— Что с тобой сегодня?
— Бедро болит, Наталья Сергеевна.
— Ну так иди в медчасть! Сама вполноги работаешь и остальным мешаешь!
— Оно совсем немножко ноет, — виновато сказала Света. — Только когда…
— Врачу объяснишь, — отвернулась Наталья Сергеевна. — Так, встали на прыжки!
— Можно я закончу? — спросила Света.
— Нельзя. Алексей Семенович, пожалуйста…
Света накинула халат и, чуть прихрамывая, вышла из зала.
Начались прыжки.
— Выше мах!.. Выше!.. Выше!.. Раз!.. Раз!!
В конце урока на девчонок страшно смотреть. Трясутся от напряжения мокрые лица. Пот уже ручьями течет по шеям, с висков, срывается каплями со скул. Кто втягивает щеки, кто скалится.
— Раз!.. Раз!.. Легче!.. Улыбку дай!..
Ни одной связной мысли в голове. Только красные вспышки перед глазами. Только мат сквозь стиснутые зубы вместе с дыханием. А стрелка часов на стене будто прилипла. Ноги гудят, как чугунные. Колени подламываются сами собой. Мягкие балетки жгут стопу, как наждак. Душа вылетает вперед и вверх, а неподъемное тело едва волочится следом.
— Да спину!! — Наталья Сергеевна с размаху ударила кулаком по спине Чолпан. Та чуть не упала, прогнулась от боли. — Иначе не понимаешь?! Раз!.. Раз!..
После звонка и финальных поклонов девчонки побрели в раздевалку. Чолпан, закинув руку, ощупала синяк на спине:
— Собака! Гляди, прямо по позвоночнику…
Никто не взглянул на нее, девчонки стягивали мокрые хитоны и колготки. Все сами ходили с синяками. Когда бьют — это хорошо, хуже — когда не обращают внимания. Давно не били — скоро выгонят.
— А это чье? — увидела Чолпан рядом со своей вешалкой школьное платье.
— Мое, — третьеклассница только что вышла из душа, стояла позади нее вся в капельках воды.
— Это твое место, ты, мокрощелка?! — Чолпан сорвала ее одежду и швырнула в дальний угол, где раздевались младшие девчонки. — Еще раз увижу — морду разобью!
Девчонка покорно пошла поднимать платье.
Старшеклассницы, обмякшие, лоснящиеся от пота, сидели нагишом, вытянув чугунные ноги, тупо глядели перед собой пустыми плоскими глазами. Шли в душ, засыпали стрептоцидом, перевязывали шелковыми лентами сочащиеся сукровицей пальцы ног, переодевались в школьную форму.
Нина вылила пот из болоньевых штанов, выжала хитон. Встала на весы, погоняла гирьку и зло отшвырнула ее в конец шкалы.
Только неугомонная Илья в спущенном до пояса хитоне возбужденно рассказывала кому-то:
— Ну, я им пару батманов кинула, — она с болтающимися до полу рукавами изобразила канкан между скамейками. — Нет, ты представляешь, юбка-то — во! Они хохотальнички поразинули, блин, а я будто не въезжаю, типа «что такое, я девушка скромная»…
— Ну и что они тебя — сразу или в очередь? — спросила Нина.
— Что? — улыбаясь, обернулась Ленка.
— Ничего! На улицу пойди расскажи, как ты трахалась! — крикнула Нина.
— Начина-ается… — досадливо протянула Нефедова.
— А что, завидно, да? — Илья развернулась к Нине, по-бабьи уперла руки в бок. — Что, поделиться?
— Спасибо! Я не такая блядь, как ты!
— Ха, конечно! Кому ты нужна, корова! Протухла на своей диете!
— Да хватит, надоело! — сказала Нефедова.
— А ты сиди молчи! — закричала Нина. — Сколько за тебя предки заплатили?
— Ты что, Нин… Нин, перестань, — испуганно зашептала Ийка.
— Что? — взвилась Нефедова. — А ты знаешь, да? Ты видела? Сама скоро вылетишь отсюда!
— Посмотрим еще, кто вылетит!
— Тихо! — крикнула Юлька.
Уже никто никого не слышал, в раздевалке стоял общий гвалт.
— А ну, тихо!! — заорала Юлька. — Умолкни, я сказала! А ты сядь! Достали!
Младшие девчонки притихли на своих скамейках, наблюдая за ссорой старших.
— Жопу отожрала, а я, блин, виновата, — буркнула Илья, доставая из сумки сигареты.
— Заткнись! — крикнула Юлька.
— Корова…
— Заткнись, я сказала!
В раздевалке наконец стало тихо. Мрачные девчонки разошлись по своим местам, не глядя друг на друга. Юлька сорвала полотенце с вешалки и пошла в душ. Чем ближе к экзаменам, тем чаще вспыхивали в раздевалке ссоры, девчонки истерили, заводились по любому поводу…
Юлька, блаженно прикрыв таза, стояла под душем. Тонкие острые струйки кололи плечи и грудь. В углу душевой торопливо докуривали Илья и Чолпанка.
И снова звонок. На истории Юлька дремала, подперев голову руками, поглядывала сонно, как пишет Ия письмо на родном языке непонятными закорючками. На химии вязала новые гетры.
Потом снова переодевались — к народному танцу: в черные купальники и юбки, туфли с мощным каблуком. На уроке что-то не заладилось, как бывало иногда, все безбожно врали и путали друг друга.