-- Очень приятно, ваше сиятельство, -- выдавила из себя она.
-- Никакое он не "сиятельство", -- рассмеялась София. -- Юний обыкновенный патрис, а не князь, в его жилах нет ни единой капли крови Фортуната-Основателя!
-- Верно, хотя и печально, -- согласился Юний, -- но, по правде сказать, не такой уж я обыкновенный, если женой у меня сама София Юстина!
-- Меня зовите просто Виктор, -- вступил в разговор черноволосый красавец, -- что значит "победитель".
"Победитель!", -- пронеслось в голове Кримхильды. Тут она заставила себя посмотреть в его глаза -- и тут же поняла, что погибла.
...Потом ей показали тех самых мальчиков, Палладия и Платона, детей Юния и Софии. Мальчики до того увлеклись созданием собственной модели императорской Пирамиды, что не заметили приезда матери и остались глухи к просьбам взрослых хотя бы на минуту отвлечься от своей работы. Посмеявшись, взрослые оставили детей в покое и уединились в уже упоминавшейся беседке.
Слуги принесли яства, и был обед, каких Кримхильде видеть не приходилось, а тем более вкушать; далее ели смоквы и запивали их отменным киферейским вином; затем играли в "змею"11 -- муж играл с женой, а Виктор Лонгин пытался обучить игре нарбоннскую принцессу... Это приятному времяпрепровождению внезапно пришел конец: вспомнив о каком-то важном деле, София Юстина скомкала встречу и решительно засобиралась в обратный путь. Она усадила захмелевшую от вина и переживаний Кримхильду в мобиль, коротко попрощалась с мужчинами, и вскоре амфибия отплыла.
Юний и Виктор еще долго стояли на берегу, провожая взглядом замечательную машину.
-- Сдается мне, -- сказал, между прочим, Юний Лонгин, -- что ты, младший братец, не сегодня-завтра обречен выслушать от моей жены лекцию о твоем долге перед нашим государством.
-- Что ты имеешь в виде?
-- А как ты полагаешь, зачем она приезжала?
Черноволосый Лонгин пожал плечами.
-- Детей повидать, наверное. Она мать, хочет знать, как тут они.
Юний насмешливо хмыкнул.
-- Софи уже два года не живет со мной и с детьми, ты это знаешь, брат. С какой бы стати ей о них беспокоиться?
-- А-а, она говорила, что приехала показать Палладия и Платона этой своей новой подруге, принцессе Нарбоннской, -- вспомнил Виктор.
Юний хитровато прищурился и заметил:
-- И все же сдается мне, брат, не за тем она приезжала, чтобы показать Кримхильде наших детей. По-моему, она показывала принцессе тебя!
Виктор вздрогнул.
-- Что ты такое говоришь, брат?!
Юний Лонгин сочувственно похлопал Виктора по плечу и усмехнулся.
-- Не горюй, брат; вот тебе добрый совет: чем без толку предаваться Атону, садись-ка ты лучше за галльский язык!
* * *
-- Кошмар, -- сказала София Юстина, как только амфибия покинула берег, -- мы ужасно опаздываем! Я пообещала Его Высочеству Эмилию Даласину прибыть на Форум к шести вечера! А уже половина шестого...
-- Это все из-за меня, -- тупо глядя на свои облаченные в смарагдовые перчатки руки, молвила Кримхильда. -- Ах, зачем вы это сделали, ваше сиятельство?!
София с трудом сдержала улыбку.
-- Ваши волнения не стоят и медного обола, дорогая. Поверьте, вы очень понравились моим мужчинам!
-- Нет, -- вздохнула Кримхильда, -- это невозможно!
-- А я говорю вам, что это так! Вы умны и потрясающе красивы. Вы непосредственны. В вас есть особый северный шарм, которого нет у нас, дочерей Юга. Неудивительно, что Виктор Лонгин не сводил с вас глаз!
Принцесса стиснула руки и отвернулась, чтобы добрая хозяйка не видела ее лица в этот момент. Но от Софии, конечно же, не укрылось ее жаркое, смятенное дыхание.
-- Поверьте, дорогая, -- продолжала княгиня, -- вам нечего стыдиться! Будьте собой, и вы одолеете любые невзгоды! Будьте уверены в себе; самоуверенность -- вот что делает из женщины победительницу!
Кримхильда глубоко вздохнула.
-- О, ваше сиятельство, как бы я хотела быть похожей на вас!
-- Не выйдет, дорогая, -- улыбнулась София Юстина, -- я неповторима! Достаточно, если вы будете похожи на саму себя.
-- А скажите... скажите, вы любите вашего мужа?
-- О да! -- с искренностью опытной актрисы воскликнула София. -- Можно ли не любить мужчину, подарившего женщине счастье родить таких чудесных детей?!
-- Простите меня...
-- Не стесняйтесь, дорогая, спрашивайте! От вас у меня нет секретов.
-- Ваше сиятельство, вы вышли замуж по любви?
-- Это была любовь с первого взгляда. Мой отец сперва возражал против нашего брака, но затем, когда понял, как счастлива я с Юнием, дал свое благословение.
-- А отчего отец ваш возражал?
-- По традиции аморийские князья сочетаются с князьями, дабы не смешивать кровь Фортуната с кровью обыкновенных патрисов. Например, мой отец Тит Юстин был женат на сестре князя Горация Даласина Клариссе, а затем, после ее смерти, взял в жены мою будущую мать, тогда еще княжну, Лукрецию Марцеллину. И я была помолвлена с княжичем, моим дальним родственником. Увы! Сердце женское решило иначе.
-- О-ох, -- прошептала Кримхильда; облик черноволосого красавца Виктора Лонгина отказывался покидать ее мысли.
-- Я знаю, о чем вы думаете, дорогая, -- заговорщически проговорила София. -- Не отчаивайтесь! Я постараюсь вам помочь.
Принцесса всхлипнула; она пребывала в совершенной уверенности, что даже Софии Юстине не по плечу добыть для нее истинное счастье. Внезапная мысль ворвалась в воспаленный мозг Кримхильды, озарила его и, прежде чем принцесса успела что-либо обдумать, эта спасительная мысль сама собой воплотилась в слова:
-- Ваше сиятельство! Молю вас, сделайте так, чтобы я осталась жить в Амории! Заберите меня у отца -- и я до конца жизни буду вашей верной рабой!
Если бы принцесса увидела лицо княгини после этих слов, она бы изумилась случившийся с ним перемене. "Нет, только не это! -- пронеслось в голове Софии. -- Кажется, я опять перестаралась! Кому ты здесь нужна, девчонка?!".
Взяв себя в руки, София Юстина укоризненно молвила:
-- Не требуйте от меня невозможного, дорогая. Не в нашей власти восставать против воли богов -- они определяют судьбу всякого из нас. Нельзя стать счастливой наперекор богам. Поразмыслите сами, кто вы у себя на родине и кто -- здесь. В Нарбоннии вы -- принцесса, дочь правящего герцога. А здесь, в Амории, простите меня за откровенность, вы -- дочь северного варвара! Не то что патрис -- любой плебей вам руку не подаст!