична. Ты должны верить, что остальные будут верны своей природе. Даже если может показаться, что они обманывают свою сущность.
— А что если это все не так просто?"
— Ты сильная, Люси, и независимая ни от кого и ни от чего. То, как ты ответила мне вчера в моем офисе, помогло мне увидеть это в тебе. И это заставило меня очень…обрадоваться.
Люси не чувствовала себя сильной. Она чувствовала себя глупо. Даниэль был ангелом, так что его истинная природа должна быть хорошей. Она должна была признать это слепо? А что же о ее истинной природе? Не такая, как черно-белая. Была ли Люси причиной, почему между ними было так сложно? Вскоре после этого она вошла в свою комнату и закрыла за собой дверь, но она не могла выбросить слова Франчески из головы.
Примерно через час, стук в окно заставил Люси подпрыгнуть в то время, как она сидела и смотрела на потрескивающий огонь в очаге. Прежде чем она успела встать, послышался второй стук по стеклу, но на этот раз он звучал менее энергично. Люси встала с пола и подошла к окну. Что было здесь делать Даниэлю? После принятия такого тяжёлого решения о том, как небезопасно им было видеть друг друга, почему он все перевернул?
Она даже не знала, чего именно Даниэль хотел от нее (кроме того чтобы причинять ей боль, каждый раз когда она заглядывала в Предвестник, в каждой прошлой жизни, он причинял ей боль). Или, как он выразился, каждый раз любил ее. Все чего она хотела сегодня, это побыть одной.
Она распахнула деревянные жалюзи, потом толкнула вверх панель, сбив еще одно из тысяч растений Шелби. Она облокотилась руками на подоконник, а затем высунула голову в темноту, готовясь накинуться на Даниэля с упреками.
Но стоявший на карнизе в лунном свете был не Даниэль.
Это был Майлз.
Он поменял свою модную одежду, но оставил шапку Доджерс. Большая часть его тела была в тени, но контуры его широких плеч можно было ясно различит на фоне синей ночи. Его застенчивая улыбка вызвала ответную улыбку на лице. Он держал в руках золотую корзину, полную оранжевых лилий, которые он сорвал во время главного Праздника Урожыя.
— Майлз, — сказала Люси. Его имя заставило ее усмехнуться. Оно было с оттенком приятного сюрприза, когда минуту назад она готовилась быть такой грозной. Ее сердце подпрыгнуло, и она не смогла сдержать улыбку.
— Насколько сумашедше выглядит моя прогулка по карнизу от моего окна к твоему?
Люси покачала головой ошеломлённая. Она никогда не была в комнате Майлза со стороны мальчиков в общежитии. Она даже не знала, где это было.
— Видишь? — Его улыбка стала шире. — Если бы ты не была под домашним арестом, мы бы никогда этого не узнали. А снаружи действительно здорово, Люси, тебе стоит выйти наружу. Ты ж ведь не боишься высоты или чего-то ещё?
Люси хотела выйти на карниз с Майлзом. Она просто не хотела вспоминать тот раз, когда она была там с Даниэлем. Оба были такими разными. Майлз — надежный, милый, заинтересованный. Даниэль — любовь всей ее жизни. Если бы все было так просто. Казалось несправедливым и невозможным, сравнивать их.
— Почему ты не пляже со всеми? — Спросила она.
— Не все внизу на пляже. — Майлз улыбнулся. — Ты здесь. — Он махнул корзиной цветов в воздухе. — Я принес их для тебя с обеда. Шелби принадлежат все те растения, на ее стороне комнаты. Я думал, ты могла бы положить их на стол.
Майлз сунул плетеную корзинку ей через окно. Она был переполнена глянцевыми цветами оранжевого цвета. Их черные тычинки дрожали на ветру. Они были не идеальны, некоторые даже увяли, но они были настолько прекраснее огромных пионов, которые Франческа заставила зацвести. Иногда красивые вещи приходят в нашу жизнь из ничего.
Это была, может быть, лучшая вещь, которую кто-то сделал для нее в Береговой линии — время, когда Майлз ворвался в офис Стивена украсть книгу, чтобы он мог помочь Люси узнать, как проходить через тень. Или время, когда Майлз пригласил ее на завтрак, в первый же день после встречи с ней. Или как быстро Майлз включил ее в свои планы на День Благодарения. Или полное отсутствие обиды на лице Майлза, когда он был назначен убирать мусор после того, как она втянула его в неприятности. Или путь Майлза…
Она поняла, что могла продолжать всю ночь. Люси пронесла цветы через всю комнату и поставил их на стол.
Когда она вернулась, Майлз протягивал руку, чтобы она шагнула через окно. Она могла бы неуклюже оправдаться тем, чтобы не нарушать правила Франчески. Или она может просто взять его за руку теплую, сильную и безопасную и выскользнуть в окно. Она смогла забыть о Даниэле всего за минуту.
Снаружи небо было усыпано звездами. Они блестели блестели в ночи, как алмазы г-жи Фишер, но яснее, ярче, еще красивее. Отсюда, крона красного дерева к востоку от школы смотрелась плотной и темной; на западе было видно, как беспрерывно вспенивалась вода, и еще дальний свет пылающего костра внизу на ветреном пляже. Люси заметила эти вещи, прежде чем шагнула. Океан. Лес. Небо. Но все остальное время, что она была здесь, Даниэль поглощал ее внимание. Он почти ослепил ее, до такое степени, что она не могла воспринимать окружающее.
Это по-настоящему было захватывающе.
— Тебе, наверное, интересно, почему я пришел, — сказал Майлз, что заставило Люси понять, что они оба молчали. — Я начал рассказывать тебе это раньше, но… я не… я не уверен…
— Я рада, что ты проходил мимо. Мне стало немного скучно, сидеть тут и смотреть на огонь. — Она одарила его полуулыбкой.
Майлз засунул руки в карманы. — Послушай, я знаю что ты и Даниель…
Люс невольно застонала.
— Ты права, мне не стоило даже начинать…
— Нет, я не из-за этого застонала.
— Это просто…ты знаешь, что нравишься мне, верно?
— Хм.
Конечно она нравилась Майлзу. Они были друзьями. Хорошими друзьями.
Люси закусила губу. Теперь она играла сама с собой в молчанку, что никогда не было хорошим знаком. Истина: Майлз ей нравился. И он ей нравился очень сильно. Посмотрите на парня. Его океанско-голубые глаза и маленький смешок, который он издавал каждый раз, когда расплывался в улыбке. Кроме того, он был одним из красивейших людей, которых она когда-либо встречала.
Но был еще Даниель, и перед ним тоже был Даниель, и Даниель снова и снова и — это было бесконечно сложно.
— Я все порчу. — Майлз вздрогнул. — Все, что я хотел сделать, это пожелать доброй ночи.
Она посмотрела на него и увидела, что он смотрел на нее. Он вытащил руки из карманов, нашел ее руки, и сжал их на расстоянии между ними. Он медленно склонялся, сознательно давая Люси шанс ощутить захватывающую ночь вокруг них.
Она знала, что Майлз собирался поцеловать ее. Она знала, что она не должна позволять ему. Из-за Даниеля, конечно — но также и из-за того, что случилось, когда она целовала Tревора. Ее первый поцелуй. Только один поцелуй, который она когда-либо имела с кем-либо кроме Даниеля. Могло быть так, что будучи связанной с Даниелем, она была причиной того, что Тревор умер? А что если во второй раз она поцелует Майлза, он… она не могла даже перенести мысли об этом.
— Майлз. Она отодвинула его назад. — Тебе не стоит этого делать. Целовать меня это… — она затихла — опасно.
Он хмыкнул. Конечно он бы так и сделал, ведь он ничего не знал о Треворе — Думаю, я рискну.
Она попыталась отступить, но Майлс нашёл способ заставить ее чувствовать себя хорошо по поводу почти всего. Даже этого. Когда рот обрушился на нее, она затаила дыхание, ожидая худшего.
Но ничего не случилось.
Губы Майлза были мягкими как перышко, целуя ее достаточно нежно, он был все еще склонен к ее хорошему другу — но с достаточной страстью, чтобы показать, что он может быть намного сильнее. Если она захочет этого.
И почему если даже не было огня, обжигающей кожи, смерти или уничтожения, почему чего-то все же не хватало? — Поцелуй по-прежнему чувствовался как-то не правильно. Так долго, ее губы хотели губы Даниэля, все время. Она мечтала о его поцелуях, его улыбке, его великолепных фиолетовых глазах, его теле, заставляющих её чувствовать электрический заряд на коже. Никогда не должен был существовать кто-либо другой.
Что если она ошибалась насчет Даниеля? Что если она могла быть счастливее-или счастливой по настоящему-с другим парнем?
Майлз отстранилась, выглядя счастливым и грустным одновременно. — Итак, спокойной ночи. — Он почти отвернулся, собираясь обратно к себе в комнату. Но тогда он повернулся обратно. И взял ее за руку. — Если ты когда-нибудь чувствовала, что дела идут не так, ну… ты знаешь, с… — Он посмотрел на небо. — Я рядом. Я просто хотел, чтобы ты знала.
Люси кивнула, она уже сталкивалась с волной путаницы. Майлз сжал ее руку, потом повернулся в другом направлении, на границе с покрытой дранкой крышей, обратно в сторону его общежития.
Одна, нашла свои губы, где только что были губы Майлза. В следующий раз, когда она увидит Даниэля, будет ли она в состоянии сказать? Ее голова болела от всех взлетов и падений сегодняшнего дня, она хотела залезть в кровать. Когда она скользнула обратно через окно в свою комнату, она обернулась взглянуть на ночь и попыталась вспомнить все, что произошло за последнее время, так много вещей изменилось.
Но вместо звезд и деревьев и грохот волн, глаза Люси обратились на что-то еще за одной из многих труб на крыше. Что-то белое и вздымающиеся. Радужные крылья.
Даниэль. Он присел, только половина его тела скрыта от глаз, ноги отвёрнуты от того места, где она и Майлз поцеловались. Он стоял спиной к ней.
— Даниель, — позвала она, чувствуя, что её голос дрожит от его имени.
Когда он повернулся к ней, на его лице было выражение абсолютной агонии. Как будто Люси только что разорвала его сердце. Он согнул колени, развернул свои крылья, и вылетел в ночь.
Минутой позже он уже выглядел одной из звезд в сияющем черном небе.