Едва президентский лайнер вынырнул из подпространственного тоннеля, как адмирал Самелл вышел с кораблём на связь и сразу же задал вопрос:
— Как прошло заседание ассамблеи, господин президент?
По выражению лица главы государства Самелл догадался об ответе ещё до того, как высшее должностное лицо Конфедеративного союза раскрыло рот, и горестно вздохнул.
— Как и следовало ожидать, — тихо сказал президент. — Для нас — ужасно. Ассамблея галактических миров поддержала позицию финдакийцев. Их так называемая операция принуждения нас к миру признана законной.
Адмирал в отчаянии рухнул на первый подвернувшийся стул. Офицеры из центра мобильной связи нервно переговаривались меж собой, обсуждая новость, которая перечёркивала дальнейшее развитие человечества, как независимой космической расы. Сержанты и рядовые с мрачными лицами транслировали ответ главы государства по военным каналам. Печальная новость кочевала с корабля на корабль, от планеты к планете, и везде люди горестно замолкали, пытаясь представить, на что теперь будет похожа жизнь под железной пятой финдакийцев, чьи боевые станции недавно вторглись в пределы Конфедеративного союза.
Спустя несколько часов лайнер президента совершил посадку на одном из запасных командных пунктов. Военное командование во главе с адмиралом Самеллом и кабинет министров в полном составе уже ожидали главу государства… не в глубоком, спрятанном в недрах планеты, бункере, как это обычно происходило, а прямо на поверхности, всего лишь под навесом от палящего местного солнца. Прятаться под землю смысла не было — финдакийская боевая станция, окажись она около этой системы, снесёт походя не только орбитальную оборону, но и саму планету.
Именно так и произошло несколько месяцев назад, когда союз лишился не только четырёх планет в приграничном секторе, но и заодно двух боевых флотов. Именно так и узнало человечество, что армия и флот, которыми оно ещё недавно гордилось, оказались всего лишь детскими игрушками по сравнению с мощью финдакийских боевых станций. И именно так Конфедеративный союз из победителя в долгой войне с кальтави стал проигравшим в нескольких стычках с финдакийцами — стычках коротких, но ужасных.
Президент Ли обвёл глазами собравшихся министров, советников и военачальников всех рангов и коротко рассказал о заседании ассамблеи:
— Большинство космических рас осудило оккупацию наших территорий финдакийцами, но связываться с ними решительно никто не захотел. Финдакийцы откопали какой-то забытый пункт всегалактической конституции, позволяющий принудить нас и кальтави к миру. Разумеется, в роли миротворцев выступили они. Поэтому их вторжение постфактум признано вполне законным. А мы можем начинать увольнение военнослужащих и приступать к уничтожению боевых кораблей.
Послышались сдавленные ругательства — всем было понятно, что разгоном военных дело не закончится, и теперь изменится в корне вся жизнь человечества. Финдакийцы запретят к использованию любое научное открытие, заподозрив, что люди применят его в военных целях. Любое культурное событие может стать по мнению "миротворцев" призывом к восстанию, значит, будет запрещено. Переселение на новую планету станет невозможным без согласования с множеством финдакийских инстанций — в противном случае это будет считаться военной экспансией. И спустя десять-двадцать лет с момента "мирного вмешательства" Конфедеративный союз превратится в сырьевой придаток Финдакийского содружества.
— Но не всё так безнадёжно, — негромко сказал президент Ли. Голоса собравшихся тут же смолкли. — В приватной беседе посол республики Глиинда мне намекнул о гоумо. Кто-нибудь из вас знает об этой расе?
Не услышав ни одного положительного ответа, президент продолжил:
— Я тоже раньше ничего о них не знал. Гоумо не входят в Единое сообщество и являются нравственными дикарями, вооружёнными по последнему слову межгалактической техники. Посол сказал, что по слухам они давно враждуют с финдакийцами. И, возможно, если мы сумеем заинтересовать этих неведомых гоумо, они нам помогут в деле освобождения от гнёта захватчиков. В этом случае, сказал посол, ассамблея не станет возобновлять операцию по принуждению к миру — на это, оказывается, тоже существует определённый пункт конституции. Я понял эту ситуацию так: враг моего врага — мой друг, и послу Глиинда эта поговорка тоже явно известна.
Послышались оживлённые возгласы, затем кто-то задал вопрос:
— Господин президент, где искать этих гоумо? Вам дали их координаты?
— Нет, — развёл руками президент Ли. — Единственный намёк — гоумо находятся где-то за дальней границей Финдакийского содружества. И чтобы добраться до них потребуется пересечь всю враждебную территорию.
Министр финансов поднялся с места.
— Мировое правительство готово выделить любые средства на материальное обеспечение подобной экспедиции.
— Любой дипломат почтёт за честь участвовать в поисках врагов наших врагов, — это встал министр инопланетных дел.
— У нас есть курьерские корабли, способные преодолеть на максимальной скорости огромные расстояния. Курьеры идеально подходят для поисков гоумо — финдакийцы их никогда не догонят, — министр внутренних сообщений тоже поднялся. — Правда, на таких кораблях нет места пассажирам.
— Господа, флот готов предоставить лучших пилотов из эскадрильи "Лазурных дроздов", — сказал адмирал Самелл. — К тому же лучшим из лучших не привыкать к долгим одиночным рейсам.
— В таком случае на подготовку операции "найти врага" даю неделю, — закрыл совещание президент Ли.
Лет-капитан Алекс Ладыгин стоял в строю и слушал торжественную речь президента Союза.
— … величайшая честь отдать свои жизни во имя человечества… двести лучших пилотов, двести асов, равных которым не найти во всех галактиках… всё человечество надеется на вас! Независимо от того, найдёте вы врагов наших врагов или нет, вы останетесь в народной памяти, как величайшие герои…
В общем-то президент ораторствовал больше для журналистов, нежели для героев космоса, и Алекс, сохраняя торжественное выражение лица, речь совсем не слушал. Затем, закончив обращение, президент прошёл мимо строя добровольцев и в компании министров и репортёров удалился. Собственно, на этом торжественная часть и закончилась, а из руководства Конфедеративного союза с пилотами остался только адмирал Самелл.
В отличие от президента седой адмирал подошёл к каждому из двухсот добровольцев, пожал им руки и для каждого нашёл тёплые слова. И лет-капитан Ладыгин, услышав из уст Самелла "я горжусь, что знаком с тобой лично, сынок", обменялся с адмиралом крепким рукопожатием. Конечно, можно было бы подумать, что старик Самелл имеет в виду две недели гауптвахты, которые он лично объявил Ладыгину за то, что тот засыпал со своего штурмовика навозными бомбами имение начальника штаба третьего флота — известного рвача… Но Ладыгин был уверен, что адмирал говорит безо всякой задней мысли. И лет-капитан, отдав честь, сказал:
— Спасибо, сэр! Я тоже горжусь, что знал вас.
Глагол, употреблённый в прошедшем времени, как бы поставил лет-капитана за грань бытия. Адмирал чётким движением отсалютовал Ладыгину и шагнул к следующему добровольцу.
На семьдесят шестые сутки полёта, когда все запасные контейнеры с топливом были израсходованы, а корабельные баки уже наполовину опустошены, Ладыгин обнаружил, что попал в зону боевых действий. Во-первых, увеличилось количество финдакийских боевых станций, которые лет-капитану приходилось обходить. Во-вторых, встречные планетные системы были сожжены в пепел, как утверждал дистанционный анализатор. И в-третьих, лет-капитан чуть не поседел, когда увидел на мониторе громадный искусственный объект, размером не меньше старушки-Земли, болтающийся в открытом космосе. По сравнению с этим монстром боевые финдакийские станции казались крошечными мухами, а курьерский корабль землян вообще не был заметен. К счастью, станций финдакийцев рядом видно не было, не то Ладыгин угодил бы прямо в пекло.
— Поздравляю вас, сэр! — торжественно объявил искусственный интеллект корабля, которого Ладыгин за излишнюю задумчивость прозвал Тором (сокращение от слова "тормоз", а не в честь древнего бога грома). — Анализ текущей ситуации с вероятностью девяносто девять процентов показывает, что вы наконец-таки обнаружили гоумо.
— Осталось только обратить на себя внимание и успеть доказать, что я финдакийцам не друг, прежде, чем меня сотрут в порошок, — пробормотал Ладыгин, почему-то не обрадовавшийся, что нашёл "врагов наших врагов".
Он благоразумно остановил корабль и запустил в эфир передачу на нескольких сотнях языков. Текст, составленный лучшими дипломатами, кратко, но доходчиво объяснял, что представитель человечества пришёл с миром и очень хочет пообщаться с гоумо по поводу их общего неприятеля — Финдакийского содружества.
Сутки спустя Ладыгин решил, что либо внутри огромного искусственного шара никого нет, либо хвалёные чиновники дипкорпуса в чём-то напортачили — ни единого признака, что гоумо слышат передачу, лет-капитан не обнаружил.
— С чего начальство решило, что я сумею установить контакт с гоумо? — спросил вслух Ладыгин. Корабельный мозг распознал вопрос, как риторический, и тактично промолчал. — Придётся приближаться. Подумать только — пролететь невесть сколько и только для того, чтобы меня просто зажарили! Ладно, попробуем действовать методом проб и без единой ошибки.
Он направил корабль к гигантскому объекту, но не прошло и пяти минут, как Тор выдал информацию сначала о снижении скорости, а затем и полной остановке.
— Блокирующее поле неизвестной природы — записываю данные для дальнейшего анализа, — радостно оповестил он Ладыгина.
Лет-капитан не успел даже ругнуться, потому что буквально перед носом у него возникло полупрозрачное изображение неизвестного существа, напоминающего собой инфузорию-туфельку с множеством ложноножек. Изображение то уплотнялось, то становилось практически невидимым, словно кто-то производил настройку. "Инфузория", наконец, заговорила, правда, почему-то на языке суахили, но Тор легко перевёл его первую фразу:
— Что тебе нужно, мирная тварь?
"Мирная тварь" звучало несколько неоднозначно, но Ладыгин счёл это трудностями перевода и с воодушевлением начал читать заранее заготовленный текст, который сочинили специалисты из дипкорпуса. Но гоумо прервал его, заговорив на этот раз уже на едином языке:
— Умолкни! Я уже понял, что твоя раса — жалкие существа. Мне осталось решить — позволить ли тебе и дальше существовать, лишая моих врагов боевого духа, или сразу уничтожить столь бесполезный элемент вселенной. Что ещё ты можешь сказать в своё оправдание?
Лет-капитан Ладыгин застыл — он никак не ожидал столь скорого и беспощадного приговора от разумного существа. Разумного и недружелюбного. В принципе, Ладыгин понимал наивность предпосылки "враг моего врага — мой друг", но полагал, что убедить гоумо станет возможно при помощи дипломатических инструкций, имеющихся на корабле в огромном количестве.
В этот момент Тор чуть ли не дымился от усилий найти подходящую случаю инструкцию, периодически пытаясь подсунуть Ладыгину, как ему казалось, удачный вариант развития беседы. Гоумо в виде инфузории терпеливо ждал ответа космонавта. Ладыгин просмотрел варианты, подобранные Тором, и ругнулся на старательного, но бестолкового компьютера и на далёких дипломатов.
— Уважаемый, с чего ты решил, что я… то есть, человечество лишает твоих врагов боевого духа?
— Мирные намерения разъедают истинное сущее воина! — незамедлительно последовал ответ. — Наши исконные и настоящие враги — хаутты, вот на кого вы все должны равняться! А финдакийцы — единственные из обычных, кто хотя бы приближённо может считаться нашими врагами, и их ожидает почётная смерть в войне. Остальные же расы вымрут: либо сгнившие от ненормальных пацифистских наклонностей, либо стёртые нами в пыль безо всякого почёта и уважения.
По всей видимости, гоумо ни в грош не ставили тех, кто не проявляет маниакальной жажды крови и не готов уничтожить ближнего своего. Они — крайне милитаризованная и воинственная раса, и теперь стало понятно и выражение "мирная тварь", и желание уничтожить человеческий корабль после того, как последовали заверения в мирных намерениях.
Мозг Ладыгина лихорадочно заработал. Если человечество хочет избавиться от финдакийцев, то он должен доказать, что люди достойны стать врагами гоумо — в противном случае "инфузории" и не подумают мчаться за тридевять галактик, чтобы вступить в бой с финдакийцами на территории людей. Но, с другой стороны, когда он это докажет чужаку, человечество получит нового врага, справиться с которым, вероятно, будет невозможно. Получался замкнутый круг. Всё, что он сможет сейчас сказать, будет истолковано против него… оставалось только одно — погибнуть с честью!
— Я, лет-капитан Ладыгин, воин и потомок воина, вызываю тебя, представитель расы гоумо, на дуэль до смертельного исхода!
"Инфузория" издала звук, который Тор прокомментировал, как иронический смешок.
— Настоящий воин никогда не произнесёт слов о мире. Ты не воин.