Драко снял номер в гостинице и завалился на кровать, закрыв лицо руками. Следы усталости на нём стали уже хроническими. И без того бледная кожа стала ещё бледнее, а тёмные круги под глазами говорили о регулярном недосыпе. Когда он спал последний раз, не волнуясь о Тео и том, как быстро прогрессирует его проклятье? С появлением Нотта в Зазеркалье пришлось забыть о беспечной жизни напару с Пэнси.
Малфой подумал о Гермионе. Она ворвалась в его жизнь, подобно урагану, и смела всё на своём пути. Он всегда был категорически против чувств. Порой случались единоразовые встречи с девушками, которые успешно заканчивались после одной-двух ночей. Исключением была Миранда, но тогда Драко искренне верил, что больше никогда не вернётся с острова.
Сейчас же всё было иначе. Жаворонковая вода уже должна была выветриться, так почему же воспоминания о её губах до сих пор будоражили его? Если бы Пэнси и Крюкохват тогда не пришли, кто знает, насколько далеко они могли зайти, ведомые действием воды. Её эффект чем-то напоминал амортенцию. Один раз ему не посчастливилось отведать её из рук одной девицы, решившей, что они прекрасная пара. Благо, Аберфорт был неподалёку и заметил странное поведение Драко. Он был спасён, но эта история стала ценным уроком, не позволяющим ему доверять девушкам долгие годы. И Грейнджер всё испортила.
Стук в дверь вырвал Драко из мыслей. Он нащупал в кармане нож и подошёл к двери, открывая её. Перед ним стоял Блейз. Его взгляд был направлен чётко на Драко, а осанка, шаги, умение держать себя — всё говорило о том, кем он был. Воином. Солдатом. Бойцом.
— Как ты меня нашёл? — Драко отошёл от двери, пропуская Забини в комнату. Он снова сел на кровать, продолжая наблюдать за Блейзом.
— У меня свои источники, — туманно ответил он и сел на стул рядом с кроватью. — Зачем тебе Тёмная Ведьма?
Они не виделись три года, но совместный побег из логова дракона или поиски ковра-самолёта связывают крепче, чем узы обычной дружбы. А Драко пережил с Блейзом не только это, но и многое другое.
— Что у тебя с лицом?
Шрамы рассыпались по щекам, лбу, носу. Самый большой рассекал бровь надвое.
— А ты как думаешь? У нас здесь война.
— Почему ты выбрал его сторону? Ты всегда был против этого режима. — Взгляд Драко зацепился за мини-бар рядом с холодильником, и он подошёл к нему в надежде найти хоть какой-то алкоголь. Огневиски был не самого лучшего качества, но выбирать не приходилось, поэтому он налил два стакана и протянул один Блейзу. Тот с благодарностью принял его и покрутил в руках, прежде чем ответить.
— Я пытался сбежать в Италию, как и планировал. Разрешение на портключ мне не выдали, поэтому решил пробираться нелегально. Меня поймали у границы. Собирались бросить в Азкабана, представляешь? — Его голос был пропитан грустью. — Убийц не отправляют туда, а меня решили сплавить. Ещё и мама прислала письмо, что заболела. Мне никак нельзя было в тюрьму. Пришлось просить о личной встрече с Тёмным Лордом. Он даровал мне свободу и возможность перемещаться по всему миру, а взамен я стал его адъютантом.
Драко нахмурился и кивнул, понимая, почему Блейз так поступил. Он сделал глоток паршивого виски и вернул внимание другу.
— Как мама?
— Всё хорошо. Живёт в Италии, я высылаю ей деньги каждый месяц. Думает, что мы с тобой продолжаем бегать по миру в поисках новых приключений.
Малфой хмыкнул. Миссис Забини всегда хорошо к нему относилась. В те редкие встречи, когда они с Блейзом виделись с ней, она всегда кормила их отменным жаркое и наливала первоклассный алкоголь. Не то, что эта гадость.
Блейз впился глазами в Драко, словно по его лицу пытался что-то прочитать. Затем ткнул пальцем в его шею.
— Ты больше не носишь медальон, который тебе дала Красная Ведьма. Помирился с ней?
— Да. И она подсказала, как избавиться от Тёмной.
— Ты заключил мир с одной сестрой, чтобы объявить войну другой. Это всегда так? Мир не во имя чего-то, а против кого-то? Ради чего ты рискуешь, ввязываясь в схватку с самой Тёмной Ведьмой?
— Я должен вытащить Тео. Он мой друг. И он не из этого мира. Не ему принадлежит, не за него ему и умирать.
Молчание было слишком громким. Каждый думал о своём, хотя мысли их и шли в одном направлении. Когда Блейз заговорил, Драко на мгновение подумал, что ему это снится, но нет — Забини действительно помогал ему.
— Каждый вечер она выходит в цветочный сад. По приказу Тёмного Лорда там предварительно всё прочёсывают, но пожиратели не особо стараются — все знают, что она может постоять за себя сама. Это твой единственный шанс поговорить с ней наедине. Как только стемнеет, я пришлю тебе двоих людей, они проведут тебя.
— Они не сдадут тебя?
— Я сотру им память.
Решительность в голосе Блейза напомнила Драко о том, как близки они были когда-то. Он мог лишь надеяться, что однажды сможет снова прийти к тому безоговорочному понимаю, которое у них было.
— Спасибо, — тихо, но твёрдо проговорил Драко.
Блейз допил огневиски и поставил стакан на стол, ударяя стеклом о поверхность. Он поднялся на ноги и прошёл к двери, на выходе оборачиваясь.
— Знаю, что ты не любишь разбрасываться такими словами, но я считаю тебя своим другом. И что бы ты там о Тёмной Ведьме не разузнал… Это равносильно самоубийству. Да, ты сумел сбежать от её сестры и остаться в живых, но эта ведьма совсем другая. Поверь, ничего опаснее ты в жизни не встречал. Отправляйся-ка ты лучше сокровища искать. Смирись, как всем нам пришлось смириться.
В глазах его застыло предостережение, но Драко только покачал головой.
— Я буду ждать твоих людей здесь.
Блейз поджал губы и протиснулся в дверь.
***
Когда стемнело, Драко замер в ожидании. Всё, что он мог — тупо пялиться на дверь, ожидая стука, означавшего, что у него есть только один шанс и никакого права на ошибку.
Услышав стук в дверь, он вскочил и распахнул дверь, но вместо пожирателей там стояла Грейнджер. Её волосы были собраны в хвост, чтобы не мешались, а выражение лица выдавало готовность идти в самое пекло.
— Я сбежала от Пэнси, чтобы найти тебя, — сказала она, и Драко затащил её в комнату, закрывая дверь.
— Как ты узнала, где я?
— Логично было предположить, что ты вернёшься за Тео. Это ближайшая к замку гостиница, так что было довольно легко.
Драко усмехнулся. Грейнджер творила невероятные вещи, так ловко играла с его чувствами, словно и не понимала, какое воздействие оказывает.
— У тебя есть план? — Она подошла ближе, протягивая руки к нему.
— Он тебе не понравится.
Повторный стук в дверь заставил обоих вздрогнуть. Драко снова распахнул дверь, на этот раз замечая двух мужчин в мантиях пожирателей.
— Драко Малфой? — спросил один из них, и Драко кивнул, подтверждая свою личность.
— Что ты задумал? — Гермиона нахмурилась, смотря то на него, то на стоящих на пороге мужчин.
— Ничего опасного, — нагло соврал он и взял её лицо в ладони, рассматривая испуганные глаза. — Мне нужно уйти сейчас, но я вернусь за тобой. Останься здесь.
— Нет, я с тобой, — возразила она, но Драко не позволил, сокращая расстояние между их лицами. Он мягко коснулся её губ, думая о том, что жаворонковая вода не при чём, и отстранился спустя несколько секунд, помня, что его всё ещё ждут люди, которых прислал Блейз.
— Дождись меня, — сказал он на прощание и развернулся к пожирателям, бросая им: — Ей нельзя идти за мной. Один из вас должен остаться и присмотреть за ней.
Драко слышал возмущённый голос Гермионы, но её безопасность была важнее её недовольства. Больно видеть её отчаяние, но ещё больнее будет потерять её навсегда.
— Она убьёт тебя! — крикнула Гермиона, когда он вместе с пожирателем пошёл по коридору.
— Возможно, — ответил он, оборачиваясь, — но кому будет проще, если она убьёт и тебя тоже?
— Драко! Не уходи!
Но он уже не слушал, отправляясь на выход из гостиницы.
Пожиратель довёл его до ворот сада и отворил их, позволяя ему зайти внутрь, а сам остался по другую сторону охранять вход. Сад был поистине красив. Полон разноцветных цветов, он благоухал, разносил аромат лепестков по округе. Розы, пионы, лилии, хризантемы — и это далеко не всё, что Драко успел заметить. Названий многих цветов он даже не знал. Сад навевал воспоминания о матери. Она любила цветы. В их доме всегда стоял букет свежих роз или нарциссов. После её смерти все запахи пропали, и Драко и забыл, как хорошо они пахнут.
Он прошёл вдоль высоких кустов, замечая женскую фигуру у фонтана. Белый цвет так сильно контрастировал с её чёрным нарядом и волосами. Ведьма была красива. Драко почувствовал, как ненависть покидает его тело от такой красоты, но образ измученного Тео перед глазами вернул пелену злости на место.
Услышав шаги, она обернулась, и Драко сжал нож в кармане через ткань одежды. Металл не помог бы, но так становилось спокойнее.
— Ну здравствуй, Белла, — сказал он, останавливаясь перед ней. — Или ты предпочитаешь Беллатриса?
— Откуда тебе известно моё имя? — Ведьма отступила на шаг.
— Сестра твоя рассказала.
— Она выдаёт тебе наши тайны… Уж не в благодарность ли за то, что ты её бросил?
— Очевидно, на тебя она зла больше, чем на меня. — Драко склонил голову набок, рассматривая её вблизи. Тёмные, почти чёрные глаза, длинные ресницы и чётко очерченные скулы. Она была прекрасна. Но Драко не позволил себе обмануться.
— Да, они всё ещё негодуют из-за того, что я ушла.
Она усмехнулась и дёрнула головой, а из-под её волос вылетели чёрные мотыльки, подобные тем, что её сестра послала, дабы спасти его от смерти.
— Верни мне друга, — спокойно проговорил Драко, прищурившись, подмечая каждое её действие.
— С чего бы это? Я сделала его тем, кем ему суждено быть.
Тёмная Ведьма приподняла полы своего платья и обошла Драко вокруг, приговаривая:
— Знаешь, что я думаю? Миранда всё ещё слишком влюблена в тебя, чтобы убить, поэтому послала ко мне.
— Даже если и так, верни мне друга. — На лице Драко не дрогнул ни один мускул.
— Ты и вправду такой наглец, если думаешь, что можешь предъявлять мне требования? — Она подошла к нему почти вплотную. — Думаешь, если одна ведьма перед тобой не устояла, то и другая не сможет?
— Нет, это не так.
Он резко протянул руку к её кисти и обхватил её. Её глаза испуганно распахнулись, она попыталась вырваться, но Драко уже успел трижды произнести её имя. Она оттолкнула его и потянулась рукой к палочке, но Малфой выхватил её, направив кончик ей в грудь и прошептал:
— Остолбеней. Красивое имя. Жаль только, что его можно произносить исключительно на вашем острове. Ты и своему Лорду его никогда не называла?
Кончики её пальцев потемнели. Казалось, что они вот-вот обрятятся в прах, рассыпятся и разлетятся по воздуху.
— Пойду найду Тео. И если он до сих пор проклят, я вернусь и сожгу тебя заживо.
Её голос звучал болезненно, словно ей действительно было больно. Драко не сразу понял, как она смогла заговорить под действием заклинания. Наверное, её палочка не хотела подчиняться ему в полной мере, и сила заклинания оказалась недостаточной.
— Отпусти меня, и я верну твоему другу нормальную кожу.
— Твоя сестра предупреждала, что именно это ты и пообещаешь, и приказала тебе не верить.
— Я обещаю, что спасу его. Приведи его ко мне, и я помогу.
Драко не верил ей, но другого плана у него не было.
— Хорошо, — сказал он и скрылся с её глаз, забирая волшебную палочку и оставляя стоять под действием обездвиживающего заклинания.
***
«Приведи его ко мне». Но как? Драко полчаса стоял у замка, наблюдая за движением перед окнами. Ему нужно было проникнуть внутрь и найти Блейза или Тео, а затем незаметно вывести Нотта и привести в сад к ведьме.
Но как?
Чужая волшебная палочка слушалась неохотно. Он с трудом смог наложить на себя дезиллюминационные чары — они так и норовили спасть, являя всем его личность. Кое-как удовлетворившись результатом, Драко проник в замок, сразу же отправляясь на третий этаж в надежде, что Тео будет там, как и в прошлый раз.
В замке жизнь кипела даже ночью. Одна из служанок, уставшая после долгого дня, испуганно отскочила в сторону, когда он случайно задел её невидимым плечом.
На третьем этаже Тео не оказалось, но Драко едва не наткнулся на Волан-де-Морта. Он затаил дыхание, стараясь не выдать себя ни единым звуком, и позволил себе облегчённо выдохнуть только тогда, когда он оказался далеко.
Четвёртый этаж тоже пустовал. Малфой не знал, где искать Тео, а эффект его чар постепенно спадал. Драко едва не врезался в Долохова, побежав по лестнице, но успел вовремя изменить траекторию.
Нотта нигде не было.
Драко уже собирался идти обратно, когда на его пути возник Блейз, и Малфой, толкнув его к первой попавшейся двери, затащил внутрь. Забини отбивался, выкручивая руки, пока Драко не снял чары, вновь становясь видимым.
— Малфой, чёрт возьми! — воскликнул Блейз, узнав его. — Никогда не подходи ко мне со спины! Я мог убить тебя!
— Спасибо, что не сделал этого, — отмахнулся он. — Ты знаешь, где Нотт? Я уже почти час ищу его по всему замку.
— Его здесь нет. Тёмный Лорд отправил его на задание.
Драко нахмурился, отводя взгляд и осматривая комнату, в которой они оказались. Это была чья-то спальня: кровать у стены, бутылка воды на прикроватной тумбочке, картина, державшаяся, казалось, на соплях, и платной шкаф. Судя по интерьеру, здесь жила женщина — слишком уж много светлых цветов, гармонично сочетавшихся друг с другом.
— Когда он вернётся? — подал голос Драко.
— Если всё пройдёт хорошо, то завтра.
— А если плохо?
— Он не вернётся.
Драко шумно вдохнул воздух через нос, поджимая губы. Он оказался связан по рукам и ногам. Не мог же он ринуться вслед за Тео! В конце концов, он даже не знал, где именно был его друг.
— Что мне делать? — спросил он у Блейза, нуждаясь в совете.
— С ведьмой порешал?
— Почти, — уклончиво ответил Драко, что Блейзу явно не понравилось, но он сдержался.
— Тогда просто возвращайся в гостиницу. Я дам тебе знать, когда он вернётся.
В этом был смысл. Драко действительно стоило выдохнуть и подремать пару часов. Тем более в номере его всё ещё ждала Гермиона.
— Так и сделаю. Спасибо. За всё.
Забини кивнул, и Драко снова взмахнул палочкой, становясь невидимым, и покинул замок.
Когда он добрался до гостиницы, усталость дала о себе знать. Ноги еле передвигались, пальцы рук почти не слушались. Он ввалился в номер, шатаясь, и мгновенно замер, заметив Гермиону. Она сидела на полу, согнув ноги в коленях, а её запястья были связаны. Он перевёл взгляд на пожирателя, стоящего у окна.
— Почему она связана? — рыкнул он.
— Она бешеная! Пыталась сбежать, кидалась. Она укусила меня! — Пожиратель смерти обиженно протянул руку, и Драко заметил на тыльной стороне ладони след от зубов.
Малфой выставил его за дверь и присел на корточки, развязывая верёвки на руках Гермионы. На её щеках он видел потёки туши от слёз, а её зрачки расширились, когда он обхватил её лицо ладонями.
— Как ты? — только и спросил он.
Её голос охрип от долгого молчания. Грейнджер заверила, что она в порядке. Драко помог ей подняться и позволил обхватить его талию руками, прижимаясь ближе. Она тяжело дышала и смотрела на него так, словно он и правда мог не вернуться.
— Ты больше не уйдёшь?
Драко хотел бы сказать правду, но, глядя в её большие карие глаза, полные слёз, понял, что не сможет.
— Не уйду, — ответил он и, не позволяя ей обдумать искренность его слов, наклонился, сталкивая их губы. Гермиона ответила мгновенно. Он нежно сминал её мягкие губы, думая, откуда в таком хрупком создании так много силы. Там, в своём мире, который когда-то был и его миром тоже, она спасала людей, каждый день вытаскивая их с того света, в то время как он бесцельно путешествовал по миру, отыскивая побрякушки и называя их сокровищами.
Он пришёл в этот мир за отцом двенадцать лет назад, но так его и не нашёл, в конечном итоге забыв о своей цели. Драко было стыдно, но об отце в последнее время он думал редко. Стоит ли человек, добровольно бросивший их с матерью ради другой жизни, его мыслей?
Губы Гермионы заставляли его забыть о подобных вещах. Она хваталась за его одежду и тянулась наверх, желая сократить расстояние ещё больше, уменьшить разницу в росте. По телу разливался жар. Оно полыхало огнём, плавилось, заставляло нуждаться друг в друге. Её пальцы пробрались под рубашку Драко, касаясь оголённой кожи. Возбуждение нарастало. Малфой легко мог нарисовать себе в голове картинки того, как прижимает Грейнджер к стене, кровати или полу и вбивается в её податливое тело на каждой поверхности этого номера. Он мог представить, как идеально ощущаются её ноги по бокам от него, какова на ощупь её задница или как её соски упираются ему в ладони. Драко целовал бы каждый миллиметр её кожи, помечал бы её, заставлял сходить по нему с ума.
А вдруг она всё ещё под действием жаворонковой воды, Драко?
Эта мысль слегка отрезвила. Он заставил себя отстраниться и взглянуть в глаза Грейнджер, затуманенные дымкой желания. Она не позволила ему отойти, хватая за запястье и возвращая его ладонь на свою талию.
— Гермиона… — с трудом выдохнул Драко, покачав головой и пытаясь вырвать руку. — Постой. Нужно остановиться.
— Почему? — В её голосе столько неуверенности, что Драко сам засомневался. Действительно, почему?
— Ты на эмоциях и не хочешь этого на самом деле.
Звучало довольно логично, но Малфой успел на собственном опыте выяснить, что с женщинами подобное не прокатывает. На доводы логики им решительно плевать.
— Я знаю, чего я хочу, — заупрямилась Гермиона. — Возможно, это ты не хочешь?
Драко не смог сдержать смех. Он схватил её ладонь и положил её на свой пах, заставляя прочувствовать весь масштаб проблемы. Член дёрнулся под одеждой, и Драко прошипел сквозь зубы.
— Всё ещё думаешь, что я не хочу? Чёрт возьми, я сгораю от желания! Но мы не можем просто трахнуться, пока мой друг теряет свою душу с каждой чёртовой секундой!
На языке ни одного приличного слова. Мысли состояли из сплошного потока матерной брани, за которую его матери было бы очень стыдно. Драко попытался успокоиться. Сейчас не время и не место, пусть и хотелось до такой степени, что он с трудом держал себя в руках.
Слова о Тео повисли в воздухе, усмиряя запал Гермионы. Она вздохнула и убрала ладонь с брюк Драко, отводя взгляд. Стало стыдно. Она чувствовала себя неуютно под его взглядом и боялась, что всё окончательно испортила. Два шага назад, а голова всё так же опущена.
— Гермиона, — повторил Драко, но в этот раз его голос звучал нежнее, мягче. Она подняла глаза на него. — Ты невероятная, и я обязательно докажу тебе это, но после того, как мы спасём Тео и ты убедишься, что твои чувства реальны.
— Ты сомневаешься в моих чувствах?
— Несколько дней назад ты смотреть на меня не могла из-за нашего поцелуя, а сейчас хочешь затащить меня в постель. Поэтому да, я сомневаюсь в твоих чувствах. Если это действие жаворонковой воды, то когда оно закончится, ты пожалеешь о том, что вообще захотела прийти ко мне.
— Действие воды давно закончилось. И ты тоже это чувствуешь. Я не могла смотреть на тебя потому, что думала, что ты не хотел этого, — воскликнула Гермиона. — Поверь мне, Драко, я отдаю себе полный отчёт в своих действиях.
— Ладно. — Малфой не стал спорить. Это ни к чему не привело бы сейчас, а им действительно стоило подумать о том, как спасать Тео. Ведьма ждала его.
***
Тео старался не слушать. Он тень Волан-де-Морта, а значит, глух и нем. Но Долохов говорил так громко, что не услышать было не возможно.
— Я распорядился укрепить Вам охрану. Ведьмы нигде нет, это совсем на неё не похоже.
— Напротив, — возразил Том. — Это в её характере. Делать только то, что она хочет, — фыркнул он. Было заметно, что такой расклад его совсем не устраивал. Женщин нужно держать рядом, чтобы в любой момент иметь возможность контролировать. С ней так не получалось.
— Думаете, она сбежала? — задал разумный вопрос Антонин.
— Не исключаю этого. Возможно, она с самого начала так и задумала. Поэтому и прокажённого для меня нашла. — Волан-де-Морт перевёл взгляд на Тео. — Если ей верить, то для безопасности мне достаточно, чтобы он был рядом.
«Не отходи от него ни на шаг!» — Ведьма так часто повторяла ему эти слова, что Тео смог бы воспроизвести их, даже если на него наложат Обливиейт. Что это такое он тоже от неё узнал.
— Вы уверены, что нам нужно это перемирие с Орденом Феникса? — спросил Долохов.
Реддл долго думал, каким образом укрепить своё положение, не прибегая к массовому истреблению. Вопреки мнению Ордена, он надеялся отделаться малой кровью. Люди, пусть и с отличным от его мышлением, важны. Он не мог истребить их всех. Кто тогда останется? Том, хоть и верил в своё правое дело, но дураком не был. Не согласные есть всегда, и их нужно убедить в собственной правоте, а не уничтожить. Поэтому перемирие, о котором он договорился с Орденом, должно было дать необходимую передышку.
— Ты этого мира не хочешь. — Волан-де-Морт вернул взгляд Долохову. — Была б твоя воля, ты бы их всех поубивал. Всех. Мужчин, детей, женщин.
— Верно, — ответил Антонин. — Потому что пока жив хоть один из них, они будут хотеть сделать то же самое с нами.
— Нам нужен этот мир. Нужно хотя бы на один день остановить войну. Мы слабеем. Передышка поможет одержать победу. Я не отказываюсь от битвы, в всего лишь переношу её, — сказал Волан-де-Морт. — Вели охране ждать у ворот. Скоро выдвигаемся.
***
Утром Блейз прислал совой письмо: Волан-де-Морт заключил перемирие с Орденом Феникса, и в честь этого устраивается праздник, на котором будут присутствовать обе стороны и все желающие. Нотт, как личная охрана, обязан быть тоже. Как только Драко прочёл письмо, в его голове созрел план, поэтому он разбудил Гермиону, заснувшую на его кровати, отчего ему пришлось ютиться на диване, но Малфой не был против.
Грейнджер была поистине удивительной девушкой. Она вскочила, быстро приняла душ и сообщила Драко, что готова. Он перевёл взгляд на часы: ей понадобилось всего десять минут, чтобы привести себя в порядок. Сам Драко собирался минимум в два раза дольше.
Они покинули гостиницу, но не успели пройти и сотни метров, как наткнулись на раздражённый взгляд Пэнси. Она смотрела на них так, словно они оба убили кого-то и скрыли это от неё. Наверное, так в её глазах выглядело предательство. Но Драко не замечал. Он лишь улыбнулся, радуясь, что Паркинсон нашла их сама, и кратко описал ей дальнейший план действий.
Ты безумец, Драко.
Её взгляд чётко давал понять, что этот план Пэнси не одобряет. Но другого у них не было.
Главная площадь города, на которой должно было состояться празднество, была украшена белыми флагами в знак мира. Местные жители устроили ярмарку, продавая сладости и поделки. Семьи с детьми мгновенно заняли очередь. Людей было много. Настолько, что легко можно было потерять друг друга в толпе.
Драко увидел Тео первым. Он вместе с другими телохранителями следовал за Волан-де-Мортом. Он прошёл рядом с Гермионой, не заметив её, и Пэнси сжала ладонь Грейнджер в знак поддержки.
Брат Аберфорта, Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, приблизился к Реддлу, тихо переговариваясь. Драко скользнул по ним взглядом и вернул внимание другу. И в этот момент послышались крики. Первое заклинание было выпущено по Дамблдору и попало чётко в цель. Альбус упал замертво. Ошарашенный взгляд Волан-де-Морта говорил о том, что он не планировал убийство противника, но Орден Феникса разбираться не стал. Вспышки заклинаний летали туда-сюда как мячики для пинг-понга. Пожиратели отбивались, наступая следом.
Гермионы и Пэнси нигде не было видно, зато Тео всё ещё заслонял собой Тёмного Лорда. Телохранители образовали вокруг него плотное кольцо из своих тел.
Вопли, разноцветные лучи заклинаний, кровь на асфальте. Главная улица превратилась в склеп.
Драко сжал в руке палочку ведьмы, но не смог даже поднять её свободно — такая вокруг творилась давка. Ещё один член Ордена Феникса пал. А следом кто-то из пожирателей. Драко надеялся, что у Блейза хватит ума не лезть в битву.
Кто-то попал в плечо Тео, но он продолжил защищать своего хозяина. Он ему нужен. Ведьма всё знала.
Сделай же что-нибудь, Драко! Хоть что-нибудь!
Где-то между лавками со сладостями мелькнули волосы Пэнси. А Крюкохват, не понятно когда появившийся на площади, склонился над чьим-то телом. Драко присмотрелся. Гермиона. Он не мог понять, жива ли она. Сердце пропустило удар.
Малфой побежал к Тео, понимая, что это его последний шанс. Другого не будет. Он заметил Забини, отбивающегося от Минервы МакГонагалл. Профессор Трансфигурации. Драко не посещал школу, как все дети, но Аберфорт настоял на том, чтобы он обучался в Хогвартсе несколько дней в неделю, осваивая необходимые азы. Блейз же учился, как положено. И сейчас он сражался со своим бывшим профессором.
Тео отбивался сразу от троих. По его лицу струилась кровь.
Сделай же что-нибудь, Драко!
Орден Феникса, пожиратели, мирные жители. Все вперемешку.
На чьей ты стороне, Драко?
Сейчас не важно.
Нужно выручать Тео. И Пэнси. И Гермиону. И Блейза. Драко вскочил и, перепрыгивая через убитых и раненых, побежал, пробираясь через толпу. Над распростёртой на земле Гермионой стояла Пэнси, а Крюкохват лежал рядом. Он ещё подавал признаки жизни, а Гермиона была белее мела.
Люди загудели, и Драко повернул голову на звук. Тёмная Ведьма, которую он лично заколдовал, стояла в центре площади и сражалась, посылая проклятия направо и налево без помощи палочки. С ней победа пожирателей была обеспечена. У Драко не было времени думать о том, кто её освободил. Он колдовал над телом Грейнджер, наспех пытаясь залечить её раны, хотя из них двоих медик именно она.
Трупов становилось всё больше. Свои, чужие — не ясно. А ещё не ясно, кто из них считался своим.
— Довольно!
Одно лишь слово, но зато из чьих уст! Ведьма, даже обезумев от ярости, не смогла ослушаться. Голос Волан-де-Морта словно замедлил время. Гоблин пошевелился, принимая сидячее положение. Ведьма присмирела и приблизилась к своему возлюбленному. Гермиона открыла глаза, мгновенно натыкаясь на обеспокоенный взгляд Драко. Тео отирал лицо от крови.
Убедившись, что с Гермионой всё будет хорошо, Драко поднялся на ноги и поймал взгляд Ведьмы. Она отошла в сторону, и Малфой понял её знак следовать за ней. Она остановилась, осматривая место побоище, не обращая на Драко внимания, и заговорила.
— Ты многое поставил на кон… И проиграл.
— Проиграл не я, а мой друг.
Он так устал. Сил продолжать бороться больше не было. Если бы ведьма сейчас решила убить его, Драко не предпринял бы ни единой попытки спастись.
Она глянула туда, где Тео стоял с Волан-де-Мортом, выглядя при этом так, словно это огромная честь для него.
— Он живой оплот всех моих надежд. Ты только посмотри на него: бездушная машина для убийств. Как думаешь, скольких из этих трупов положил он?
Драко промолчал. Много. Гораздо больше, чем ему хотелось бы верить.
— Я возвращаю его тебе с единым условием. — Она наконец посмотрела на Драко. — Спрячь его как можно дальше, чтобы я не нашла. Если найду — убью обоих.
Слишком похоже на сон. Наверное, у него горячка. А может он действительно умер, когда его подстрелили? Это всё неправда.
— Почему? — Слово далось с трудом. Язык налился свинцом и еле волочился, не желая облегчать ситуацию.
Зачем ты это спрашиваешь, Драко? Зачем тебе знать, правда это или выдумка? Если и выдумка — она слишком хороша. Забирай Тео и беги куда глаза глядят.
Ведьма не ответила.
— Поторопись и остерегайся Тёмного Лорда. Он не любит терять своих людей.
Драко сжал челюсти, стараясь унять вспыхнувшее волнение. Теперь предстояло придумать, каким образом вывести Тео. Малфой направился в его сторону и тут же перехватил взгляд карих глаз. Нотт смотрел, прищурившись, его поза выдавала напряжение. Он готов был напасть в любой момент. И ничто в нём не выдавало, что он помнит его, узнаёт. Сердце Драко стучало слишком быстро. Если бы Гермиона, как истинный медик, измерила ему пульс, то сказала бы, что у него тахикардия.
Тео не двигался, закрывая спиной Волан-де-Морта. Реддл отвлёкся на подешедшую к нему ведьму, и это дало Драко возможность заманить Тео в ловушку. Это было опасно. Чертовски рискованно. Но Драко не был бы собой, если бы не попробовал. Он вытащил волшебную палочку и полоснул Нотта по ноге, заставляя действовать. Тео бросился на него, и Драко побежал. Так быстро, как только мог. Со всех ног. Тео следом. Как в детстве.
Поиграем в салочки, Тео?
Нотт оттолкнул со своего пути двух пожирателей. Раны, похоже, совсем не мешали ему. Они пробежали площадь, и Драко чуть замедлился, позволяя Тео догнать его. Он открыл дверь пустующего уже, казалось, целую вечность склада и спрятался за ней, ожидая, когда Тео клюнет. Он притаился. Совсем как в детстве, когда они играли в прятки.
Тео даже не удивился, когда дверь за ним захлопнулась и показался Драко. Он не сказал ему ни слова. Не улыбнулся, показывая, что помнит. Ничего. Пустота. Ноль эмоций на лице. Он ничего не помнил.
Драко взмахнул палочкой быстрее, чем Тео успел понять, что произошло. Его тело замерло, окаменело, глаза закатились. Казалось, что он умер. Малфой содрогнулся от этой мысли.
Дверь склада снова открылась, и на пороге появилась Тёмная Ведьма. Она окинула взглядом замершую фигуру, подошла к ней и подула, коснувшись пальцами.
— До чего же жалко, — проговорила она. — Лишённым чувств он мне нравился больше.
Драко сглотнул, смотря, как кожа Тео принимает прежний вид. Настороженный взгляд ведьмы заставил его нахмуриться, а сказанные слова едва не выбили почву из-под ног.
— Ты доверился не той ведьме. Есть кое-что, о чём сестрица моя тебе не сказала. — Она подошла так быстро, что почувствовала его дыхание. — Всякий человек, дерзнувший произнести моё имя, от этого умрёт. Смерть будет долгой. Тебе остался, быть может, от силы год, но уже очень скоро ты приближающуюся смерть почувствуешь. Показать её тебе?
Она положила руку ему на грудь, и Драко ощутил пульсирующую боль где-то над сердцем. На рубашке проступила кровь, а когда он её распахнул, заметил, что моль у него на груди ожила. Он пытался её согнать, но лапки вросли ему в кожу, и ему казалось, что он сейчас вырвет из груди собственное сердце.
Ведьма раздавила моль у него на груди, и она снова стала всего лишь розоватым отпечатком. Сердце всё ещё колотилось как бешеное.
— Пробудишь друга, когда следы проклятия полностью сойдут. У ворот ждёт карета. Забирай всех своих попутчиков и уезжайте, но помни, что я тебе сказала. Если найду — вы все умрёте.
***
Высокая башня, опаленные стены, развалины. Казалось, они уехали только вчера. Словно и не было всех этих приключений, скитаний, плена и ранений. Словно Тео и Гермиона никогда и не проходили через зеркало. А, возможно, и Драко тоже.
Карета остановилась у леса. Дорога заняла два дня. Всё это время Драко боялся расколдовывать Тео. Пэнси и Гермиона не торопили. Пэнси прочла все его страхи по лицу, а Гермиона сидела рядом, держа его за руку, словно это самое важное, что есть в мире.
Он не заслуживал её. Определённо. Но хотелось, кусалось, отчаянно шкреблось где-то там, в груди, у сердца, рядом с отпечатком моли.
Тик-так, Драко. У тебя есть год.
Гермиона положила голову ему на плечо. Её волосы рассыпались по его груди, и стало легче.
Возможно, именно её он и заслуживал.
— Когда я получу свой эликсир?
Драко уже и забыл о том, что Крюкохват отправился с ними.
— Когда отправим Тео и Гермиону домой, — ответил он и почувствовал, как напряглось тело Грейнджер рядом. Она отстранилась и взглянула на него таким возмущённым взглядом, что ему захотелось забрать свои слова обратно.
— Что? С чего ты взял, что я хочу домой? — воскликнула она, тряхнув головой, отчего её волосы спутались.
— Там твои друзья, работа, — сказал он, пальцами распутывая колтуны на её голове. — А что здесь?
— Здесь ты!
Тишина, воцарившаяся после слов Гермионы, давила. Пэнси поджала губы, переводя взгляд на мелькающие за окном пейзажи, а Крюкохват усмехнулся, бегая глазами от одного к другому.
— Здесь опасно, — возразил Драко.
— Не опаснее, чем там! Ты выбрал этот мир, значит, в нём есть что-то хорошее.
— Я выбрал этот мир, потому что у меня ничего не осталось в другом! — Голос Драко стал выше. — Больше не осталось. И я сам в этом виноват.
Простить себе смерть матери Драко так и не смог. Да, он не был виновен, но его не было рядом, когда она умирала. Он не знает о её последних словах или желаниях, о том, простила ли она его за бесконечные отсутствия или до самого конца гневалась, что он снова пропустил семейный ужин. Его не было рядом. Он даже не знал о её проблемах со здоровьем. Хороший сын, ничего не скажешь.
В погоне за призрачным шансом ещё хотя бы раз увидеть отца, он добровольно сбегал от матери. В итоге, потерял обоих.
Официально, он самый паршивый сын года. Многих лет, на самом деле.
Нежное прикосновение к щеке вынудило Драко поднять глаза. Карие омуты Грейнджер были полны невысказанных слов. В них и жалость, и поддержка, и тлеющий уголёк злости, и… любовь. Он никогда не любил. Миранда… Она была скорее вынужденной мерой. Не по своей воле. Не из искренних побуждений.
— Давай обсудим это после того, как очнётся Тео, ладно? — примирительно проговорила Гермиона, и Драко не нашёл в себе сил возразить.
Когда они оказались на башне, Драко уложил Тео на то самое ложе, где он лежал, умирая от проклятия, до того, как пришла Гермиона. Он взмахнул палочкой, приводя друга в чувства. Тео пошевелился, застонал и наконец распахнул глаза.
Кожа над сердцем всё ещё горела. Отпечаток моли жёг его.
Ты заплатил свою цену, Драко. Вот только что ты за неё получишь?
Тихий вскрик Гермионы. И другой голос, произнёсший её имя. Давно голос Тео не звучал так мягко. Драко слышал их шёпот, смех. А потом две пары глаз посмотрели в его сторону.
Наваждение закончилось. Эта ведьма сдержала своё слово. Наросты с кожи Нотта сошли, глаза посветлели. Тео смотрел на него неверящим взглядом, словно увидел привидение. На его лице не было злости. Не было и тени ненависти. Проклятый чужак исчез без следа. Он шёл к Драко, округлёнными глазами смотря на его грудь, словно мог видеть отпечаток моли под его одеждой. Казалось, он всё ещё видел следы крови от смертельного проклятия на нём.
— Я же думал, ты умер…
Он обнял его так крепко, как в детстве.
— Как ты сумел? — Тео провёл пальцами по своей светлой коже, не тронутой язвами. — Ничего нет!
Он обернулся к Гермионе.
— Я же говорил тебе, что Драко найдёт выход! Он всегда так делает!
— Я знаю. — Она улыбнулась, смотря прямо в глаза Драко.
— Расскажите мне всё! — воскликнул Тео.
— Это длинная история, — сказал Драко. И уж её-то он точно никогда не расскажет другу. — Пора домой, Тео.
Спрячь его, Драко. Далеко-далеко. Чтобы она не нашла.
Гермиона обменялась с ним тревожным взглядом. Она взяла Драко за руку, а вторую вложила в ладонь Тео.
— Я скоро вернусь, — сказал Драко Пэнси, неловко переминающейся с ноги на ногу, после того, как Тео и Гермиона с ней попрощались.
Зеркало стояло, как и двенадцать лет назад. Они снова оказались возле него. В месте, с которого однажды всё началось. Сейчас всё и закончится?
Тео повернулся к зеркалу, но замер, когда понял, что ни Драко, ни Гермиона не последовали за ним. Они стояли, молча глядя друг на друга и не предпринимая никаких действий.
— Ты идёшь? — спросил Тео у Драко, но он лишь покачал головой.
— Как же я Пэнси одну брошу?
Тео кивнул, понимая. Он подошёл к нему и обнял, приговаривая:
— Спасибо, Драко.
Потом отстранился и повернулся, но снова остановился.
— Ты хоть раз его встречал? — спросил он. И оба знали, о ком речь.
— Нет. Ни разу.
Нотт понимающе улыбнулся и подошёл вплотную к зеркалу, закрывая своё отображение. Оно вобрало его в себя, а Гермиона так и осталась стоять, не сводя глаз с Драко.
— Неужели на этом всё? Закончим, так и не начав?
Её сердце крошилось в груди на мелкие осколки, причиняя пронзительную боль. Почти такую же, как и моль на коже Драко, о которой она даже не догадывалась.
— А что ты предлагаешь? — Драко вопросительно приподнял брови. — Я не вернусь. Мой дом здесь.
Гермиона долго смотрела на него, силясь что-то прочитать по его лицу. Увидеть в этих бездонных серых глазах решение проблемы. Что-то, что могло бы помочь ей убедить его уйти с ней. Она чувствовала, что ему стоит вернуться домой. Какая-то навязчивая мысль.
— Какова была цена? — обеспокоенно спросила она.
— Цена за что?
Драко сунул руки в карманы, принимая скучающий вид. Носком туфли он пнул камень, и тот отскочил, ударяясь о раму зеркала.
— Какова была цена за Тео?
— Не думай об этом. Она уже уплачена.
— И чем же?
Она успела слишком хорошо его узнать.
— Говорю же: не думай. Иди к Тео.
Никаких прощаний. Легче отпустит, легче будет пережить её отсутствие. С глаз долой из сердца вон. Мама всегда так говорила.
— Мы увидимся ещё? — На её глаза навернулись слёзы, и Драко заставил себя солгать.
— Конечно. Я загляну домой, когда найду эликсир для гоблина.
Гермиона поверила. Или слишком хорошо сделала вид, что поверила. Она повернулась к зеркалу, и Драко прикрыл глаза, чтобы не видеть, как она уходит. Быстрые шаги и влажное касание губ. Он обхватил руками её талию, углубляя поцелуй. Последний. Просто, чтобы запомнить, каково это.
— Я буду тебя ждать. — Тихий шёпот, разбивший ему больное сердце. Она не должна его дожидаться. Но сказать правдивое «я не вернусь» было бы слишком жестоко. Поэтому в ответ лишь до жути приторное:
— Я постараюсь побыстрее, не успеешь соскучиться.
Дурак. Вместо того, чтобы рассказать всю правду, он даёт ей надежду на то, чего никогда не случится.
Ещё одно касание губ, чтобы подтвердить свои слова, скрепить обещание, и его руки разжались, отпуская её. Гермиона сделала шаг назад и резко отвернулась, чтобы не расплакаться прямо здесь. Ладонь легла на холодную поверхность зеркала, и на башне Драко остался один. Безысходность нависла над ним, напоминая о неминуемом. Грейнджер унесла всю надежду с собой.
Пэнси ждала там, где он её оставил. Крюкохват привалился к камню, задремав. В глазах Паркинсон он видел все те же вопросы, что ему задала Гермиона, но она не задала ни одного, давая ему возможность рассказать самому. Но Драко не собирался этого делать.
— Ну что? — спросила она, понимая, что разговора по душам не выйдет. — Теперь подадимся в Нойншванштайн? — Она взглянула на гоблина.
— Скорее всего.
Драко сунул руку под рубашку и нащупал отпечаток моли у себя на груди.
Тебе остался, быть может, от силы год.
Ну и что? За год многое можно успеть сделать. В этом мире на каждую напасть найдётся своё снадобье.