— ….Главное, не бойся, иначе навредить можешь, взбунтуется она, — всплыло в голове.
Раскинула руки в стороны, накрывая плечи платком уверенности. Это часть меня, варенье тому доказательство.
Хватит быть чужими.
Мы едины.
— Не боюсь, — прошептала из последних сил, глядя сквозь слезящиеся глаза на застывший пожар в сантиметре перед носом. Все адски горело. Дышать было больно.
Мир потонул в ослепляющей вспышке света. Перед тем как снова отключиться, я сгорела — раскаленный шар вошел в тело.
***
Дом Джонатана Мюррея этот же день
Парнишка травник полыхнул, словно сухая травинка, от головы до ног. Люба, которую он науськал, встала и плашмя брякнулась вперед, как есть, лицом носом вниз.
— П..помо, — из горла выходил только шепот. — Помо….Помогииитеее!!!! — набрав побольше воздуха, орал на ходу.
Любу спешно перенесли в дом. Хвала богам, красота не пострадала, иначе гореть огнем заду мальца — так пригрозила старуха, потрясая кулаком. И малец поверил. Вот так сразу, на слово. Уж больно грозно выглядела травница. Бухнулся на колени и выложил как духу, что произошло, откуда ноги растут случившегося. Вину заглаживал старательно. Подай, принеси, налей, убери. Прошло всего ничего, а рубаха хоть выжимай — вся мокрая. Конечно, потеть можно со страху, но приятнее думать о своей полезности.
Выперев горе помощничка за дверь, старуха подошла к спящей. Ласково погладила по волосам, качая головой:
— Люба, горе мое, нашла к кому за советом идти. Меня надо было спрашивать, меня! Не блаженного этого.
Подпалив пучок трав, она старательно окурила лежащую со всех сторон. Дымок нехотя вился тонкой струйкой. Убрав в сторону, затушила. Взяв другой, свежей травы, обмакивала в чашу с особым настоем и бубнила под нос заклинание, стряхивая брызги в разные стороны. Много лет назад, ее наставница показала этот ритуал, велев запомнить:
— Смотри, да на ус мотай, — монотонно вещала, размеренно совершая действия. — Маги они далече, в городах крупных, до золота охочи. Помощи от них не жди. Простой люд в лесах, деревнях, коли дар проснется не к месту, сгорит али других покалечит. Кому они ко двору? Никому. Ежели чудить начнет, кидаться — бей по голове, не жалей. Бывает сами падають, как скошенные — то магия здороваться пришла. Видения у каждого свои, испытания. Неподготовленным трудно противиться, а коли слабину даст — ужо не проснется. Туточки мы подсобить могем. Слова древние, да травки нужные… Рука помощи из сердца одного войдет в другое. Там, где один, теперь уж двое. Ты дар волшебный свой прими. И в мир добро только неси, — распевала наставница, ходя вокруг тела. — Хотеть надо помочь, искренне. За вранье магия накажет — сожжет. Коли человек гнилье, али не мил — не берись. Всяко знание с умом применяй. Заговор часть силы духа твоего с каплями в тело нуждающегося проведет, подсобит справиться, выстоять.
Повторяя действия за почившей наставницей, старуха с закрытыми глазами медленно раскачивалась, выпуская за пределы физической оболочки желание помочь, силы, чтобы справиться, чувствуя, как сама стремительно слабеет. Тяжело опираясь на стол, травница выдохнула:
— Дальше сама, милая. Все получится.
Присела на стул, положила руки на Любушку, голову умостила на край и уснула без сновидений.
С небес на нее взирала недовольная наставница, подперев щеки:
— Эк тебя пробрало, малохольная! Даром что любишь, щепоть отдать было велено, щепоть! Она всю себя отдала… Учишь их уму разуму, да как в дырявое корыто. Тьфу!
***
Все в доме, пожалуй, и в городке, даже далеко за его пределами, почувствовали это — рождение нового вида магии, но никто не понял до конца, полагая, что появился маг с потенциально огромным резервом. Внешне носитель не отличался от слабенького рядового одаренного. Так Боги оградили росток, возлагая на него огромные надежды в грядущем будущем.
— Она сгорит, — сочувствовал мужчина.
— Эта упрямая ослица? — усмехнулась женщина, ласково обнимая мужа со спины. — Овладеет играючи! Так сильно желание вытащить свой якорь. Незнание ограничений стирает границы, муж мой.
— Мы можем помочь….
— Трудности закаляют характер, — покачала головой женщина. Обошла мужа, прислонилась спиной к его груди, тут же попав в теплый плен любящих рук. — Поможем в случае прямой угрозы, — перевела свой взор чуть в сторону. — Вот и она… Движется на сближение.
— Смотри, сколько погублено… Есть риск, — нахмурился мужчина.
— Он есть всегда, любовь моя…. К сожалению, даже для нас…
***
Далеко в лесу
Черные глаза заинтересованно посмотрели в сторону шума. Только глухой не услышал раскаты грома огромного резерва, так неосмотрительно не закрывшегося щитами.
Слабак или западня.
Невозможно… пройти мимо.
Обескровленное тело некогда могучего кузнеца отлетело в сторону. Неподалеку надрывно выли, сбившись в кучку запуганные люди.
Пора двигаться, преследователи близко. Забавно, что заинтересовавший объект находится в конечной точке намеченного изначально пути. Бросив равнодушный взгляд на собранную жатву, черные глаза помчались на долгожданную встречу.
Через пару часов в разоренную деревеньку прибыло аж два отряда, движущиеся из противоположных сторон: градоначальника Белда и капитана Мюррея. В ходе короткой и бранной речи на повышенных тонах, удалось обменяться ценными сведениями.
Нападавший один, облик стерт из сознания людей — силен, гаденыш. Четыре дальние деревни, включая эту, разорены. Забрали только сильных и молодых, сбив остальных в кучу и воздействовав на умы. Штатного менталиста градоначальника несли на носилках:
— Снял. Больше не могу. Единственное, что смог вытащить: огромные черные глаза… Просплю трое суток, — заострившиеся скулы на бледном лице выглядели пугающе.
— Я не забуду, — кивнул Белд, одобряюще сжав костлявую холодную кисть.
Действуя скорее уже из упрямства с помощью стимуляторов, нежели из природных сил, подчиненный опасно приблизился к выгоранию. Менталисты были большой редкостью. Особенно неучтенные системой, взращенные с любовью и заботой для будущих дел, преданные одному хозяину. Не королю.
Через семь минут сборный отряд, поднимая клубы пыли, скакал на выручку, истово молясь всем богам, чтобы успеть. Направление не нуждалось в оглашении. Отправленные вестники давали призрачную надежду, что Амранцы успеют подготовиться перед нападением.
— Мюррей, твою мать, — сквозь зубы шептал Белд, напряженно всматриваясь по сторонам, — даже не думай подыхать, прежде чем я сам не придушу тебя… Выживи, ты только выживи…
***
Велдон
Леденящая душу злость, словно невидимый стержень, прошила тело изнутри, добавив плоти сил, а духу уверенности в выбранном направлении.
Осторожно влив резерв в тело бессознательной Элиз, проследил, как ее унесли в другую комнату. Пусть поспит и не мешает. Вернувшуюся служанку усадил рядом с постелью, и пообещал оторвать голову, если она хоть на миг отойдет от подопечной. Побелевшее лицо было ответом — меня услышали. Двое парней на входе в покои получили похожие инструкции.
Внутри тоненькой нитью звенело напряжение. Определить его природу не получалось, отмахнулся. Вкупе с этим зрело предчувствие скорого пробуждения капитана. Сплетя пальцы в замок, сидел возле тела. Каменными изваяниями застыли стражи. Не скрываясь, внимательно рассматривал каждого, впечатывая в память. О, нет, они не обманывались, прекрасно понимая, что это значит. Мужчинам, в отличие от баб, не обязательно говорить, чтобы понять друг друга.
Погружаясь в медитативное оцепенение, словно в бескрайние воды, я ждал. На задворках, похороненная под пяткой огромной ноги решительности, хрипела совесть. Что делают остальные в доме потеряло смысл.
В какой-то момент жахнуло магической волной. Кажется, за окном подыхала Люба. Доносились громкие крики. Ну и дура, входить в силу без наставника. Не мои проблемы.