–Послушайте, Рэлкон, – мне показалось, что я взяла неверную интонацию, пришлось менять на середине и ее, и слова, – она вас так часто оставляет?
Обращенный промолчал и открыл перед нами дверь, прятавшуюся за тяжелой портьерой. За дверью все было белым. Стол из какой-то огромной кости, матовое стекло в окне, не пропускающее свет, белые несгораемые свечи на покрытом эмалью колесе люстры...
Теперь игрушка показалась мне частью этой комнаты, созданной неизвестно зачем. Работать здесь не смог бы и светлый – хотя, смотря чем заниматься... Я наступила на пушистый ковер, надеясь, что останется след. Ворс только чуть примялся. Похоже, Рингил чувствовал то же самое – он сжал порезанную руку. На снежном ковре расцвел кровавый цветок.
–Извращенка, – на эанитском прошипел хейтер. Я молча кивнула. Обращенный безразлично посмотрел на привнесенный нами беспорядок и вышел из комнатызятавшуюся за тяжелой портьерой.ед тся "лой.писи на кристалл в момент смерти.э себе такую 0-153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153153, закрыв за собой дверь.
Я задержала дыхание. От белых драпировок, ковра и мебели исходил слабый неприятный запах – словно здесь стогами жгли сухие лепестки роз пополам с шерстью, прежде чем приступить к ремонту. Хотя было очевидно, что именно такой эта комната и была задумана. Возможно, в качестве очередного символа – непонятное пристрастие к философским обоснованиям для всякой ерунды и всякой ерунде с такими обоснованиями уже давно занесено в списки безобидных и нормальных маний. Впрочем, там же числятся вещи типа любви к некросущностям или мировым душам. Любви в определенном смысле слова...
Из воздуха возле костяного стола внезапно вышли двое. Я знала Алару раньше, поэтому меня не ввели в заблуждение ее возрастные изменения и маскировочные приемы. Да, теперь она была намного выше ростом, чем два с мелочью года назад, и кое-где существенно объемнее. К тому же, вампирша зачем-то оделась в легкое белое платье, похожее на двухслойный паутинный кокон – такое же легкое, полупрозрачное и лишенное жесткой формы везде, кроме области талии. Оно вообще не было предназначено для помещений – только для открытой местности, где от ветра наверняка принимало бы крайне интересный вид.
Яркие волосы Алары были уложены в простую прическу – косички, заплетенные от висков, закреплялись на затылке заколкой. Металлической, под серебро, в форме цветка, собранного из ажурных сетчатых лепестков. Первое, что сделала сестра Рингила – сбросила туфли-лодочки на среднем каблуке и с наслаждением зарылась пальцами ног в ворс ковра.
Спутником Алары был демон, которого я уже ожидала здесь увидеть. Моя первая после Контера любовь, чуть не стоившая мне сознательного равновесия и нормальной жизни. Демон, на примере которого меня можно назвать самым дешевым спасителем этого времени. Мой и не только мой аватар, старший брат моего единоверца, демон, за судьбу которого я до сих пор переживаю так, что могу забыть об элементарной безопасности... да, до сих пор, хоть я и снесла закрепившуюся в голове установку. Короче, Рианон.
Он-то первым и нарушил молчание, обратившись ко мне по имени и спросив, что я тут делаю. На этом месте я мысленно обозвала себя идиоткой, но делать было нечего – пришлось быстро изобретать отговорку, и в голову не пришло ничего, кроме ссылки на повышенную секретность. Мысленно я сообщила Рианону, что было бы очень желательно с его стороны молчать насчет моей принадлежности к синтегийской религии. Я понимала, что проболтается он обязательно, и для хейтерши, которую я изо всех сил играла, это было бы явлением маленькой беленькой лисички. Поэтому я добавила разрешение в случае чего выдать тайну, связанную с моим текущим статусом. Дело в том, что меня почти внесли в официальный список аватаров. Это я в случае чего могла обосновать с точки зрения идеально самоубийственного хейтеризма. Ну, не было в кодексе запретов на этот счет. Потому как на то, что тебя хотят сделать аватаром, апелляции подавать бесполезно.
Рингил тем временем кратко объяснился с сестрой, изложив нашу версию о непредельщиках. Алара, к счастью, поверила, похвалила меня за улучшение защиты и сказала, что мы вообще-то очень вовремя. Потому что втроем с этими захватчиками чужой территории справиться куда сложнее, чем впятером.
–И вообще, на одинокую беззащитную девушку каждый норовит напасть, – прокомментировал Рианон, усаживаясь на блестящую полировкой поверхность стола. – Особенно если она не способна себя защитить...
–Да, – каким-то картинно-беспомощным тоном произнесла вампирша и, опустив глаза, затеребила миниатюрную копию заколки, преданно исполняющую роль брошки на левой груди. О преданности говорил тот факт, что заколка выдержала это теребление с честью. Хотя общая сцена смахивала на кадр из дешевой комедии.
–Спасайте женщин и детей, – издевательски сообщил Рингил. – Алара, раз уж мы у тебя застряли...
–Свободные комнаты есть в северной башне, – мгновенно отреагировала хейтерша. Я не удержалась и спросила, чем заняты все остальные помещения. Алара побледнела так, что засветилась фиолетовым, но ничего не ответила.
«Тебе она и правда так нужна?» – мысленно, на защищенном канале, поинтересовалась я у своего аватара. От этого вопроса зависела моя будущая стратегия.
«Сложно сказать, – ответил Рианон. – Весь этот выпендреж... Но под ним же есть кое-что, и я хочу это сначала рассмотреть. Пока мне кажется, что есть ради чего терпеть. Лучше уж это, чем пустота в обертке из высоких фраз. И не надо меня жалеть, Мэл. Я понимаю, как это выглядит...»
«Она – ортодоксальная хейтерша, – предупредила я. – Себя замучает и тебя за компанию...»
«Мне надо на ком-то отдохнуть от Ресс», – туманно аргументировал мой аватар.
«А в ней ты точно рассмотрел пустоту? – вообще-то это был выстрел вслепую. Но в свое время отношения с Эрессеей Стайн позволили Рианону сопротивляться моему притяжению – а я не только находилась перед ним без щита и в возрастной иллюзии, но и пела... Или я чего-то не понимаю, или такие чувства за два года не улетучиваются. – Или просто надоела?»
«Последний парень от нее сбежал к Дестре, – а весь остальной народ полагает, что бессменный первый кошмар Департамента просто в очередной раз выставила себя демоном, не интересующимся какими-то там законами. Понравился мужчина – забрала себе. А то, что он принадлежал Величайшей, ничего не означает. Хоть самой Вечной... Общественное мнение не ошибается в теории, Дестра действительно берет то, что хочет взять. Но в этот раз все произошло несколько иначе... По согласию. – О чем ты мне сама рассказала».
«Что ж, если ты выбрал Алару потому, что Дестра занята, – я мысленно усмехнулась, представляя параллельно лицо аватара. Из белой комнаты мы уже вышли, и, естественно, видеть Рианона я не могла. Интересно, как он сдерживается, чтобы не продемонстрировать весь спектр эмоций? – Это – твое личное дело. Но не опирайся на чьи-то пристрастные впечатления»
«Я люблю Ресс, – отточенные слова проскользнули над моим сознанием, как звено истребителей. – Но она – не все, что мне нужно, – вдруг я ощутила, как тон мыслей Рианона теплеет. – Я все еще ищу ту, которая станет для меня всем. Пойми, Мэл, для нас это нормально...»
«Я знаю, – для синтегистов моногамия и впрямь возможна лишь на протяжении ограниченного срока. Об этом не раз писали, а куда чаще сотрясали мусоленой темой воздух и ментальный эфир. Большинство синтегистов живут именно так – найдя кого-то, выкладываются полностью, отдают себя без остатка... Если избранник синтегиста не близок ему по вере, заканчивается все расставанием. Или обращением, такое тоже бывает. Пока существует любовь, правоверный синтегист ее не предает. Но – пока любят его... Синтегисты помнят всех, кто был с ними, и любят их по-прежнему. Правда, в отсутствии. Как аватаров, но без поклонения. – Она не любит тебя? Или не понимает?»
«Я же говорил. Высокие слова – и пустота. Для нее любовь – это нечто преходящее. То, что можно заменить ненавистью, – конечно, для синтегиста это непонятно. Как можно ненавидеть что-то, с чем пришлось смириться? Хейтер смирился бы сам, если бы ненависть оказалась выгодной. Синтегист – только после понимания. Для нас смирение с каким-то фактом возможно лишь после того, как он надежно ляжет в картину мира. Иногда для укладки приходится применять силу... Но против Дестры не попрешь... Хотя синтегист на месте Ресс Стайн попробовал бы понять первый кошмар. – Ненавистью к той, кого она никогда не сможет даже оскорбить. Я не люблю изображать замену чего-то субъективно лучшего ввиду недоступности. И боюсь случайно раскрыть ей глаза на то, что это лучшее само нашло себе альтернативу. От этого я устаю. Поэтому мне нужна другая игра».
«Надеюсь, ты хорошо знаешь правила», – по сути это было окончание беседы. Я поняла Рианона. Оставалось объяснить это Рингилу.
Дневник Алары. День 39 год 9.
Будь ты проклят, Тьмы порочный выкидыш... Я была права, он и в самом деле похож на Лайла. Слишком похож. Настолько, что влез во что-то дурно пахнущее прямо у меня на глазах. Я и не собиралась его сопровождать, случайно вышло, но когда тот идиот потащил надежду этого года... Не знаю, что у меня перемкнуло в голове. Я сорвалась. Не знаю, как я справилась бы с этим высокоуровневым подонком, но он реально меня испугался.
А Ник сказал, что его все равно достанут, потому что он кое-что знает. И я не смогу все время быть рядом. А даже если буду – в конце концов у них кончится терпение. В общем, пострадаю за компанию.
Я не верю в то, что говорит Ник, не может это дело быть связано с возвращением первых... Но факт нападения на ученика «Пути» я не выдумала. И я слышала, что во «Вратах» тоже не все ладно. Контер меня возьми, это не мое дело, но формальная власть ничего сделать не может. Мне не к кому обратиться.
И почему-то крутится в голове идиотская фразочка... «Я буду знать, за что я полюблю такого же, как ты, когда найду...»
Признается ли он мне, кому на самом деле перешел дорогу?
У меня и без того есть чем занять время.
И я не могу понять, нужно ли мне то, во что я вляпалась.
–Северная, – Рингил никогда не прикидывал стороны света, поэтому ждал, пока Мэлис закончит разговор с хорошим парнем, своим знакомым и одной из вероятных жертв сестрички. Аларе, конечно, вряд ли что-то светило именно со стороны этого демона. Но он был вампиром, не был хейтером и глубоко поразил вкус сестрички. – Мэл, куда нас послали?
–Туда, – Мэлис махнула рукой вдоль по коридору и тряхнула головой. – Черт, Контер и все проклятые...
–Он в нее влюбился, что ли? – если сестренка достаточно далеко зайдет в своем заблуждении... Нет, не может она связать жизнь с синтегистом! Даже если он – такой идиот, то все равно не заслужил место подопытного кролика при опытной крольчихе... С очень острыми зубами.
–Хуже. Развлекается. Твоя сестра знает? – лицо Мэл выглядело обеспокоенным.
–Может быть, – Рингил пожал плечами. Вряд ли одно открытие истинных мотивов синтегиста смогло бы нарушить планы сестрички. – Пойми, Мэлис, ты в этом лучше меня разбираешься.
Вернее, просто разбирается. Уже видно, что понимает... А то, чего хочет Алара – тайна за учетной единицей печатей. Не рыться же в ее голове... Все-таки сестра.
–Я ей расскажу, – Мэл вздохнула. – Потом. Я хорошо знаю Рианона, у него свои проблемы... Разрешаешь дать ему немного времени?
–Откуда знаешь, кстати? – Рингил остановился и усилием воли разжал непроизвольно сжавшиеся кулаки.
–Он – брат моего... одноклассника и... Не минимально ненавидимого, но что-то рядом, – Мэлис запиналась почти на каждом понятии, явно переводя интуитивно понятные образы на сухой язык кодекса. – Из моей команды, в общем. Раньше, во всяком случае... Короче, Энвин про своего брата много что рассказывает...
–И? – хейтер почувствовал внутри себя знакомый холод. Странное чувство, приходившее очень часто... Ничего конкретного не предвещавшее. Просто холод, словно кто-то открыл за спиной окно. В коридоре стекла были намертво вделаны в рамы.
–Это не все. Я один раз ему помогла. Дело с восстановлением справедливости. Платное... Обычная услуга, понимаешь? – а может, и что-то большее. Хейтерам не запрещается оказывать услуги. Нора, пока жила, помогала с протемнением случайно обращенных. И сейчас продолжает. Мэлис... наводит справедливость. Ангмарская об этом говорила. – Ну, и потом... Потом он стал синтегийским аватаром, – наконец выдохнула Мэл. – Мы в некотором смысле связаны. В общем, если он не найдет в Аларе то, что ищет, то уйдет. О нем больше не надо беспокоиться.
–Смоется, несмотря на беспредельщиков? – уточнил Рингил. Честно говоря, именно этот парень сестры не казался способным на предательство.
–Не знаю, – Мэл отвернулась и хлопнула ладонью по портьере, поднимая пыль. – С ними все только сильнее запуталось... Наверное, придется опять выходить на твоего дядю – если ты еще не передумал...
–Не передумал, – только вот понять всю нюансы поостренной ситуации не получается. Беспредельщиков с территории удалось переключить на подвижную цель... А если нет? Если преследование пойдет своей стороной, а реквизиция самозахваченной местности – своей? Опять же не факт, что сюда не стянется большая куча беспредельщиков. Нелимитированные могут оборзеть, это доказательств не требует – достаточно взглянуть в недалекое прошлое...
Впрочем, с ними Мэлис разберется. Не впервой. А значит – нужно смотреть на совсем другую цель – спасти хорошего демона из цепких ручек Алары. Смотреть не отрываясь и не отступая.
–А если твоя сестра сама его спровадит? – с этой идеей на устах Мэл снова обратила лицо к собеседнику. На лице прыгали метафорические отблески света от воображаемой лампочки. Или это реальное освещение вытворяло Контер знает что? – Типа спасет от влезания в местное...