— Жарко, — пожала плечами, глядя на капитана.
Мюррей обалдело взирал на непотребства.
Взяла мазь, зачерпнула кончиками пальцев. Провокационно нагнулась. Слишком близко. Легкие, невесомые касания, словно крылья бабочки. Толпы мурашек. На моем теле. Кажется, жалеть о несбыточном будем мы оба…
— Не удобно, — прошептала, облизнув губы.
Откинув мешающие волосы в сторону, оголила шею с его стороны…Присела на колени. Казалось, все вокруг застыло, подчиняясь волшебству момента. Сердце бешено стучало. Уперлась ладошкой в его грудь — у капитана тоже. Склонила голову вниз, пряча удовлетворенную лукавую усмешку. Все так же медленно, словно в танце, двигалась, удобно устраиваясь, «нечаянно» ластясь.
Пытка на двоих.
Тяжелый, многообещающий взгляд мужчины. Опаляющее дыхание, шевелящее короткие завитки волос возле уха. Как бы между прочим, тихо рассказала, что это я, а не Элиз, звала его, когда был без сознания. Поведала, как не сдавалась, искала лекарство и нашла — мазь.
— В корзинке осталось по одной травинке, пусть Велдон найдет и повторит рецепт. Это продлит тебе жизнь, — нежно касалась щеки. Мазь давно впиталась.
Отложила мешающую тару. Уеду завтра и вспоминать нечего будет. Внутри боролось искушение со стыдом. Плечо Джонатана дернулось. Силен. Скоро перестанет действовать.
Если что, это все не я — алкоголь. Завтра ничего не вспомню.
Медленно обвела пальцем абрис лица, провела по бровям, под глазами, чуть коснулась носа, щетины на щеках, очертила губы, запоминая, отпечатывая в памяти.
Мое, ставшее чужим. Улыбнулась уголками вниз. Снова ребенок встает между мной и любовью. Выбор будет тем же.
— Не буду отнимать отца у ребенка, — покачала головой. — Но буду любить… Далеко и безответно…
Руки скользнули, обвивая мужскую напряженную шею.
— Моральная компенсация, — закусила губу в предвкушении. — Ты ведь никому не расскажешь? — спросила шепотом.
Гори оно все огнем!
Я его поцеловала…
***
Конечно, громкое сказано. Так, прижалась губами. Мягонько… Ведь пациент обездвижен. Пора отодвигаться, продолжения не будет. Встать, помахать ручкой и тю-тю! У кого свадьба, у кого дальний путь.
Ан, нет!
Невинное касание переросло в настоящий поцелуй! Требовательный, пламенный, чертовски приятный! Волосы на всех частях тела встали дыбом, мужские руки крепко обняли, не давая отстраниться. Удивленно открыла глаза, чтобы удостовериться значится, не мерещится ли? Джонатан, напряженно смотря, ожидал сопротивления, квохтанья оскорбленной невинности.
Дура я что ли?!
Раз такое дело, продолжаем и наслаждаемся! Подумаю о своем падении позже. Руки наконец дорвались до капитанского тела и щупали, щупали, щупали! Губы горели. Ерундень какая.
Еще! Я жадная!
Внутри вибрировало, горело и взрывалось. Даже в самых смелых мыслях не отваживалась мечтать о подобном. На душе было так тепло, так хорошо, что хотелось обнять весь мир. Я была абсолютно счастлива, прекрасно отдавая себе отчет, что ничего дальше не будет. Есть только «сейчас».
— Капитан, — подул ветерок из открытой двери, — тут такое щепетильное дел….О-о-о-о! — взволнованный секретарь поперхнулся словами, зайдя так не вовремя.
— Вон!!!! — прорычал Джонатан, утыкая мою голову в свою грудь, прикрывая ручищами. Пустая чашка полетела в нерадивого гостя.
Ну да, ну да. Как-будто секретарь не поймет, ху из ху. А я что? Сижу и ладно. Хорошо, тепло. Молча трясусь от смеха.
— Простите. Понял. Потом.
Три, два, один. Хлопок. Тишина.
Чмокнула в нос, соскочила. Шутливо отсалютовала. Так и запомню: счастье, любовь, смех.
— Спасибо, — улыбнулась. — Удачи на свадьбе… Пропущу, не обессудь.
— Люба, — угрожающе прорычал капитан. Из-под верхней губы выглянули клыки.
— Тц, тц, тц, — укоризненно покачала головой. — Давай без этого всего, — неопределенно махнула рукой.
Смазанное движение и путь к отступлению отрезан — Джонатан не пойми как уже стоит у двери. Оглянулась назад. Пусто. Впереди злющий мужчина.
— Тогда я…., - вздрогнула, выгнувшись от боли, глупо раскинув руки в стороны.
Звон разбитого окна. Жалящие осколки. Спину обожгло. Бросок Джонатана вперед черной стрелой. Обернулась и с силой зажала рот руками, чтобы не помешать криком схватке не на жизнь, а на смерть.
Не может быть!!!….
11
Любаша
Мысленно похороненная и отпетая, самка человекоподобной твари, чья семейка пыталась меня убить в день попадания на Эдо, оказалась живой, бодро атакуя капитана, который решил не отставать, изменившись внешне, став подозрительно похожим на нападающую.
Стояла и глупо хлопала глазами, пытаясь поднять упавшую от удивления челюсть. Страх липкими щупальцами брал в плен… Господи, как же я ее оказывается боюсь!
Клубок тел хаотично дергался в разные стороны, круша мебель в щепки, оставляя вмятины, кровоподтеки и борозды на всех поверхностях. В ярких лучах дневного света искрились кровавые алмазы — щедро обагренные алой кровью осколки стекла.
С трудом сбросив оцепенение, старалась двигаться, чтобы сохранить дистанцию от сражающихся, судорожно прикидывая, как помочь Джонатану. Вспомнился случай с охранником, мешающим выйти из кухни. Надо найти что-то тяжелое и разозлиться, чтобы повторить подвиг с отвлекающей вспышкой. Тело бросило в жар. Настойчиво билась мысль: надо что-то вспомнить.
Оказавшись рядом с выходом, услышала топот бегущих ног и успела отскочить, прежде чем дверь грохнулась об стену. На пороге стоял всклоченный секретарь. Дико вращая потрясенными глазами на побелевшем лице, он осмотрел место побоища.
— Твооооююю жеж ….!!!! — округлил рот, прижал ладони к щекам и присел от эмоций. — Я же всех отослал, чтоб вам не мешали!!! — взволнованно проорал, осознавая последствия.
Тут же влепил сам себе пощечину, схватил меня за руку и дернул на выход. Успела вцепиться в косяк, тормозя.
— Приведи подмогу! Она пришла за мной! Мне нельзя уходить, — выдернула покрасневшую руку, — понимаешь?
Парень раздосадовано поджал губы, еще раз взглянул вглубь комнаты и, перебарывая себя, выдал: