- Ну и что?
- Да не обыкновенный робот, замаскированный!
- Как это - замаскированный? - не поняла Тинка.
- А вот так! Ты лучше не перебивай, а слушай. Этот робот совсем как настоящий мальчишка. Ну, совсем-совсем! Ты вот будешь с ним целый день и ни за что не догадаешься, что это робот.
- А как же ты догадалась? - Тинка смотрела на подружку недоверчиво.
- И я не догадалась! Никто не догадался. Это все Володя.
Тинка тряхнула головой и презрительно фыркнула:
- Воображала твой Володя, вот что!
Все это случилось на логико-математической викторине. Володя, один из лучших математиков в лагере, случайно оказался рядом с этим мальчишкой. Ребятам было задано три логико-математические задачи. Володя корпел над ними не меньше часа, исписал выкладками три листа бумаги, а когда поставил точку и поднял голову - понял, что он первый. Никто еще не сдал работы, повсюду виднелись склоненные головы и сосредоточенные лица. Только сосед его, какой-то незнакомый мальчишка, смотрел в окно, но лист бумаги, лежавший перед ним, был совсем чистым, а лицо - печальным. Володя от души пожалел его, а мальчишка, словно почувствовав его взгляд, обернулся.
- Неужели ни одной задачи не сделал? - сочувственно спросил Володя.
Мальчишка некоторое время смотрел на него, будто не понимал, а потом чуть улыбнулся:
- Я сделал все.
И перевернул лежавший перед ним лист бумаги. На нем были аккуратно выписаны ответы на эти три задачи. Володя некоторое время недоуменно посматривал то на бумагу, то на своего соседа, а потом спросил:
- А где же расчеты?
- Я сделал их в уме, - спокойно ответил мальчик.
- В уме? - ошарашенно переспросил Володя и, забыв о викторине, азартно предложил: - А ну, сверимся!
К изумлению Володи, ответы у них оказались абсолютно одинаковыми. В тот самый момент, когда он собрался как следует допросить мальчишку о том, как тот сделал задачи, их обоих за разговоры сняли с соревнований. Володя так переживал свой позор, что поначалу совсем забыл об удивительном соседе. Но потом, конечно, вспомнил обо всем и сообразил, что этот мальчишка - робот. Только роботы могут решать в уме задачи такой сложности!
Тинке все это было ужасно интересно, но она и виду не подала, а, наоборот, скептически пожала плечами:
- А может быть, у него способности? Ты знаешь, какие бывают математики? Почище вычислительных машин!
- Знаю, - с вызовом ответила Таня, - да разве только в математике дело? На викторине Володя только заподозрил, что мальчишка этот робот. Стал за ним наблюдать и насобирал целую кучу фактов. И эти факты неумолимо свидетельствуют в пользу его предположения.
Тинка фыркнула, потому что подружка говорила явно с чужих слов, Володькиным языком, но Таня уже увлеклась и не обратила внимания на обидную реакцию подруги.
- Этот мальчишка, - торопясь и проглатывая окончания слов, сообщила она, - никогда не смеется. Только улыбается, и то редко. Ни в какие игры играть не умеет, даже в волейбол. Старается, а толку никакого - то в аут, то в сетку, то вообще куда не поймешь. Плавать не умеет - представляешь! Бегает как бегемот, девчонки его обгоняют, а сильный - ужас! Всех мальчишек переборол. И ты знаешь что? В темноте видит. Майка стандартный приемничек потеряла, ну который в перстень вделан. А темнота, только звезды светят, и фонарика ни у кого нет. Володя решил сделать последнюю проверку. Сбегал за этим мальчишкой и говорит - помоги приемник найти. А тот - пожалуйста. Вообще ужасно вежливый, как взрослый, просто жалко, что он робот. Ну вот, пришел он, поискал какую-то минутку - и пожалуйста, нашел! Тут уж абсолютно ясно стало - робот!
Таня вдруг нахмурила брови и сделала строгое лицо:
- Ты учти, об этом никто-никто не знает. Только я, Володька да Мишель. И ты теперь знаешь. Смотри, - она погрозила Тинке пальцем, - ни-ко-му! Володька говорит, что он и сам не знает, что он робот, а то бы ни за что не делал таких промахов. Понимаешь, ученые делают на нем эксперимент, а он думает, что он такой же мальчишка, как и все. Его надо оберегать, психически не травмировать.
Таня вдруг ахнула тихонько, схватила Тинку за руку и зашептала:
- Смотри-смотри, вот он идет! Только вида не подавай!
Тинка обернулась и не поверила глазам - она увидела того самого мальчишку, которого встретила на восходе солнца на берегу моря. В ее памяти всплыли и зацепились друг за друга все странности его поведения. Неужели и правда это робот?
Она выглянула из беседки и приветливо окликнула:
- Алеша!
Мальчишка вздрогнул и обернулся так резко, что Тинка испугалась. Он смотрел на нее не то удивленно, не то разочарованно, а потом будто через силу улыбнулся:
- Я не узнал тебя, Тинка, извини.
- Это ничего, - растерянно успокоила его Тинка.
Алеша кивнул ей головой и медленно пошел дальше. А к Тинке с горящими глазами подскочила Таня.
- Ой, ты знаешь его, да? Он не робот, да? А кто он? Тинка, кто он?
Тинка покачала головой, поглядела Алеше вслед:
- Не знаю. Правда, не знаю, Таня.
Коридор имел овальное сечение и изгибался заметной дугой так, что через десятка два метров зеленый пол подтекал под светящийся всей своей поверхностью оранжевый потолок. Матовые голубые стены не имели никаких украшений, углов и выступов, все так зализано и заглажено, что не ухватишься рукой, только кое-где виднелись двери, врезанные в неглубокие ниши. По всей ширине пола тянулся зеленый ворсистый ковер, заметно пружинивший под ногами и полностью гасивший звуки шагов, поэтому Алеша шагал легко и бесшумно, как тень. Но в коридоре вовсе не царила мертвая тишина: крохотные, почти невидимые глазом динамики, впаянные в стены, наполняли воздух любимым звуковым фоном Алеши - шорохом дождя и шумом прибоя.
В святая святых корабля - ходовой рубке - перед обзорным экраном стояло капитанское кресло. Алеша подошел к нему, погладил отполированные подлокотники и лишь потом сел за пульт управления. Лицо его приобрело спокойное сосредоточенное выражение. Пробежав взглядом по многочисленным приборам, кнопкам и рычагам управления, Алеша устроился поудобнее, ведь кресло ему великовато, и принялся за работу.
Это был стандартный контрольный комплекс: проверка корабельных систем и двигателя, выборочный детальный контроль отдельных агрегатов, обсервация с определением координат корабля и коррекция траектории. С коррекцией была куча хлопот. Еще при отце отказал блок автокоррекции. Они бились над его ремонтом несколько месяцев, но безуспешно. Поэтому после обсервации Алеше приходилось подолгу сидеть за компьютером, производя пространственно-временные вычисления высшей степени сложности. Работа была для него привычной - пальцы так и летали по клавишам компьютера, - но однообразной и утомительной. Через сорок минут, дважды пройдя программу вычислений и получив совпадающие ответы, Алеша ввел данные в ходовой блок и нажал исполнительную кнопку. Корабль качнулся, словно его кто-то потянул в сторону могучей и властной рукой - это сработал ходовой двигатель, компенсируя накопившиеся ошибки и направляя вектор скорости корабля на самую яркую звезду черного небосвода - на Солнце.
В корабельном ангаре царили тишина и идеальный порядок. Золотистая ситара двухместного старбота стояла, чуть приподняв нос, точно ей не терпелось сорваться с места и помчаться по направляющим рельсам вперед. Алеша натянул легкий скафандр, подошел к старботу и с улыбкой похлопал его по упругому борту - предстояла прогулка в космос, самое интересное из всего, что есть на свете. Откинув фонарь, такой прозрачный, что контуры его угадывались не без труда, Алеша занял водительское место, загерметизировался, проверил работу всех систем и нажал стартовую кнопку. Старбот послушно тронулся с места, легкая перегрузка прижала Алешу к спинке кресла. Мелькали близкие стены: свет, темнота, свет, темнота, негромкий щелчок - и старбот нырнул острым носом в звездный океан.
Звезды, только звезды вокруг. Звезды да серебристый дым Млечного Пути, который сплошным кольцом опоясывал этот мир, сотканный из мрака и света. Только сзади, за кормой старбота, парило огромное двухсотметровое тело корабля, тускло поблескивая бронированным корпусом. Алеша выжал ходовую педаль и на несколько секунд придержал ее, чувствуя, как под шмелиное пение двигателя старбот набирает скорость. Он именно чувствовал это, а не видел, потому что в окружающем его мире никаких изменений не произошло: точки, искры и пылинки звезд по-прежнему были недвижны и равнодушны, лишь, оглядываясь назад, можно было заметить, как худеет громада корабля, точно она резиновая и из нее выпускают воздух. Скоро корабль стал совсем игрушечным, превратился в тусклый штрих, а потом и вовсе растаял, затерявшись среди огненной пыли звезд.
Алеша тронул штурвал, и небо послушно - наискосок, через плечо и спину - стало опрокидываться, открывая глазам светописные картины одну чудеснее другой. Развернувшись по локатору на невидимый корабль, Алеша импульсом тяги погасил набранную скорость, заставив старбот зависнуть неподвижно, откинул фонарь и, чуть-чуть оттолкнувшись руками от бортов, всплыл из кабины к звездам. Свободно раскинувшись в невесомой пустоте, Алеша глубоко, полной грудью вздохнул и тихонько засмеялся. Это был его мир! Мир, в котором он с самого раннего детства чувствовал себя вольным и счастливым.
Как и всегда, оставшись наедине с этим миром вечной ночи, Алеша испытал удивительное чувство. Он зримо ощутил, как его взгляд, цепляясь за яркие звезды, летит в этот сияющий мир без конца и края, летит и безвозвратно тонет в нем. Каждая крохотная искорка света, которой он касается, - это гигантский кусок материи, сжигающий себя в пламени ядерных реакций.
Сердце билось у Алеши от сознания безмерной шири и необъятности вселенной! Он немного повернул голову, и ослепительная желтая искра ужалила его в глаза, заставила зажмуриться. Солнце! Теплый желтый свет, льющийся из холодной серебряной бездны. Это было и радостно и тревожно, как сны, в которых Алеша видел чудовищные громады камня, голубые просторы и потоки воды, щедро льющейся с неба. Он вздохнул, отрешаясь от своих странных, недетских грез, и совсем тихо поплыл в серебристой пустоте к старботу, который, повинуясь его запросу, послушно замигал бортовыми огнями.
В оранжерее было тепло, влажно и солнечно. Пахло зеленью и тленом. Шипели и звенели струйки фонтанчиков, рассыпающиеся на радужные брызги и водяную пыль. Клубилась, струилась зеленая листва, украшенная разноцветными пятнами плодов. Алеша собирал их, подрезая попутно лишние побеги, и сортировал: самую меньшую часть оставил себе в свежем виде на обед и ужин, побольше положил в консерватор, а самую большую загрузил в трансформатор, который по кодовому заказу мог приготовить из них кучу разных блюд. Его неторопливую работу прервал низкий, густой, привычный и всегда тем не менее пугающий сигнал тревоги. Алеша пулей выскочил из оранжереи в коридор.
Корабль мотнуло так, что Алеша не удержался на ногах и упал на колени. В маневре корабля не было ничего опасного: просто сработал ходовой двигатель, уводя его от столкновения с каким-то небесным телом, против которого оказались бессильными пушки метеорной защиты. Алеша хорошо знал это. Но откуда-то напал и навалился на него нежданный, необъяснимый страх.
- Папка! - закричал Алеша.
Он знал, что ему никто не ответит, и все-таки закричал. Не мог он не закричать, не дать выхода тому, что заполнило его существо и мешало дышать. Корабль мотнуло еще сильнее, Алешу бросило на стену, а потом на пол. Он вскочил и побежал по коридору.
- Папка!