— Или вожатая — опять очень вежливо уточняет Енот. Ремер посмеивается.
— Ага.
— Вот я толкую, что если детей предоставить самим себе, они такого наворочают. Страх господен, что они себе найдут. Так что в нормальном государстве о молодежи думают. У нас тут вроде как стараются толково все обустроить, так что будут и пионеры. Или скауты, это уж кому как.
— Совок получится.
— Эк в головы то нагадили. Что такое совок? Не считая приспособления для уборки мусора с пола?
— Это когда все плохо! — отвечает сосед кучерявого паренька. Видно, что ему весь этот разговор не интересен, и он откровенно поглядывает на брезентовый сверток, в котором отчетливо проглядывается притащенное на эту встречу оружие. Майор решил, что детенышам будет полезно потрогать руками серьезные дудки.
— Мда. Богато в мозги дерьма навалено. Ладно, хватит про скаутов, по мне любые скауты лучше, чем то, что творилось. Вот были сегодня на Марсовом поле, я сразу припомнил, как там совсем недавно беспризорники у Вечного огня ночью грелись — и спали там же. Демидов, тащи оружие, начнем. Вечер уже.
Когда Демидов, надувшийся мало не вдвое от гордости с усилием подтаскивает тяжеленный сверток и начинает его разворачивать на месте где поровнее, я вижу, что пионЭры делятся на две части — мальчики налево, девочки направо, то есть паренькам оружие нравится, а вот девчатки к нему весьма прохладно видимо относятся. Хиросима незаметно исчезает, возвращается со свертком в руках. Смотрит многозначительно.
Майор тем временем начинает: 'Если смотрели всякие кино про зомби, то видели, что там зомбакам рубят бошки катанами и проламывают битами, топорами и прочей бижутерией. В реальной жизни это все хлопотно и неудобно, потому мы привезли вам обычное оружие относящееся к огнестрельному, которым упокаивать агрессивных зомби сподручнее.
— А что есть и неагрессивные? — удивляется одна из девочек, круглолицая такая.
— Есть. Мы об этом попозже потолкуем. Пока поговорим о том, как лучше свою тушку от злобных нападок обезопасить. Тушка-то вещь ценная?
— Ну, на миллион добедовых долларов тянула — вставляю я свое.
— Это в каком смысле? — осведомляется недоверчиво Хиросима.
— Как-то сели мы с ребятами в ординаторской и посчитали, во сколько может встать человеческое тело, если посчитать его составляющие детальки по рыночным ценам — роговица там, кожа, почки, сердце и так далее. Получилось порядка лимона доллариев зеленых. По тому времени, разумеется, сейчас-то эти бумажки цены никакой не имеют.
— Вот так прямо миллион? — не верит Хиросима.
— Вот так прямо. Так что каждый человек с рождения был миллионером. Другое дело, что с таковым капиталом многие обращаются паскудно.
— Возвращаемся к нашим баранам, — неодобрительно прерывает завязавшуюся лекцию о человеческих вредных привычках майор. Хиросима недовольно морщит носик, круглолицая девчонка как-то с уважением посматривает на свои ручки-ножки. Словно приценивается.
Парнишки и вожатый сгрудились вокруг брезента с оружием. Майор показывает всем мой подарочный маузер. Отобрали — то для показа, что понеобычнее, чтоб интересно было.
— Маузер 96-й в умелых руках очень серьезен. Но он требует ухода, грязь и ржавчину переносит не очень. А разбирать-собирать уметь надо. Поэтому освоить следует настоящим образом. А просто таскать не вдаваясь в детали — начнет подводить. Полезный совет домохозяйке. (Тут майор бросает на меня весьма намекающий взгляд). Если имеешь такой маузер, заведи себе специальную портянку, на которой его разбирать-собирать будешь. И везде ее таскай вместе с оружием. На портянке этот маузер хорошо разбирать, чтобы не терялись мелкие детали. Ей же можно всегда протереть, где надо. Можно от нее полосочку на патчи оторвать. Словом, проверенная временем практика. Одной надолго хватает, а вообще они на дороге не валяются особо. Даже если есть много, с собой-то все равно одну иметь достаточно. Самая "приятная" особенность "маузера" К96 — если обойм нет, заряжать надо тремя руками: одной держишь его, другой затвор, а товарищ патроны пихает. (Тут майор лязгает пистолетом, показывая, что да — три руки надо). Вариант — сесть на корточки, рукоятку зажать подколенным сгибом, одной рукой держать затвор, другой заряжать. Но это для сильных мужиков.
— А если не сильных? Или не мужиков? — осведомляется третья девчонка, она в отличие от подружек к оружию проявляет явный интерес.
— Ну, не все так ужасно — продолжает майор: 'Во-первых, удерживать пистолет и затвор в заднем положении одновременно одной рукой возможно. Берем левой рукой так, что указательный палец в спусковой скобе (или средний), большой придерживает затвор в заднем положении, а остальные лежат на рукоятке сзади. Правой пихаем патроны. А еще можно сделать пластиночку из жести (или найти подходящий предмет), которая пихается на место обоймы (особо глубоко не надо), а после окончания заряжания вытаскивается. Конечно, лучше иметь родные обоймы и уметь быстро их вбивать на место. И все наличные патроны набить в обоймы. Тогда в бою дело быстро пойдет. Обоймы также можно изготовить самодельные, не велика хитрость'.
Пистолетище, пристегнутый к кобуре-прикладу начинает переходить из рук в руки, меня при этом удивляет, что ребятам он явно нравится, хотя ведь старая вещь и для них уже такого революционного ореола не имеет.
— И вот прямо эти наши патрончики к нему подходят — спрашивает однорукий вожатый.
— Маузер этими сильными патронами раздолбает, если много стрелять. Если привести к нормальному бою и иметь его на всякий пожарный, то ничего. Кроме того, можно патроны распатронить, и заряд чуть уменьшить (процентов на 5). Хорошо также пули потяжелее поставить, но это уже изыск. Теперь вот тоже старичок, но мы им пользуемся вовсю — майор показывает наган, свинчивая с него глушитель.
Хиросима тем временем придвигается ближе и начинает доставать из свертка что-то большое и прямоугольное, посматривая при этом со значением.
— Вот вы спрашивали про копчение рыбы — я припасла коптильню полегче — говорит девчонка, наконец, вытянув на свет божий коробку из стального листа, размером побольше обычной обувной. Крышка с ручкой съезжает в сторону — внутри коробки сетка из того же железа, уложенная сантиметров в трех от днища.
Ну да, спрашивал. Только чертов майор показывает такие штуки, что я бы и не прочь сам посмотреть, то же заряжание маузера мне-то как владельцу знать бы нужно в первую голову, но девчонки тоже расстарались, послать их — обидятся серьезно. Пытаюсь слушать одним ухом майора. Другим — девчонок.
— Старые нагановские патроны просто загляденье. Офигительного качества латунь, стенки толстенькие такие. Такие патроны из нормального нагана отстрелял — гильзы сами вылетают, только дверцу открой и барабан проверни. А если пихать по два научился, то скорость перезарядки еще возрастает. А если научился дозаряжать не полностью израсходованный барабан, то у тебя даже есть некоторое преимущество перед современными револьверами. Да и пистолетами. Это как помпу допихивать — вразумляет мальцов Брысь. Физиономии у мальцов удивленные, когда они за фокусами Брыся смотрят. Точь- в — точь такие же удивленными были мужики из МЧС, когда их давным-давно тому же мичман Алик обучал.
— Вот, а потом кладете сюда стружку и опилки, укладываете рыбу на сетку, задвигаете крышку и ставите на любой огонь — хоть на угли. Хоть на газовую плиту. Или на костер тоже можно — вразумляет меня Хиросима.
Бррррр. Нет, не выходит слушать сразу всех. Ладно, майора я еще поспрашаю. Пока мне и без маузера оружия хватает, а вот коптильня поважнее будет.
Оказывается все настолько просто, что удивительно — разве что стружки-опилки, ветки, что под сетку с рыбой сыплются, не должны быть березовыми или хвойными — вкус испортишь, а нужны сугубо ольховые или от фруктовых деревьев. Круглолицая как раз утверждает, что лучше всего яблоневые, а Хиросима горой стоит за ольховые. А так засыпал на дно опилки, положил сетку с рыбкой сверху, задвинул крышкой — и через полчаса-час уже и готово, никакой возни, даже такой как с шашлыками. Опилки эти не горят, воздуха для этого нет, а дымят и обугливаются. Вот в дымном жару рыбка и печется-коптится. Надо же. Действительно на первый взгляд — раз плюнуть.
— РПК я вообще-то люблю. (Тут майор ставит на сошки наш дегтяревский ручник) К сожалению, самый хреновый аппарат для стрельбы патроном образца 43-го — легендарный АК — АКМ. Нет, он замечательный, не даром его по миру миллионов 50 ходит. Но СКС и РПК стреляют лучше. А РПД вообще мечта. Вот, полюбуйтесь
Мальчишки и вожатый любуются.
— СКС — это старый симоновский карабин? Еще штык у него не снимается, так? — уточняет однорукий
— Он самый. Ну, СКС не катит, если очередями надо обязательно колотить. А если не обязательно, очень выгодная штука. Обоймов к нему набрать можно кучу, не весят ничего, а к бою готовы. А к калашу только рожки и россыпь. Рожки весят много, а россыпь к бою не готова. Самый мастодонтский боекомплект стрелка 300 патронов в рожках — 10 штук — ужос кошмарный — отвечает майор.
— Так, а пулемет чем хорош-то — старательно пытается вникнуть в мужские премудрости та девушка, что внимательно слушает вместе с парнями.
— А пулеметы всем хороши, кроме веса и габарита. Да не больно-то напрягает эта разница. У РПК ствол солидный, к точной стрельбе располагает. Если оптику присобачить, можно врагов погонять очень неслабо. А РПД единственный, кто этим патроном с ленты питается.
Майор раскладывает рожки, в том числе и пару длиннющих от РПК, показывает банку от РПД, ленту.
— И чем лента так уж хороша? — задает опять же достаточно детский вопрос девочка.
Шпанистый парень начинает ржать. Глядя на него, начинают смеяться и другие, а девчонка густо краснеет.
— А сам ответить на этот вопрос можешь? — спрашивает хохотуна Ремер.
Теперь настает очередь краснеть хохотуну — смеются теперь над ним.
— Ты блин как Ходжа Насреддин. Односельчане нашли на караванной тропе астролябию, принесли ему. Он сначала засмеялся, а потом заплакал. Его спрашивают — что такое, почему Ходжа то смеешься, то плачешь, а он в ответ: 'Сначала мне стало смешно, что вы такие глупые и не знаете такой простой вещи, а потом вспомнил, что и сам не знаю, что это — вот и заплакал' — смеется Тимур.
— А что такое астролябия? — добавляет масла в огонь девчонка.
Уже все хохочут. Боюсь, что Тимура будут теперь величать Ходжой Тимуром.
Но он не так прост. Смотрит на окружающих, выжидает, потом отвечает другой притчей: 'Явился персидский мудрец к Ходже и сказал, что поверит в мудрость Насреддина, если тот сумеет на сорок разных вопросов дать один ответ. Насреддин согласился, мудрец долго спрашивал на всякие темы. Задал сорок самых заковыристых вопросов. Ходжа снисходительно посмотрел на мудреца и посрамил его ответив: 'Не знаю!'
— Вообще астролябия — это такой средневековый компьютер из бронзы — гордо замечет морской Рукокрыл.
— Им можно установить сколько времени по звездам. Где находишься и много чего еще — уточняет другой эмбрион мореплавателя по имени Ленька.
— Типа старого джипиэс с часами? — уточняет девчонка.