— И что же это, мастер?
— Форма. Ты когда-нибудь видела совершенного гратчина, адепт?
— Я… я не знаю, мастер.
— Ты не видела! Конечно, не видела! Совершенного гратчина не найдёшь нигде, кроме потаённых уголков сознания Йун-Йуужаня. Ни один йуужань-вонг не видел его. Он только в протоколах, не живой. Ты и я, адепт, мы с тобой воплотим мечту Йун-Йуужаня и сотворим гратчина. Он будет совершенным по форме и пропорциям, точным по оттенку. И когда мы достигнем совершенства, Йун-Йуужань признает в нас истинных формовщиков, творящих во славу его величия.
— Но рикйам…
— Рикйам? Как ты можешь только думать о такой ерунде, когда мы на пороге великих открытий? Да и потом, когда мы создадим этого гратчина, разве Йун-Йуужань или его прихвостни Йун-Харла и Йун-Не’Шель не вознаградят нас за наши труды? А теперь за работу!
В этот момент Нен Йим уже серьёзно подумывала об убийстве мастера Каэ Кваада.
Лея обнаружила Джейсена именно там, где он и находился последние несколько дней: в ангаре у одного из захваченных «Е-крылов». После нападения на фрахтовик он практически ни с кем не разговаривал, а по возвращении на Мау с головой погрузился в работу над истребителем, оборудуя его дополнительными дефлекторными экранами и готовя к продолжительному перелёту. Почти так же замкнуто вёл себя и Хан. Её муж был упрям, но утраты последних месяцев уже находились за гранью того, что мог выдержать Хан Соло.
Хоть Лея и не была готова признавать это вслух, ей нравилось, что былая заносчивость и самоуверенность частично вернулись её мужу. Но это возвращение оказалось эфемерным. После перепалки с Джейсеном и последовавшего за этим обоюдного безмолвия стало казаться, что последняя капля топлива вот-вот выльется из его двигателя наружу.
Заслышав шаги, Джейсен выглянул из гнезда астромеханика, но, заметив Лею, напряжённо дёрнулся и вновь ушёл в работу.
— Джейсен, — окликнула его Лея, — можно с тобой поговорить? Или ты дал себе зарок молчать до скончания времён?
— Нам больше не о чем разговаривать. Мне казалось, вы с отцом уже достаточно изложили свою точку зрения, и мне здесь делать нечего.
— Вероятно, хорошо быть уверенным во всём?
Джейсен издал нервный смешок.
— Да, — ответил он. — Просто замечательно.
Тон его голоса обеспокоил Лею. Как можно быть в столь юном возрасте таким циничным? Особенно Джейсену, который всегда славился своими высокими идеалами. Нет, конечно же, она знала лучше других, что большинство циников — прожжённые идеалисты. Неужели Джейсена это так задело?
Она не хотела говорить излишне резко, но в данных обстоятельствах у неё не было выбора.
— В любом случае, — решительно произнесла она, — ты не прав. Посмотри на это с другой стороны.
— С какой ещё? — буркнул Джейсен. Лея не могла понять, на кого он больше походил этой язвительностью — на неё или на Хана — и не знала, в каком случае она злилась бы сильнее.
— Джейсен, не мог бы ты хоть на минуту прекратить сопротивление и послушать, что я тебе скажу? А ещё лучше, обрати внимание на то, что галактика не вращается вокруг одного тебя и твоих моральных принципов.
Джейсен продолжал сверлить её каменным взглядом, но в следующий миг неуверенно пожал плечами, словно принимая ещё одну обременительную ношу.
— Хорошо, обращу. Что я упустил?
— Ты упустил то, что ты нужен твоему отцу. И ты нужен мне.
— Это нечестно. Я не хочу быть пиратом, а ты решила переманить меня, воззвав к сыновним чувствам?
— Джейсен, возможно, мы не были лучшими родителями. Возможно, мы не всегда были рядом с тобой, не всегда заботились о своём сыне, и таким образом ты нам отплачиваешь. Но если ты интерпретируешь мои слова "ты нужен своему отцу" так, словно я собираюсь манипулировать тобой, то я, вероятно, самая худшая мать на свете, которую только можно себе представить. Если это всё, что ты понял, тогда лети. Не буду тебя задерживать.
— Мама, я… — Лея неожиданно узрела слёзы в глазах сына.
— О, Джейсен… — начала она.
— Нет, мам, всё в порядке. — Он выкарабкался из истребителя и вытер глаза рукавом. — Я заслужил это.
— Нет, я не хотела причинять тебе боль. Я даже не собиралась убеждать тебя оставаться. Я просто пыталась объяснить, почему отец совершает те поступки, которые ты не одобряешь. Джейсен, твой отец всегда гордился тобой, даже если не понимал тебя, что чаще всего и происходило. Он всегда поддерживал твоё решение стать рыцарем-джедаем, хотя осознавал, что, чем глубже ты погружаешься в этот мир, тем сильнее отдаляешься от него самого. Ты теперь больше принадлежишь вселенной Люка, нежели его вселенной, и он всегда боялся, что ты станешь стыдиться его, потому что он не такой, как ты, и никогда таким не станет. В глубине души он осознаёт, что с каждым днём теряет тебя всё больше и что однажды вы станете друг для друга совсем чужими людьми. Последняя размолвка только укрепила его в этой мысли.
— Он сам сказал тебе это?
— Нет, что ты! Хан никогда не говорит о подобных вещах. Но я же его знаю.
— Тогда, ты права.
Лея нахмурилась, немного сбитая с толку новым поворотом событий.
— Права в чём?
— Ты права, что я никогда не смотрел на вещи с этой стороны. Спасибо. Спасибо, что пришла поговорить со мной.
Она решилась обнять его, и, к её облегчению, он не стал противиться.
— Как он мог думать, что я стыжусь его? — прошептал Джейсен.
Наконец он вырвался из материнских объятий и взглянул на неё сквозь слёзы.
— Это одно из самых трудных решений, которые я когда-либо принимал.
Сердце Леи учащённо забилось.
— Так что, ты всё-таки улетаешь?
Джейсен замотал головой.
— Я решил остаться с вами ещё два дня назад.
— Что?
— Папа прав. Или частично прав. Отправляясь с вами, я дал обещание и я сдержу его. Со мной вам будет легче угонять корабли, не причиняя урон экипажу: ведь я смогу с ходу определить, есть ли на борту пленные. В данных обстоятельствах я просто не имею права поворачиваться к вам спиной. Мне, безусловно, всё это до сих пор не нравится, но я сделаю это. Я не буду больше перечить отцу.
— Так зачем же ты ковыряешься с этим "Е-крылом"?
Джейсен пожал плечами.
— Ну, не сидеть же просто так, дожидаясь у космоса погоды? К тому же, кто-нибудь может решить использовать его по назначению. Ведь мы за этим его брали, не так ли?
— Так, — согласилась Лея.