– Да, ваше высочество, – сказал Галлахер. Его голос звучал устало, покорно её решению.
Даже не заглянув в ноутпьютер или досье, он начал перечислять все названия и списки подразделений, находившихся в зоне Нью-Сиртиса и не вовлечённых в бой в текущий момент. Его фотографическая память была ещё одним полезным свойством, которому ей будет сложно найти замену.
– Два подразделения первого эшелона будут готовы начать высадку на Нью-Сиртис менее чем через месяц. Одиннадцатая Авалонская гусарская ПБГ сейчас находится на Риджбруке, вместе с Риджбрукским ОМК, которое может также присоединиться к атаке. Четвёртая Донеголская гвардейская ПБГ расположена на Тайгете. Генерал-гауптманн Амелио твёрдо верит в единство Федеративного Содружества, и, безусловно, будет поддерживать вас. Важно также, что это подразделение ещё не принимало участия в боевых действиях. Одиннадцатая, с другой стороны, понесла тяжёлые потери во время отступления с Броквэя, сцепившись с лексингтонской боевой группой. Если мы нанесём удар сейчас, у защитников будет небольшое преимущество в числе, и это не самая лучшая мысль. Через два месяца в моём распоряжении будет ещё два подразделения…
– Нет, – прервала его она, – Мы должны атаковать Нью-Сиртис так быстро, как возможно. Деморализующий эффект от исчезновения Виктора со сцены сыграет нам на руку. Опухоль, которую представляет собой Джордж Хасек, должна быть удалена немедленно.
Галлахер посмотрел секунду, глядя, продолжит ли она говорить, а затем коротко покорно кивнул.
– Я хочу, чтобы подробный план атаки был на моём столе не позднее, чем к завтрашнему вечеру. Я ясно выразилась, маршал?
Катрина на самом деле не волновалась об этих отчётах, доверяя эту работу своему командованию. Однако всегда надо напоминать тем, кто подчиняется тебе, о том, кто на самом деле стоит у власти.
– Да, ваше высочество.
– Можете идти.
Ловко отдав честь, он решительно развернулся и вышел из комнаты. И хотя на самом деле она сейчас приказала ему покинуть собственный кабинет, это было последнее напоминание ему о его месте. Возможно, этого хватит, чтобы держать его в узде, пока она не найдёт ему замену.
Только один удар сердца прошёл после того, как за ним закрылась дверь, как она снова открылась, и внутрь вошёл маршал Кристиан Роберт Маккарти. Совершенно непритязательный человек, он легко мог бы слиться с любой толпой. Что, конечно, делало его идеально подходящим для его работы.
Катрина могла бы сделать ему выговор за такое несоблюдение формальностей, но не чувствовала в этом нужды. Абсолютно все проверки, которые только смог незаметно провести её Лиранский Разведывательный Корпус, Маккарти прошёл с блестящим результатом. Или он был мастером этой игры, и тогда она была обречена, или этот человек был фанатично предан ей. Скорее всего, он был фанатично предан любому человеку на троне, который позволял ему свободно выполнять его работу. Он был начальником Эм-Ай-6, частей особого назначения военной разведки ВСФС, которые занимались всем: от контртерроризма, до спасения заложников и эвакуации десанта с вражеской, а иногда и своей, территории. Катрина задала этому человеку работы больше, чем Лисы видели за последние десять лет, что полностью соответствовало одному из психологических профилей, составленных на Кристиана Маккарти. Ему нравилось орудовать своими людьми, лучшими из подобных агентов во всей Внутренней Сфере, как медицинскими инструментами. Она сделала так, что он отчитывался непосредственно перед ней, и за два года примерной работы он заслужил право на некоторую фамильярность.
– Ваше высочество.
Он никогда не был многословен, если достаточно было коротких фраз.
– Маршал. Как обычно, у меня есть работа для вас, – сказала она. – Есть один герцог, который переходил грань слишком много раз. Маршал Галлахер начнёт атаку на мир герцога, но необходимость быстрых действий не позволит Галлахеру собрать достаточно сил, чтобы выполнить это задание как следует. Проблема герцога требует решения, и это решение поможет нашему маршалу, хочет он того, или нет.
Блеск в глазах Маккарти при её словах только подтвердил её мнение по поводу его преданности. Сложность задания обеспечивала всю нужную ей лояльность. И это действительно было сложное задание.
– Постоянное решение? – спросил Маккарти.
Катрина коротко кивнула. Как обычно, чем меньше сказано, тем меньше побочного урона будет нанесено, если дело пойдёт неверно. Она пользовалась своей властью на пределе, однако она прекрасно знала, где этот предел. Порой мелкие дворяне и чернь находят пути призвать её к ответу. В таких случаях её руки должны быть чисты как девственно-белое платье, в которое она была одета.
Когда тот также вышел из офиса, Катрина откинулась назад и медленно закрыла глаза. После такого длинного промежутка времени конец войны был так близок. Скоро Федеративное Содружество и Лиранский Альянс будут знать, кто, несомненно, является их правителем по праву. Тогда наступит время обратить взор за границы Федеративного Содружества. Когда Звёздная Лига вновь соберётся в 3067 году, это будет её год. Никто не будет стоять на её пути, и как Первый Лорд, она покажет всей вселенной своё величие.
И следующая новость: мы только что получили подтверждение того, что бои за Фридом, столицу театра военных действий Фридом в провинции Скай Лиранского Альянса, прекращены после капитуляции остатков 11-го Лиранского регулярного полка. Политические обозреватели уже заявляют, что это начало конца восстания на Скай.
Полковник Джереми Доннер, бывший командир 11-го полка уже был привлечён к суду, и, кажется, высшее командование ВСЛА намеревается провести трибунал быстро и публично. Генерал Джеймс Эллис, командующий ополчением театра Фридом, заявил: «Я лично знал полковника Доннера. Чёрт, Доннер и я прошли весь Нагельринг от звонка до звонка. Но его действия на Фридоме были однозначно безрассудны и неподобающи чину офицера ВСЛА. Я не сомневаюсь, что исполнительный комитет проведёт трибунал в кратчайшие сроки».
Внутренние источники также отметили, что поддержка восстания на Скай, это преступление против государства, и, вероятно, приведёт к обвинению в измене. Однако из официальных источников на данный момент мы имеем лишь заявление «без комментариев». Следите за развитием этой истории.
Мемориальный парк имени Моргана Хасек-Дэвиона
Ледник Моридог, Нью-Сиртис
Марка Капеллы, Федеративные Солнца
10 октября 3065 г.
Для раннего октября этот день был очень и очень холодным и как раз соответствовал настроению герцога.
Герцог Джордж Майкл Хасек стремительно шёл через последнюю небольшую расселину в леднике и железобетонный фундамент трёхакрового мемориального парка имени Моргана Хасек-Дэвиона. Хотя этот фундамент был чудом современных технологий – погружённый примерно на девятьсот метров ниже поверхности покрывающего почти всю планету материкового льда, к самому основанию скалы, – он не сдерживал, просто не мог сдержать неумолимую разрушительную поступь ледника. Без постоянного профилактического ремонта весь парк стал бы срединной мореной менее чем за сто лет, был бы оторван от скалы сдвигающимся льдом и смят, как осадочные породы на сотни километров вокруг. Что-то подобное говорили ему ведущие учёные-гидрологи университета Сасо, когда в очередной раз просили о дополнительных средствах для изучения этого взаимодействия льда и последнего пристанища его отца.
На входе в парк Джордж остановился, чтобы затемнить свои поляризованные солнцезащитные очки для защиты от яркого, ослепительного света, отражающегося от поверхности бескрайней снежной пустыни. Он сильнее закутался в свой меховой плащ, и перевёл дух под бодрящим восточным ветром. При минус двадцати градусах по Цельсию он не мог дышать носом без того, чтобы моментально не застудить носовые пазухи, и каждый вдох обжигал горло холодным воздухом. Глухой звук вращающихся лопастей вертолёта огневой поддержки «Кавалри», где он оставил своих людей, наконец, затих настолько, что перестал быть слышен за завываниями ветра над пятисоткилометровым пластом нетронутого льда. Пройти надо было больше километра, нелёгкий путь по предательскому рельефу, но Джордж никогда не позволял вертолёту приземляться слишком близко. Куски льда, поднятые в воздух вихрем от лопастей машины при приземлении, могли случайно нанести вред парку.
Оглядевшись вокруг, герцог видел сокровища, ради которых кто-то мог рисковать сломать руку или даже найти свою смерть, пытаясь добраться сюда. Более тысячи ледяных скульптур были расставлены по трёхакровому парку. Некоторые маленькие, как яйца дрозда, замороженные навечно, в чудесно исполненном гнезде, находящемся на расстоянии не более метра от его ступни. Самая большая ледяная конструкция стояла ровно посередине парка, и её было хорошо видно даже с этого расстояния. Копия боевого меха Моргана Хасек-Дэвиона в полную величину, скульптура стояла на своих ледяных скошенных ногах, чудесно подчёркивая угрозу, исходящую от стотонного монстра. Одна из наиболее мощных военных машин, когда-либо построенных, она была известна кланам как «Дайр Вульф»[3].
Подходящий страж для человека, который был настоящим ужасным волком для врагов Федеративного Содружества, подумал Джордж. Все враги, от кланов до Капелланской Конфедерации, и даже реакционные элементы внутри самого Содружества, боялись Моргана Хасек-Дэвиона.
Когда он начал медленный спуск по извилистой тропинке, что вела к могиле его отца, он загляделся на другие ледяные скульптуры, варьирующиеся в диапазоне от изящества яйца дрозда до громадности «Дайр Вульфа». Гарцующий мифический единорог, выполненный с таким изяществом, что Джорджу казалось, что его бока вздымаются от дыхания. Цветущая роза, с несколькими ледяными лепестками, пойманными в середине падения. Величественный лев рычал, бросая вызов вселенной – подходящий символ, который Морган выбрал для большей части своей взрослой жизни. Мать, баюкающая младенца, прижав его к груди, направила взгляд на могилу Моргана, на её прекрасно исполненных чертах лица было выражение полного доверия, доверия к человеку, который защищал сотни миллионов людей десятилетиями. В следующей миниатюрной сцене, прыгун развернул свои паруса для зарядки от солнечного ветра, пока его стыковочные судна мчались к далёким планетам. Полярный медведь Нью-Сиртиса, подкрадывающийся к водному животному через леденящие до костей воды, напоминание о том, почему Джордж носил плащ из его шкуры.
Незваные слёзы текли из глаз и замерзали на ресницах, не давая рассмотреть остальные из тысячи скульптур. Сегодня он не протрёт их, он не сможет вынести вида того, что представлял собой этот парк. Не сейчас, когда последние несколько месяцев могли бы разбить сердце его отца. Хотя Моргана боялись и уважали во всей населенной Сфере, эти скульптуры показывали истинную сущность усопшего героя: любовь. Руки людей, уважавших его, – граждан марки Капеллы Федеративного Содружества, средоточия власти в котором династия Хасек правила веками – создали каждый шедевр. Забывая о военной карьере, порой о семье, Морган был человеком из народа и посвящал себя их защите и благосостоянию, и они любили его за это.
Каждый без исключения мир марки Капеллы послал скульпторов на Нью-Сиртис, во время завершения строительства парка, и они продемонстрировали своё мастерство, чтобы изваять изо льда изображения, показывающие, что Морган значил для них. Множество других планет по всему Федеративному Содружеству, а также многие из Лиранского Альянса, также выслали скульпторов. Эта абсолютная любовь показывала, кем на самом деле был его отец. Во вселенной, наполненной гигантскими шагающими танками, способными сравнять с землёй целый квартал своими лазерами, лучами заряженных частиц, автопушками, почти любого человека можно бояться, любой может быть ненавистен. Но любим? Более того, любим миллиардами? Этого многие лидеры громадных межзвёздных государств, правивших всем человечеством, не могли достичь.
И теперь, ослеплённый собственными замёрзшими слезами, не желая видеть любовь, которой одаряли его отца свои граждане, Джордж медленно шёл по тропе, которую его ноги знали наизусть. Воспоминания детства мелькали в голове как блики молний, озаряя эпизоды с его отцом перед тем, как снова погрузить его во тьму.
Так было всегда. Джордж Хасек был сильным и решительным человеком. Человеком, которого отец вырастил, чтобы править сотнями миров и миллиардами людей справедливо, милосердно и смело – ответственность, возложенная к его ногам много лет назад его отцом и поднятая около пяти лет назад, когда тот пал от руки наёмного убийцы. Ответственность, которую, как в глубине души чувствовал Джордж, он не оправдал. И неважно, какие неподвластные ему события угрожали разрушить работу отца, которая теперь стала его работой. Важно было то, что люди под его опекой расплачивались за его неспособность остановить безумие, которое поглотило Федеративное Содружество. Подобно опасной болезни, гражданская война поразила тело межзвёздного государства и неудержимо распространялась. С первого ужасного инцидента, произошедшего три года назад, Джордж прилагал все усилия, чтобы сохранить людей его марки в стороне от сражений, но это было просто невозможно. Слишком много ненависти. Слишком много недоверия. Слишком…
Он думал, что ещё больше предал отца, не придя сюда сразу после возвращения с собрания Звёздной Лиги. Первый раз за пять лет он пропустил семейную церемонию на годовщину смерти его отца, он не мог встретиться с тенью Моргана так скоро после своей игры против Катерины. Зная, что она скоро ответит, ему нужно было открыть душу отцу, если он хотел иметь какой-то мир в душе перед испытанием.
Пока его мысли проносились в голове, ноги шли по знакомой дороге и постепенно дошли до цели. Тишина нарушалась только ветром, поднявшимся, когда только затих последний скрипящий шаг. Проходили минуты. Вдали от этого места, в мире герцога Хасека Джордж никогда не мог показать слабости. Тут, перед своим отцом, в окружении грандиозного величия и безразличия природы, он мог опустить свои щиты и позволить всплыть на поверхность неуверенности и нерешительности, он мог быть Джорджем.
Но только на мгновение. Его отец учил его слишком хорошо. Медленно он поднял руки в перчатках, сдвинул солнцезащитные очки, чтобы протереть лёд, застилающий его глаза. Тогда, следуя обряду, как и во время каждого визита, он опустил капюшон и сдвинул плащ из медвежьей шкуры назад на плечи. Перед своим отцом он должен стоять с непокрытой головой и открытым сердцем. Ничего между ними – в смерти, как и при жизни.
Даже будучи ростом сто девяносто сантиметров, Джордж Хасек-Дэвион был ниже отца, но его львиная грива и проницательные голубые глаза подчёркивали его грубую красоту и приуменьшали возраст. В свои тридцать пять лет он был равен по влиянию остальным трём фельдмаршалам ФедСода, но был вдвое младше их. Некоторые считали его молодым и неопытным, но Джордж считал это преимуществом перед теми, кто недооценивает его. Преимуществом, которое он подтвердил, показавшись без приглашения на собрании совета Звёздной Лиги в прошлом году.
Под своим меховым плащом он был облачён в парадную военную форму: тёмно-зелёные брюки с красными лампасами и френч с золотыми обшлагами. Герцог также носил чёрные ботинки, но без шпор; первый раз, когда он, надев их, попробовал пройти по льду, стал последним. Золотые эполеты с белыми краями и серебряные солнца на каждом плече говорили о ранге фельдмаршала. В трёхлетней гражданской войне его униформа показывала, чьему делу он предан, и его преданность не относилась к трону Нового Авалона и архонт-принцессе, занимавшей его.
Впереди он увидел вмороженный в лёд могилы отца цилиндрический металлический гроб, в котором вернулся с родных миров кланов Морган. Огромные вытесанные изо льда ноги по обе стороны подымались в воздух, переходя в тело гигантского меха, который стоял вечным часовым над местом, где покоился один из величайших героев нации.
– Отец, – сказал Джордж. Слова, как и все звуки в этой безжалостной стихии, были быстро поглощены. Хотя Морган был благочестивым членом Новоавалонской Католической Церкви, и религия давала ему огромную внутреннюю силу, Джордж не разделял эту веру во всевышнее существо. Он никогда не видел никаких доказательств существования кого-то всесильного и всезнающего. Напротив, вселенная выглядела огромным безразличным местом, где люди и чудовища носили одну шкуру, а любовь, ненависть и жестокость были отмерены поровну. Стоя перед последним пристанищем своего отца, он не мог заставить себя поверить, что Морган жил во славе, рядом с ангелами и Богом.
Джордж верил, что только поступки при жизни имели значение. Если люди приходили на твою могилу из-за того, что ты сделал, если они помнят и почитают тебя, если вся история человечества упоминает тебя, неважно, прославляя или выставляя в сатанинском обличии, – вот что даёт вечную жизнь. Его отец будет жить очень и очень долго.
И всё же, приходя сюда, он чувствовал себя ближе к тому, что он воспринимал как неукротимый дух отца. Он никогда не думал, что Морган вдруг явится ему в пророческом видении, как в Библии или Неоконченной Книге.
Но разговаривать с отцом так, будто бы тот был ещё жив, казалось, всегда помогало ему найти направление в отчаянии или растерянности.
Сегодня, как всегда, он говорил громко, перекрикивая ветер.
– Я поступил правильно? – выкрикнул он. – Или бросив ей вызов так, я был неправ? Ты научил меня, что время действовать – это время, когда бездействие погубит тебя, если ты не будешь делать ничего. Я считал, что если я перехвачу инициативу, она будет реагировать так, как я захочу, и когда я захочу. Правильно?
Когда он начал говорить, голос набрал силы, он начал расхаживать медленными небольшими шагами, как он обычно делал, когда разбирался со своими мыслями.