Рики Фуэнтес поставил на стол поднос с завтраком и вытянулся по стойке "смирно", ожидая, когда его отпустят.
- Доброе утро, Рики.
- Доброе утро, сэр командир! - Этот обычно озорной, смешливый парень у меня в каюте был напряжен, как натянутая струна.
- Рикардо, мне бы хотелось, чтобы ты кое о чем подумал.
- Так точно, сэр командир! - Он не шевельнулся, уставившись на переборку.
Я почувствовал раздражение. Рики замкнулся и был не в состоянии слушать.
- Рики, оставь это. Будь таким, каким я знал тебя раньше.
- Слушаюсь, сэр! - Голос его все еще звучал напряженно. Я заорал:
- Черт тебя подери, прекратишь ты вести себя, как самый распроклятый идиот! - Рики разинул рот и затрясся.
- Вольно! - рявкнул я. - Веди себя нормально, парень!
У Рики задрожали губы. По щеке медленно поползла слеза. Он перестал наконец тянуться, смахнул рукавом слезу.
- Что я такого сделал? - спросил он с отчаянием в голосе. - Я не хотел вас сердить, командир!
- Господи, Рики! Садись же! - Я толкнул его на стул, подождал, пока он соберется с мыслями, и, видя, что он успокоился, сказал более мягко:
- А теперь послушай меня. Держись свободно, как у нас в кубрике. Давай поговорим. Ладно?
- Да, сэр. - Он во все глаза смотрел на меня.
- Ты видел мое объявление о наборе гардемаринов?
- Да, сэр! - Ему не удалось уйти от разговора.
- Ты все знаешь о нашем кубрике. Хочешь там жить?
- Я, сэр? Но я простой матрос.
- А хочешь стать кадетом?
- Значит, я буду жить в кубрике, а потом стану офицером? - Он боролся с соблазном.
-Да.
- И буду чистить ботинки мистеру Хольцеру, зубрить устав, стоять под ледяным душем и мало ли еще что? Пусть узнает все сразу.
- Да, Рики. И это тоже.
- Вот клево!
Господи, ему это нравилось! Нравилось быть взрослым. Мне захотелось остановить его ради его же блага.
- Я должен сказать "да" прямо сейчас, сэр командир? Или можно подумать?
- Подумай.
Юнга подпрыгнул и отдал честь.
- Благодарю вас, командир! Знаете, - сказал он доверительно, - я сам читал объявление, ей-богу. Я умею читать! Только не думал, что это меня тоже касается. Я могу идти? А можно рассказать об этом друзьям?
- Идите, мистер Фуэнтес. - Сейчас наверняка побежит к начальнику интендантской службы или к старшине, спросит, стоит ли отказаться от нижней палубы ради пьянящего воздуха офицерских покоев. Они скажут, что стоит. Но не потому, что нам нужны офицеры, а чтобы увидеть, как один из них поднимается наверх.
На мостике все было в порядке. Впрочем, я в этом не сомневался, иначе мне сообщили бы. Я должен был заступить на вахту в полдень и, возможно, пробыть там весь вечер. А мне очень хотелось встретиться с Амандой. Поэтому я решил пойти к ней прямо сейчас.
Она читала в своей каюте головид, люк был открыт, и, когда я постучался, сразу подошла к двери.
- Заходи, Ники. - Она была единственной на корабле, кто продолжал называть меня так.
Мы сели на койку. Я рассказал ей про несчастного Алекса. Она никак не отреагировала. Потом про малыша Рики, как напугал его, а затем обрадовал. Аманда слегка улыбнулась, но ничего не сказала. Она вообще больше молчала.
Потом встала, закрыла люк, легла на кровать и привлекла меня к себе, заставив лечь рядом. Она была нежной и милой, но мысли ее витали где-то далеко. Мы занимались любовью не торопясь, стараясь насладиться друг другом. Когда все было кончено, она осталась лежать, иногда открывая глаза, чтобы взглянуть мне в лицо.
- Что с тобой, милая? - Я погладил ее по волосам.
- Ты мне нравишься, Ники. - Она положила голову мне на плечо и, немного помолчав, добавила; - Ты такой нежный, внимательный, так добр ко мне. Мне с тобой хорошо.
- А мне с тобой, - сказал я.
- Ты прекрасный любовник. Отличный друг. Но, прости, Ники. Если этих людей казнят, ты мне больше не друг и не любовник. Я вообще не захочу тебя видеть. Никогда. Ты сам должен принять правильное решение, но моим долгом было тебя предупредить.
- Как ты можешь...
Она закрыла мне рот рукой.
- Я могу ошибаться в тебе. Но хотелось бы думать, что ты не способен на такую жестокость. А если способен, если я ошибалась, между нами все кончено. - Она запечатлела на моем лбу поцелуй, - Я должна была сказать тебе. - Она снова спрятала голову у меня под мышкой.
Я не знал, что ей ответить. Мы лежали так, счастливые и несчастные, до тех пор, пока мне не пришло время заступать на вахту.
Я сменил Вакса и пилота, и Вакс передал мне головидный чип.
- Это то, о чем вы просили, сэр. Я сунул чип в ящик стола.
- Очень хорошо, мистер Хольцер. - Я придирчиво осмотрел его. Поправьте галстук, пока я не поставил вам на вид.
- Есть, сэр! - Побледнев, он быстро поправил галстук, одернул китель и бросил взгляд на туфли. - Разрешите идти, сэр?
- Идите. - В голову мне вдруг пришла поистине невероятная мысль. Встретимся в полночь в ангаре баркаса.