— Да, и его тоже, — буркнул явно командир катера.
— Есть! А ну быстро, черти морские! Давайте обоих в каюту! — рявкнул главстаршина, и нас понесли в каюту. По крайней мере, меня точно, моряк, который прыгнул в воду, шел сам. Понимать что-либо я стал минут через двадцать после того, как меня растерли водкой и одели в сухую морскую робу.
— Вот, товарищ капитан, горячего чаю попейте, — протянул мне парящую кружку молоденький, моих лет конопатый морячок.
— А что, в такую погоду и камбуз работает?!
— Это из термоса, — пояснил он.
— Хорошо-о-о, — протянул я, отхлебнув крепкий чай.
— Еще налить?
— Да, было бы неплохо. Кстати, когда мы в порт придем?
— Через час, наверное, будем, — пожал плечами конопатый. В это время дверь отворилась, и в каюту ввалился командир катера.
— Ну что, летчик, как самочувствие?
— После водки на голодный желудок? Хороший вопрос. Сидеть сижу, но думаю, встать уже не смогу. Шатает, — хмыкнул я.
Хохотнув, командир сел напротив, на другую койку, потеснив моего спасителя. Я-то думал, он спал, но нет, оказалось, просто подремывал.
— Это нормально. Молодцы, видел, как вы крестоносцев штабелями валили…
— Восемь сбили. Четыре я, четыре напарник. Как эту пару просмотрел, вот что не понимаю, постоянно же головой крутил…
— Зато мы видели. Они не сверху падали, снизу зашли, снизу.
— Да это я позже понял. Обидно просто, что проглядел. Нужно было двумя парами вылетать, начштаба предлагал, а я отказался… идиот. Когда в порт-то придем?
— Уже показался, скоро. Я сообщу, когда мы к пирсу подойдем. Форма твоя и комбинезон в моторном отсеке, сушатся.
— Отлично, я подремлю, а то после водки и чая глаза сами слипаются.
— Хорошо.
Капитан вышел, а я, развалившись на койке, прикрыл глаза, даже не заметив, как конопатый накрыл меня синим одеялом.
— Товарищ капитан, проснитесь. Прибыли! — затряс кто-то меня за плечи.
— Да уже проснулся, — пробормотав, попытался приподняться. Спиртное еще не успело выветриться из организма, меня изрядно штормило.
— Мы у причала стоим, сейчас вашу форму принесу.
Проводив взглядом выбежавшего морячка, я попытался встать, и как ни странно, это у меня получилось. Хотя качало изрядно.
— Вот, товарищ капитан, все высохло, только сапоги еще влажные. Портянки сухие можете спокойно одевать.
— Хорошо… М-да, два стакана водки, что влил в меня ваш боцман… да еще на голодный желудок… Даже не знаю, как теперь доберусь до своих.
— А так ничего, стоите вроде ровно. Может, вы заболели? Вода все-таки холодная?
— Непонятно. Вроде нет.
— Давайте я вас провожу, — предложил конопатый, как только я закончил переодеваться.
Застегнув под подбородком застежку шлемофона и поправив на поясе складки комбинезона, я энергичной, но слегка пошатывающейся походкой направился за ним.
— А, товарищ Суворов? Как себя чувствуете? — поинтересовался незнакомый мичман, куривший на причале.
Посмотрев на переброшенный на каменную мостовую пирса трап, я ответил:
— Да вроде ничего. Шатает только.
— Шатает? Может, простудились? Мы, конечно, вашу форму высушили, но сапоги-то не высохли…
Судя по всему, мичман был механиком или старшим помощником, не знаю, как они тут называются.
— Я так думаю, что это больше от лекарства, чем от простуды.
— Понятно. Командира вызвали в штаб эскадры, так что давайте я вас провожу, — бросив окурок в воду, предложил мичман.
Придерживая кобуру с маузером, я поднялся на пристань, и мы вместе с мичманом направились к большому заданию вдали.
Пока шли, познакомились. Он действительно оказался механиком, Эдик Сергеев, так он представился.
— …а на ней снаряды артиллерийские. Ну, думали, все, кончилась «Клара», а тут вы. Я сам не видел, все больше на рабочем месте находился, один из сигнальщиков рассказал…
— Да что там рассказывать? Чтобы остановить «Хейнкели», пришлось разделиться, я прикрытием занялся, а мой ведомый, лейтенант Микоян, бомбардировщиками. Восемь сбили. Я четыре, и он столько же. Даже как-то неожиданно. Степка больше двух за один бой не сбивал, а тут сразу четыре.
— Бывает. Все равно вы молодцы, правильно про вас в газете пишут. Капитан-лейтенант Ворошилов, наш командир, хотел сфотографироваться с вами, жаль, его срочно вызвали.
— Да я не против…
Прервал меня визг тормозов остановившейся рядом легковушки, из которой выпрыгнули двое парней в форме старшего и младшего политруков. Корреспонденты, ежу понятно.
— Здравствуйте, товарищ Суворов! — протянул мне руку старший.
— Здравствуйте, — только ответил я, как пару раз щелкнул фотоаппарат в руках младшего политрука.
— Мы корреспонденты армейской газеты «Звезда». Старший политрук Игорев Игорь Валентинович и младший политрук Варламов Константин Григорьевич, — представился Игорев.
— И что? Это что-то мне должно дать понять?
— Да нет, мы тут случайно узнали, что вы помогли отразить налет на морской конвой, вот и хотели пообщаться.