«А во-вторых? – мое замечание бабуля, похоже, приняла к сведению. – Очень надеюсь, что тебе правда интересно, и ты это не для галочки хочешь...»
«Скорее да, чем нет, – неопределенность ответа могла показаться невежливой, но четко сформулировать я не могла физически. – А что, есть какие-то сложности?»
«Мэл, это тебе не экскурсия по официальному центру типа второго, – бабушка мысленно усмехнулась. – Я сама тебя провожу. Подожди немного. И ты там насчет формы спрашивала – мантия подойдет. Я распоряжусь, чтобы принесли».
«Не обязательно ты, можно и Нейрию со мной отправить, – я вспомнила, что обещала непредельщице поставить ее в известность. Ну, тогда мне было чем заняться. И в голове другое копошилось. – Или она еще сильнее занята?»
«Ладно, – я уловила кусок «тихой» мысли, что-то вроде «хай жрет свою кашу», если расшифровывать чисто эмоциональную составляющую мыслеобразов. – Нейрия так Нейрия. Заодно и презентацию тебе устроит. У меня и правда тут дела...»
Бабуля переключилась на кого-то из близнаходящихся личностей. Я успела расслышать несколько распоряжений, отданных на рабочем жаргоне, и связь немедленно оборвалась. На всякий случай я запомнила коды, хотя без документов в них явно было мало смысла. Ну, например, «переводим объект номер такой-то на э-15» – это о чем? О новой методике воздействия, передаче материала в другую лабораторию или переводе лаборатории на новое направление? У бабули там, судя по фоновому эху, совещание какое-то было...
Долго ждать не пришлось – Нейрия с совершенно непроницаемым лицом и черной мантией в руках появилась в комнате. Даже не открывая дверь. Похоже, она была не слишком довольна тем, что я выполнила свое обещание и решила удовлетворить ее собственную просьбу. Да, не понять этих истинных ни умом, ни...
–Мэлис, – я как раз застегивала мантию, с удовольствием отмечая, что размер ее подобран правильно, когда Нейрия обратилась ко мне. Я кивнула, позволяя продолжать. – Ты намеренно?
–Наверное, – а что «намеренно»? Я не нарочно, я специально... Как говорится. – В смысле, я подумала и решила, что ты должна точно знать, какие задачи срочно требуют моего внимания. Раз уж завела об этом разговор...
–Хоть что-то ты понимаешь, – Нейрия почему-то уставилась на продукт моего творческого бешенства, испоганивший стенку. – Но, как всегда, не то. Впрочем, Совершенная, это ваше личное дело – что понимать и на что в упор не смотреть...
–И в какую категорию входит «э-15»? – пробный шар, да и интуиция у меня молчит в холст сегодня. Но не люблю я этого покровительственного отношения. Кто-то всегда думает, что знает лучше меня. Кто-то всегда знает, что я делаю не так. Но у меня получается. А тот, кто много думает и понимает, приходит ко мне за помощью. И совсем не важно, кто мне там потом спас жизнь. Этот долг закрыт.
–Так ты в курсе? – Нейрия уставилась на меня существенно расширившимися глазами. – Вечно я о демонах не то думаю, – истинная нервно рассмеялась и полезла за чем-то в карман. – Не по тому впечатлению...
Я прочла ее мысли как-то машинально, хотя в целом этому демону доверяла. Но это стоило, наверное, прочесть. Сложноассоциативные мысли были у Нейрии, похоже, все-таки передаются по наследству такие вещи... Почти что книга дочери Эйнара...
«Из уродливой куколки может вылупиться прекрасная бабочка, из проеденного червем бутона никогда не получится ни цвета, ни плода. С первого взгляда кажется – видишь бутон, потом смотришь – куколка... Но до конца не рассмотреть, так ничего и не поймешь, пока не пройдет время...»
–Нейрия, тебе в Департамент надо, – вполголоса прокомментировала я расслышанное. – Подальше от сельхозассоциаций, как говорил кто-то неглупый после общения со Скитальцами. И творчеством заняться.
Истинная вспыхнула. И немедленно выронила на пол нечто напоминающее сигарету. Только не делают их из металла и камнями не инкрустируют.
–Я и сама не знаю, что из меня получится, – пояснила я. – Идиот Лайтин говорит, что власть мне давать нельзя. Но на то он и идиот, чтобы попадать пальцем в небо. Во «Вратах» не учат повелевать, да и вообще этому не учат, наверное.
–Хамить у вас там учат и авторитетов на дартс цеплять, – вот не надо, на испоганенной лично истинной доске у нас вроде определенных авторитетов не висело... Или она абстрактно? – Что ты оттуда ценного вынесешь, так это чувство собственной значимости. Будешь на всех и каждого плевать походя только потому, что они требуют твоей помощи, а значит – уже расписались в своей неполноценности...
–Куда ты клонишь? – малость недопоняла я. В целом-то правильно, конечно. Те, кто не в состоянии обойтись собственными силами, как-никак, к высшему сорту по определению не относятся. Даже если искренне считают, будто просто отдают приказы. Есть такое мнение, не только мое. Но есть при этом разные обстоятельства. И почти всегда можно понять, когда тебе приказывает ничтожество, случайно оказавшееся на высоком посту и плохо знающее, с кем имеет дело. – Если ты о том своем случае, так с твоей стороны долг уплачен. В этом году мне уже не нужно. А если в теории, то тут имеются нюансы, конечно, но в целом именно так. Тот, кто может сделать, всегда в моральном плане выше того, кто может только приказать или на крайний случай попросить. Только про субординацию мне тут рассказывать не надо, ибо в этом плане выше все-таки я...
–Потому что приказов не отдаешь? – почему не отдаю? Тут намного важнее – как...
–Без крайней необходимости вас порадовать, – дополнила я, постаравшись добавить в слова побольше веса. – Есть приказы, которые... да ты и сама должна знать. Пошли смотреть все-таки. А то мне расхочется, ты мне так и не покажешь, что хотела...
–Да, конечно, – Нейрия покрутила в руках свою непонятную штуковину, и до меня дошло, что это такое. Нечто вроде пропуска, объединенного с перемещателем. Там внутри наверняка список фиксированных адресов и автоматические ключи для них. Я уже грешным делом подумала, что кто-то с собой кристалл в такой оригинальной оправе носит. – Но раз уж пятнадцатый вариант одобрен...
Я кивнула. Потом у бабушки спрошу, перед ней не страшно... Хотя уже сейчас могу сказать кое-что. Например, примерно очертить круг экспериментов, тематика которых может так возмущать истинную и дочь первого. Естественно, лишь очень узкий сектор этого круга совпадет с той областью, которая содержит неприемлемые для меня вещи. Их вообще мало, неприемлемых. Раньше было больше. Теперь я понимаю и принимаю, когда режут материал для учебных или научных целей. Понимаю даже, если экспериментируют на демонах. Когда они добровольцы, понятное дело. Но и против воли, наверное, тоже можно, если это действительно для великой цели. Вот Вечная... Я вспомнила четвертый центр и ряды нормализаторов. И то, что успела увидеть в программе одного из них. Вряд ли эти дети давали согласие. Даже если они обращенные – они все равно демоны. Но этот проект имеет идейную поддержку в лице Вечной.
Если я поддерживаю Крэш – то почему я не имею права соглашаться с политикой моей собственной организации? Они столь же невинны.
Логика – вещь беспощадная. А установки, позволяющие надежно держать совесть в коматозном состоянии, – вещь полезная. Страшное я существо. Двенадцать лет, две с половиной жизни, и только в одной задумываюсь об этом. Ни Мэлис-легенда «Врат», ни Мэлис-хейтерша не страшны так, как Мэлис-непредельщица. Я могла отказаться. Но отказываться было нельзя. Предложение Эанис не было искушением наподобие той иллюзии, которую отец моего аватара предложил ему самому. Это была ответственность, которую кто-то должен был взять. И это была власть, с которой я до сих пор не пойму, что делать. Что ж, будем понимать. И будем смотреть на то, из чего моя совесть будет мастрячить себе зубные протезы.
Может быть, мне придется выковывать себе спасение именно из этой силы. И тогда уже поздно будет думать о чистоте рук. Лучше знать заранее. Испортим себе сюрприз, что ли...
Аватары мои, мне всего двенадцать лет. Но я знаю смысл моей жизни. Так какие, к Контеру, могут еще быть сюрпризы?
Дневник Алары. День 76 год 12 (продолжение, дописано вечером).
Хаос Илсинг не оспаривает. В смысле, как руководящую и направляющую силу, святее которой быть не может. Но как он формулирует! Гений, подлинный гений! Стоило отойти от темы Мэлис и начать обсуждать нашу жизнь в целом, как сразу закончилась вся чушь и начались здравые речи.
Не зря во многих реальностях нас символизируют большой кучей разных стрел, летящих из одной точки. Точка эта – непостижимый замысел Хаоса, и высказать словами, чего он хочет, нельзя. Можно лишь ощутить в конкретной ситуации, что нужно делать. Всем мы связаны с Хаосом от момента зачатия, все мы – его мысли, даже те, что рождены не им. Истины прописные, но стоит лишь копнуть чуть глубже...
У Хаоса нет противников. Но развитие возможно лишь в конфликте. И потому Хаос дает существовать всему. А если где-то что-то идет неправильно, кто-то из нас чувствует это. И ему дается сила, чтобы исправить неверное направление.
Только вот мы глохнем. Перестаем чувствовать подлинные желания Хаоса, выдаем за них свои – в этом нет ничего страшного, сильно они не расходятся. А если расходятся достаточно, то происходит столкновение интересов и выход на новый виток. Для того нам и бессмертие дано было – чтобы количество прирастало до перехода в качество. Демонографический взрыв свершился. И Хаос исполнил мечту своих мыслей о смерти, но доверил ее хейтерам. Это доказывает, что за генеральную линию выступаем мы. Типа как знамение.
Ну, это еще папа говорил до того, как с ума сошел. В смысле, что мы воплощаем Хаос в чистом виде. Потому везде и всегда победа исключительно за нами. Нам бы только цели научиться ставить. Ну, это папина была заморочка, с целями и задачами. Илсинг уверен, что хейтеры все чувствуют интуитивно. Прямая у нас связь.
Я просто бухнула на диван кодекс. Гэбриел читал, как пьют люди с похмела. Сравнение грубое, зато точное.
Ну, я и думала, что он станет одним из нас. Вот так это и происходит...
Темнота и одиночество. Пытка для демона с богатым воображением. А наличие в пределах прямой досягаемости фонаря и бесчувственного предмета для размышлений – это просто усугубление издевательства.
Попытка расковырять хотя бы один ящик ничего не дала. Похоже, от несанкционированного доступа стояла защита – или просто ногтей здесь было мало. Так что делать было совершенно нечего. Разве что считать, столько еще продержится Рингил. Об остальном думать было просто бессовестно, но совесть воздушно-капельным и бытовым путем не передается. Поэтому Ангмарская легко заставила себя переключиться на построение логичной конструкции, которая в итоге должна была совпасть с реальностью.
Получалось, с учетом мелких допущений, весьма интересное дело. Особенно интересными выходили именно допущения. Первая версия, естественно, коснулась беспредельщиков. Сулмор не верила, что все они так уж безоговорочно подчинены Мэлис. Наверняка есть демоны, способные вести свою собственную игру. И они, раз есть, не могут не есть... то есть не вести. Логично. Такая группировка вполне могла восхотеть заполучить в свои ручки плохо действующую модель идеала. Принцессу же загребли за компанию, как свидетеля и возможный рычаг давления. Этот вариант не мог оказаться близким к реальности по нескольким причинам. Во-первых, ни один непредельщик при всей своей гнусности не бросит уникальную модель помирать. Сулмор не сказала бы с уверенностью, откуда именно происходит ее знание, но внутренне хейтерша была убеждена, что соседи и противники ее единоверцев так сволочиться не станут. У них материал располагается где надо без особого удобства, но хотя бы в чистоте. И должном состоянии здоровья. Да и народа столько, что «исполнителей» со стороны брать нет никакой надобности. Всегда свои найдутся.
Посторонние личности? Вопрос в том, как они сюда пробрались. Скорее всего, кто-то помог, здесь все же не проходной двор... Значит, все опять упирается в исключаемых непредельщиков.
Воспитанные из случайно обращенных мстители на коллективную голову? Да не слышно что-то о таких было... И откуда у них сенгарийская технология? Допустим, кто-то дал. Из сочувствующих. Но ведь сенгарийцы, по самым грубым прикидкам, в основном по уши в хейтеризме...
Своих единоверцев Ангмарская не подозревала вообще. Хейтер, организующий заговор против чего-то там? Хейтер, похищающий детей? Чушь мегачепухастая, нет на просторах всех реальностей такого благодеяния, чтоб его можно было таким макаром искупать. В смысле, групповым макаром. В одиночку и не такого натворить можно. Вот Мэлис взять... Хотя Мэл – это статья отдельная. Окажись она здесь, уже давно всех бы построила. Или просто, не дергаясь, дождалась постановки боевой задачи и послала бы постановщиков в своем стиле. Далеко и надолго, желательно – в Хаос до всеобщего воскрешения. Или, если бы настолько сильно допекли, просто прибила бы без лишних слов. Для Мэлис это прием дозволенный...
А не на Мэлис ли нацелились эти подонки? Да ну, смешно. До такой степени маразма нормальные демоны не дошли бы никогда. Хотя кто знает их цели? Если они столь же маразматичны, как все тривиальное (шефа с кресла, сами сядем; верните первых – хотя об этих пока больше ничего не слышно; мне тут вот мешают – уберите гада с перспективы; и апофеоз всему...)...
Довести размышления до логической точки и решить, какая из целей личностей, тайно противостоящих режиму с целью установить свой, наиболее идиотична, не получилось. Снова зажегся свет. И вошел в сопровождении все той же кодлы (хотя хейтерша не поручилась бы за то, что состав остался неизменным) самый натуральный непредельщик. Женского рода, в хрестоматийном белом халате с алой лемнискатой над левым карманом. Из-под халата выглядывала серая кожаная юбка. Женщина была темноволоса, типично красива и отличалась только ненормативно большими глазами ярко-голубого цвета, явно скопированными у кошки. Или белого тигра.
–И что я вам тут наработаю? – поинтересовалась беспредельщица ровно через тринадцать секунд пристального осмотра. – Вы бы мне еще мертвый труп дохлого материала класса Л предъявили. Это эксперимент «Идеал», а с идеалистами я не работала, почему – не скажу...
–Леди, – холодным тоном произнес тот самый, наиболее говорливый. Главный исполнитель, скорее всего. – Вас вызвали сюда не язык чесать. Делайте то, что можете, но чтобы этот парень у меня ходил своими ногами. Или о вашей профессиональной несостоятельности будет сказано где положено...
–Несостоятельность – это у вас, причем не профессиональная, – непредельщица дернула плечом. На пол упало легкое белое перо.
–Крылья растут? – пошловато пошутил ксенофоб. У него был особенно неприятный голос, точнее – мерзкая манера говорить любые слова так, что они звучали пошло.
–Не у меня. Это наш начотдела прикалывается, а мы потом все в перьях ходим, – женщина поморщилась. – Вот его бы сюда, он бы вам этого мальчика в два счета поднял. И забрал себе...
–Его здесь нет. Зато есть вы, – интонация была невероятно давящей, Сулмор даже вскинула голову, чтобы посмотреть на главного. Наконец-то он стоял так, что его лицо можно было рассмотреть в подробностях. Незнакомое. Даже не слишком красивое – лицо недавно обращенного, следы легкой коррекции черт видны без применения силы. Тут нужен просто наметанный глаз. Бывают люди, в которых вообще ничего с обращением не меняется. А вот если человек в жизни был недоволен какой-то чертой – шрамом, родинкой, формой носа, цветом глаз, – эта черта исправляется после обращения сама собой. Образуется неестественный участок – как на скорректированной фотографии. Слишком гладкая кожа, иллюзия линзы...