— Ножевой бой на войне — не глупость, а экзотика. Почувствуйте разницу — поправляет майор.
— Да, в общем, и в обычной жизни так бывает, чтоб на ножах дрались. Только в основном все же кухонными ножами пользуются, обычно от кровопотери помирают больше, по статистике-то судя — замечаю я.
— Статистика насчет летальности от порезов и последующей потери крови — это бытовуха. Когда работает настоящий головорез, порезы — вспомогательный прием, без него зачастую обходятся вообще. Колющие удары, которые либо вызывают мгновенную смерть, либо нокаут и последующее тихое помирание — вот как это выглядит. Не надо думать, что так могут только супермастера, которые много лет тренируются. Убивать лохов, которые чуть зазевались, бойца обучают очень быстро. Вот так они почти все и умерли, жертвы ножа разведчика образца 1940 года. Наверное, не обязательно всем быть умельцами по этой части. Но помнить все это и учитывать в своих раскладах надо. А то последняя мысль в жизни будет глупая и смешная.
— Да невозможно так человека пырнуть, чтоб он сразу брык и все! — как-то чересчур уверенно говорит шпанистый.
— Вы своих орлов в Артиллерийский музей водили? — неожиданно спрашивает Брысь однорукого.
— Ага. А что? — отзывается тот.
— Довелось видеть эрликон — зениточку автоматическую? Она приметная, аккуратненькая такая и стоит на голых ободах, резиновые шины с нее сняты?
— Видели. Видели — подтверждают сразу несколько человек. Шпанистый что-то тихо напевает, отчего сидящие рядом с ним девахи кто хихикает, кто смущается. А Хиросима свирепо тычет его кулачком в бок. Кулачок маленький аккуратный, но шпанистый пацан тут же затыкается. Мне так показалось, что пацан воспроизводил что-то насчет стоящей на горе машины без колес, резину с которой употребили на презервативы молодые люди.
— Так вот любопытная история была с этой зениточкой. Точно такая же стоит в Минском музее. Тоже без резины. Меня это заинтересовало, спросил. Оказалось, что это партизанские трофеи — взяли в ножи одномоментно целиком батарею. И что любопытно — чисто, тихо и только холодным оружием, вырезав расчеты и вывезя потом орудия и боеприпасы к ним прямо из-под носа у остального гарнизона. Никто и не заметил, что рядышком зенитчиков вырезали поголовно. Вот и прикиньте, как резали. Доктор, человек, который кровью истекает после того, как его пописали ножиком — сколько живет?
— Ну, смотря как пописали. Если сильное кровотечение, то минуты, если артерии не зацепили, то часы и больше.
— Вот и судите сами, какой там был ножевой бой, если никто из зенитчиков и стрельнуть не успел. Красивая работа. Про снятие часовых уже молчу, хотя любого разведчика — салагу из разведроты этому в принципе учат. Не говорю про спецов из ГРУ или подобных контор. Снимают часовых с ножа так, что не то что не взвизгнет часовой, а даже не хрюкнет и ничем не брякнет. Стоял — и исчез. Вот как-то так.
— А резина с колес куда делась? — гнет свое шпанистый. Отчего получает аккуратным кулачком еще раз в бок.
— Эти эрликоны стояли стационарно, в системе ПВО городка. Вот немцы и посчитали, что шины им не очень нужны и передали тем эрликонщикам, которые прикрывали танки — у тех из-за постоянных переездов шины буквально горели, был недостаток шин у гансов к этой технике. Так что все просто.
Минуту все переваривают информацию.
— Кстати, а как называется ваша группа? — спрашивает майор у однорукого.
— Детдом 9. Это для обеспечения снабжением. А так пока не думали. Не пионерами же называться.
— А чем плохо пионерами — удивляется майор.
— Совок! — фыркает Тимур, заметно, что многие из подростков его мнение разделяют.
— Возраст не пионерский у большинства — замечает со своей стороны вожатый. Или воспитатель? Раз это — детдом?
— Тимур, шат аб! — заявляет Ленька.
— Но совок же! — возражает встопорщившийся Тимур.
— Панцергренадеры — тоже совок? — не удерживаюсь я.
— Это ты к чему?
— Пионеры — вообще то во многих армиях мира — это саперы. Инженерные войска. Официально называются так.
— Ну да — подтверждает и Рукокрыл.
— А чего в совке так их называли? — удивляется невысокий паренек.
— Ну, значение этого слова еще — первопроходец, идущий первым. За рубежом есть такое движение 'бойскауты'…
— Скаут — это разведчик — поправляет меня Рукокрыл.
— И бронемашина такая есть — Ленька лезет в разговор опять.
— Я ж говорю — разведчик! Они ж тоже — первыми идут.
— Говоря проще, для правильного воспитания молодежи давным-давно придумано собирать вас в группы и правильно обучать всякому правильному. Чтоб не обалдуями росли. А уж как называли — скаутами или пионерами — разницы особой нет.
— Так пионеры — это же сплошь совковая пропаганда.
— Так и скауты — то тож пропаганда. 'Боже храни Королеву'. Ну?
— А американские что? Или вот — греческие?
— Это что, во всем мире что ли пионеры были? Только название другое? — удивляется до этого помалкивавший кучерявый паренек, который сегодня как раз управлял мотозомбями из останков колясок.
— А то ж! Назывались по-разному, но были. Пионеры, бойскауты, в Германии — гитлерюгенд.
— Да вы сказанули! Прям одно и тоже — гитлерюгенд и бойскауты! Пионеры-то ясно, похожи. Тоталитаризм опять же. Но бойскауты-то?
Брысь достаточно спокойно смотрит на паренька, потом, явно подбирая слова, отвечает: 'Любое нормальное государство, если только думает о своем будущем, детей обязательно будет держать под присмотром и учить полезному. Иначе это государство накроется…'
— Медным тазом — старательно подсказывает Енот.
— Вот-вот. Потому что пока мы в силе — мы вас защищаем. А когда состаримся, ослабеем, тогда как? Если вы вырастете нормальными людьми, то и нам стариканам жить будет хорошо. А если нет — хреново придется нам же в первую очередь. Все ж просто. Гитлерюгенд и пионеры с бойскаутов во многом слизаны. Учили-то одному и тому же.
— Не верится… — качает головой паренек. Прямо как сегодня во время стрельбы качали 'башками' управляемые им мишени.
— Давай загибай пальцы, прикинем. Вот принимают человека в пионеры. Значит — учится быть в коллективе, командой работать. Не врать. Не крысятничать. Помогать своим. Учиться всякому полезному. Разве что понятие 'свои' у всех было разное.
— Так в любой банде тоже молодежь учат!
— А государство это ооочень большая банда. Так что все то же. Только в большой банде отморозков меньше, трудно с отморозками уживаться вот их и мочат. Для пользы дела. Впрочем — вон давайте Доктора спросим, он возился с бойскаутами.
— С чего это доктору с бойскаутами возиться, лечил что ли?
— Ну, тут все просто — командир дело сказал, учат их всякому полезному. Ну и как первую медицинскую помощь оказывать — тоже учат. И серьезно. Практически как пожарных и полицейских. А на гитлерюгенд они да, похожи. К слову сказать, обращение к своим вожатым у них прям 'мой фюрер'. Я с ними как раз по поводу первой помощи и возился — поясняю я, раз они на меня уставились.
— Чо, серьезно?
— Ну, по-английски звучит 'май Лидер'. Переводишь — аккурат 'майн фюрер' и вытанцовывается.
— Ишь ты.