Сборы заняли не больше пяти минут. За это время Лэйми успел понять, почему Охэйо никому не сказал о своем открытии — одна мысль об обладании чем-то, чего нет больше ни у кого, приводила его в сумасшедший восторг, хотя он и понимал, что это неправильно. К тому же, у него просто не было терпения откладывать вылазку, о которой он, честно сказать, мечтал всю жизнь — даже для того, чтобы сообщить о ней кому-нибудь. После возвращения — другое дело. А пока…
Экспедиция должна была занять сутки — вполне достаточно на первый раз. Предусмотрительный Охэйо вызвал двух боевых зверей, которые патрулировали поблизости, чтобы они охраняли ноутбук — его надо было оставить возле Ключа. Ровно через двадцать четыре часа он откроет проход — всего на пять секунд. А если они не вернутся к назначенному сроку — то через сутки откроет его вновь, тоже на пять секунд. И ещё через сутки. И ещё — до бесконечности. Впрочем, Охэйо поставил и вторую страховку — если экспедиция не вернется в срок, компьютер передаст сообщение в Хониарскую Сеть и их друзья наверняка организуют поиски. Не очень быстро, быть может, но в том, что желающие выйти за Зеркало рано или поздно найдутся, сомнений не было…
Они решили полететь на тех же скутерах, на каких прибыли сюда — с их помощью можно было осмотреть сразу большую площадь. Неплохо было бы взять с собой боевых зверей или Ястребов, но за ними пришлось бы возвращаться к Арсенальной Горе и тогда с трудом удалось бы избежать расспросов. Оставалось надеяться на оружие, которое они взяли с собой.
У Охэйо на запястье висел блик. Брахмастру после тяжких размышлений — брать, не брать, — он положил в наплечную сумку, в компанию к другим вещам — большому фонарю, биноклю и ИК-спектрометру, способному по тончайшим оттенкам излучаемого тепла точно определить местоположение и даже биологический вид затаившихся живых существ. Сам Лэйми прихватил старинную энергетическую призму — оружие не очень точное и дальнобойное, однако не требующее особо точного прицела и популярное в военных играх под Зеркалом — она могла отбросить нападавшего метров на десять и изорвать на нем в клочья всю одежду (это означало «убит»). До изобретения блика энергопризма была единственным, кроме рукопашного боя, оружием против ТЕХ и он умел владеть ей.
Камайа, собираясь сюда, прицепил к поясу разделитель, взял ваджру — он ценил её за дальнобойность, хотя Охэйо и предупредил, что за Зеркалом пользоваться ей надо с большой осторожностью. Стреляя из нее в близкие цели, можно было, как минимум, сильно обжечься, а то и вовсе лишиться глаз. Так что надевать ее Анту не стал и положил в багажник скутера — все же, она весила килограмма четыре. На нем было нечто вроде куртки с короткими рукавами — обычная для солдат Империи броня из множества мелких, глянцевито-блестящих черных пластин, сочлененных так гибко, что броня казалась подвижной, словно бы сделанной из полужидкой резины. Притом, при любом изгибе она оставалась плотной и могла отразить прямой удар энергетической призмы.
Три скутера нетерпеливо приплясывали перед самой границей Зеркала. Лэйми оглянулся. Позади равнодушно замерли боевые звери, вытянув свои длинные шеи. Между ними, на крыше Ключа, лежал ноутбук, автоматически отсчитывая последние секунды. Теперь, когда пути к отступлению уже не было, ему вдруг нестерпимо захотелось отказаться, но его удержал стыд.
Мрак Зеркала перед ними исчез, открывая простор по-летнему жаркой равнины. И их скутера в едином порыве рванулись вперед.
Лэйми смог пролететь всего несколько метров. Потом скутер вдруг резко пошел вниз. На миг он ощутил невесомость, — и днище машины ударилось о траву с такой силой, что у него едва не вылетели зубы. Окажись между ними язык — он немедленно и навсегда стал бы немым.
Скутер заскользил, словно санки, врезался в какую-то кочку и опрокинулся. Лэйми проволокло по земле, потом он понял, что лежит на ней, распластанный на животе. Неловно подвернутая правая рука мучительно ныла. Он сел.
— Все живы? — спросил Охэйо, осторожно поднимаясь на ноги. Он выглядел изрядно ошалевшим. Длинные волосы полукровки растрепались, в них почему-то оказались сухие стебли бурьяна.
— Все, все, — Камайа с трудом встал. На его лбу виднелась длинная кровоточащая ссадина. Он коснулся её и недоуменно замер, глядя на свою кровь.
— Что случилось? — наконец спросил Лэйми. Ему тоже удалось встать, но все движения получались какими-то слишком легкими — стоило взмахнуть рукой, как её начинало куда-то вести и останавливалась она гораздо позже, чем он хотел.
— Двигатель скутера тоже использует резонанс Зеркала, — Охэйо выплюнул попавшую в рот травину и начал отряхиваться. — Ведь мы придумали их уже в Хониаре, когда были ещё почти детьми. Об этом я благополучно забыл. И… вы заметили, что стало с нашими телами? Зеркало нас больше не сдерживает, так что вся координация движений нарушена. Придется привыкать. И… мне кажется, что движемся мы теперь гораздо быстрее, чем думаем.
— А наше оружие?
Камайа снял с пояса разделитель. Едва он включил его, шестидюймовая зеркальная игла сердечника выстрелила вперед и на невидимом её острие зажглась злая лиловая звездочка. Одно прикосновение к спуску — и трава с негромким свистом полегла, словно от взмаха огромной косы.
— Работает, как видишь. Он использует энергию холодного ядерного распада. Я сам конструировал этот силовой блок. Его хватит на пять часов такой стрельбы. А вот твоя энергетическая призма, Лэйми, питается от конденсатора. Его хватит всего на десять секунд непрерывного действия. Запасные есть?
Лэйми покраснел.
— Ну… нет. Я не подумал, что они могут пригодиться…
— Раз не думал, то ты просто дурак, — Охэйо шагнул, осматривая свой помятый скутер, вскрикнул и замер на одной ноге, рассматривая подогнутую подошву второй. Под Зеркалом он привык ходить босиком; это было удобно, благо поранить ногу там было нельзя. — И я, кажется, тоже.
Он открыл багажник, изучая лежавшие там вещи. В корпусе инфракрасного спектрометра лопнул дьюар с жидким азотом и он исходил ледяным паром. Стекло фонаря тоже было разбито, но лампочка вроде бы цела. Однако, когда Охэйо для пробы включил его, она немедля взорвалась, выпустив облачко белого дыма. Бинокль и брахмастра не пострадали.
— Здесь всё не такое прочное, как под Зеркалом, — заключил он, закидывая сумку с тем, что осталось, на плечо. — И мы в том числе. А как ваши вещи?
Лэйми ничего не взял — то есть, если бы он собирался в этот поход заранее, то счел бы необходимым множество вещей, но времени на сборы у него не было. Камайа рассуждал аналогично.
Убедившись, что серьезных потерь удалось избежать, они осмотрелись. Зеркало возвышалось за ними отвесной дымчато-серой стеной, занимавшей полмира. Напротив, на востоке, виднелись поросшие лесом холмы. На севере, гораздо ближе, лес темнел сплошной, неприветливой стеной. На юге равнина полого скатывалась вниз и там блестела река. Было хорошо видно, что она проложила в обход Зеркала глубокую долину. И — нигде никаких следов городских окраин, но после лунокрушения это не было удивительно.
— С другой стороны Зеркала наверняка образовалось огромное озеро, — заключил Охэйо. — Если Генератор сдохнет — весь Хониар просто смоет. Об этом тоже никто не подумал. Знаете, хорошо, что мы выбрались сюда… Когда вернемся — я немедленно займусь строительством нового Генератора. А пока — пошли.
— Куда? — немедленно спросил Камайа.
Охэйо подумал.
— К реке.
Камайа задержался лишь затем, чтобы надеть ваджру. Браслеты сомкнулись на его руке с металлическим лязгом. Оружие было тяжелым, но оно оставляло ладони свободными. Прицел не требовался. Едва Анту коснулся выключателя, из панциря выдвинулся блестящий сердечник и из него ударил тонкий наводящий луч. Чтобы разнести то, на что упал этот пронзительно-яркий световой зайчик, Камайе было достаточно скрестить пальцы — спусковой сенсор-кольцо одевался на указательный.
Они шли гуськом, друг за другом — Камайа впереди, Лэйми со своей энергетической призмой за ним. Охэйо, внимательно смотревший под свои босые ноги, шел последним. Голова у Лэйми кружилась и он чувствовал себя, словно во сне — мир вокруг казался ему совершенно нереальным, словно он вернулся в свое, уже мифическое детство…
Выпуклый изгиб склона не давал им увидеть само побережье реки. Миновав его, они замерли. Там, у самого стыка Зеркала и воды, виднелись крыши селения.
Они все по очереди рассматривали его в бинокль. Расстояние было внушительным — полмили, может, и больше — но бинокль сокращал его метров до ста. Тем не менее, разглядеть селение толком было нельзя — дома окружал земляной вал, из-за которого виднелись только деревянные крыши. Как решил Лэйми, место было подобрано очень удачно — с одной стороны селение прикрывала река, с другой — неразрушимое Зеркало. Но вот чего они так боялись?
— Похоже, победа далась нелегко, — заключил Охэйо, опуская бинокль. — Так строили тысячи две лет назад. Ничего больше я сказать не могу. Надо подойти поближе…
Они быстро двинулись вперед. Лэйми вдруг с удивлением заметил, что идет по хорошо различимой тропе. Люди здесь были. Только вот где они?..
Казалось, на этой равнине невозможно спрятаться — разве что в редких купах кустов. Поэтому, когда навстречу им, казалось, из-под земли, выскочили трое парней, Лэйми едва не вскрикнул от неожиданности. Потом они замерли, удивленно разглядывая друг друга.
Почему-то чужаки сразу не понравились Лэйми. Все они были в комбинезонах, цвет которых являл собой хаотическую мешанину зеленых, желтых и бурых пятен. На поясах — какие-то кожаные карманы, чехлы и сумочки совершенно непонятного назначения. В руках — очевидно оружие, однако очень примитивное на вид — из дерева и шершавого, грубого металла. Волосы рыжеватые, коротко и очень аккуратно подстриженные. Лица скуластые, костистые, бледные. Губы тонкие, растянутые в горизонтальную линию. Глаза темные, глубоко сидящие, какие-то масляные, наглые. Совсем как у…
Реакция Охэйо оказалась быстрее. Он вскинул руку. Лэйми увидел на его ладони блик, потом его сознание потряс ослепляющий, беззвучный удар. В глазах все расплылось. Когда зрение сфокусировалось, он увидел, что чужаки навзничь лежат на земле. Глаза у них побелели, словно у сваренных рыб. Ни один из них не шевелился.
Охэйо медленно опустил руку. Его всего трясло.
— Это ТЕ, — наконец сказал он, немного успокоившись. — ТЕ твари. ТЕХ ни с кем не спутаешь… — он осторожно подошел к ближайшему телу и потыкал его босой ногой. — Похоже, они все подохли.
Лэйми огляделся. Как ни странно, теперь, когда обнаружилась несомненная и серьезная опасность, он неожиданно успокоился. Может быть, потому, что она была более чем знакомой. И этот мир сразу перестал казаться ему совершенно чужим…
— Теперь понятно, чего они боятся, — Охэйо мотнул головой в сторону селения. Осторожно, двумя пальцами, словно дохлую рыбу, он поднял за дуло странное оружие, рассматривая его. — Это какой-то примитивный механизм, — сказал он через минуту. — Должно быть, огнестрельный. Я читал про них в Библиотеке. Такими пользовались лет пятьсот назад. Надо будет на обратном пути захватить, — он бросил автомат и повернулся к селению. Там по-прежнему ничего не двигалось. — Ладно, пошли. Наверняка, там кто-нибудь есть, иначе ТЕ не вынюхивали бы поблизости…
Осторожное путешествие возобновилось. Воздух порывами налетал на их лица, словно совсем рядом двигалось что-то очень большое. Лэйми не сразу вспомнил, что это ветер — под Зеркалом ветра не было. Как не было и солнца. Наверное, поэтому здесь было гораздо теплее. Лэйми скоро сделалось жарко и он расстегнул куртку. Охэйо поступил так же. Камайа в своей нелепой броне мог только утирать пот со лба. В животе у него явственно урчало. Лэйми невольно прислушался к своему животу — и вдруг с удивлением понял, что голоден. ОЧЕНЬ голоден. Он даже почувствовал слабость и остановился. Ему стало страшновато. Под Зеркалом он ничего не ел — собственно, там и есть-то уже было нечего. Все запасы еды давным-давно вышли, а готовить новую было не из чего. А вот здесь… здесь не было видно ничего, что можно было бы съесть.
— В селении должна быть еда, — сказал Охэйо, невольно ускоряя шаг. — Если там, конечно, есть люди.
До вала оставалось всего метров двести. Лэйми показалось, что на его гребне что-то копошится.
В тот же миг раздались выстрелы.
Лэйми увидел целую цепочку ярких вспышек. Мгновением позже над его головой что-то мелодично свистнуло. И ещё раз. И ещё, но уже гораздо ближе — он даже почувствовал ветерок…
Камайа, большой знаток военных игр, понял все первым.
— Ложись, идиот! — он схватил Лэйми за шиворот и грубо швырнул на землю. — Ложись! — заорал он, бросаясь к удивленно замершему Охэйо. — Ложись! Ло…
На валу вновь сверкнула цепочка рыжих огоньков… и Лэйми увидел, как панцирь на спине Камайи распустился острыми лепестками вывороченного металла. Из темного отверстия толчком выплеснулась кровь, дрожащими каплями стекая по глянцевитым пластинам. Камайа вздрогнул, вдруг рывком повернулся, словно увидев в стороне что-то необычное — и молча упал лицом вниз. Тяжелое в бесполезной броне тело безжизненно перекатилось на спину и замерло. На этом более чем двухсотлетняя жизнь Анту Камайи, непобедимого спорщика и одного из лучших воинов в Хониаре, закончилась.
Вторая пуля попала ему прямо между глаз.