Игорь сидел настороженный, готовый в любую минуту защитить Юльку, но никто ее не обижал, разговор был вполне вежливый, пристойный, просто — не тот. Предки общались с ней, как с аборигеном с острова Кука. Игорь, наконец, доел и облегченно отодвинул тарелку.
— Юля сегодня потрясающе танцевала! — сообщил он.
Родители покивали.
— Вы еще учитесь? — спросил отец.
— Заканчиваю летом.
— А куда потом?
— Куда распределят.
— Ив Большой театр могут?
— Без прописки в Москве редко оставляют.
Перешли ко второму. Юлька снова взялась за нож.
— А котлету ножом не режут, — сказала мать. — Она уже рубленая.
Юлька покраснела, положила нож и принялась нацеплять котлету на вилку. Она уже поняла, что опозорилась окончательно, и от отчаяния на нее напал какой-то злой азарт. В тишине раздался отвратительный скрежет металла по дну — мать аж вздрогнула. Юлька продолжала невозмутимо ковыряться в тарелке. Через некоторое время ей удалось проскрежетать еще громче и пронзительней. Игорь толкнул ее ногой под столом и тотчас получил такой удар пяткой, что замер, склонившись над тарелкой.
Между тем Юлька успешно вывалила полкотлеты с подливкой на скатерть. Невинно улыбнулась и рукой отправила ее в рот. Подумала немного и облизала пальцы. Потом вытерла ладонь о ладонь и встала.
—…ахибо, — сказала она, дожевывая. — …хень фкухно, — и направилась в коридор.
Игорь догнал ее, молча затащил в свою комнату.
— Ты что за представления устраиваешь?
— Ты зачем меня сюда привел?!
— Не кричи!
— Я что, экзамены сдавать должна?!
— Да тише ты! — Игорь врубил магнитофон, и дальше они ругались, перекрикивая друг друга и орущего нечеловеческим голосом певца.
— А мне наплевать! Пусть слушают!
— Актриса… погорелого театра!
— Я ем, как хочу! Как мне удобно! А по-вашему не буду!
— А вести себя прилично можно?!
— А в рот смотреть — прилично?! Как встала, как села! Не нравится — не надо! Переживу!
— Ты!.. — начал было Игорь. — Ты потрясающе краснеешь, — вдруг улыбнувшись, сказал он. — Девятнадцатый век.
Юлька уже набрала воздуха, чтобы достойнее отметить, но растерялась от неожиданного поворота. Потрогала пылающие щеки.
— Просто сосуды близко, — ворчливо сказала она.
— Трудно мне с тобой будет, — вздохнул Игорь.
— Трудно — не берись… В общем, я пошла! Спасибо за кормежку! — Юлька кое-как втиснула ноги в сапоги и подхватила с вешалки куртку.
Игорь вышел следом. Они молча, не глядя друг на друга, спустились в лифте и повернули к метро. Юлька мрачно нахохлилась под капюшоном.
— Да-а… — протянул Игорь. — Предки, наверное, в экстазе.
— Все равно. Я к вам больше не пойду.
— Ну что ж… Идем искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок. Погода что-то не балует, — Игорь поежился.
— Ты-то почему молчал? — спросила Юлька. — Я все время ждала, что ты… хоть что-нибудь…
— А мне интересно было, как ты сама выплывешь, — улыбнулся Игорь.
Юлька резко остановилась.
— Я тебе больше не кролик, чтобы на мне опыты ставить! Понял? — она побежала к метро.
— Слушай, у вас все такие ненормальные? — крикнул Игорь вслед.
У подъезда маячила знакомая фигура.
— Илья! — Юлька замедлила шаг. — Ты чего тут?
— Гуляю! — воинственно ответила та.
— Ты что… напилась, что ли? — Юлька подошла ближе.
— Ну и?.. — Ленка высокомерно вскинула голову. Она была пьяна в дым, едва держалась на ногах. Надо думать, сенатор доставил ее к училищу, потому что иначе Ленку забрали бы на первом же перекрестке.
— Хорошо погуляла? — зло спросила Юлька. — Генерала нашла?
— Не… Он женатый, блин. Во такой парень! Х-художник… Меня будет рисовать. У меня фигура — отпад, поняла?.. Культура тела, блин… А натурщицы у них — коровы!.. Хочешь, познакомлю? Их трое там, х-ху-дожников. Все честно — рубль за час…
От Ленки несло за версту, Юлька затаивала дыхание, отворачивалась. Сама она не пила совсем, даже от запаха мутило. Восемь лет назад в Руднике она нашла бутылку водки, припрятанную матерью, и выпила почти всю — наверное, чтобы матери меньше осталось. Зойка и Катя сидели напротив и внимательно смотрели, когда сестра начнет петь или плакать. Потом у Юльки стал синеть лоб, и они помчались в контору за матерью. Юлька ничего этого уже не помнила, позже узнала, что была в реанимации в райцентре. Мать ночевала на кушетке в приемной, а вернувшись домой, бросила пить, как отрезала…
Илья все болтала, раскачиваясь. На счастье, в конце аллеи появилась Середа.
— Привет! — сказала Илья. — Слушай… хочешь, познакомлю…