–Сложно, – подытожил Рэлкон и прищелкнул пальцами. На щелчок и сопроводивший его звон немедленно последовала уже не раз наблюдавшаяся реакция в виде подбегающей на зов маленькой, чуть ниже метра, тени с бутылкой. – Вот мы уже пару часов говорим, если не больше, а я так и не понял, почему вы лучше...
–Мы ближе к Хаосу, – разъяснил Рингил. Сейчас он представлял себе, что пошел по стопам отца и начал обращать демонов в хейтеризм. Это была интересная, хоть и несколько утомительная игра. – Мы не даем миру скатиться в застывший порядок. И заставляем критически относиться к каждой мечте, которая кажется исполнившейся.
–Вот не люблю, когда в глаза не смотрят, – обращенный поднял бокал из странного, тонкого радужного стекла. – Твое здоровье. Да я помню, ты объяснил, почему... Просто, когда глаза прячешь, нет тебе доверия...
–Рискни, – хейтер прекратил разглядывать пятна на ковре. – Только не путай меня с моей сестричкой. Я не в настроении...
–А я не извращенец, – на пути взгляда оказалась алая линза бокала. – И не надо меня таким делать. Вот ты можешь объяснить, почему для демонов смерть была мечтой?
–Не была, а есть, – Рингил вздохнул. – Но именно мы даже ее поправимые суррогаты успели обмотать такой аурой, что ими намного меньше народа начало пользоваться, даже когда время сильнее располагало...
–Гордишься, будто сам участвовал, – заметил собеседник.
–Да не совсем, конечно... Но количество ненависти я увеличивал, так что в каком-то смысле да, – хейтер помрачнел. – Да и за мой счет увеличили. Была одна девчонка, так ради любви ко мне... Это еще до того было, не думай... В общем, – он тряхнул головой, – что было, то прошло, но скорбный труд наш не пропадает даром, даже если его сейчас не видно. И я себе достойную цель найду...
–Судя по тому, что ты мне рассказал, малыш, – Рэлкон отставил опустевший бокал, – у тебя цель может быть только одна. Спасти весь мир, причем не только эту его часть, а всех демонов скопом...
–Я и за эту конкретную часть готов, – Рингил позволил себе улыбнуться, забыв, что больше не отводит глаза. – Это же моя родина. И во всей вселенной не найдется места лучше.
–Сравнивал? – в голосе сестричкиной игрушки проскочила искорка ехидства.
–Да, – твердо ответил хейтер. – Для меня этот мир – единственный возможный дом.
–Понимаю, – повинуясь жесту Рэлкона, очередная тень включила музыку. – Дом там, где сердце решит...
–Чем вы тут занимаетесь? – в дверях появилась Алара. Несмотря на ранний (до такой степени, что в порядочном обществе его сочли бы поздним) час, выглядела хейтерша безупречно – волосы лежали локон к локону, вместо вчерашнего платьица почему-то, правда, был напялен бронекупальник. Рэлкон поморщился – пародия на доспехи выглядела, да и наверняка была серебряной. По ажурному металлу нехорошим предчувствием расползлись рубиновые капли.
–А там что, беспредельщики решили пойти на приступ, и ты хочешь, чтобы он стал сердечным? – Рингилу как раз хватило времени на разгадку символического одеяния.
–Пошляк, – краснеть Алара нормально не умела, поэтому просто стала не такой бледной. – Угадал. Сразу видно, чей брат. Пошли, помогать будешь, ты же у меня сильный...
–Если ты считаешь, что для меня настало время уходить, – хейтер решительно встал, – так давай по форме, что ли... Будешь меня ненавидеть?
–Идиот, – ортодоксальная хейтерша закатила глаза. – Не собираюсь я тебя сдавать! Мне защиту поддержать надо. Кстати, за Мэлис сбегай, можешь даже сползать – такими темпами они год подкапываться будут. Но надо же показаться врагу, в конце концов... Кстати, ты в курсе, что у них главный – наш дядя?
–В курсе, – кивнул Рингил. – А зачем тогда церемонии разводить?
–Пусть посмотрит, что у него из племянницы выросло, – Алара злобно оскалилась. – Я ему за отца еще не отомстила. И у меня есть идея, как это сделать... Только, – оскал сменился презрительным выражением лица, – не с твоей помощью. Тебя сначала неделю учить придется. Знаешь, ты все-таки лучше не вмешивайся – все равно только убивать умеешь...
–А он не заслужил? – хейтер вскинулся. Такая идея ему в голову еще не приходила. Хотя Рингил, в отличие от сестры, помнил, что убить может только ценой собственной жизни, а как именно это делается, не знает. Сведения, которыми юный самоубийца поделился с Аларой, исходили, кстати, от матери, хотя кое-что он узнал и раньше – от беспредельщиков. Впрочем, о смертности Рингил умолчал, полагая, что слабости не стоят разглашения.
Да, дядю можно было попробовать убить. Но всему миру он не угрожал, а просто обнаглел и заслуживал кары за предательство, совершенное по отношению к Пейнджелу.
–Быстрой смерти – не заслужил, – твердо ответила Алара, стукнув по полу изящной металлической туфелькой. – Почему ты еще здесь?
Не тратя время на пререкания, хейтер просочился между сестрой и косяком, после чего ломанулся по коридору, надеясь, что удастся без глюков наложить собственный геометрический кретинизм на своенравную натуру замка. Результат не заставил себя ждать – Мэлис обнаружилась почему-то на подоконнике.
–Куда летишь? – поинтересовалась она, спускаясь на пол. – Что, тревога?
–Нет, просто Алара решила показ мод устроить, – хейтер прижался к стене и попробовал перевести дыхание. – И хочет тебя ассистенткой.
–Глаза закрой, – приказала Мэл. – Полностью, не подсматривай...
–Мэлис, это я пошутил, – на всякий случай напомнил хейтер, но приказу все же повиновался.
–Я тоже, – идеальная хейтерша рассмеялась. Не дожидаясь приказа восстановить зрительный контакт с миром, Рингил поднял веки и увидел, что стоит у двери, открывающейся диагонально вверх. Мэлис толкнула створку правой рукой – в левой поблескивала КСка. – Алара, мои силы в твоем распоряжении...
Дневник Алары. День 60 год 9.
Продолжаем упорно проигрывать. Я сдала зачет, хоть и ляпнула лишнее на вопрос по грамотному развязыванию войн. В смысле, сформулировала не так уклончиво, как полагается.
На соревнованиях среди зрителей царит нездоровая атмосфера. Ставки на Мэл уже не принимают, но большинство продолжает орать в ее честь разные лозунги. После каждой ее победы над нашим сектором взлетал плакат «Так нам и надо!». Кроме тех, кто его держал, не хлопали только мы с Илсингом. Он – потому, что вампиров не любит, а я – из солидарности. Хейтерское единение в буквальном смысле. Прямая дорога к хейтерским отношениям.
Нет, я понимаю, Мэлис заслужила, чтобы ее ценили. Она вообще существо интересное – страшно похожа на моего, то есть и своего тоже, брата, но куда умнее и сильнее. Кстати о моем брате – у него уже две подружки, у шкета малолетнего, просто как-то стыдно отставать. Только сначала надо себе найти место для жизни – на обычных хейтеров меня как-то не тянет, а нормальный демон в шкафу как-то не смотрится, хоть это и интересно. А также глубоко интимно в плане обстановки.
Конечно, со временем мой избранник обязательно станет хейтером, но под моим контролем. Так больше шансов, что он потом не сбежит в самоубийцы, как Лайл. Или как мой любимый братик... По сравнению с Аллоем, конечно, относительно любимый. Потому что так, как мамину ошибку, я никого не ненавижу...
Выходя на крышу, я параллельно благодарила себя за вхождение в состав этернистов. Если бы не это мелкое вкрапление в пестрый коврик моей синтегии, я вряд ли сразу вспомнила бы еще более мелкий эпизод из жизни шефини, и уже тем более не сообразила бы обратиться к участку памяти, где валялись знания об астральной архитектуре. Конструкция замков того плана, который выбрала для своего домика Алара, облегчала мгновенные перемещения до крайности. Не нужно было знать ни координат, ни внешнего вида конечной точки, да и силу тратить было не обязательно. Просто прикрыть глаза, подумать о месте, где ты нужен, и все. Ждали меня как раз возле этого выхода. Одно плохо – на глазах у кого-то сразу появиться, используя только силу места, было нельзя. Зато, если не будешь растекаться мозгами по древу, не заблудишься. Если, конечно, хозяин не предусмотрел для тебя отдельных пакостей в духе «поддержи баланс коллеге».
Внизу, чуть увеличенные то ли полем, то ли переменной высотой замка, стояли непредельщики. Во главе с Галиаром. Но – не все, только четверо. Остальные, вероятно, искали сбежавший эксперимент. Я на секунду задумалась, не Рэлкон ли успел сыграть в своей прошлой жизни подобную роль – с Алары сталось бы сделать гадость соседям по реальности. Хейтер – он и на родине в своем репертуаре. Но, судя по отсутствию у Галиара всякой реакции на самую индифферентную четверть присутствующих (за вычетом меня ввиду принципиально неполного присутствия), мысль была лишней.
За моей спиной уже расположились в соответствующих позах защитники замка – все четыре штуки. Даже гендерный состав у двух противоборствующих группировок был одинаковым. Специально, что ли, подбиралось? Я оценивающим взглядом посмотрела на спутниц Галиара – одна здорово тянула по виду на представительницу многочисленного племени клонов и копий Вечной. А еще больше – на Феникс, которую я как раз видела в полном обнаже... Что за дегенераток в работники берут? Мода на голую правду прошла Контер знает когда...
Судя по реакции Алары, у нее вид клонокопии вызвал более сильные и неприятные чувства. То ли хейтерша была знакома с произведением невыясненного клонопрома, то ли просто не любила обнаженную женскую натуру, бросающуюся в глаза потенциальным женихам.
Кстати, бросок клонихи в защитное поле, совершенный с грацией нетрезвой весенней мухи, лично для меня оказался полной неожиданностью. Я даже отвлеклась от созерцания «группы нападающих». Поле от удара слегка дрогнуло – хотя усиливала его я, так что подобных эффектов ждать не следовало. Удержаться на выпуклой поверхности непредельщице не удалось, ее мягко отбросило в точку старта.
–В шестьдесят шестой день двенадцатого года правления Вечной, – торжественным голосом начала произносить Алара, – на рассвете, без объявления войны была совершена дерзкая провокация... Беспредельщики...
Я наконец-то поняла, что от меня требуется, и обеспечила звук. В смысле, передачу оного через поле, с некоторым усилением. Со всеми предосторожностями, направленными на обеспечение невозможности влияния на нас непредельщиков и прохождение оных через поле в виде звуковых волн – хоть использование этого комплекса и значится среди симптомов параноидальной шизофрении.
–Это мы все слышали, – снизу ответил Галиар. Голос его, хоть и усиленный моими стараниями, звучал безмерно устало, словно непредельщик в сто пятидесятый раз объяснял малолетнему демоненку, что ковыряться в собственной структуре вслепую как минимум неполезно. – Но чужую собственность захватывать вас никто не просил. У нас с ваш... с вами давно уже заключен негласный договор по поводу размежевания областей влияния.
–Со мной никаких договоров не заключали, – Алара подошла к самому краю площадки, став фактически на расстоянии истины от меня. – Да и не стала бы я с вами их заключать. Потому что с отходами человеческой жизнедеятельности не договариваются...
Сказано было грубо. Но сильно. Я увидела, как изменился в лице Галиар, мгновенно приняв закономерное вампирское мордосостояние.
–К сожалению, родственников не выбирают, – сквозь зубы сообщил прописную истину непредельщик. – Но по-родственному я просто обязан предложить некоторые уступки. Пока не прибыла моя начальница, которой на родственные связи положить с не буду уточнять каким прибором...
–Да хоть Контера сюда приводи, подонок! – Алара ударила в край крыши серебряным каблуком. Вниз полетели крошки камня. – Сам тварь человекоподобная и с собой таких же попритаскивал! И не родственник ты мне, уже больше десяти лет как даже не формально – сам орал...
–Что я там говорил твоему отцу, Алара, это наше с ним личное дело, – Галиар вздохнул и присел на воздух. – Да и команду свою я не сам собирал. Кого дали, теми и руковожу...
–Да тебе Дестру дай...
Я удивленно покосилась на помянувшую всуе имя первого кошмара департамента. Как-то ни с кем не вязалось у меня в голове произнесенное сейчас предположение – пусть и незаконченное, но оттого не менее понятное. В определенном смысле.