- Да, кое-что Алгебру, геометрию, тригонометрию.
- Матанализ?
- Нет. Но думаю, что смогу. - Самоуверенности ему было не занимать. Ну что, подхожу я вам? - поинтересовался он, когда я кончил задавать вопросы.
- Нет. - Во время нашего разговора он ни разу не назвал меня "сэр", только однажды - "командир", а об имени и говорить нечего. Но Бог с ней, с вежливостью, гораздо важнее, что его мотивы поступления на службу выглядели весьма неубедительно.
- Почему?
- Во-первых, вы уже переросли возраст кадета.
- Я просто потеряю два года, вот и все.
- Возможно. Но мне кажется, у вас не хватит характера, мистер Кэрр. Он вспыхнул:
- Объясните, пожалуйста.
Я был расстроен и слишком устал, чтобы продолжать разговор.
- У вас плохие манеры. Вы думаете, что весь мир вам подадут на блюдечке. Вы не знаете, что такое дисциплина, и не сможете ее поддерживать. Гардемарины съедят вас живьем и выплюнут ваши косточки. - Я встал. - Над кадетами издеваются, мистер Кэрр. Надо мной тоже издевались. Иногда жестоко. И нужна выдержка. Вы не сумеете. Спасибо за проявленный интерес, Я взялся за ручку люка.
- Вы не имеете ни малейшего представления о моей выдержке, - сказал он холодно. - Мне надо было хорошенько подумать, прежде чем разговаривать с вами.
- До свидания. - Я вернулся на первый уровень. Уж не был ли я с ним слишком суров, подумал я, поостыв.
Он лишь изложил мотивы, побудившие его идти служить. Не из любви же к военной службе он собирался это сделать. Он не дурак, знаком с математикой...
Отвратительный тип! Сколько эгоизма! Да и я мог вести себя поумнее.
Я пошел на мостик. При моем появлении Вакс и Алекс встали. Гардемарины дежурили теперь вместе, чтобы снять часть нагрузки с главного инженера и пилота. Я и сам был в полном изнеможении. У Вакса были черные круги под глазами, и мне стало его жаль.
- Мистер Хольцер, вы свободны. Идите спать. Ему повезло, и он не стал спорить.
- Есть, сэр. - Он отдал честь и исчез, пока я не передумал.
- У меня сегодня двойная вахта, сэр. Следующая будет с Сэнди. - сказал Алекс.
- Я знаю. - Именно поэтому я и был здесь. Вакс и Алекс - это одно, Сэнди и Алекс - совсем другое. Дел на вахте немного, но всякое может случиться. И наше присутствие здесь просто необходимо. Почти все системы корабля автоматические: гидропоника, рециркуляция, энергопитание. Во время синтеза мы не могли маневрировать кораблем, и главной опасностью оказалась скука. Я просматривал журнал. К счастью, Алекс почти не дергал меня.
Через час явился Сэнди. Явно в хорошем настроении. Я заметил у него на шее следы губной помады, но решил промолчать. Зато Алекс оказался менее деликатным и стал хихикать, я тоже не удержался.
- Хватит, - сказал я наконец. - Приступайте к своим обязанностям. Они успокоились. Тишина становилась все более невыносимой. Алекс снова хихикнул, дав выход накопившейся энергии. Сэнди последовал его примеру, но под моим взглядом сразу умолк.
- Мистер Тамаров, - холодно заметил я, - шутки в сторону, вы на вахте. Ведите наблюдение за приборами. - Надо признаться, я сам едва сдерживался смех заразителен - и в то же время был зол. Дух командира Хага витал над нами. Хихикать на вахте? Да он вышвырнул бы нас из воздушного шлюза.
Я вернулся к журналу и углубился в чтение записей с самого начала нашего круиза. Но когда дошел до нашей стоянки на "Ганимеде", Алекс снова затрясся от смеха, прикрыв рот рукой.
Это было последней каплей, переполнившей чашу.
- Мистер Тамаров! - Он вскочил, вытянувшись по стойке "смирно". Передайте привет главному инженеру, и пусть он посоветует мне, как поступить с гардемарином, который на вахте пренебрегает своими обязанностями. Ступайте!
- Есть, сэр. - Со смешанным выражением смущения и страха на лице Алекс отдал честь и быстро вышел.
Сэнди сосредоточился на своем экране, упражняясь в вычислениях.
Через двадцать минут я услышал сдавленный голос:
- Разрешите войти, сэр? - В коридоре стоял Алекс, вытянув руки по швам с блестевшими от слез глазами.
- Войдите.
Он робко вошел и встал по стойке "смирно" в двух шагах от моего кресла.
- Гардемарин Тамаров явился, сэр, - почти прошептал он. - Главный инженер с почтением сообщает, что по первому же вашему требованию может прислать вам гардемаринов. - Выглядел Алекс несчастным и потерянным.
- Спасибо, мистер Тамаров. Освобождаю вас от вахты.
- Слушаюсь, сэр. Благодарю вас, сэр. - Он отдал честь, повернулся и вышел в коридор. Мне стало стыдно. Я оказался ничуть не лучше Вакса. И, что хуже всего, нажил себе еще одного врага. Ведь Алекс был мне другом и не хотел ничего плохого.
Я не торопясь подошел к люку, выглянул наружу. Алекс стоял у переборки, держась за зад, и всхлипывал. Я унизил его достоинство. И теперь единственное, что мог сделать, это оставить парня в покое. Сэнди между тем прилежно стучал по клавишам.
Чтобы не вызвать протеста со стороны мистера Вышинского, я пошел на гауптвахту вместе с матросом, вооруженным дубинкой. В камере не было ни стула, ни стола. Только матрас, лежавший прямо на палубе. Я приказал принести стул, но матрос остался стоять у люка, сжимая в руках дубинку.
- Мистер Герни, я теперь командир.
- Знаю, сэр, мистер Сифорт. - Передо мной был худой, изможденный человек лет пятидесяти, с копной темных волос.
- У меня к вам несколько вопросов по... гм... по поводу инцидента. Как все произошло?
- Мистер Таук и остальные вцепились друг в друга, - начал он подобострастным тоном. - А я о наркотиках понятия не имел, честно вам говорю.
Если он и дальше собирается врать, лучше сразу уйти.
- Слушайте меня внимательно, мистер Герни. Через несколько дней на вас наденут наручники, заткнут рот кляпом и повесят. А потом выбросят ваше тело из воздушного шлюза. - Он задохнулся, - Только я могу остановить это. Говорить с вами я больше не буду. Еще одно слово лжи - и уйду.
- Простите, командир, сэр, - пробормотал он. - Клянусь говорить только правду!
- Начинайте сначала.
- Я знал о гуфджусе. Многие знали. Простите, командир. Нам давал его Таук. Я только разочек попробовал. Только разочек. Клянусь, командир! Ну и дерьмо "этот гуфджус! А цена сумасшедшая. Дернул меня черт в это ввязаться. Так вот, значит, попробовал я разок и больше не стал. А им не мешал. А этот Венжинский нажрался, схватил кайф и чуть не отправил на тот свет двух ребят, живого места на них не оставил. Мы накинулись на него, а тут Фрезер влез, он тоже под кайфом был. Стал Таук отнимать у них этот наркотик проклятый, да не тут-то было. Такой бардак начался. - Он почесал в затылке и продолжал: - Пришел мистер Терил, приказал растащить их. Не хотел я в это встревать. Но приказ есть приказ. Стал я их за руки хватать, и вдруг - бум! Кто-то врезал мне по башке. Я и взбеленился. Кто врезал - не знаю. И давай крушить кулаками. Сами знаете, как это бывает! Всех, без разбору, в кого попаду.
Только бы отбиться. Потом все. Темнота. Очнулся, смотрю-наручники. Оказывается, я мистера Вышинского обидел, ну влепил ему разок-другой. - Он захныкал, по лицу потекли слезы. - Ничего я толком не помню, сэр командир. Может, и влепил. Я не отказываюсь. Но только не нарочно я! Неувязочка вышла. Неувязочка, что же еще. - Он снова захныкал. - Так и считайте командир, неувязочка. Вызволите меня отсюда, я буду смирно себя вести. Клянусь, я...
Он так вопил, что я постучал в люк, желая лишь одного: поскорее убраться восвояси.
- Умоляю вас, сэр! Я никогда больше не буду драться. Мне так страшно! И с гуфджусом тоже, если вы...