Но об этом можно подумать и завтра. Подвиг уже внесен в распорядок ночи, самое время приступить к исполнению плана спасения.
Всё-таки, что у него... кхм... потребовать? Что-нибудь мелкое - оскорбить и без того уязвлённое самолюбие: ему пришлось просить! Дважды! На двух разных языках! Что-нибудь крупное - согласится, не раздумывая, и вылезет только для того, чтобы собственноручно свернуть ей шею.
Фигурально выражаясь, конечно.
А, может, и нет.
Ей на ум не к месту и не ко времени пришла мысль о том, что её любимые фиалки засохнут, а коту придется перейти на воробьиную диету, но она выдрала её с таким остервенением, что заломило виски и, решительно стянув с шеи шарф, принялась завязывать на нём узлы через каждый локоть. Длина приличная, должно хватить с запасом, рассуждала она. Другой вопрос, выдержит ли импровизированный канат вес молодого здорового парня? Хотя - натуральная шерсть, ручная, плотная вязка, может, и выдержит. А, может, и... нет, долой, долой эти мысли, задвинуть в самый дальний чулан сознания, закрыть двери и навесить пудовый замок. Выдержит. Обязан.
-- Думаю, я не в том положении, чтобы торговаться, - долетел до нее невесёлый смешок. "Теперь он с полным на то правом будет считать меня алчной стервой", - она мысленно дала себе затрещину, а вслух произнесла:
-- Пра-а-авда? Я и не знала, что вы умеете!
-- Умею что? - наивно спросил он.
-- Думать, конечно, - поспешила разъяснить девушка. Ответом ей был ещё один смешок, на сей раз - почти настоящий.
-- Возможности мои сейчас несколько ограничены, но постараюсь сделать то, что в моих силах. Чего вы желаете, благородная энорэ?
"Любви", - почти беззвучно шепнул кто-то.
-- Любви, - покорно вымолвила она. Потом повторила это слово ещё раз - про себя, по слогам - и если бы не ограниченные возможности человеческой анатомии, её нижняя челюсть, наверное, отвисла бы до колен, а глаза выпали из глазниц и покатились по камням. Трясущаяся, как у закоренелой наркоманки, рука сама собой вцепилась в уже порядком разлохмаченную косу и принялась нервно теребить её.
За парапетом потрясённо промолчали. Она всем сердцем пожелала провалиться если не сквозь землю, то хотя бы сквозь каменные плиты пола.
-- Ой, не принимайте все так близко к сердцу, это шутка такая! Просто шутка! Вы только не подумайте ничего плохого... А если подумаете, то как вам эта идея?
Она не стала падать на камни. Не стала вопить и в истерике биться о них головой, потому что была хорошо воспитанной молодой леди (что бы ни говорил Сергей Петрович из пятого подъезда, таксу которого она не красила и в зеленый цвет тоже). Ей немного полегчало после того, как она несколько раз повторила про себя, что психическим расстройством не страдают, а наслаждаются, и завязала ещё один узел. На косе.
-- Простите, я больше не буду, - по-детски пообещала она. Из-за парапета раздалось странное фырканье, словно незнакомец пытался сдержать смех.
-- Вы невероятны, блистательная, вы знаете это? - почти благоговейно произнес он. - Примите мои поздравления - за неполный нейд вы четырежды заставили меня утратить дар связно излагать свои мысли. Подобное не удавалось даже моему учителю, а он, как я могу предположить с большой долей вероятности, в прошлой жизни был одним из собирателей мудрости, что бродили по площади Эйграр ан'Нард и убеждали каждого встречного в том, что его отец был хомяком. А теперь, если у вас нет принципиальных возражений, я бы хотел, наконец, услышать, чего изволит желать досточтимая энорэ? Висеть здесь становится утомительно.
-- Поспешность хороша только при ловле блох, - нравоучительно изрекла она, затягивая очередной узел на шарфике. - И с чего вдруг вы заговорили таким высоким штилем? Словно какой-нибудь безумно родовитый лорд или князь, белая кость, голубая кровь! Не надо так, у меня же психика. И нервы могут не выдержать. А хочу я звездолёт.
-- Пять раз, - пробормотал он, хотя ей могло и показаться. - Какой? - добавил он чуть громче.
-- Э-э-э, белый.
-- Вам больше пойдёт синий, хотя меня интересует не столько цветовая гамма, сколько модель и класс. Военный или гражданский корабль вы хотите? Грузовой или пассажирский? Яхту, фрегат, линкор? Может быть, крейсер?
Она заранее знала, что вопрос дурацкий и всё-таки спросила:
-- У вас их что, несколько?
Он немного помолчал.
-- Если вы меня вытащите, будут. Даже боевая станция найдётся.
-- Настоящая Звезда Смерти? - восторженно пискнула она, хлопая в ладоши. - Ой, хочу, хочу! Покрасьте её в синий, раз он так вам нравится, и с первым пунктом мы покончили. Переходим ко второму. Мне нужна вилла на берегу моря.
-- Зачем?
-- Чтобы там жить, - терпеливо растолковала она.
-- Найти вэйллу нетрудно, в мирах Айего их сколько угодно, но... - медленно проговорил мужчина, - ради Создателя, зачем вам эта тварь? И как вы собираетесь с ней жи... - он осёкся и продолжил с нескрываемым ехидством. - Вы же не имеете в виду то, о чем я подумал?
-- Извращенец! - выпалила она, чувствуя, что на её щеках расцветают розы и отчаянно радуясь, что он не может этого видеть. - Не валяйте дурака, вилла - это большой красивый дом с колоннами! Я хочу дом на берегу моря, а не... а не какое-то животное!
-- В чём? - с бесконечным терпением переспросил он.
-- Что в чём? - она поняла, что понемногу начинает терять связь с реальностью.
-- Дурака. В чем я не должен его валять?
-- Это ещё одно образное выражение, - сердито огрызнулась она. - Означает, что не фиг прикидываться валенком и воспринимать все мои слова буквально. Господи Боже, вы и камень из себя выведете!
-- Хорошо. Я понял. Простите. Вы главная. Что энорэ изволит на третье? - осведомился он таким тоном, словно был официантом в фешенебельном ресторане, а она - до невозможности привередливой клиенткой.
-- Большущую плитку горького шоколада и...
Ощущение чьего-то взгляда в спину ударило словно током. Девушка резко повернулась, разворачиваясь на колене, но на площадке никого, кроме неё не было. Только бродяга ветер гулял среди башен и стен, играл на серебряных свирелях, трепал её косу и запускал холодные пальцы под одежду. И всё же она знала, всей кожей ощущала, что кто-то огромный и невообразимо могучий, стоя рядом, пристально на неё смотрит. Потом наклоняется ближе... ещё ближе... и, бережно подержав в ладонях саму её душу, удовлетворенно вздыхает и уходит.
Ветер дул всё сильнее, песня превращалась в крик, рыдание - в вопль, и в её голове вдруг сами собой стали возникать слова. Они никак не могли принадлежать ей, они рождались не в её голове, а ещё где-то, они хотели произнестись сами, они как живые рвались на волю, и единственным способом промолчать было откусить себе язык.
-- Чего я хочу? Семью. Друзей. Мужа, который будет меня любить и которого буду любить я. Детей с его глазами, - произнесла она, в полнейшем ужасе косясь на собственный рот.- Ну, и королевство впридачу. Вы ведь можете это организовать?
Риган был совершенно уверен, что ему не почудился тот тихий смех. Зелгарис-Призрак снова оправдал своё имя, совершив то, что доселе считалось невозможным - вырвался из эрголитовой камеры, а прежде чем исчезнуть, навестил ученика. И был он не один. Принц не знал и не слишком стремился узнать, кем было жуткое существо, приходившее с учителем. Он не увидел его ни глазами, ни мысленным взором, только ощутил на мгновение присутствие невероятной Силы, сравнимой по мощи разве что с древними богами, скопление чистой энергии без малейшего следа физического тела. В него заглянули - осторожно, но настойчиво, каким-то образом не затронув ни одного из уцелевших щитов - снисходительно потрепали его ментальное "Я" по голове (ощущалось это именно так), мимоходом восстановив все разрушенные синеглазкой барьеры.
Два ментата вели какую-то свою игру, и Ригану, похоже, отводилось в ней особое место, как и синеглазой гваньер, которая... только что... сказала... что?!
Сведённые судорогой мышцы правой руки отозвались режущей болью, словно в плечо вонзился вибронож, заставив его в приступе бессильной ярости заскрежетать зубами. Просил... приказывал... требовал сделать руку полностью бионической... "Нет, тэй ар, этого мы сделать не можем, - вежливо, но твёрдо. Угрозы и просьбы отлетают, как торпеды от дефлекторного щита. - Наш долг - сохранить как можно больше живых тканей... это же правая рука, светлейший принц... заменим только пару мышц и костей..." Пресловутое "благо пациента". Фарганг тебя побери, лэр-целитель!
Девушка ждала его ответа.
-- Вы шутите? - выдавил он, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
-- Да нет, я серьезно, - донеслось сверху.
Нет, он ровным счётом ничего не понимает ни в логике, ни психологии гваньер! А так же в том, чем она шуршит там, наверху, как собирается его вытаскивать и собирается ли вообще, тем более что ни троса, ни верёвки у нее нет... и, кажется, ничего нет, кроме того, что на ней надето. Странная одежда - не биоткань и не синтет. Где такую носят, хотелось бы знать. А ещё больше - где так говорят. Человеческому уму непостижимо, "да нет" - как форма отрицания! Удивительно... И она сама удивительная - странная, чужая, как экзотический цветок, и вроде бы не красавица, но что-то есть в ней, определённо... Яркие глаза, синь полуночного неба не сравнится с ними, улыбка - ах, эта улыбка, чудо как хороша, короткие вьющиеся прядки на висках, выбившиеся из косы, изящная шейка... Жаль, фигуру не успел разглядеть толком, ну ничего, вся жизнь впереди... ох, растреклятая бездна...
Вот поэтому ты и висишь здесь. Ты идиот,Риган Тарнаэлда Коста Ан'дьярдже ди Коарветтанон. А ещё принц!
-- Может, деньгами возьмёте? - без особой надежды поинтересовался он, стараясь убедить себя, что эти мысли - ничто иное, как умопомрачение из-за сильного стресса. Получалось не очень. - Готов предложить сто, нет, двести галактических суперкредитов.
-- Вы сами сказали, что не в том положении, чтобы торговаться, - вредным голосом напомнила девушка.