— Что-то давно нету Коррана, — прошептала Тахири.
— Не так уж и давно, — заметил Энакин. — Прошло всего пять минут.
— А кажется, что больше. — Он чувствовал, как она дрожит. Его тоже мороз пробивал до костей, но он не подавал виду. На самом деле единственной не замерзавшей частью тела Энакина была небольшая полоска на боку, к которой прижималась его подруга.
— Мы должны что-то сделать, — простонала она. — Если мы Силой могли вырывать деревья массасси из земли, то и здесь мы можем…
— Что? Достать щепотку молекул кислорода с поверхности планеты и притащить их сюда? Запечатать станцию? Восстановить нормальное давление?
— Эй, я просто пытаюсь что-нибудь придумать.
— Как и я, — произнёс Энакин, повысив голос. — Если у тебя есть идеи, я готов их выслушать.
— Ты прекрасно знаешь, что у меня нет никаких идей, — раздражённо бросила Тахири. — Ты бы почувствовал, если бы они были.
— Тахири…
— Ой, заткнись, ладно.
Энакин всё понял. Тахири не злилась, она была просто напугана. Так, как не была никогда раньше.
— Мне тоже страшно, Тахири.
— Нет. Тебе никогда не бывает страшно. А даже если и бывает, то не так, как у других.
— Я очень испугался, когда подумал, что потерял тебя на Явине 4.
Она замолкла, но Энакин обнаружил, что на самом деле она не молчит, а плачет. Она прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо. Абсолютно инстинктивно Энакин обнял девушку за плечи.
— Прости, — рыдала она. — Прости, что втянула тебя в это. Корран прав: я во всём стараюсь подражать тебе, но на самом деле я — пустышка. Ты — прирождённый победитель, а у меня никогда ничего не получается. Если бы не я, мы бы сидели сейчас в тепле "Вольного торговца" и пили горячий каф.
— Но я всё равно рад, что ты здесь, со мной.
Он не видел в темноте, как она повернула к нему голову и взглянула на него изумрудными глазами, но он всё равно мог это чувствовать.
— Не надо так говорить, — пробормотала она. — Я знаю, ты считаешь меня всего лишь ребёнком. Я…
Она неожиданно замолкла, так как почувствовала на лице прикосновение его пальцев. Щека, которой они касались, была мягкой и холодной. Нащупав один из длинных свисающих локонов, они пробежались по нему вверх и дотронулись до лба и жутких вертикальных порезов на нём.
Энакин редко совершал поступки, противоречащие его собственным убеждениям. И ему никогда не пришло бы в голову поцеловать Тахири, однако каким-то образом их губы уже сливались в единое целое. Губы девушки были холодными и дрожащими и тут же одёрнулись.
— Ой, — только и сказала Тахири.
— Ой?
— Вот это сюрприз.
— Прости.
— Да нет… кхм… — она обхватила ладонями его лицо, их губы вновь соприкоснулись. Поцелуй приятно согревал, он воздействовал на Энакина сильнее десятикратной силы притяжения.
— Умеешь выбирать моменты, — вздохнула Тахири. — Ты дождался, пока нам обоим не стала грозить смертельная опасность, и только тогда я впервые в своей жизни дождалась поцелуя.
— В моей это тоже впервые, — смутился Энакин, его лицо пылало, несмотря на холод, царящий вокруг. — Ммм…
— Как это было? — произнесла Тахири, отвечая на его ещё не сформулированный вопрос. — Немного странно. — Она поцеловала его вновь. — Но приятно.
Она взяла его за руку и прижалась ещё сильнее.
— Если мы выживем, у нас будет возможность это обдумать, — сказала она.
— Да уж.
— Я имею в виду, что я не принадлежу тому типу девочек, которые целуются с первым попавшимся, запертым-вместе-со-мной-в-шкафу-в-космической-станции-без-воздуха.
— Да, было бы проще, если бы мы так не поступали, — заметил Энакин.
— Угу. Ты сожалеешь?
— Ни чуточки.
— Хорошо.
— Тогда давай выживем, — с пафосом произнёс Энакин, — чтобы у нас был шанс всё это обдумать, ладно? Как думаешь, ты сможешь войти в гибернационный транс? Тогда ты будешь расходовать намного меньше воздуха.
— Я не знаю. Никогда не пробовала.
— Тогда я помогу. Просто освободи свой разум и…
— Эй, возможно ты плохо знаешь девочек! Ты только поцеловал меня, и уже хочешь освобождать мой разум? У меня там словно племя эвоков взбесилось и теперь танцует на праздничной вечеринке.
Он сжал её руку.
— Давай. Хотя бы попытайся.
Что-то лязгнуло снаружи.
— Ты это слышал? — прошептала Тахири.
— Ага. Но каким образом? Снаружи нет воздуха, чтобы пропускать звук. — Он потянулся за световым мечом.
Теперь что-то звякнуло в районе дверного запора, и дверца с негромким скрипом отворилась. За ней обнаружился Корран, стоящий на четвереньках. На нём по-прежнему был вакуумно-непроницаемый костюм, но без шлема. Гримаса на его лице была полностью сосредоточенной.
— Вы в порядке? — спросил он.
— Мы в порядке, — подтвердил Энакин. — Но откуда здесь воздух? — Он попытался выбраться из своего неуютного убежища.