Тень шустро бежал по пыльной дороге, каким-то образом умудряясь сильно не трясти и не спотыкаться. Что было огромным плюсом — за последние два часа я уже успела отсидеть себе попу, но, по крайней мере, не отбила. Двигались мы достаточно быстро, желая побыстрее отъехать от Мирида и поэтому темп, заданный Наставником и поддержанный Яном, не снижали вот уже два часа. Я не протестовала, понимая их правоту и молча следовала за ними.
Из дома Акиры я выходила в мороке убитого стражника, делая вид, что провожаю давних приятелей. Под личиной простого гнедого коня без особых примет был также и Тень. Перебросившись парой фраз со стражниками на воротах, мы беспрепятственно выехали из города и быстро поехали по тракту в сторону Краковки. Отъехав на приличное расстояние, съехали с тракта и углубились в лес, где я сняла морок с себя и Тени. Выехав на небольшую полянку, все спешились.
— Малышка, ты точно решила? — обратился ко мне дядя Карад.
Когда я очнулась во второй раз, Акира, оказавшийся ещё и неплохим целителем, уже подлатал меня. Рассказав дяде про Грань, также рассказала и про маму с её просьбой. Дядя Карад, грустно улыбнувшись, сказал, что всегда догадывался об этом, но не решался напрямик спросить у Тарики правду, а Тима, у которого он мог бы спросить, не было. Тогда я ещё сказала, что отец обо мне не знает, поскольку им с мамой пришлось расстаться до того, как она успела ему сказать обо мне. А ещё добавила, что уже приняла решение по поводу её просьбы. Решение, с которым дядя не согласился, но и не стал препятствовать, Ян поддержал, а Наставник напомнил Яну про диплом, который необходимо было забрать в Университете. Куда мы, собственно, сейчас и направимся.
— Да, дядя. Ты же знаешь, что я согласилась выполнить мамину просьбу и поэтому домой сейчас не вернусь. Так что как и решили, едем сначала в Университет за дипломом Яна, а после — искать того незнакомца.
— Что ж, Нари, хотя мне и не хочется тебя отпускать, для нас с Иланой ты стала младшей и любимой дочерью, но я понимаю, что твой путь только начинается, и не буду мешать по нему пройти. Береги себя, девочка, — дядя крепко меня обнял.
— Поцелуй за меня тётю Илану. И я очень вас люблю. — Прижимаясь к его плечу, сказала я.
Дядя по очереди обнял Наставника и Яна, наказав последнему беречь себя и присматривать за мной и, дав нам мешочек с деньгами, вскочил на коня и развернул его домой. Проводив его взглядом, мы с братом Наставником, объехав часть тракта по лесу, через какое-то время всё же выехали на него и пустили коней в галоп. Позже мы немного сбавили темп и последние два часа ехали достаточно быстро… и молча.
Университет магии, в котором учился брат, находился в Эраде, столице Эринтее, но к самой столице относился лишь частично. Город в городе — так говорили про него.
До Эрады было четыре дня пути, два из которых мы проехали лесами, договариваясь с местными лешими, а ещё два — по тракту с ночёвкой в одной деревеньке в доме старосты, позвавшего нас помочь его младшему сыну. Ребёнку было не больше восьми лет, и его мучил жуткий кашель, не проходивший, не смотря на все старания здешней травницы. Но магией вылечить недуг мы не могли: даже зная несколько исцеляющих заклинаний, целителем никто из нас не был. Наставник, осмотрев мальчика, смог только слегка ослабить силу бронхита, пропуская через его тельце крохи магии. Большего он сделать не мог.
Призвав на помощь Рису и травы из нашего запаса, я начала готовить питьё и мазь. По подсказке Рисы, которая в «памяти предков» видела лечение и более тяжёлых случаев, в лекарство и мазь добавила по веточке базилика, который усиливает действие обычного противоинфекционного лекарства и поддерживает иммунитет. Дав настояться лекарству, я напоила ребёнка и натёрла всю грудную клетку мазью. Посоветовав матери мальчика уложить его спать, а поить и растирать через каждые четыре часа, я вернулась к своим мужчинам, в соседней комнате разговаривающим со старостой. Стоило мне подойти, как староста, назвавшийся Алкеем, сразу повернулся ко мне.
— Ну как там Валиш?
— Утром увидим, насколько поможет ему лекарство. Организм ослаблен очень, но я думаю, что всё будет хорошо. — Постаралась успокоить встревоженного отца.
— Не знаю, как вас благодарить, госпожа…
— В следующий раз сразу обращайтесь к травнице, не доводите до обострения.
— Конечно, обещаю. Господа маги, прошу, отведайте наших кушаний, — пригласил он нас за стол, вокруг которого уже вовсю хозяйничала хозяйка, уложившая сына, и старшая дочка. — А комнату я вам приготовил, уж не обессудьте, оду на всех, но если кто захочет на печи поспать — милости просим.
Поужинав, проверив ребёнка и ополоснувшись в баньке, затопленной старостой, мы пошли в отведённую нам комнату. Она была маленькой, с двумя кроватями, окном с широким подоконником и лавкой под окном. Посмотрев на две узкие кровати и лавку, Наставник хмыкнул и сказав: «Я на печь, спокойной ночи», вышел из комнаты. Мы с Яном переглянулись и, разобрав выбранные кровати, раздались и мгновенно заснули.
Вечером следующего дня мы въехали в ворота Эрады. Позади осталась деревенька с Валишем, к утру кашлявшем гораздо меньше. Мне оставалось лишь приготовить дополнительную укрепляющую настойку и через несколько дней ребёнок окончательно выздоровеет. И вот уже мы достигли столицы.
Стражники, с одного взгляда опознавшие в нас магов (а может и просто знающие Наставника) без вопросов пропустили нас в город. Университет магии находился у южных ворот (всего по традиции ворот в городе было четыре: северные или главные, через которые осуществлялся въезд или выезд из города, восточные, от которых начинался рынок, огромнее и богаче которого не было нигде, западные, в которых выносили умерших, поскольку за ним находилось кладбище и южные, которыми пользуются маги) и до него предстояло ещё прилично проехать по городу.
Столица произвела на меня ошеломляющее впечатление. Обилие красок, разнообразие построек и домов, толпы людей, экипажи, грязь улиц и роскошь дворца короля сложились в единую картину суеты больших городов, и чувствовала я себя тут совсем неуютно. Словно почувствовав моё состояние, Наставник пришпорил коня, и мы поехали быстрее. Решив, что на ночь глядя в Университет они не пойдут, Наставник снял две комнаты в ближайшем к данному учебному заведению трактире и, обсудив планы на завтра, мы поели и разошлись по комнатам. Закрыв дверь и наложив на неё и на окно заклинание, не дающее постороннему проникнуть внутрь, я разделась и мгновенно заснула.
Утром, позавтракав и оставив коней в конюшне трактира, мы пошли в Университет. Поначалу я предлагала Яну и Наставнику сходить самим, а я бы подождала их в трактире, но Наставник, спросив: «Неужели не хочешь посмотреть, где учился твой отец?» разбил моё предложение в пух и прах. И в ворота Университета мы входили втроём, правда, не знаю, как мужчины, а я почувствовала небольшое сопротивление, когда проходила в ворота, но, не заметив какой-либо реакции на лицах Яна и Наставника, выбросила это из головы.
Здание Университета было очень красивым. Четырёхэтажное, с широкой лестницей, ведущей к входу в здание, оно расходилось на два крыла, соединённые между собой переходами. За Университетом находились студенческие общежития, а также, по словам Яна, стадион.
Во внутреннем дворе никого не было (каникулы, как потом пояснил Ян) и Наставник повёл нас в левое крыло здания Университета. Поднявшись на второй этаж, мы вошли в один из расположенных на нём кабинетов. Наставник, предложив нам располагаться, сел за стоящий у окна стол и перебрав лежащие на нём документы, задумчиво нахмурился. Мы с Яном наблюдали за ним, сидя на маленьком диванчике, находившемся у противоположной от окна стене. Наставник, ещё немного похмурившись, встал и подошёл к шкафу, где, перебрав кое-какие бумаги, всё же, по-моему, нашёл нужную папку. Перенеся её на стол, он через несколько секунд вытащил нужный документ. Перечитав и поставив дату, Наставник подошёл к нам с Яном.
— Янникар, прими мои поздравления с окончанием Университета и получение диплома степени «Чаровник». — Наставник вручил документ Яну и крепко его обнял. — Мне было очень приятно быть твоим наставником, мальчик. Теперь, надеюсь, что раз наши отношения Наставник — ученик закончились, ты будешь считать меня своим другом.
— Это честь для меня, Наставник, — почтительно склонил голову Ян.
— Натан, Ян, зови меня по имени. Пойдёмте, подпишем диплом у ректора.
Поднявшись на два этажа выше, Наставник вошёл в другой кабинет, оказавшийся пустым. Не останавливаясь, мы прошли дальше к двери, что находилась в соседней стене и, постучав и получив разрешение войти, Наставник пропустил нас вперёд и вошёл следом.
— Здравствуйте, ректор Контсинэ, — поздоровался Ян с мужчиной, сидящим за столом. Ему можно было дать лет пятьдесят, но пышная шевелюра без признаков седины и ясный умный взгляд говорили о том, что этот мужчина далеко не старик.
— Здравствуйте, Янникар. Здравствуй, Натан, — голос ректора, сильный, звучный, но в то же время мягкий располагал к себе.
— Здравствуй, Наурон. Подпиши Яну диплом, он готов. — Сказал Наставник.
— Конечно, — и после того, как поставил подпись на документе, обратился к Яну. — Янникар, вы можете в любое время по своему желанию продолжить обучение на степень «Магистра», а также остаться преподавателем в нашем Университете.
— Спасибо, ректор Контсинэ, — поблагодарил Ян. — Только в ближайшее время я не воспользуюсь вашим предложением.
— Жаль, очень жаль. Но у вас всё же есть такая возможность. А кто эта красивая девушка, что тихонько жмётся у двери и обладает неплохим магическим даром?
— Это моя сестра, ректор, — сказал Ян.
— Сестра? Мне казалось, Янникар, что вы единственный ребёнок в семье, — удивился ректор.
— Нариса — моя двоюродная сестра, — уточнил брат.
— Нариса, вы не хотите поступить в Университет? Ваш отец, как и ваш брат, был очень способный учеником. Беспокойным — да, но способным. Не хотите пойти по его стопам? — спросил меня ректор.
— Нет, господин ректор, не хочу, — спокойно ответила я.
— Жаль-жаль. Ну что ж, Янникар, удачи вам в ваших дальнейших странствиях. Нариса, моё предложение остаётся в силе. Натан, с тебя план занятий на новый учебный год.
— Я подготовлю, Наурон.
— До свидания, ректор Контсинэ, — попрощался за нас обоих Ян.
Забрав диплом, мы вышли из кабинета ректора. Спустившись вниз и покинув здание Университета, вышли за ворота, на этот раз не оказавшие сопротивления и вернулись в трактир. Расплатившись с хозяином, который в наше отсутствие и по просьбе наготовил нам с Яном еды в дорогу, забрали вещи и коней и покинули трактир. Наставник, ведя под уздцы своего Бурку, решил проводить нас до южных ворот. Подойдя к воротам, которые охранялись двумя скучающими стражниками, мы остановились.
— Что я больше всего не люблю в наставничестве — это прощание со своими учениками, — подавлено сказал Наставник. — Ян, мальчик мой, береги себя.
Наставник с Яном обнялись и пожали друг другу руки. Затем Наставник повернулся ко мне.
— Да встречи, Нари, я был очень рад быть и твоим наставником, — он обнял меня, погладив по голове. — Удачи тебе, девочка.
— До свидания, Наставник, — улыбнулась я ему, вслед за Яном садясь на Тень.
— Берегите себя, дети, — тихо сказал Наставник.
Помахав на прощание рукой, мы с Яном беспрепятственно покинули столицу. Выехав на тракт, начинающийся прямо от южных ворот и ведущий свой путь мимо близлежащих к столице поселений, Ян спросил:
— Нари, так что тебе сказала тётя Тарика про этого незнакомца? Где нам его искать?
— Мама сказала, что он ищет похищенную надежду своего мира, но что это, я не знаю. И ещё она сказала, что мы с ним обязательно встретимся.
— Не густо. Своего мира, говоришь? Не нравится мне всё это, ох, чую, лезем мы, куда не следует, — проворчал брат.
— Ян, если ты не хочешь, я могу и одна поехать, мама ведь только меня попросила об этом, — пожала я плечами.
— Нариса, ещё раз скажешь такое — отшлёпаю, — строго сказал Ян, нахмурившись. — Я еду с тобой и точка.
— Хорошо-хорошо, — я сделала вид, что испугалась «грозного» брата, а после нежно ему улыбнулась. — Спасибо тебе, Ян, ты самый лучший брат на свете.
Всё-таки женщина — коварное существо, как говорил, думая, что я не слышу, Наставник. От моих слов брат растёкся, как патока на солнце, и если бы сейчас мне что-то было бы надо, получила бы за милую душу. А так просто подняла себе и Яну настроение.
Следующие несколько часов мы просто ехали по тракту, лениво перебрасываясь фразами и подшучивая друг над другом. В обед, съехав с тракта, расположились в лесу, немного отдохнув и перекусив, и снова двинулись в путь. Для середины лета погода стояла прекрасная: не слишком жаркая, с тёплым ветерком, приятно обвевающим кожу, с чистым, без единого облачка лазурным небом и греющим солнцем. Ухоженный тракт давно уже перешёл в простую дорогу, разделяющую пшеничное поле и лес и извивающуюся вдаль. Ближе к вечеру поредели встречающиеся деревеньки, но мы и не собирались искать в них ночлега. Нет, ночная загадочность леса манила нас с братом гораздо больше суетливости человеческих поселений. Да и Рисе с Ником тоже хотелось размяться.
Когда на землю опустились первые сумерки, мы с Яном углубились в лес, подыскивая место для ночлега. Минут через двадцать такое отыскалось: небольшая полянка с ручейком и стволом упавшего в грозу дерева в центре. Расседлав коней и насухо их протерев, отпустили их попастись, а сами расположились на поляне. Не став разводить костёр, поужинали и поднесли угощение хозяину леса с просьбой позволить размять лапы в его владениях и присмотреть за лошадьми. Леший, вышедший за угощением, оказался ещё молодым, не больше ста лет и легко согласился на нашу просьбу, пообещав присмотреть за полянкой. Мы же с Яном, переждав оборот, даже у меня уже совсем не болезненный, и почти полностью отдав контроль нашим вторым половинкам, встряхнулись и побежали в лес.
Как же это здорово — чувствовать под лапами ещё неостывшую после дневной жары землю, отталкиваться в прыжке от мощных корней деревьев, прорывающихся на поверхность, погонять сонного зайца, спешащего домой и неосмотрительно перешедшего тебе дорогу. Бедный, испугался-то как. Беги, зайчик, тётя волчица не будет тебя кушать. Невозможно передать словами, как сжимается сердце при виде всходящей на небосвод подруги-луны, приветливо подмигивающей тебе и ласкающей своим серебристым светом. И ты бежишь с нею наперегонки, а рядом с тобой бежит твой брат и для него луна тоже самая лучшая подруга, и он тоже хочет догнать её. И так же, как и ты, понимает невозможность этого…
Подустав, мы с Ником остановились и неспешно потрусили обратно. Врождённое чувство направления говорило о том, что мы прилично углубились в лес и до нашей полянки таким темпом бежать не меньше часа. Задумавшись, я пропустила момент, когда Ник, бегущий чуть впереди, остановился, и, не успев отреагировать, наступила ему на лапу. Проворчав: «И чего, спрашивается, надо было идти первым?» я попыталась цапнуть брата за хвост, но тот, не будь дураком, успел его отдёрнуть, привлекая моё внимание одной фразой:
— Слышишь?
— Что? — я прислушалась и вскоре разобрала чуть слышные голоса и грубый смех. — Что это?
— Похоже на компанию людей, ночующую в лесу. Видимо, не успели в столицу до темноты, вот и пришлось так заночевать. Или… — Ник сморщил нос, что в исполнении волка выглядело забавно. — Давай ближе подойдём?
— Пошли, — согласилась я.
Бесшумно побежав на звук раздающихся голосов, мы скорее подошли к довольно большой поляне с несколькими кострами, палатками, стоящими по периметру поляны и компанией людей, кучками сидящих у костров. С первого взгляда было понятно, что ни путешественниками, ни купцами они не являются, слишком разношерстным был этот сброд. Да, именно сброд, поскольку мы с Ником ясно видели перед собой разбойничью шайку. Навскидку можно было сказать, что их примерно пятнадцать-двадцать человек, причём часовых мы не заметили, а это значило только одно — шайка промышляет уже давненько и чувствует себя в безопасности.
Моё внимание привлёк столб, стоящий возле одной из палаток. Вернее, не сам столб, а те, кто сидели под ним. Пихнув Ника, я указала ему на трёх пленников, сидевших под столбом с привязанными к нему руками.
— Видишь, вон сидят двое мужчин и девушка?
— Вижу. Брюнет, кстати, мне кого-то напоминает.
— Этого брюнета ты видел несколько дней назад. Он тот, кого мы ищем.
— Тот незнакомец? Ты уверена? — с сомнением переспросил Ник.
— Уверена. Он, конечно, побит, и ссадина на лице свежая, но вот глаза… Этот цвет невозможно не узнать. Что будем делать?
— Спасать его, что же ещё. И тех двоих тоже, не бросать же их тут, — резонно заметил Ник.
— Шайка уж больно большая, справимся ли? Вот если бы как-то внимание отвлечь… — задумчиво посмотрела я на палатки, за которыми паслись лошади. Идея пришла мгновенно. — Слушай, Ник, а что если…
На обсуждение плана у нас ушло не больше десяти минут, большей частью из-за того, что Нари и Ян не могли договориться, кто какую часть плана будет исполнять. Сам план был просто и так же безупречно исполнен. Вначале я обегаю по широкой дуге лошадей, заставляя их понервничать, что замечают люди, но списывают их на животную тупость. И вот ту я резко и появляюсь в самом центре лошадиного табуна, ощерив грозные клыки и вгоняя коней в панику, и также быстро убираюсь оттуда, не желая быть затоптанной. Люди, видя, что лошади разбегаются в стороны, вскакивают, пытаясь их поймать, и оставляют без внимания всё остальное, включая пленников. Ник, пока я возвращаюсь в лагерь, добавляет неразберихи, с помощью ветки из костра поджигая дальние палатки. Тем временем я выбегаю за палатку недалеко от столба с пленниками и, оборачиваясь, подбираюсь к ним в уже человеческом виде. Они удивлены происходящим вокруг, но ещё больше удивились, увидев меня. Знаком показав молчать я начала перерезать верёвки, которыми они были привязаны к столбу. Покончив с этим, жестом приказала следовать за собой и не оглядываясь на то, пойдут или нет, но и не сомневаясь в том, что пойдут, тихо пошла к месту встречи с Яном. Тот уже ждал меня и, обведя наших спасённых взглядом, изрёк:
— Идёмте, вряд ли они ещё долго будут бегать.
— Простите, господа, но я должен забрать у главаря этой шайки свой меч, — не смотря на явно избитое тело и ссадины, вид незнакомца не вызывал сомнений в том, что он именно так и поступит.
Ян каких-то пару секунд пристально смотрел на него, а затем сказал:
— Я заберу. Где палатка главаря и как выглядит меч?
Незнакомец описал расположение палатки и меч, и брат, бросив: «Нари, уводи их на поляну. Я догоню», скрылся за деревьями, а я, сказав: «Идите за мной» быстро пошла к нашей поляне. Незнакомец, идущий сразу за мной, был явно не новичок в лесу, поскольку шаги его были бесшумны, да и дыхание его я слышала только благодаря острому слуху Рисы. А вот другой спасённый мужчина и девушка были явно не приучены к лесу, наверное, так топать и пыхтеть могут только городские жители. Не знаю точно, может хозяин леса подсобил с тропинкой, а может, Риса с Ником ошиблись, но на нашу полянку мы вышли всего полчаса спустя. Предложив им присаживаться на одеяла, я послала просьбу Тени быть настороже и, сев на ствол поваленного дерева, стала ждать возвращение брата.
Прошло минут пять, когда я, наконец, не услышала — ощутила приближение брата, и вот он появился на поляне, держа в руках ножны с мечом и средних размеров сумку. Послав мне успокаивающий взгляд, позволивший расслабить напряжённые мышцы, Ян подошёл к незнакомцу и протянул ему меч и сумку.
— Вот, мне показалось, это тоже ваше.
— Спасибо. Я ваш должник, — он поднялся и с поклоном головы принял из рук Яна меч и мешок.
— А наших вещей там не было? — немного визгливо, что можно было бы списать на состояние шока, если бы не высокомерное выражение лица, обратилась девушка к Яну.
— В палатке главаря не было, а больше я не искал, — спокойно ответил ей брат.
— А почему не искали? — с претензией на возмущение спросила девушка.
— Потому, что не должен был.
— Но…
— Мари, успокойся, — наконец подал голос мужчина, сидевший рядом с ней. Судя по возрасту, он мог быть отцом девушки, а по костюму — дворянином. — Господин…
— Карди. Янникар Карди, а это моя сестра Нариса, — представил нас Ян.
— Граф Эймен Вориндо, а это моя дочь Марианн. Я благодарю вас, господин Янникар и вас, госпожа Нариса, за наше с дочерью спасение и даю слово по возможности вернуть вам долг, — произнеся эту речь, граф поднялся и отвесил нам с Яном по элегантному поклону, а его дочь с выражением одолжения на милом личике сделала реверанс. Один. Зато явно успевала стрелять глазками в Яна и незнакомца.
— Меня зовут Скандар Эрс и я так же, как и граф, благодарю вас за своё спасение, — он снова поклонился и едва слышно (да и только нам с Яном) зашипел от боли. Пришло время мне вмешаться в разговор.
— Простите, господин Эрс, вы позволите мне осмотреть вас? Вам явно больно, а я кое-что смыслю в травах, да и заживляющие мази у меня есть, — обратилась я к нему.
— Не беспокойтесь, госпожа, на мне всё быстро заживает, — попытался он вежливо отказаться, да кто ж ему даст.
— Что вы, никакого беспокойства. Помнится, несколько дней назад вы спрашивали меня, можете ли заладить свою вину передо мной. Так вот, дав обработать ваши травмы, вы реабилитируетесь в моих глазах.
— Простите… — он непонимающе смотрел на меня.
— Если я скажу, что у вас очень кусачая лошадь, вам так будет понятнее?
— Ох, простите мою забывчивость, госпожа, конечно, я вас узнал. Простите меня ещё раз за тот случай, Лунная обычно смирная кобыла, но тут вдруг на неё вдруг нашло что-то, — его бирюзовые глаза ясно выражали смущение.
— Ну так как, господин Эрс, вы позволите себя осмотреть, — спрашивая, я спокойно смотрела на него.
— Если вы настаиваете…, - и он начал расстегивать рубашку.
Девица Мари вначале округлила глаза, когда это увидела, а затем, покосившись на отца, с тихим писком отвернулась. Но я была уверена, что не будь папочки рядом, она бы даже не подумала отворачиваться.
Я сходила к Тени, на спине которого всё ещё оставался мешочек с травами и мазями, собранными тётей Иланой. Отвязав его и потрепав коня по холке, вернулась к пациенту. Он уже успел снять рубашку и лечь на одеяло. Создав «светлячка», я принялась за осмотр. Кроме замеченной ранее ссадины на лице моим глазам предстали ушибы и синяки на тебе мужчины. Осмотрев рёбра, я пришла к выводу, что они не сломаны и в тугой повязке не было смысла. Осторожно смазав все видные отметины, попросила пациента сесть и смазала синяки на его спине. Закончив с этим, я попросила его подождать, пока мазь впитается и только тогда одеть рубашку.
Погасив «светлячка», я обратилась к графу:
— Господин граф, вам и вашей дочери нужна моя помощь?
— Благодарю вас, госпожа Нариса, с нами ничего серьезного не случилось, — с усталой улыбкой ответил он.
— Что ж, тогда я предлагаю всем ложиться спать, а завтра утром обсудим, как быть, — внёс предложение Ян, с которым все согласились.
Мы отдали графу, его дочери и господину Эрсу по одеялу, на которых они и расположились, а сами устроились вдвоём на последнем, сверху укрывшись широким плащом Яна. Вдохнув такой родной и успокаивающий запах брата, я согрелась и быстро заснула.
Утром меня разбудил хозяин леса, поблагодаривший за ночное развлечение жирной заячьей тушкой. На мой вопрос, как он допустил появление в своём лесу разбойников, леший только плечами пожал, мо лесу они не вредят, так за что выгонять-то. Его логику я понимала, и леший ушёл, пообещав вскоре вновь появиться.
Поднявшись, я разделала зайца и разожгла костёр, нанизала куски мяса на веточки, укрепив их над углями. Оставив проснувшегося брата присматривать за завтраком, сполоснула руки в ручье и прибавила к нашему мясу головку сыра и хлеб — то, что вчера уложил нам трактирщик. К моменту, когда мясо хорошо прожарилось, все уже попросыпались и завтрак прошёл активно и быстро. Вымыв руки и сложив оставшиеся хлеб и сыр в сумку, мы с Яном скатали одеяла и закрепили их на лошадях.
— Скажите, граф, как вы попали в руки разбойников? — обратился к нему Ян.
— Мы с дочерью ехали из Ворика, где находится наше родовое поместье, в Эраду. Тут расстояние не очень большое, дорога всегда была безопасной, так что никакой охраны у нас не было. А на полпути напала эта шайка, отобрали коней, деньги, драгоценности — хорошо хоть родовой перстень остался в поместье, как чувствовал, не стал брать. Да, так вот, напали и привели в свой лагерь в лесу и привязали к столбу, рядом с уже привязанным господином Эрсом, — рассказал он о своих злоключениях.
— От вас что-то требовали?
— Нет, когда привязали, главарь сказал, что выкуп потребуют. И всё.
— Ясно. А вы, господин Эрс, как им попались? — перевёл взгляд на него Ян.
— Расслабился, — в его голосе я услышала злость, но злость на самого себя. — Я путешествую и до этого времени со мной ничего не случилось, вот и потерял бдительность. А тут эти… Я успел убить четверых, включая и главаря, пока меня не скрутили, при этом хорошенько побив. Остановил их новый главарь и меня повели в лагерь, привязав к столбу. Всю ночь они пили, то ли поминая старого главаря, то ли нахваливая нового, так и не понял. А проспавшись, ушли, вернувшись с графом и девушкой.
— Понятно. Я так понимаю, вам, граф, нужно в Эраду, да и король должен узнать о том, что у столицы нынче дороги не безопасны. Вот только провожать нам вас не с руки, как и в город возвращаться. Вот что, мы попросим хозяина леса создать вам тропинку, по которой вы за час дойдёте до столицы.
— Почему? Вы же маги, вы обязаны защищать население от опасностей, разве нет? Почему вы не пойдёте и не поубиваете тех разбойников? — истерично воскликнула Марианн.
— Барышня, во-первых, вам я ничем не обязан. Во-вторых, долг мага — защищать людей от нечисти и нежити, ежели они нападают или ещё как-либо вредят человеку. В-третьих, я не убийца. В-четвёртых, вы как пострадавшие, обязаны сообщить городской страже о происшествии и это их обязанность разобраться с этим.
— Я благодарен вам за помощь, господин Карди, — сказал граф.
Ян отошёл за деревья переговорить с лешим и вскоре позвал графа с дочкой. Попрощавшись с нами, они ушли и через несколько секунд брат вернулся. Переглянувшись, мы посмотрели на оставшегося мужчину.
— Скажите, господин Эрс, куда вы теперь собираетесь пойти? — спросил Ян.
— Я ведь говорил, что путешествую, хожу из города в город. Следующим в моём списке городов стоит Дамат, — пожав плечами, ответил он.
— Вы не будете против нашей компании? Мы с сестрой не планировали, куда пойдём после Эрады, Дамат так Дамат, свободному магу везде работа найдётся.
— Как я могу отказать своим спасителям? Нет, не против, вот только коня у меня, как видите, нет, мою Лунную разбойники забрали.
— Да ничего, поедете со мной на Быстром, — Ян ободряюще ему улыбнулся.
— Может, мне лучше поехать с девушкой? Так конь будет меньше уставать, — предложил мужчина.
— Ой, лучше не надо, у Нари Тень такой ревнивый, никого кроме неё не подпустит, — Ян засмеялся, за что получил хвостом Тени по ноге. — Вот видите?
Переложив часть вещей с Быстрого на Тень, наш новый попутчик легко взлетел на коня позади Яна. Поправив сумку и меч, чтобы не мешали, он посмотрел на нас с Яном и вдруг по-мальчишески улыбнулся.
— Зовите меня Даром, — предложил он.
— Тогда мы — Ян и Нари. Ну что, ребята, в путь? — подмигнул нам брат, направляя Быстрого по тропинке, указанной лешим.
Тень без понукания последовал за приятелем…
Два дня мы ехали по лесу, объезжая все близлежащие деревеньки, благо припасы это позволяли, да и дичи было навалом. Под сенью деревьев было даже несколько прохладнее, чем на тракте, и жара нас не донимала.
На третий день мужчины решили всё же свернуть на тракт и перестать избегать местных жителей, и три лошади бок о бок поскакали по пыльной дороге. Кобыла Дара ничем не уступала нашим с Яном коням и оказалась той ещё кокеткой, заигрывая попеременно то с Тенью, то с Быстрым. Кстати, Лунная была одной из тех лошадей, которые убежали из лагеря разбойников в первые минуты лошадиной паники и когда тропа лешего, стороной обойдя лагерь, вывела нас дальше в лес, Лунная словно поджидала наше прибытие, пощипывая травку на зелёной лужайке. Вот только её хитрый взгляд, косивший на Дара, явно сулил хозяину расплату за всё содеянное.
Теперь мы на ночь оставались в деревнях, попадавшихся на пути, оплачивая ночлег подходящей для мага работой — легенду необходимо было поддерживать. Проблем с нечистью у селян не было и Яну (и мне заодно) приходилось разве что дома от лиха заговаривать да расшалившихся домовых приструниваться. Правда, в одном селе, где мы остановились, оказалась бешеная собака, до нашего прихода потрепавшая трёх своих товарок. Мужики уже собирались идти за вилами, когда Ян обратился к старосте с предложением убить собаку взамен ночлега. Староста, не будь дурак, согласился и Ян, спешившись, пошёл к собаке. Та при его приближении зарычала, но не напила, что очень удивило людей, а брат сделал пас в её сторону, и собака рухнула замертво. Небольшой фаербол — и от трупа остался лишь пепел.
— Но почему она на вас не набросилась? — спросил староста Яна, когда тот подошёл и перекинул узду через голову коня.
— Видимо, инстинкт самосохранения не успел заблокироваться, — пожал плечами Ян и, ухватив старосту, пошёл за ним по направлению к дому, причём сам староста всё ещё выглядел удивлённым, машинально перебирая ногами. Конечно, кто ж поверит, что бешеная собака кого-то испугалась. Вот только ей повстречался хищник, с которым она не смогла справиться, и животина это поняла.
Прибавив старосте почтения к магам и магии, на которую он списал все странности, и с собакой в том числе, на рассвете мы дружно выехали из села. До Дамата, к которому направлялись, было ещё полдня пути и мы его привычно коротали разговорами. Не знаю, кто готовил легенду Дару, но после первого же дня пути и ребёнок бы понял, что он какой-то неправильный. Дар задавал вопросы, осторожно, мимоходом, но такие, что явно показывали его незнание Альтора. И естественно, мы с Яном делали вид, что ничего не замечаем.
Ещё когда дядя Карад занимался моим воспитанием, в свободное время, которого было совсем немного, он рассказывал о мире, о людях, с которыми встречался, о городах, в которых успел побывать. И сейчас, когда Ян отвечал на вопросы Дара, я мало что узнавала нового для себя, но брат так увлекательно рассказывал, что и я заслушалась.
В давние времена на Альторе были два больших материка, разделённых океаном, получившим название Льдистый. Сами материки названий не имели, зато имели чёткую разграниченность населения. На восточном, существующем и поныне, живут в основном люди, расы вроде оборотней держаться обособленно. На западном материке когда-то проживали самые различные расы: эльфы, гномы, вампиры, русалы, крыланы и ещё несколько сейчас уже совсем позабытых. Но несколько веков назад западный материк вдруг исчез, ушёл под воду, как рассказывают студентам в Университете. Исчёз вместе со всеми расами, его населявшими.
Единственное, что сейчас находится на западе — это остров Качча. Примечательно то, что на этом острове властвует матриархат, население состоит преимущественно из женщин. Мужчины там обитаю в качестве рабов, и ценятся не дороже курицы и козы. «На Качче всё иначе» — так говорят на восточном материке про этот остров.
Восточный материк территориально разделён на пять стран, примерно равных по площади: Леонтию, Эринтею, Рималинтру, Веранодеру и Никомирию. Леонтия находится на севере материка и граничит с Рималинтрой и Эринтеей. Правит страной король Леонид, имеющий только одного сына-наследника Леопольда. Вообще, в этой стране интересный обычай с именами. В семьях старших сыновей называют на букву «л», по первой букве правящей династии Леванор. Ещё вы этой стране обилие лесов. И кроме этого, в Леонтии живёт род Вет'Арко — оборотни с ипостасью оленей, род тёти Иланы.
На востоке материка расположена Эринтея — страна, в которой мы, собственно, и находимся. Она граничит с Леонтией, Рималинтрой и Никомирией. Благодаря Университету магии, в Эринтею приезжали люди (да и не совсем оные) из других стран, но в целом страна славилась плодотворной землёй и поставляла своё зерно в соседние страны. Правит страной молодой король Ристан. Из наших сородичей только наша семья живёт в Эринтее.
Ещё одна страна, находящаяся в центре материка, носит название Рималинтра. Основные её особенности состоят в том, что страна граничит со всеми странами, и не имела выхода к морю. Правит там король Дивард, имеющий двух дочерей на выданье, к одной из которых посватался король Ристан, и сына Маркуса. Рималинтра — скотоводческая страна благодаря обширным пастбищам и соответственно занималась торговлей скотины и шерсти.
На юге расположилась Никомирия — страна винограда и вина. Кроме него никомирцы ничего на продажу не выращивают, только для собственных нужд. Страна граничит с Рималинтрой, Эринтеей и Веранодерой, правит там король Васконилос, имеющий сына и дочь. На юге Никомирии проживает род Арданат — львы очень любят жаркий климат.
На западе материка находится Веранодера — страна портов, рыбаков и морепродуктов. Хотя и Эринтея, и Леонтия, и Никомирия имеют выход на океан, но Веранодера — истинно морская страна. Только там строятся корабли, только там вам подадут десять видов рыбных десертов. Только в Веранодере, в самой удобной бухте расположен самый знаменитый на весь мир порт Торадо. Порт-бордель. И только в этой стране правит женщина. Королева-регент при двух малолетних сыновьях. Алкэ Валюра, держащая всю страну под каблуком. Неудивительно, что только в Веранодеру приходят корабли с Каччи, осуществляя торговлю. А после их отплытия, по слухам, в порту иногда пропадают несколько мужчин в самом расцвете сил, но королева смотрела на подобные жалобы сквозь пальцы, что не добавляло ей популярности в народе. И ещё, именно в Веранодере, на севере страны, проживает семья Карди.
Дар слушал рассказы Яна с большим интересом, осторожно задавая вопросы и уточняя детали. Мы с братом только переглядывались, закатывали глаза и расширяли знания иномирца о географии нашего мира.
Когда впереди показался Дамат, Дар прекратил свои расспросы, спросив нас совсем о другом:
— Ребята, вы куда направитесь в городе?
— Сначала куда-нибудь перекусить, а затем видно будет. А ты что, не с нами?
— Просто, мне надо отлучиться на пару часов. По делам.
— Хорошо. Сейчас я у стражников узнаю, где можно найти приличный трактир, и тогда у него и встретимся.
Подъехав к воротам, охраняемым двумя стражниками, мы с Даром выложили по две серебрушки за въезд в город (магам проезд бесплатный, но у меня-то знака нет). Ян, спросив у служивого дорогу к хорошему трактиру и условившись с Даром, что мы встретимся с ним через несколько часов, пришпорил Быстрого. Пожелав Дару удачи, я поехала за братом.
Подсказанный трактир, носивший незамысловатое название «У дядюшки Реда», я увидела уже спустя пять минут. Стоила нам подъехать, как из построенной рядом конюшни выбежал мальчишка, тут же поймавший уздечки обеих лошадей. Приказа ему хорошенько почистить и накормить жеребцов, Ян бросил ему монетку и, подхватив сумки, мы вошли в трактир.
В зале было немного народу, и на первый взгляд обстановка трактира произвел хорошее впечатление. Подойдя к барной стойке, мы сговорились с хозяином о съеме комнаты на полдня, обеде, ванне и ужине на троих. Уплатив половину суммы, мы с братом поднялись в отведенную нам комнату. Обстановка в ней была скудная: две кровати с тонким матрасом, разделённые стулом, окно и комод. Оставив на кроватях сумки, наложив на них активное заклинание против воров, мы снова спустились в общий зал. Заняв неприметный столик в углу, и заказав сытный обед разносчице, Ян посмотрел на меня:
— Что скажешь, сестра? Как тебе наш новый знакомый?
— Сложно сказать… — я откинулась на спинку стула в обманчиво расслабленной позе и продолжила наш негромкий разговор. — То, что он не из нашего мира, сомнений уже не вызывает. Только вот почему его не снабдили информацией об Альторе?
— А с чего ты взяла, что не снабдили? — пристально посмотрел на меня брат. — В общих чертах о мире он знал, это было видно из его вопросов. Другое дело детали, но тут ему могли дать рекомендацию сблизиться с местными жителями для получения более детальной информации. Что он с успехом и сделал.
— Постой, Ян, но ведь это ты предложил ему дальше путешествовать вместе…
— Конечно, ведь нам так было удобнее. Но он мог и отказаться, не так ли? А чувство долга по отношению к нам… ну, мир не такой уж и большой, встретились бы ещё, — пожал плечами Ян.
Мы помолчали, пока подошедшая служанка расставляла на столе тарелки с едой. Пожелав приятного аппетита, девушка удалилась, а мы начали поглощать ещё горячие яства. Утолив первый голод и тем самым снизив скорость поедания пищи, я поинтересовалась у брата:
— И что мы будем делать дальше?
— Путешествовать с Даром, разумеется. Скажи, ты запомнила его запах?
Я вспомнила наше столкновение на дороге, его протянутую руку и искренне виноватое выражение бирюзовых глаз… Вспомнила его запах, окруживший меня… По телу пробежали мурашки, я не могла понять, отчего так реагирую, но снова вспомнив его запах, прикосновение рук, тембр голоса… Вздрогнув, вернулась к разговору с Яном.
— Да, запомнила. Но к чему этот вопрос?
— Понимаешь, Нари, рано или поздно, но Дару придётся раскрыться перед нами. И если это произойдёт тогда, когда он не будет готов, то вероятно захочет уйти, а так мы сможем его найти.
— Ясно.
Покончив с остававшейся на столе едой, мы с братом, поблагодарив трактирщика, решили прогуляться. Дамат оказался не слишком большим городом, уж впечатления столицы точно не производил. В меру загрязнённые, дурно пахнущие улицы, почти ровные ряды двухэтажных домов, плавно переходящие в одноэтажные хибарки в бедных районах. Торговля с лотков, шайки мальчишек-попрошаек, воришки, шныряющие в толпе людей.
Побродив по улицам, мы вышли на центральную площадь с Ратушей, Храмом пяти богов и, как ни странно, театром. Разговорив торговку, для чего купив у неё два пирожка, мы узнали, что в Дамате действительно есть своя труппа актёров. Вежливо отказавшись от перечисления биографии каждого, мы отошли от женщины и прошлись по площади.
— Ян, знаешь, чего я не понимаю? — обратилась к брату, проходя мимо Храма.
— Чего?
— Почему на Альторе храмы носят название «Храм пяти богов»? А как же мама и Творец? Неужели им никто не поклоняется?
— Извини, малышка, но этот вопрос явно не ко мне. Насчёт тёти Тарики я ещё могу сказать, что ей поклоняются некроманты, а о Творце просто помнят. Но если ты хочешь полного ответа, спроси у мамы.
— Ладно.
После площади мы попали в торговый квартал. В первую секунду я растерялась от количества толпившихся тут людей, но после того, как рука Яна крепко сжала мою, успокоилась. Проходя мимо лавок, в которых торговали всем, чем можно было, от оружия и готовой одежды до предметов домашнего обихода и мебели, у меня глаза разбегались. Приценившись к мечам в нескольких лавках, Ян презрительно фыркнул. Ещё бы, как он объяснил, наше с ним оружие на две головы выше, чем любое, представленное здесь.
Побродив ещё немного по рядам, мы спустились ниже, где заканчивались ряды товаров и начинался скотный двор. Тут продавали домашнюю скотину, лошадей, птиц и прочих животных. Один мужик продавал целый выводок щенков, а его сосед — маленького лесного котёнка (и где только взял?). Подойдя к нему, мы поинтересовались, за сколько он продаст кота. Из разговора стало понятно, что сам мужик понятия не имеет, какое сокровище ему досталось, раз согласен отдать зверя за пять серебрушек. Протянув руку, я погладила котёнка по голове и жалобно посмотрела на брата. Ян с едва слышные ворчанием (интересно, «Ох уж эти женщины» из его уст мне только послышалось?) расплатился с торговцем, а я подхватила корзину с пушистиком. Лёгкими поглаживаниями успокоив малыша, я поудобнее взяла корзину и выразила готовность дальше следовать за братом. Ян улыбнулся и сказал, что уже всё посмотрел и больше ему не интересно.
Решив возвращаться в трактир, мы воротились в верхние торговые ряды и быстро проходили мимо торговцев, пока вдруг один из них уже почти у самого выхода не схватил меня за руку и не заголосил:
— О, прекрасная воительница, чья красота подобно Наятре*. Купите этот прекрасный кулон, красотой который хоть и не сравнится с вашей, но зато подчёркнёт ваши прекрасные глаза и они засияют ещё ярче, как небо на моей родине.
Едва он закончил голосить, как тут же ойкнул, поскольку Ян оторвал его руку от моей, ощутимо сжав в сильном захвате и приблизившись в торговцу, прошипел тому в лицо:
— Ты настолько смел, что позволил себе прикоснуться к моей сестре? А если я сейчас сломаю тебе все пальцы, а затем поиграю с огнём и твоей одеждой? — Ян словно бы невзначай зажёг на кончиках пальцев магический огонь. — А когда вся одежда полностью сгорит, я примусь уже за твою кожу…
— Пощадите, господин маг, — взмолился торговец, готовясь бухнуться на колени, но ему не давала это сделать крепкая хватка Яна. — Я не хотел оскорбить вас или вашу сестру. Я просто хотел предложить госпоже кулончик. Госпожа, — обратился он уже ко мне, — я, правда, не хотел ничего дурного. Позвольте мне загладить свою вину перед вами и подарить вам любой понравившийся кулон. Выбирайте, госпожа, сделайте милость.
Опустив взгляд на лоток с товарами, я увидела около пятидесяти кулонов разных цветов и форм. Протянув руку к одному из центральных кулончиков серебристого цвета в форме лепестка розы, я вдруг явственно ощутила, как меня тянет к небольшому кулону в форме капельки, но зато очень красивого голубого цвета. Взяв кулон в руки, я чётко знала, что он должен быть у меня, но при этом желания надеть его совершенно не возникло. Решив, что со временем пойму это странность, повернулась к торговцу.
— Вот этот.
— Госпожа уверена в своём выборе? У меня ведь есть кулоны намного дороже и красивее этого.
— Нет, я вибираю его.
— Как пожелаете, милостивая госпожа, — торговец склонился в низком поклоне.
Опустив кулон в карман, я взяла ранее отпустившего торговка Яна под руку и потянула к выходу из торговых рядов. До трактира добрались без происшествий и, попросив хозяина организовать в комнате две ванны по очереди, а также плошку молока для нашего питомца, которую получили сразу, поднялись в комнату.
Пока Ян доставал из сумки купальных принадлежности и чистые вещи, я поставила корзинку с котёнком на вторую кровать и села рядом. Насколько я знала по рассказам дяди и Наставника, лесные коты — не обычные звери, живущие на инстинктах. Нет, они обладают достаточно большим интеллектом, могут общаться с тем, кого выбрали своим другом или хозяином, а также полностью неподвластны магии. Недаром на лесных котов, которые водятся, кстати, только в лесах Леонтии, идёт браконьерская охота, а стоят такие котята баснословные деньги. Уж слишком тяжело их найти, а тем более забрать у матери.
Котёнку, которого я за всё время, пока размышляла, не переставала гладить, на вид было месяца три, и в целом он от обычных мурлык пока не отличался. Разве что длинной шерсти, которая была и больше, и пушистее. Его окрас уже даже в таком возрасте полностью соответствовал лесным котам: черная спина и хвост, шерсть на груди и с боков отливала золотом, а живот, лапы и кончик хвоста были дымчатого цвета.
Вытащив малыша из корзинки, я поставила ему плошку с молоком, которое он, понюхав, принялся лакать. Решив ему не мешать, я повернулась к Яну, который сидел, намылившись, в ванной. Однако насколько же крепко я задумалась, что даже не заметила, как вносили корыто и воду.
— Ян, как ты думаешь, стоит ли мне попробовать пообщаться с котёнком или лучше отпустить его, когда выедем из города?
— Ну, отпускать его явно не выход. Он ещё маленький, чтобы выжить самому и не факт, что не попадёт к какому-нибудь браконьеру. Так что попробуй наладить с ним контакт.
Кивнув и отвернувшись от брата, я увидела, что котёнок вылакал примерно половину плошки, а теперь вылизывал лапу, на которую случайно пролил несколько капель молока. Переставив плошку и корзинку на стул, я улеглась на кровать и усадила котёнка себе на грудь, чтобы было удобно на него смотреть. Придерживая его одной рукой, постаралась расслабиться и настроиться на ментальное общение.
— Здравствуй, малыш, — открыв глаза и поймав взгляд котёнка, обратилась я к нему. Судя по эмоциям, для него это было явно впервые, и он испугался. — Не бойся, маленький, я тебя не обижу. Скажи, ты помнишь, как оказался у торговца в городе?
— Я помню, как лежал на полянке, грелся на солнышке. Мама и старший брат куда-то убежали, а я остался. Потом я услышал шум и, как говорила мама, влез на дерево. Через поляну ехала повозка, в которой было что-то светлое и мягкое. Я захотел посмотреть поближе и спрыгнул в повозку. Сначала игрался, затем уснул. Когда проснулся, оказалось, что повозка давно выехала из леса. Я хотел спрыгнуть, но меня заметил торговец и поймал, — котёнок вздохнул, ткнувшись мордочкой в мою руку.
— Он тебя не обижал?
— Нет, кормил и даже гладил. А потом продал.
— Не переживай, малыш, с нами тебе будет хорошо, — я постаралась придать своим словам как можно больше уверенности и погладила его по головке. — Скажи, а как тебя зовут?
— Мама называла меня Ксанф. Я её больше никогда не увижу? И брата тоже? — он жалобно посмотрел на меня.
— Я не знаю, малыш. Может, когда-нибудь и увидишь. — Мы помолчали. — Можно, я буду звать тебя Саф? — после паузы спросила я у него.
— Можно. А тебя как зовут?
— Нари.
— Нари, я спать хочу, — с детской непосредственностью сказал Сафу, смачно зевнув.
— Спи, малыш.
Разорвав ментальный разговор, я подхватила Сафа на руки и уложила в корзину. Понаблюдав, как он сворачивается в клубочек, не стала мешать, а повернулась к Яну, который за время нашего с котёнком разговора успел не только помыться, но и дать распоряжение служанкам принести новую порцию воды.
— Ну что, поговорили? — видя, что я наконец-то обратила на него внимание, поинтересовался брат.
— Да. Его зовут Ксанф, и у торговца он оказался случайно. Любопытство сгубило.
— Да ладно тебе, маленький он просто. Меня беспокоит, как он путешествие перенесёт, — посмотрел Ян на корзину, в которой сладко посапывал котёнок.
— Ты же знаешь, лесные коты быстро растут, — напомнила я брату известную истину. — Но если будет совсем плохо, оставим у кого-нибудь из наших.
— Ладно, давай купайся, а то скоро Дар должен вернуться.
Ян, предупредив, что спустится попить пива, ушёл, а я дала себе возможность насладиться горячей водой и чистым полотенцем. Смыв со своего тела всю налипшую за это время грязь и вымыв волосы, я простирнула в мыльной воде костюм и высушила его простым бытовым заклинанием, когда-то выпрошенным у Наставника. Сложив костюм в сумку и переложив туда же и кулон, достала штаны и мягкую рубашку и оделась, распустив волосы для просушки. Подхватив перевязь с клинками, я вышла из комнаты.
Спустившись в зал и отыскав глазами столик брата, подошла и присела напротив него, положив мечи на стол с боку. Ян неспешно потягивал пиво и по моему сигналу трактирщик принёс бокал и мне. Вот только насладиться вкусом напитка мне не дали. Стоило сделать один глоток, как на лавку рядом со мной сел заросший и вонючий мужик, обнажив в, как он, вероятно, думал обольстительной улыбке гнилые зубы.
— И что же такая красивая девушка забыла в компании молокососа? — сально подмигнув, этот… положил свою потную ручищу на мою, лежащую на столе. — Такой красивой девушке нужна компания сильных мужчин, которые в состоянии её уважить. Пойдём со мной, краля, обещаю, останешься довольной.
Пока он говорил, его вторая рука сползла по моему бедру на попу, и он похлопывал по ней, вызывая одобрительные выкрики из-за столика сзади, где, видимо, и сидели его дружки. Не показывая ему, насколько моё тело напряжено и готово к схватке, и взглядом не давая вмешаться Яну, я повернула голову, встретившись с его масленым взглядом и чётко разделяя каждое слово, выговорила:
— Убери. От. Меня. Свои. Руки.
— О, кошечка с коготками. Люблю горячих девок, — хохотнул это козёл и тут же улетел в противоположную сторону, сбив по дороге несколько стульев и впечатавшись в стену. Воздушный кулак, боевое заклинание, показанное Яном, эффективен и в малых помещениях.
Конечно же его дружки попытались нас достать. Но три воздушных кулака и пара магических захватов уже от брата быстро охладили их пыл. После Ян встал и, откинув волосы с ушей и обнажив свой знак мага, спокойно посоветовал трактирщику:
— Вызывай стражников, пусть заберут этих «воителей».
При слове «стражники» дружки, до этого стонущие на полу, тут же подскочили и, захватив с собой бессознательного зачинщика, мигом испарились. Останавливать их никто не стал. Переговорив с трактирщиком, Ян вернулся за стол и поставил передо мной кружку с мутной жидкостью.
— Пей, маленькая, — ласково, но в приказном тоне сказал брат.
— Что это? — понюхав и прослезившись, спросила я.
— Гномий самогон. У хозяина его приличный запас. Правда, тебе я разбавил. Пей, давай.
— Ян, да всё нормально… — попыталась я отказаться, но брата не проведёшь.
— Ага, я вижу как нормально. Трясёт всю. Что, давно кошмары не снились? — это было больно, но правда. — Пей, или сам волью.
Взяв в руки кружку и снова понюхав содержимое, я скривилась и попыталась быстро выпить. Ага, не тут-то было! После первого же глотка подавилась и закашлялась, но Ян заставил выпить всё. Когда последняя капля мутной жидкости перекочевала в желудок, почувствовала огромное желание дышать огнём. Внутри всё горело, а спустя секунду жар разлился по всему телу. Даже щёки покраснели.
— Молодец, солнышко, — похвалил меня брат, легонько проведя рукой по моим волосам и взглянув поверх моей головы. — А вот и наш блудный друг вернулся. Дар! — крикнул Ян, привлекая его внимание.
Парень пробрался к нам и, поздоровавшись, сел возле меня. Мне это соседство, в отличие от предыдущего, противным не было, но всё же я чуть отодвинулась, якобы давая ему больше места, а на самом деле, чтобы избежать прикосновения. Ян же, подозвав разносчицу, заказал ей плотный ужин на троих. Когда девушка ушла выполнять заказ, брат обратился к Дару, который выглядел удручённым:
— Ну что, как успехи? Разобрался с делами?
— Не совсем, — тихо и вяло ответил парень. — Того, кто мне нужен, в Дамате не оказалось. Надо ехать дальше.
— Ну и ладно, поужинаем и поедем, — с улыбкой сказал Ян.
— Вы со мной? А я думал, что захотите в городе остаться, — немного повеселел Дар, явно обрадовавшись перспективе путешествовать не в одиночестве.
— Нам Дамат не понравился, — припечатала я. — Негостеприимный городишко.
— Да, и кавалеров приличных нет, — поглаживая несуществующую бороду, по-стариковски прошамкал Ян, заставив меня улыбнуться, а Дара недоумённо нахмуриться.
— Я что-то пропустил? — уточнил он.
Брат обрисовал ему нашу стычку с неудавшимся кавалером и его дружками, сделав акцент на их трусости. Парень ничего не сказал, но я чувствовала, как его задумчивый взгляд время от времени останавливался на мне. Отмахнувшись от всех мыслей, я занялась ужином, который нам как раз принесли.
Покончив с едой, мы с Яном поднялись в комнату забрать вещи и корзину с котёнком. Спустившись вниз, расплатились с трактирщиком, не ставшим наглеть с магами, и забрали у него сумку с приготовленной по нашей просьбе едой и молоко для котёнка, налитое в небольшую флягу. Кстати, Дар, заглянув в корзинку, только улыбнулся, но ничего не сказал.
Зайдя в конюшню и подождав, пока оседлают наших коней, (даже Лунную успели расседлать и почистить, за что мальчишки получили несколько монет), мы, наконец, поехали к ещё открытым воротам. Выехав из Дамата, неспешной рысью потрусили по дороге. До заката было примерно час с небольшим. За это время можно было отмахать приличное расстояние пред тем, как искать место для ночёвки.
Прошло минут двадцать, и я вдруг заметила, как напрягся Ян. Мысленно потянувшись к нему, спросила:
— Что случилось?
— Впереди засада, — отрывисто бросил он. — Человек двадцать, не меньше. Приготовься.
Воспользовавшись подсказкой брата, я просканировала местность шагов на сто, и, действительно, впереди с двух сторон от дороги заметила скопление аур. Да, человек двадцать, и магов среди них нет. Вернувшись к нормальному восприятию действительности (вот же ж понахваталась от Наставника), получше закрепила корзинку с Сафом на седле, и приготовилась встречать гостей.
Они появились через пять минут, когда дорога сделала крутой поворот. Пятеро выбежало почти перед мордами лошадей, заставив тех злобно заржать и остановиться. Как только это произошло, к ним подбежали ещё пятеро, а остальные десять зашли с тыла.
— О, кого я вижу? — спустя несколько секунд, не дождавшись от нас какой-либо реакции, кроме спокойствия (даже Дар, видя, что мы не спешим что-то предпринимать, демонстрировал безмятежность и покой), подал подозрительно знакомый голос один из разбойников, что окружили нас сзади. Обернувшись, я узрела знакомые маслянистые глаза. — Девка уже с двумя молокососами. Что, поняла, что один ничего не может? А я ведь сразу предложил компанию настоящих мужчин, знающих, как засадить бабе. Правда, ребята?
Разбойнички поддержали своего, как мы поняли, главаря одобрительными возгласами. Конечно, они знали, что Ян маг, но полагались на свой численный перевес. Меня и Дара, который выглядел лет на двадцать пять-тридцать, в расчёт не брали, как и не подозревали, что брат старше даже самого старшего из них. Ну а численный перевес… мы ведь тоже с сюрпризом.
— В общем, краля, даю тебе последний шанс, — снова повернулся ко мне главарь. — Я сегодня добрый. Ты вливаешься к нам в компанию на правах моей бабы, а твоих молодчиков я отпускаю. Ну что. Прониклась моей щедростью?
Он замолчал, выжидательно смотря на меня. Я же, мельком на него посмотрев, повернулась к брату, вполголоса уточнив:
— Может, тебе Ника выпустить? Ведь с ближайшими мы справимся, но не хотелось бы, чтобы кто-то ушёл.
— Почему не Рису? — спросил Ян.
— Ник опытнее, — пожала я плечами.
— А Рисе практика нужна, — заметил брат.
— И то правда…
Прыжок — и вот уже между разбойников стоит большая чёрно-серебристая волчица, оскалив белоснежные клыки и тихо рыча. Секунда — и два тела с разорванным горлом аккуратно падают у её лап. Две секунды, которые понадобились разбойникам, чтобы осознать происходящее, стоили им ещё двоих. Это уже Ян и Дар постарались. Ну а затем понеслось… Прыжок, взмах лапой — минус один. Увернуться от меча, сбить с ног и вгрызться в горло, разрывая плоть — с хриплым бульканьем противник корчится на земле, а ты отплёвываешься от крови, которую сестра запретила глотать. Пока отплёвывалась, разбойники неожиданно кончились. Даже тех, кто понял, что пора бежать и побежал, Ян остановил. Вздохнув, уступила место сестре.
Отряхнув одежду, я вытащила из сумки флягу с водой и сполоснула рот, избавляясь от металлического привкуса. Двадцать трупов, а у нас ни царапинки. Прислушавшись к организму, я поняла, что никаких приступов рвоты не предвидится. Опыта набираюсь, ага.
Тем временем Ян осмотрел трупы, собрав с них монеты и драгоценности (а что, законная добыча) и сложил всё в мешочек. Вытерев меч о рубашку главаря, брат поднялся и отошёл к лошадям, которые даже не вздрогнули при моём обороте. Примечательно, что и Лунная тоже.
— Ребята, вы оборотни, да? — переводя взгляд с меня на Яна и обратно, спросил Дар. — А почему сразу не сказали? У меня друг есть, один из близких. Так он тоже оборотень. Только не в волка превращается, как ты, — он пристально посмотрел на меня и снова продолжил, — а в ворона. В чёрного ворона. И летает, кстати, как самый настоящий ворон. И дочка у него, маленькая ещё, но тоже уже вороной оборачивается. Смешная такая… А ты красивая, — помолчав немного, выдал Дар, обращаясь ко мне. — Я таких волков никогда не видел. Так почему вы сразу ничего не сказали?
— Вот теперь я точно верю, что ты не из нашего мира, — серьёзно сказал Ян, адресуясь к Дару. — Поехали, позже поговорим.
И первым вскочил на Быстрого, подавая нам негласный пример. * Наятра — богиня любви, плодородия, всего земного.
Вообще, на Альторе процветает культ пяти богов. Кроме Наятры в него входят: Мидос — бог войны, покровитель зверей (оборотней). Имеет вторую ипостась волка, но об этом знают немногие. Женат на Наятре; Лиира — богиня Судьбы, удачи; Нирайя — богиня милосердия, покровительница раненых и обездоленных; Ригон — бог правосудия, справедливости, муж Нирайи.
Почти до самого заката мы ехали в молчании. Оставляли за спиной деревни и поля с работающими на них крестьянами и ехали вперёд. Только когда солнце наполовину скрылось за горизонтом, Ян свернул в густой подлесок и начал подыскивать место для ночлега. Спешившись на уютной полянке, которую он обнаружил через пару минут, брат принялся разжигать костёр, доверив Дару чистку лошадей, а мне — расстелить одеяла. Когда сухие и чистые лошади были отпущены пощипать траву, а костёр весело трещал, подмигивая исками небу, мы сели вокруг него на одеяла, и только тогда Ян вернулся к прерванному разговору.
— Мы познакомились с тобой, Дар, всего несколько дней назад, но, тем не менее, ты уже успел стать нам хорошим приятелем — брат говорил негромко, смотря на парня сквозь огонь. — И сегодня тебе довелось узнать одну из наших тайн. Ты спрашиваешь, почему мы тебе не рассказали о том, что мы оборотни? Тогда позволь тебя спросить, что ты знаешь об Альторе? Не считая того, что узнал от нас.
— Немного, — Дар спокойно смотрел на Яна, не пытаясь солгать, рассмеяться и ещё как-то показать абсурдность наших выводов. И мне это в нём нравилось.
— Сейчас у нас с тобой, Дар, есть два пути. Первый — мы забываем всё, что узнали друг о друге за это время и просто расходимся в разные стороны. Но скажу сразу, такой путь не устраивает ни меня, ни Нари, правда, по разным причинам. И второй путь — мы рассказываем друг другу если не всю, то большую часть правды о себе и продолжаем путешествовать втроём уже больше друзьями, нежели приятелями. Выбор за тобой, Дар.
Давая парню время на принятие решения, брат перевёл взгляд на меня. Я только улыбнулась ему, показывая, что полностью поддерживаю. Улыбнувшись мне в ответ, Ян снова посмотрел на парня.
— Вы правы, я не из вашего мира, — решился тот, подтвердив своими словами наши «предположения». — Но поскольку думаю, что мой рассказ будет намного длиннее вашего, хотел бы сначала услышать ответ на свой вопрос.
— Справедливо, — задумчиво сказал Ян и чуть пошевелил угли костра, поправляя. У меня возникло ощущение, что брат растерялся… или просто собирается с мыслями. — Давным-давно в нашем мире люди и оборотни жили бок о бок, не делили земли и не были врагами. Но после того, как боги покинули Срединный мир, перебравшись в Верхний, наши расы постепенно стали чуждыми друг другу. Поначалу людям стало казаться, что земли, которые занимают оборотни, более плодородны, чем у них. Начались ссоры, но мы не дали разрастаться им, спокойно уступив свои земли и перебравшись на другие. Так прошло какое-то время, но потом люди снова ополчились против нас. Теперь всё дело было в том, что люди на Альторе живут всего до двухсот-трёхсот лет, а мы как полумагические (или по другим летописям полубожественные) создания живём в два, а то и в три раза дольше них. Снова начались конфликты, ссоры, а после и убийства. Позже появились отряды охотников, и оборотней стали тотально уничтожать. Говоришь, что мы не сказали о том, что оборотни… теперь, думаю, понимаешь, почему. После травли осталось всего три Рода. Мы скрываемся, хотя многие живут и среди вас, людей. Некоторые даже в Университете магии учатся, только мало кто из людей об этом знает. О нашей семье вообще знают только три человека, и каждому из них я могу доверить свою жизнь.
— Наставник, Акира, а третий кто? — спросила я брата, давая Дару время осмыслить услышанное.
— Старый папин друг, в Веранодере живёт. При случае познакомлю, — пообещал Ян.
— А я и не человек, — вдруг тихо сказал Дар и поднял на нас донельзя серьезный взгляд. — Точнее, частично человек.
— Как это? — спросила я у него.
— Моя мать была наполовину айранит, а наполовину человек, — пояснил он.
— Была? — зацепился за оговорку Ян.
— Да, она умерла, когда мне едва исполнилось двенадцать лет. С тех пор меня воспитывал отец, — парень помолчал какое-то время, словно собираясь с силами, и продолжил: — Мой мир называется Танникор, и в отличие от вашего его населяют не только люди. Даже можно сказать, что чистокровных людей очень мало, в большинстве своём встречаются полукровки, как моя мать. В нашем мире, как когда-то в вашем, тоже живут эльфы, гномы и вампиры, но кроме них есть ещё айраны (или айраниты), варны и оборотни.
— Можешь описать, как выглядят представители айранитов и варнов? Я читал про эльфов, гномов и вампиров и могу себе представить, как они выглядят, а вот айранитов и варнов нет, — попросил Дара Ян.
— Айраниты, как и варны, имеют две ипостаси — подобно человеческой и боевую. От человека их отличает высокий рост и крепкое телосложение. Отличительной особенностью айранитов являются белые волосы и синие глаза, а в боевой ипостаси — крылья с острым белоснежным оперением. Варны же в противовес айранитам черноволосы, глаза ярко бирюзового цвета. Отличить варна от человека помогают небольшие рожки на лбу у кромки волос и чуть удлинённые клыки.
— Рога и клыки? Они что, демоны? — удивилась я.
— Я слышал, что в некоторых мирах нас принимают за демонов, часто из-за боевой трансформации. Но мы не они.
— Мы? Получается, ты варн? — уточнила я.
— Да. Правда, не чистокровный, но поскольку я единственный сын у отца, на это закрыли глаза.
— Расскажи про боевую ипостась, — попросил Ян.
— В боевой ипостаси у нас меняется тело, появляются когти на руках и хвост, удлиняются рога. Поскольку я на четверть айранит, рогов у меня нет, зато в боевой трансформации появляются крылья. Правда, не белые, а чёрные.
— Понятно, — задумчиво сказал брат. — Расскажи, почему тебя послали в наш мир и как это вообще произошло.
— Понимаете, Танникор не совсем такой мир, как ваш. Да, у нас тоже есть свои боги, но они скорее присматривают за порядком, чем как-либо влияют на нас. Этим занимаются оракулы. Это особая каста, независимая от всех стран и рас нашего мира. Ни один правитель не примет ни одного важного решения, не спросив оракула.
— Они что, живут среди людей? — поинтересовалась я, жадно впитывая его рассказ.
— Нет. Каста живёт обособленно. Их город находится у подножия горы Серстур. Именно туда родители привозят своих детей, тех, у кого открывается дар. Дар, одинаковый для всех оракулов — Видеть и Знать. Возглавляет касту Верховный оракул — женщина или мужчина, чей дар наисильнейший из всех. Верховные рождаются раз в пятьсот лет, бывает и реже, и помогают миру вплоть до того момента, когда рождается преемница (преемник), которая после должного обучения становится новой верховной.
— Ты знаешь такие подробности? — удивилась я.
— Это не тайна, в нашем мире все об этом знают. Нынешняя Верховная служит миру вот уже шестьсот лет. У Амальтииртарэ великий дар, она много сделала для мира и для всех народов. И вот пять лет назад родилась её преемница, и Амальтииртарэ предсказала, что девочке суждено сделать даже больше, чем сделала она.
— И что случилось дальше? Кто эта преемница? — спросила я.
— Девочку зовут Алиана. Она айранит и родители, заметив в ней дар, привезли её в город, где Амальтииртарэ узнала в ней предсказанную преемницу. И ничего не предвещало беды: Алиана вместе с другими детьми начала заниматься контролю и развитию своего дара. А затем вдруг пропала, причем, кто её похитил, Амальтииртарэ так и не увидела, что очень странно. Намного позже Верховной было видение, что Алиана находится в другом мире. В вашем мире, Альторе.
— Вот оно что. Значит, мы подошли к вопросу перемещения из мира в мир. Насколько я знаю, границы миров способен приоткрыть лишь безмерно сильный маг. Даже в нашем мире такой всего один. Маг вне степеней Тадей Яосла'Саило, которому уже триста лет и который уже давненько не путешествует, а занимается опытами и вычислениями в собственной лаборатории и пишет научные труды. Так как у тебя получилось? Ты тоже маг вне степеней? — спросил Дара Ян.
— Нет, я, конечно, маг и довольно неплохой, но открывать границы миров не умею. Всё было иначе. Когда Амальтииртарэ смогла увидеть, что девочка находится на Альторе, она связалась со своей, как она её называет, доброй знакомой — Госпожой Смертью. Я не знаю, при каких обстоятельствах они познакомились, да мне наверно лучше и не знать. Так вот, она связалась с Госпожой и со мной…
— Стоп. Я не пойму, причёт тут ты? Почему именно тебя послали за Алианой? — решила прояснить я этот момент.
— Потому, что, во-первых, моя семья очень близка с Амальтииртарэ. Во-вторых, я на четверть айранит, а значит, смогу почувствовать приближение девочки. В-третьих, я сильный представитель своей расы и хороший маг. И, в-четвёртых, Амальтииртарэ мне доверяет.
— Ох, что-то мне подсказывает, что это ещё не всё, — чуть слышно пробурчала я себе под нос.
— Ты права, Нари, — спокойно отреагировал Дар, подтверждая мои предположения. Когда я приехал по зову Амальтииртарэ, она привела меня в зал, где находилась красивая женщина. Когда Верховная представила мне её как Госпожу Смерть, я обомлел. Никогда бы не подемал, что Смерть может так выглядеть: сияющее лицо, обрамлённое пышным водопадом золотистых волос, чистые изумруды глаз, тело богини… Я преклонил колено, но она не позволила долго благоговеть перед нею и, попросив встать, пристально посмотрела на меня. Знаете, в её взгляде было столько… — Дар как-то неуверенно потёр лицо и взлохматил волосы, но всё же продолжил. — Тогда Амальтииртарэ рассказала мне о своём видении. Она сказала, что я смогу найти Алиану только если заручусь поддержкой волка из Правящего Рода, но не являющегося наследником, и девушки, рождённой в нашем мире той, кого встречают в конце, но не подвластной ни ему, ни Судьбе. Затем мне подвели Лунную, и Госпожа Смерть открыла проход на Альтор. Так я оказался на границе Леонтии и Эринтеи. Ну а дальше вы знаете.
— Похоже, мама решила подстраховаться, — посмотрев на Яна, задумчиво обронила я. — Странно всё это.
— Ребята, а вы не объясните мне одну вещь? — вдруг как-то оживился Дар, внимательно посмотрев на нас. — Откуда вы узнали, что я из другого мира?
У-у-у, и что теперь? Я посмотрела на брата, взглядом давая понять, что решать ему. Ян поколебался, но всё же ответил:
— Ладно, откровенность за откровенность. Нас попросили помочь тебе в поиске, правда, не уточнили кого.
— И кто же вас попросил?
— Ты зовёшь её Госпожой Смертью, я — тётей Тарикой, а Нари — просто мамой, — как ни в чём не бывало, сказал Ян и тут же попытался успокоить сильно удивлённого парня. — Да не переживай, ты вряд ли скоро её увидишь. Ну а мы согласились тебе помочь.
— Спасибо, — тепло сказал Дар, благодарно улыбнувшись.
— Так, ребята, предлагаю ложиться спать, поскольку ехать нам с вами ещё и ехать, высказал предложение брат, и мы его согласно поддержали.
…Мне снились чёрные с золотисто-серебрянным отливом крылья, рассекающее закатное небо…
Весь следующий день провели в сёдлах, спешиваясь на короткие привалы, дабы размять ноги, перекусить, выгулять и накормить Сафа. Котёнок был таким активным и любопытным, что мы просто умилялись от его проделок. И всё равно до Войнича, небольшого городка, добрались только к вечеру. Заплатив по серебрушке за въезд и немного пропетляв по городу, оказавшемуся раз эдак в три меньше Дамата и настолько же грязнее, обнаружили сносный трактир со свободными комнатами. Взяв две на первом этаже, чем слегка удивив хозяина (конечно, ведь обычно постояльцы предпочитают второй этаж, по наивности считая, что грабителям будет труднее туда забраться) и, договорившись об ужине на троих, мы сели за столик, с которого очень удачно просматривался весь зал трактира. Спустя несколько минут служанка принесла первые тарелки, и мы с ребятами какое-то время просто набивали желудки.
Поужинав, Ян забрал ключи от комнат и уточнив у трактирщика их расположение, повёл нас за собой. Войдя в свою комнату (в этот раз Ян решил спать с Даром), я покормила Сафа остатками молока и парным мясом, взятым у трактирщика и, сотворив небольшую бабочку, оставила его с ней играть, а сама, зачаровав дверь, пошла к ребятам.
— Каков план действий? — спросила, войдя к ним в комнату.
— Ну, обычно я объезжал глав гильдий и платил за информацию о девочке, — сказал Дар. — Я могу вам её описать, разделимся и спросим, кого сможем.
— У тебя есть какая-нибудь её вещь? — не отвечая на его предложение, поинтересовался Ян.
— Да, кофточка. Амальтииртарэ сказала взять, нужна будет. А вам зачем? И что вы будете делать?
— Хотим время сэкономить, — подмигнул ему брат, забирая из его рук кофту.
Закрыв глаза, Ян поднёс её к носу. Я шикнула на открывшего было рот Дара, и он так ничего и не сказал, а просто наблюдал за ритмично вдыхающим Яном. Запомнив запах, брат передал кофту мне. Вдохнув сладкий детский запах с чуть слышными цветочными нотками, я постаралась хорошенько его запомнить. Наконец отдав Дару кофту, ответила на его последний вопрос:
— Как стемнеет, мы с Яном возьмём на себя город. Ты останешься здесь, мало ли что. Как вернёмся, расскажем, что узнали, и что будем делать дальше.
— Нари, я не хочу тебя обидеть, но в следующий раз, пожалуйста, не надо решать за меня, — Дар не улыбался, а серьезно смотрел на меня. — Нет, я понимаю, что ты хотела как лучше, но постарайся больше так не делать.
— Извини, — я виновато опустила взгляд, принимая замечание.
— Всё хорошо, Дар прикоснулся к моему плечу, и я вздрогнула от неожиданности. Чуть отступив, буркнула: «Пойду Сафа проведаю» и вышла, оставив растерянного Дара и хмурившегося Яна в комнате.
Котёнок, видимо, за время моего отсутствия так наигрался с бабочкой, что уснул прямо на одеяле, не успев забраться в корзину. Убрав «игрушку», я подхватила тёплый комочек и аккуратно переложила его в корзинку, погладив по головке. Словно почувствовав моё смятённое состояние, Саф заворочался, и я поспешила убрать руку. Облизнув пересохшие губы, я не могла понять свою реакцию на Дара. Странно, но у меня ни разу не возникло желание его опасаться, словно интуиция говорила, что этому мужчине можно доверять.
Да только как убежать от воспоминаний, как забыть такие же мужские руки, шарящие по телу… прикосновения, причиняющие боль… Как унять дрожь, сотрясающую всё тело при одной только мысли, позволить кому-то, кроме дяди, брата и Наставника себя обнять.
— Нари, пора, — в дверь просунулась голова Яна, в полголоса позвавшего меня.
— Да, иду, — быстро взяв себя в руки, сказала я и одев перевязь с клинками, вышла из комнаты, вновь зачаровав дверь.
Когда вошла в комнату ребят, Дар сидел на одной из кроватей, тогда как Ян уже стоял у открытого окна, внимательно осматривая улицу. Убедившись, что никого нет, брат повернулся к нам и сказал, обращаясь к Дару:
— Когда уйдём, окно до конца не закрывай, мы тем же путём возвращаться будем, — и когда тот кивнул, соглашаясь, повернулся ко мне. — Готова? Тогда проверяешь северную и западную части города, а я беру южную и восточную. Если что, сразу возвращаешься. Поняла? Вперёд.
Секунда — и чёрно-серебристая волчица выпрыгнула в окно, на прощание махнув хвостом чёрному волку, побежавшему в противоположном направлении. Почти полностью отдав контроль Рисе, напомнила про цель поиска и расслабилась, наслаждаясь эмоциями сестрёнки. Она упивалась ночью, тенью скользив из проулка в проулок, принюхиваясь к запахам. Поморщилась, пробегая мимо дешёвого трактира, даже от стен которого исходили непередаваемые ароматы мочи, пива и рвоты. Но продолжила поиск, пока не приносящий результаты.
Через полчаса Риса закончила с северной частью города и перебралась на западную. То ли люди, живущие тут, были побогаче, то ли сестрёнка уже притерпелась к вони, но пахло здесь намного лучше. Да и улицы были больше освещены, что, конечно, несколько задерживало наше продвижение, но ненамного. Несмотря на уже довольно позднее время, здесь бродили как отдельные прохожие, так и группки людей явно навеселе. Таких Риса пропускала, затаившись в тени домов или под кустами, росшими в палисаднике. А переждав, бежала дальше.
Когда до конца западной части города оставалось не больше десяти домов, случилось непредвиденное. Внезапно за спиной сестрёнки раздалось: «Смотрите, волк!» заплетающимся языком и Риса мгновенно юркнула в тень, затаившись.
— Где? — послышался другой, но не менее пьяный голос и звуки шагов.
— Да вот тут. Я… эта… собственными глазами видел, — прямо напротив дома, в тени которого стояла Риса, остановились трое мужиков, едва стоящие на ногах.
— Да померещилось тебе, Пан, — сказал третий, покачнувшись.
— Точно тебе говорю, волка видел, — мотнув головой, отчего его повело, доказывал Пан. — Чего я, волков не видал? Видал. Вот и это волк был.
— Ну и где этот волк? Где, я тебя спрашиваю? Нетути, — развёл руками второй. — Пошли дальше, нас Клайр дожидается.
— А я посмотрю, где он. Щас посмотрю…
Пан нетвёрдой походкой направился в тень. Риса чуть отползла подальше, так, чтобы между ней и человеком осталась горка кирпичей, лежащих у стены, и прикрыла глаза, чтобы не отсвечивали, обратившись в слух. Вот мужик чуть поколебался, прежде чем переступить границу света и тени, но всё же пошёл дальше, хотя и не видел ничего. Сделав несколько шагов, на пятом он ударился ногой о кирпичи и взвыл.
— Эй, Пан, ты чего? — опасливо вопросили его дружки, вглядываясь в темноту.
— Да тут…ик… кирпичи, чтоб им… ик… пусто было, — икая от боли и испуга, сказал он им.
— Пан, да пошли уже, померещился тебе волк-то, — смеясь, мужики подождали, пока их дружок доковыляет до них и пошли по дороге.
Полежав ещё несколько минут, Риса тихо выдохнула и побежала дальше. Проверив оставшиеся дома, сестрёнка вынуждено констатировала, что ни в северной, ни в западной части города девочки не было.
— Что ж, надеюсь, Яну с Ником больше повезёт, — сказала я сестрёнке. — Возвращаемся в трактир.
Через двадцать минут мы уже запрыгивали в открытое окно комнаты Дара. Он был один и, похоже, в ожидании нас слегка задремал. Но стоило мне сделать несколько шагов, открыл глаза, и чуть подавшись вперёд, спросил:
— Нари?
— Фыркнув, обратилась и присела на вторую кровать. Дар несколько минут смотрел на меня с непонятным выражением глаз, а затем спохватился:
— Узнала что-нибудь?
— Ни в северной, ни в западной части города Алианы не было, — ответила ему, поудобнее откинувшись на спинку кровати. — Подождём Яна, может, ему больше повезёт.
— Скажи, вы ведь я Яном не родные брат и сестра? — помолчав несколько минут, спросил Дар.
— Двоюродные. Наши отцы родные братья. Но это не делает Яна меньше братом, для меня он самый лучший брат в любом из миров.
— Спасибо, малышка, — Ян появился аккурат к окончанию фразы, обернувшись прямо в прыжке и, подойдя к кровати, на которой я сидела, сел рядом, поцеловав меня в щёчку. — Я тоже тебя очень люблю, сестрёнка.
— Как успехи? — обратилась я к брату. — У меня ничего.
— Я нашёл дом, где какое-то время находилась девочка. Если не ошибаюсь (я наблюдал какое-то время), это дом местного купца Мельна. Утром с ним потолкуем.
— Но… — попытался было высказаться Дар, но Ян твёрдо сказал:
— Утром. А сейчас всем спать.
Пожелав брату и Дару спокойной ночи, я вошла в свою комнату и, проверив мирно посапывающего Сафа, разделась и сразу провалилась в сон.
И снова мне снились чёрные крылья, обнимающие меня словно коконом. А ещё горы и нереальное чувство свободы…
На рассвете, позавтракав и забрав у трактирщику сумку с едой и молоком, поехали искать до купца. Ян уверенно вёл нас по улочкам, сворачивая только ему понятным курсом. Наконец брат указал на двухэтажный дом, показавшийся из-за угла и, подъехав к нему, мы спешились. Привязав конек к забору, Ян постучал и стали ждать. Слуга, открывший дверь, без особого интереса осмотрел нас и спросил:
— Чаво желают лееры и лерри?
— Во-первых, господа и госпожа, — поправил его брат, невозмутимо открывая серьгу в ухе, после чего слуга весь подобрался. — А во-вторых, нам нужен купец Мельн.
— Леер Мельн завтракает. Могу ему передать, что скажите. По какому вы к нему вопросу?
— По личному, — рыкнул Дар, но Ян придержал его за плечо.
— У нас к Мельну конфиденциальный разговор. Важный, — подчеркнул брат последнее слово.
— Хорошо, господин маг, подождите пару минут, я скажу хозяину.
Слуга ушёл, прикрыв дверь, а я посмотрела на Яна.
— Как думаешь, Мельн не откажется с нами разговаривать?
— Не откажется, — уверил меня брат, но объяснить, почему, не успел — вернувшийся слуга пригласил нас в дом.
Осматриваясь, пока нас вели в кабинет хозяина дома, я видела, что Мельн довольно успешный купец. Обивка мебели из дорогих тканей, везде мех и шкуры животных. Даже в кабинете, куда мы пришли, всё кричало о благосостоянии купца. Сам Мельн оказался дородным мужиком под пятьдесят, с усами и козлиной бородкой. Отпустив слугу, он пригласил нас присаживаться и сел сам, начав разговор:
— Мне Клавдий передал, что вы хотели со мной поговорить, — купец обратился к Яну, севшему в кресло недалеко от стола, за которым сидел Мельн, но при этом косился на нас с Даром, сидевших на стульях.
— Вы правы. Некоторое время назад у вас в доме находилась маленькая светловолосая девочка. Меня интересует, кто привёз ребёнка, кто увёз, когда и куда, — брат так смотрел на купца, что на месте того я бы сразу во всём призналась.
— Я не понимаю, о чём вы говорите. В моём доме никогда не было никаких светловолосых девочек, — купец отрицательно мотал головой и потел, но старательно отпирался.
— Ты ведь помнишь, что я маг? — вкрадчиво и уже без всякого уважения спросил у купца Ян, чуть подавшись вперёд. — Понимаешь, что я могу залезть в твою голову и считать информацию? Всю информацию, которая есть в твоей голове. Как думаешь, что я могу узнать?
— Н-н-не н-н-надо, — заблеял мужик, затрясясь. — Я скажу… скажу…
— Говори, — Ян вернулся в первоначальную позицию, слегка расслабившись. — Но если меня не устроят твои ответы…
— Я всё понял, — купец вытер со лба пот огромным цветастым платком и заговорил. — С тем мужчиной я познакомился в трактире за кружкой пива. Ну, поговорили, он нездешним оказался да всё спрашивал, что да как. А потом предложил мне подзаработать. Но я сразу отказался, я купец честный. Тогда он говорит, мол, хорошо, а пригляди-ка ты за моей дочкой, пока меня в городе не будет. И мешочек денег дал, приличный. Ну я и не отказался, взял деньги. Ближе к ночи девчонку он и привёз, правда, с ним ещё двое было. Вот. И уехали. А через два дня вернулись и ребёнка забрали.
— Надеюсь, ты ничего не утаил, — сурово посмотрел на мужика Ян и тот отчаянно замотал головой. — Хорошо, опиши нам своего приятеля и его дружков.
— Я видел его только в трактире, потом он был в плаще и перчатках. Высокий, волосы не светлые и не тёмные, глаза обычные карие. Голос низкий, но речь не мужицкая. Мне показалось, что он дворянин. Да и руки его… точно не работящие, ухоженные. А двое, которые его сопровождали, точно воины. Вооружены, взгляды цепкие — наемники, не иначе.
— Угу, угу, — брат пожевал нижнюю губу, о чем-то размышляя. — Куда они повезли девочку? В какую сторону?
— К границе с Рималинтрой. Клавдий их разговор подслушал. Но больше я ничего не знаю.
— Что ж, спасибо за информацию, — Ян поднялся и, кивнув нам следовать за ним, напоследок обратился к купцу. — Я надеюсь, что о нашем разговоре вы распространяться не будете.
— Н-н-нет, г-господин маг, — усердно покивал головой купец и поднялся, собираясь нас проводить. Ну или убедиться, что мы точно убрались из его дома.
Подойдя к лошадям, что-то побудило меня посмотреть в корзину. Сафа в ней не оказалось, о чем я поспешила сказать ребятам.
— Попробуй позвать, — предложил Ян, и я хлопнула себя по лбу. Вот растяпа.
Расслабившись, я потянула к Сафу, настроившись на его волну.
— Саф, милый, где ты? Отзовись, пожалуйста.
— Я за домом, с человеческим детенышем, он меня забрал поиграть, но мне не нравится. Заберешь меня?
— Иду, малыш, — ответила я Сафу и повернулась к Яну.
— Он за домом с каким-то ребенком. Идемте.
Обойдя дом купца, который, как привязанный следовал за нами, мы увидели толстого мальчишку лет десяти, сидевшего на скамейке под яблоней и тискающего Сафа. При нашем появлении ребенок еще сильнее прижал к себе котенка, грозя задушить.
— Не отдам, он мой, — неожиданно писклявым голосом сказал мальчишка.
— Ты его сейчас задушишь! — прикрикнула я, подскочив, и попыталась разжать его руки. — Немедленно отпусти Сафа.
— Нет! Папа, я хочу этого кота, купи его, — приказным тоном мальчишка обратился к Мельну.
Судя по взгляду, который купец бросил на Сафа, он если не все, то очень многое знал о лесных котах, но чувство алчности притуплял страх перед Яном как магом. Поэтому, поколебавшись, он все же приказал своему сыну отдать нам Сафа.
— Маранон, отдай кота госпоже.
— Папа, я хочу этого кота себе! — топнул ногой избалованный ребенок, но тут Ян потерял терпение.
— Все, хватит, — быстрый жест и мальчишка застыл. Я тут же вытащила Сафа из его рук и успокаивающе погладила, осторожно прижав к себе. — Леер Мельн, вы очень плохо воспитали сына. Он не знает, что чужого брать нельзя?
— Нет, он знает, знает. Это же ребенок, ну увидел котенка, захотел поиграть. Заигрался, с кем не бывает, — залебезил купец, понимая, что еще больше злить мага опасно для жизни.
— Заигрался, говорите… — Ян хмыкнул и, скривив губы в саркастической улыбке, сделал ещё один жест. — Что ж, теперь ваш сын будет знать, что чужое брать нельзя. — И послав еще один пас в сторону мальчишки, после чего тот, наконец, смог двигаться, повернулся к нам:
— Поехали отсюда.
Следующие три дня пути до границы, а точнее небольшого городка Мида, прошли спокойно. Днем мы ехали по большаку, останавливаясь только на обед, а на ночь оставались в селах, по мере надобности помогая людям.
Еще в первый день, когда мы только отъехали от Войнича, Дар заявил:
— Амальтииртарэ не ошиблась — я смогу найти Алиану.
— Откуда такой вывод? — лениво поинтересовался Ян.
— Потому, что я нашел вас, тех, о ком говорилось в видении. Я точно уверен, что это вы — волк и дочь Госпожи Смерти, рождённая в моём мире.
Ян посмотрел на меня вопросом в глазах, и я мысленно призналась, что это правда, пообещав рассказать при случае. И ещё сказала, что сама узнала не так давно. Мы с братом снова переглянулись, но ничего не сказали Дару, не желая подтверждать или опровергать его слова, молча продолжив путь. Спустя какое-то время брат захихикал и на наши недоуменные взгляды рассказал смешной случай из своей учебы в Университете, после чего хохотали уже втроем. Вот таким образом мы и провели эти три дня: ребята постоянно вспоминали какие-то смешные случаи, в которых они были непосредственными участниками, и иногда я чуть не падала со смеха. Оказалось, что в мире Дара все жители владеют магией с самого рождения, поэтому едва ребенку исполняется семь лет, его отдают сначала в Школу магии, а после ее окончания — в Университет (по желанию, это не обязательно, кроме аристократии). Вот парень и вспоминал все шутки и забавы, которые совершал вместе с друзьями и в лицах рассказывал, обладая потрясающим даром рассказчика.
Наконец по обедне третьего дня показались стены гарнизона, коим и был приграничный город Мид. У ворот двое солдат, несших службу, уточнили цель нашего прибытия и, указав где найти начальника гарнизона, с которым мы хотели поговорить, пропустили нас в город. Подъехав к дому, где находился начальник, мы прошли в его кабинет.
— Кто такие? Почему без доклада? — по-военному строго спросил он. Командир оказался крепко сбитым мужиком неопределённого возраста (таким можно смело дать как тридцать, так и шестьдесят лет), военной выправкой и цепким взглядом.
— Чаровник Янникар Карди, это моя сестра Нариса и друг Скандер. У меня к вам разговор, — сказал Ян, не дрогнув перед грозным взглядом вояки.
— Маг значит. И что же вы, господин маг, хотите у меня спросить?
— Через ваш город не так давно проезжали трое мужчин с маленькой девочкой. Двое — наемники, третий выглядит как аристократ. Девочке пять лет, светленькая. Были такие?
— Да, примерно неделю назад описанная вами группа ушла в Рималинтру. Ребенок, который был с ними, все время спал, хотя они пробыли в городе несколько часов. А вам зачем это надо?
— Ребёнок, про которого мы спрашиваем, был похищен этими людьми или их сообщниками. Скандар, как старший родич, занимается поисками и попросил меня помочь, — пояснил брат.
— Тогда позвольте вас предупредить. Ходят слухи, что таких девочек продают на Каччу за хорошие деньги. Воительницы забирают всех, кого привозят, не смотря на возраст, и что с ними происходит на острове, никто не знает.
— Спасибо за информацию, леер, — поблагодарил мужчину Ян, и мы вышли из дома.
Отвязав лошадей, направились в противоположный конец города, где располагались ворота, ведущие в Рималинтру. И хотя они были скорее капризом монархов, чем реальной границей, ворота охранялись как с этой, так и с той стороны. Подождав и терпеливо ответив на все вопросы, задаваемые служивыми, мы, наконец, перешли границу.
Первые несколько часов езды в новой стране ничем особенным не выделились. Ян, который за время практики объездил с Наставником все страны, сказал, что на юге Рималинтры, где мы, собственно, и находимся, нет прямых дорог. Из-за пастбищ, которые иногда кажутся бесконечными, все тракты виляют так, словно их прокладывали последние пьянчуги. И до границы с Веранодерой нам придётся ехать неделю, а не три дня, как если бы дороги были прямыми.
Только ближе к вечеру показалась первая деревушка, к которой мы и повернули, решив заночевать. Деревенька была небольшой, всего пятьдесят дворов, и, как водится здесь, поголовье скота было в разы больше, чем людей. Когда мы въехали в деревню, меня поразили лица селян: неприветливые, злые, мужики кто с вилами стояли, кто с топорами. Они так путников не любят? Или к чему тогда такая «тёплая» встреча?
— Кто такие? — стоило нам поздороваться, как вперёд вышел крупный рыжий мужик в рубахе, портках (интересно, откуда он в таком виде прибежал?) и с топором в правой руке. То ли староста, то ли просто самый смелый. — Чаво надыть-то?
— Путники мы, проездом тут. Заночевать хотели. Может, у вас есть постоялый двор? Мы заплатим, — миролюбиво сказал Дар, но напрягся.
— А почём мы знаем, что вы путешественники, а не тати какие? Тут нынче всякое творится, неспокойные времена настали.
— А поподробнее? Что у вас тут происходит? — полюбопытствовал Ян и внимание мужика переместилось на него.
— Да появилось тут у нас не пойми что. То ли тати в лесу завелись, разбоем промышляют да скотину нашу уводят, то ли зверь какой-то. Не знаем, в общем. Только скот пропадать стал, вот уже месяца три с гаком. Мы уже и караулили, и скотину дальше ближних пастбищ не пускали, и собак у нас хватает — всё равно пропадает. А вы, кстати, чаво это интересуетесь, а? — опомнившись, с подозрением посмотрел он на нас.
— А интересуюсь я, батенька, потому, что профессия моя полагает знать если не всё, то очень многое из того, что происходит в мире. Маг я, — спокойно пояснил Ян.
— Маг? А чем докажешь? — прищурился мужик.
— Чтению обучены? Могу диплом показать, — пожал плечами брат.
— А покажи, — потребовал другой мужик, стоящий немного поодаль, пожилой, достаточно опрятный, худой и высокий.
Хмыкнув, Ян покопался в сумке и протянул мужику свиток с дипломом. Тот развернул его и долго изучал, то ли читая, то ли просто рассматривая печать Университета, но делая это с таким серьёзным выражением лица, что было неудобно его прерывать. Наконец отдав Яну диплом, мужик обратился к своим:
— Он действительно маг, — и подождав, пока стихнет гомон односельчан, повернулся к Яну: — Меня зовут Анис Саркаш, я был приказчиком у старого барона Етелиша, хозяина этих земель. Господин Карди, позвольте пригласить вас и ваших спутников быть моими гостями.
— Мы с удовольствием принимаем ваше приглашение, леер Саркаш, — ответил брат.
Селяне, с любопытством на нас посматривая, не препятствовали продвижению вглубь села к дому Аниса, даже мужики опустили топоры и вилы и с пытливостью глядели нам вслед. В противовес им леер Саркаш, идя рядом с Яном, спокойно отвечал на вопросы брата, не проявляя лишнюю заинтересованность присутствием мага, и также спокойно откликался на наши вопросы касательно жизни деревни.
Дом бывшего приказчика располагался недалеко от центральной площади, коей можно было назвать ровную площадку в центре деревни, на которой, как нам позже сказали, проводились все гуляния и свадьбы. Ничем особенным от остальных домов он не отличался, такой же добротный, деревянный, с резными ставнями, широкой печной лежанкой, тремя комнатами с кухней и небольшой конюшней. В последнюю мы и определили своих коней, и, потрепав их по холке (Анис сказал, что о них позаботится его младший сын), пошли в дом. На кухне, куда мы вошли вслед за хозяином, обнаружилась невысокая пожилая женщина, представившаяся женой Аниса, Рюшей. Проводив нас в одну из комнат, сейчас пустующую, она сказала, чтобы мы мыли руки и через пять минут присаживались к столу. Получив наши благодарности за предоставленные полотенца, она ушла.
Пока парни из сумок доставали мыло, я поставила корзину с котёнком на одну из кроватей, и, вытащив Сафа, попросила его не шалить и не ввязываться в неприятности. Почесав его за ушком, подхватила на руки и отнесла на кухню, а потом с ребятами пошли на задний двор к бочке с водой.
Ополоснувшись от приставшей по дороге пыли, вернулись в дом. Рюша уже накрыла стол и пригласила присаживаться. Анис, подошедший следом, достал бутыль домашней наливочки и разлив по кружкам, предложил выпить за знакомство. Никто не стал отказываться, и под восхитительные блюда домашней кухни мы её приговорили. Спустя какое-то время, когда все насытились, завязался непринуждённый разговор. Хозяев интересовала жизни Эринтеи и мы, как могли, удовлетворили их любопытство. Ну а после спросили за творившееся в деревне.
— Да шут его знает, что это такое. Никогда такого не было, чтобы тварюка якась завелась, а тут уже несколько месяцев спасу от неё нет, — поведал Анис. — Как мы её не выслеживали, как собаками не гоняли, всё равно скот пропадает. Причём знаете, что странно? Иногда скот просто в лес утаскивают, убивают, но не едят. Какое животное так делает?
— Мы может посмотреть пастбища? — спросил Ян, и мы с Даром посмотрели на него. Подмигнув, брат ждал ответа.
— Конечно, я вас проведу.
Анис, поднявшись из-за стола, повёл нас на противоположный конец деревни, откуда начинались пастбища. Обширные луга были рьяно усеяны упитанными бурёнками и молодняком, немного в стороне паслись козы и овцы. Показав, откуда чаще всего пропадала скотина, Анис по просьбе Яна вернулся в деревню, ну а мы втроём немного прогулялись по равнине, внимательно посматривая вокруг. Честно говоря, лично я ничего подозрительного не заметила, да и инстинкты Рисы тоже молчали, о чём сестрёнка честно со мной поделилась. Но Ян успокоился, только обойдя все места, из которых появлялся неведомый зверь, а после махнул нам рукой, предлагая возвращаться.
— Ну что, увидел что-нибудь? — поинтересовалась я, когда мы шли к дому Аниса. — Лично я не заметила ничего любопытного.
— Я тоже, — сказал Дар, с таким же интересом смотря на Яна.
— А вот я заметил, — брат посмотрел по сторонам, убеждаясь, что поблизости нет лишних ушей и продолжил. — Следы.
— Чьи? — в один голос переспросили мы с Даром.
— Да уж не коровьи, — усмехнулся брат. — Хотя, конечно, следы деревенского скота частично затоптали нужный мне след, но он всё равно остался. Видимо, здесь не так давно дожди прошли, их сезон как раз миновал, и земля очень хорошо держит отметины. Поэтому следы и остались, нам повезло, эта тварь обычно слишком осторожна, а потому незаметна.
— Да кто это?! — воскликнула я, лопаясь от любопытства.
— Кочевик.
— Кто? — переспросил Дар, а я просто вопросительно подняла бровь.
— А, ну да, мы с Наставником не рассказывали тебе о классификации магических и полумагических тварей, а в твоём мире, Дар, он наверняка тоже водится, просто называется по другому, — пояснил Ян.
— Ну так расскажи, что это за зверь такой, — попросила я.
— Кочевик или как он официально именуется Манук — полумагическое существо семейства мантикоровых. Был прозван кочевником из-за постоянной смены места охоты, так сказать кочевой жизни. Ростом с хорошего волкодава, он имеет золотисто-коричневый окрас и довольно густую шерсть. От мантикора его отличает несколько меньшее телосложение, отсутствие жала на хвосте, заменённое обычной кисточкой и наспинные крылья, не нетопыриные, как у мантикора, а похожие на орлиные, только меньшего размера и золотисто-коричневого цвета. Кроме этого, уши манука не такие острые, более округлой формы, нос похож на лисичий, слегка вытянутый. Имеются также когти, острые зубы и скверный характер. Любит играть с жертвами и не уходит из облюбованного места, пока не убьёт всю живность. В охоте на людей замечен не был. Пока. Не ядовит.
— И на том спасибо, — вздохнула я. — А ты уверен?
— Конечно, его следы сложно спутать с другими, он один палец поджимает, — усмехнулся брат.
В доме нас поджидал тот первый мужик, который не побоялся заговорить с незваными путниками, всё-таки оказавшийся старостой. Представившись Худаном, староста вопросительно посмотрел на нас и спросил:
— Ну что, господин Карди, нашли что-нибудь интересное?
— Может быть, — сделав неопределённый жест рукой, Ян присел на лавку рядом с Анисом.
— Вы не сумневайтесь, мы хоть и живём в глуши, но имеем понятия, не обидим. Вы только помогите ту тварь извести, ну а мы в долгу не останемся, — заверил брата староста.
— Скажите, когда было последнее нападение? — не отвечая, спросил у мужика Ян.
— Дня три назад, — почесав голову, припомнил староста. — Да, точно, Милкина тёлка из закрытого коровника ночью пропала, причём никаких звуков слышно не было, хотя Милка и спит чутко. По крайней мере, когда её Юрась пьяным возвращается, всегда просыпается и чихвостит почём зря.
— Ясно. Значит, манук появится не сегодня-завтра, — задумчиво пробормотал Ян и взглянул на старосту. — Так, я постараюсь вам помочь, но и вы помогите. Мне нужно, чтобы до захода солнца весь скот был в деревне и чтобы мне предоставили расположение всех коровников, свинарников и прочих загонов для скота.
— Всё сделаем, не сумневайтесь, — закивал головой староста и быстро вышел.
— Что ты задумал? — спросила я.
— Пока только повесить сигнальные маячки на все загоны, какие тут есть. Если манук не появился днём, то теперь его можно ждать ночью. Значит, подежурим.
Через полчаса староста прислал несколько мальчишек, которые должны были показать нам загоны для скота. Разделившись (маяки делать умели и я, и как оказалось, Дар), мы разошлись в разные концы деревни, ведомые бойкими пареньками. Двигаясь от окраины к центру, я обошла около пятидесяти коровников и свинарников. Всего оставление маячков заняло полчаса и, встретившись с братом и Даром на центральной площади, мы убедились, что полностью охватили всю деревню и одновременно активировали маяки. Теперь оставалось только ждать.
Староста не обманул — после захода солнца деревня словно пустела. Люди попрятали скот и попрятались сами, от греха подальше. Мы же сидели на кухне у Аниса, терпеливо ожидая появления манука. Брат рассказал, что поскольку он зверь полумагический, что значит сам творить магию не умеет, но прекрасно её чувствует, то посоветовал держать экран. А ещё сказал, что манука ловчая сеть только задержит, всего на пару минут, вот только её практически невозможно на него накинуть. Лучше всего использовать обездвиживающее заклинание, а затем просто отрубить голову. Кивнув на его инструктаж, мы стали ждать.
Примерно часам к одиннадцати я почувствовала лёгкое колебание маячка и подняла голову с поверхности стола, куда уронила её ещё час назад. Ребята вопросительно посмотрели на меня и, сообщив, что я чувствую один из маячков, вместе с ними вышла из дома. По мере приближения к нужному коровнику я всё сильнее и сильнее чувствовала маяк, причём было такое ощущение, словно мы подходим с одной стороны, а манук пытается попасть с противоположной.
Света луны было вполне достаточно, чтобы хорошо различать очертания домов, а наличие ночного зрения и частично звериное восприятие вообще сводило на нет все возможные неудобства по отсутствию освещения. Зайдя с двух сторон, мы одновременно прокрались в коровник. По обе стены располагались стойла для коров, в которых на данный момент находилось примерно с полсотни рогатых представителей мира животных. Они беспокойно стояли, лупя хвостами по спине, и встревожено мычали. В первую секунду я ничего подозрительного не увидела, и уже было подумала, что ошиблась с маяком, а коровам просто что-то приснилось, как вдруг из вороха сена в мою сторону полетело что-то большое и зубастое. Чисто на инстинктах отреагировав сгустком чистой силы (подобное бывало и не раз, хотя Наставник пытался отучить меня от такой напрасной растраты, но при испуге это иногда случалось), я отбросила его к стене. В ту же секунду возле меня оказался Дар, и я заметила, что его глаза, в обычном состоянии красивого бирюзового цвета сейчас просто горят синевой. Рывком подняв меня с пола, запихнул себе за спину и быстро начал делать пассы руками, плетя, как я поняла, ловчую сеть. Не отвлекая Дара, я осматривалась, пытаясь увидеть Яна и манука, но пока ни одного, ни второго не видела.
— Кис-кис-кис, — спустя пару ударов сердца раздалось слева, и я заметила Яна, с проказливым выражением лица подзывающего манука. — Иди сюда, киса, поиграем.
Несколько секунд ничего не происходило, как внезапно из-за кучи сена показался сначала кончик носа, затем вся мордочка, и неожиданно манок прыгнул на Яна. Брат не стал уворачиваться, а кинул в зверя ловчей сетью, которую успел построить. Но то ли промахнулся, то ли манук оказался проворнее, но сеть зверя не запеленала. И приземлившись на лапы позади брата, манук угрожающе зарычал.
— Ян, пригнись, — прошипел Дар и когда брат послушался, кинул в зверя свою сеть. Попал.
Манук завертелся на месте, пытаясь сбросить магическую гадость, а в это время Ян метнул в него заклинание обездвиживания. Зверь застыл, и мы все облегчённо выдохнули. Да, вот и побывала боевым магом.
Достав меч, Ян резким ударом отрубил мануку голову и предложил мне оставить на память кисточку от хвоста. Предложение меня не прельстило, так что брат вместе с Даром просто запихнули тело и голову зверя в мешок, который откопали здесь же, в конюшне, и вынесли из коровника. Перехватив поудобнее, они подождали, пока я закрою дверь и верну на место замок, а затем направились к дому Аниса. Оставив мешок у порога, Дар сходил, позвал хозяина дома. Предъявив ему вещественное доказательство и предложив делать с ним всё, что заблагорассудится, мы втроём молча прошли в дом в выделенную нам комнату и также молча завалились спать.
Меня разбудили солнечные лучи, нагло расположившиеся на носу и лезущие в глаза. Открыв их, поняла, что ребята уже встали. Котёнок, сладко посапывающий у меня на подушке, нагло положил лапу мне на голову, но я только улыбнулась. Значит, Саф окончательно признал меня своей. Зевнув и потянувшись, последовала примеру ребят. Войдя в кухню, увидела жену Аниса, Рюшу, хлопотавшую у печи. Завидев меня, она улыбнулась:
— Доброе утро.
— Доброе. А где все?
— Господин Карди и господин Эрс, попарившись в баньке, вместе с Анисом пошли к старосте. Госпожа Нариса, там банька ещё не остыла, не желаете воспользоваться?
С удовольствием приняв такое желанное предложение, воротилась в комнату взять из сумки чистую одежду и пошла в баню. От души попарившись, вымыв волосы и простирав грязную одежду, оделась в чистое и с блаженной улыбкой на лице вышла из баньки. Встряхнув мокрую одежду, провела рукой, высушивая и разглаживая (спасибо Яну за пару уроков бытовой магии) вновь чистую одежду и свернув её, понесла назад в комнату.
Вернувшись в кухню, застала там возвратившихся хозяина дома и брата с Даром. Заметив мою довольную улыбку, ребята улыбнулись в ответ и подвинулись, освобождая мне место за столом. Рюша сражу же поставила передо мной горку ароматных блинов, плошки мёда и масла и кружку свежего молока и, пожелав приятного аппетита, вышла из кухни.
Отбросив влажные волосы за спину и чуть не задев ими Дара (он только успел проводить их странным взглядом), облизнулась и набросилась на блины. О, они были божественными и безумно напоминали те, что готовила тётя Илана. Наевшись, я отодвинула подальше тарелку с блинами, чтобы больше не поддаваться искушению и прислушалась к беседе за столом.
Анис расспрашивал ребят о ночной поимке манука, а также рассказывал о реакции старосты, который очень обрадовался тому, что его драгоценный скот будет в целости и сохранности. Спросив про то, куда они дели тело манука, получила ответ, что тело зарыли, а из головы решили сделать чучело и для устрашения повесить на забор при въезде в деревню. Посмеявшись фантазии жителей, мы с ребятами начали собираться в дорогу.
Только успев сложить вещи в сумки (Ян и Дар) и заплести косу (я), как к нам зашёл Анис и попросил выйти во двор. Выйдя, мы удивились — на всём свободном пространстве двора стояли люди во главе со старостой Худаном. Казалось, что тут собралось полдеревни и в отличие от вчерашнего дня, когда нас встречали хмурые и неприветливые лица, сегодня люди улыбались, атмосфера в деревне ощутимо потеплела.
— Мы пришли поблагодарить вас за помощь, — сказал староста, обращаясь без сомнений от всех жителей. — Понимаем, что всё, чем мы бы хотели с вами поделиться, вы увести не сможете, поэтому мы отобрали то, что думаем, вам пригодится.
Да, благодарность жителей этой деревни оказалась не пустым звуком. Кроме целого мешка разнообразной снеди нам также дали по тёплому пледу, которые делают тут из овечьей шерсти, несколько кожаных ремней и перчаток, ну и много прочего. Староста же отдал пять золотых из деревенского общага, а также заверил, что если мы ещё когда-нибудь будем в их краях, то они будут рады, если мы будем оставаться у них.
Наконец-то выехав из гостеприимной деревни на тракт, пустили чистых и сытых лошадок неспешной рысью. Дорога проходила под кронами высоких деревьев, создавая тенёк, и мы втроём зевали, больше желая лечь и покемарить, чем трястись в седле. И завидовали Сафу, сладко спящему в своей корзинке. Ещё бы, Рюша не только нас откармливала, но и котёнка, который быстро расположил к себе всю семью Аниса. Дар, ещё в деревне странно на меня посматривающий, словно что-то решил и, повернувшись, предложил:
— Нари, а хочешь, я с тобой позанимаюсь магией?
Этой фразой он удивил не только меня, но и Яна, подавившегося зевком. И естественно, отказываться я и не подумала.
Эта идея с маяками оказалась удачной, хотя вначале я и сомневался, что она сработает. Но когда Нари сказала, что сработал один из них, понял, что был неправ. Коровник, в котором сработал маяк, находился в восточной стороне деревни, но не очень далеко от дома Аниса, поэтому нам понадобилось не больше пятнадцати минут, чтобы добежать до него. Никаких проблем с ночным зрением, благодаря особенностям расы, я не испытывал, да и ребята, насколько я понял, тоже. Вот только даже ночное зрение не помогло сразу засечь нападение манука на Нари, но не успел я испугаться, как она отбросила зверя сгустком чистой силы такой мощи, что я поёжился. Причём, как успел заметить, она действовала инстинктивно. Да, вот так сюрприз…
Подняв девушку, я отправил её себе за спину и быстро начал плести ловчую сеть, надеясь задержать манука. Когда Ян начал его звать, я приготовился и потому, стоило брату Нарисы промахнуться, ни секунды не медля, бросил свою сеть в зверя. Тут уж и Ян мгновенно среагировал, обездвижив манука.
Расправившись со зверем, мы оттащили его тушу, сложенную в мешок, к дому Аниса и, вручив это хозяину, благополучно отправились на заслуженный отдых. Вот только если Ян и Нари, едва коснувшись головой подушки, благополучно заснули, то я, покрутившись с полчаса, понял, что проиграл эту битву.
Закинув руки за голову, взглянул на девушку и вздохнул. Мысли о ней не давали мне покоя с самой первой встречи. Только тогда, на дороге, когда её скинул конь, я обратил внимание на две вещи: её серебристо-стальные глаза, необычные даже для оборотня, и странную реакцию, которую она вызывала во мне. В тот миг, когда она случайно оказалась настолько близко, насколько это было возможно для двух человек, видящих друг друга впервые, я испытал неведомые ранее чувства. Словно я всегда её знал, чувствовал этот запах, цветочно-ванильный, целовал эти губы цвета спелой вишни…
Эта мысль немного отрезвила и вывела из некоего состояния полутранса, в котором я вдруг оказался. Мысленно встряхнувшись, подумал о другом. Я знал, что Нари, как и её брат, обладала магией, но вот обучения ей явно недоставало. Даже не столько обучения, сколько твёрдой уверенности в себе как мага. Это было понятно по сегодняшнему происшествию, когда вместо того, чтобы шугануть манука каким-нибудь заклинанием она воспользовалась чистой силой. Да у нас так поступают только дети, ещё не до конца освоившие контроль над магией.
Оценив путешествие с потенциально нестабильной магичкой, понял, что просто должен помочь ей. В конце концов, я обязан ей и её брату намного больше, чем какие-то уроки магии, тем более времени у нас предостаточно.
Потерев лицо руками, всё же признался самому себе, что совсем не из чувства благодарности за помощь с разбойниками я хотел заниматься с Нарисой. Нет, загадка этой девушки волновала меня, я не мог понять, почему хочу то защитить её, то никогда не видеть. Это было странно, поскольку владение чувствами — первый урок, преподанный отцом — с годами только отточенное, никогда не подводило меня. Вот только после встречи с Нари оно вдруг пошатнулось и это не могло не настораживать.
Приняв для себя определённое решение, я, наконец-то расслабился и смог уснуть.
Проснувшись на рассвете, потянулся и сел. На соседней кровати уже не спал Ян и, заметив, что я тоже проснулся, жестом предложил выйти и не будить Нари. Войдя в кухню, мы увидели Аниса, и тот предложил нам попариться в баньке, которую он затопил, едва проснувшись. И не подумав отказываться, осторожно забрали вещи из комнаты, и пошли в баню, располагавшуюся на заднем дворе. Следующие полчаса можно было охарактеризовать только одним словом — блаженство.
Когда мы привели себя в порядок, Анис передал просьбу старосты зайти к нему. Оказалось, что труп манука, который вчера староста определил к себе в сени, сегодня вызвал повышенный ажиотаж у всех жителей, с самого утра приходивших посмотреть на чудо-зверя. И естественно, требовавших увидеть героев, убивших терроризившую их деревню тварь. Вот староста и позвал нас, дабы удовлетворить любопытство людей и избавить себя от головной боли. Рассказав краткую версию ночных событий и послушав охи-вздохи женской части деревни и одобрительное бурчание мужской, мы с Яном вернулись в дом Аниса. Тут уже оказалось, что Нари успела не только проснуться, но и тоже побывать в баньке. Появившись на кухне, она улыбнулась нам и присела рядом. Отбросив свои длинные золотистые волосы за спину так, что я смог почувствовать их цветочный запах, будивший все чувства, она всецело отдалась поеданию блинов, поставленных пред нею Рюшей. И тут я её прекрасно понимал, блины этот доброй женщины стоили того, чтобы ради них отвлечься от всего лишнего.
После того, как Нари позавтракала, мы приняли решение собирать вещи и отправляться в путь. Но стоило только собраться, как пришёл Анис с просьбой выйти во двор. Подхватив сумки, прошли за хозяином во двор, где, как мне показалось, столпилось полдеревни. Люди хотели поблагодарить за избавление от зверя и много чего надавали, полезного и не очень, но отказываться было неудобно. И перед самым отъездом мы получили приглашение по возможности заезжать к ним снова.
Пустив лошадей неспешной рысью (Лунная так и лучилась удовольствием — отмыли её до блеска), мы не спеша ехали в тенёчке по тракту, зевая и вяло разговаривая. И тут, вспомнив свои ночные размышления, я посмотрел на Нарису и совершенно серьезно предложил ей позаниматься магией. Со мной. Ян подавился зевком от неожиданности, а Нари легко согласилась.
Отдав корзину со спящим Сафом брату и перестроившись (до этого мы ехали гуськом, но дорога вполне позволяла ехать бок о бок двум лошадям) так, что Ян ехал впереди, а мы с Нари вместе, я попросил её рассказать мне, как часто у неё случаются всплески чистой силы, как вчера. Девушка поведала, что такое происходит редко, только когда она чего-то пугается, и даже Наставник так и не смог помочь с таким проявлением страха. Почесав подбородок, я сообщил, что постараюсь ей помочь и спросил, как давно она почувствовала в себе магию. Усмехнувшись, Нариса ответила, что ещё не прошло и года. Убедившись, что она не шутит, я еле смог удержать отвисшую челюсть. Как такое возможно? Нет, возможно, конечно, но как её вообще куда-то отпустили, пусть даже с братом? Да, она контролирует силу, но не на достаточном уровне, чтобы вот так, без сильного мага, способного если что сдержать проявление её способностей, бродить по миру. Что это за родители, что отпустили фактически ещё ребёнка и оставили её один на один с магией? Да знают ли они, что один сильный, неконтролируемый выброс силы, а тем более выброс чистой силы, способен стереть с лица земли средних размеров город со всеми жителями? Видимо, нет, как не догадывается об этом и Ян.
Немного успокоившись и постаравшись, чтобы Нари не заметила моих опасений, я показал ей прежде всего несколько дыхательных упражнений, которые мне в своё время показал Учитель. Это не медитация, чего, как я понял по её вопросу, опасалась Нариса (интересно, почему?), это просто небольшая помощь организму. Понимая, что как воин, девушка умеет правильно дышать, я объяснил, что это немного не одно и то же. Послушавшись и попробовав повторить за мной, Нари улыбнулась и попросила показать что-то ещё. Тогда я предложил ей попробовать одновременно дышать в нужном ритме и постараться представить себе свою магию. Вот просто представить её такой, какой получится. Бросив на меня скептический взгляд, Нари всё же закрыла глаза и задышала. Примерно полчаса она расслабленно сидела и просто дышала, как вдруг улыбнулась, просто, открыто, так, что у меня захватило дух — настолько красивой она была, сидя вот так на лошади, с закрытыми глазами и улыбкой богини. И я не мог отвести от неё взгляд, как не мог, словно идиот, не улыбаться в ответ.
Внезапно Нариса распахнула свои удивительные глаза и наши взгляды встретились. Так, смотря в глаза друг друга, улыбаясь и чувствуя, как тонкая нить вдруг протянулась между нами в эту секунду, такая крепкая, что разрубить её не сможет ни один даже самый острый топор, и ещё не зная, к чему она нас приведёт, мы оба не желали, чтобы это мгновение заканчивалось. Но, как и всё в этой жизни, оно всё же подошло к концу, оборванное грубым выкриком, и мы оба вздрогнули и обернулись:
— Кошелёк или жизнь?
— Кошелёк или жизнь?
С усилием разорвав контакт глаз с Даром, я обернулась и увидела, что мы в очередной раз стали жертвами разбойников. Вернее, они полагали, что мы станем их жертвами. Вот только если прошлые разбойники вызывали, хм, уважение хотя бы своей организованностью, то этих даже разбойниками язык не поворачивался назвать. Так, сброд.
Их было человек восемь, по крайней мере, перед нашими глазами. Одеты кто как, со ржавыми арбалетами и какими-то железяками в руках, они представляли собой ну очень «грозную» силу. Самый смелый (видимо) из них и подал голос, давая нам выбор: умереть или отдать всё добро.
— Ну даже и не знаю, — притворно задумался Ян, лукаво подмигивая мне и Дару. — Такой сложный выбор…
— А мы вам подскажем, — осмелев, человек с арбалетом, который стоял немного поодаль от того, кто с нами первым заговорил, а сейчас приблизившись, нагло посмотрел на брата. — Вы, господа хорошие, оставляйте нам все деньги, лошадей и оружие, и барышню вашу тоже можете оставить, а сами свободны, не задерживаем.
— Сестрёнка, да ты прям нарасхват, — заливисто рассмеялся Ян. Да уж, а мне-то как весело, обхохочешься. — Уже которые разбойники на нашем пути и все не могут пройти мимо тебя.
— Долго мы ещё тут стоять будем? — скучающим тоном спросил Дар, выразительно взглянув на не в меру расшалившегося Яна.
— Маар, да что ты с ними возишься? — здоровенный детина, что до этого мелькал сбоку, протолкался вперёд и хлопнул по спине разбойника, что разговаривал с нами. Хлопок был смачным, мужчина аж присел. — Давай пальнём разок-другой, сразу послушными станут и манатки разом с бабой отдадут.
Едва Ян открыл рот, намереваясь что-то сказать, как его опередил разъярённый голос, раздавшийся позади:
— Как ты посмел оскорбить девушку, ты, жирный вонючий боров?
На него обернулись все, и мы, и разбойники, и увидели молодого парня, которому смело можно было дать как восемнадцать, так и тридцать лет. Белоснежные волосы развевались на ветру, глаза метали зелёное пламя. Чёрная одежда создавала запоминающийся контраст с его светлой внешностью, а рукоять меча, виднеющаяся за спиной, говорила о хорошем мастерстве её владельца. Конь под юношей был ему под стать: вороной, с мощным корпусом и мохнатыми бабками, он сердито косил лиловым глазом. Видимо, тоже не любил разбойников.
— Ты кто такой? — спросил юношу «вонючий боров», оправдывая своё невольное звание почёсыванием нижней части спины.
— Всего лишь вольный странник, который не выносит, когда при нём оскорбляют девушек. Тем более, если эта самая девушка — моя единственная и горячо любимая племянница.
Никто не успел ничего понять, как разбойников волной разметало по поляне. Они все не подавали признаков жизни, но Дар, проверив пульс одного из них, заверил меня, что они просто оглушены. Не хотелось мне убивать этих, в общем-то, ничего не сделавших нам, людей.
Тем временем блондин слез со своего коня и подошёл к нам. Внимательно с ног до головы осмотрев Яна и Дара, ещё немного посверлил их взглядом и повернулся ко мне:
— Ну, давай, что ли, знакомиться: Архей Арно, брат твоей матери и твой дядя, — он немного сковано протянул мне руку, но улыбался ласково и счастливо.
— Нариса Карди, — в штанах реверанс выглядел бы глупо, поэтому я просто склонила голову и, улыбнувшись, вложила свою руку в его. — А это мои спутники: мой брат Янникар Карди и наш друг Скандар Эрс.
Ребята отвесили по короткому поклону, и Архей ответил им тем же, одновременно прикасаясь губами к тыльной стороне моей ладони. Так же, не выпуская моей руки, он обратился к Яну:
— Значит, ты сын старшего брата Тима, да? Мне не довелось познакомиться с Карадом, но Тим очень хорошо отзывался о своём брате. И если ты на него похож, значит, Нарисе очень повезло с двоюродным братом. Так что скажешь, племянник?
— Скажу, что вы правы, Нари повезло с родными, — немного напряженно сказал Ян, но я списала это напряжение на ситуацию, в которой мы были ещё несколько минут назад.
— О, не нужно мне «выкать», мы ведь вроде как родственники. Ладно, я думаю, вы не будете против, если мы уберёмся из этого места, — решительно сказал Архей и, выпустив мою руку, вернулся к своему коню. Сев в седло, он развернулся и, махнув нам рукой, поскакал вперёд. Я направила Тень за ним, не желая упускать из виду, и не видела, как ребята, переглянувшись и кивнув друг другу, последовали за нами.
Мы скакали достаточно долгое время, чтобы у меня заболела спина, но молчали, поскольку темп, заданный блондином (я пока не могла назвать его дядей, даже мысленно) не позволял разговаривать, дабы не наглотаться пыли, летящей из-под копыт впередиидущей лошади. Архей сбавил темп только тогда, когда солнце достигло зенита, а спустя ещё минут десять привёл нас на неплохую лужайку, на которую как раз падала тень огромного дуба. Стреножив коней, мы сняли с них поклажу, отпустив попастись, и разложили снедь, что была в сумках. Архей, тоже внеся свою посильную лепту, хотел что-то мне сказать, но увидев, как я вынимаю из корзины Сафа и отпускаю побегать, не волнуясь, что котёнок убежит в лес (уже нет, мы с ним успели сильно привязаться друг к другу, в том числе и ментально), поморщился. Заметив это, я спросила:
— Не любишь кошек?
— Нет, какими бы полезными они не были. Предпочитаю собак, — он пожал плечами.
— Э…
— Зови меня Археем, ведь понимаю, что ты меня совсем не знаешь и не можешь так сразу звать дядей, — его глаза смотрели очень понимающе и немного грустно.
— Хорошо, Архей. Скажи, как ты нас нашёл? Мама попросила? — уточнила я то, что интересовало и ребят, и меня больше всего.
— Нет, Тарика меня ни о чём не просила, да и я её давно уже не видел. А вас я не искал, просто странствую сейчас, вот и ехал в небольшой городишко Испоен, расположенный в четырёх часах езды отсюда. К вечеру планировал уже посидеть в лучшем тамошнем трактире, как вдруг увидел вас в окружении тех людей. Решил помочь, так сказать, по-родственному, — Архей рассказывал это, так забавно жестикулируя, что мои губы непроизвольно растягивались в улыбку.
— А откуда ты обо мне узнал? — спросила я.
— Если не учитывать тот факт, что я вообще знал о твоём рождении, то никак, просто почувствовал родную кровь. Ну а поскольку у меня самого детей нет, то не понять, кто ты, мог только полный идиот, — Архей криво усмехнулся. — Вот, а поскольку идиотом я себя не считаю, решил вмешаться в ваш конфликт. Извините, если нарушил чьи-то планы.
— Да нет, мы и сами уже собирались заканчивать, — отмахнулась я, поглядывая на ребят, которые непривычно молчали. — А тут ты подоспел и сам всё сделал.
Мы вдвоём рассмеялись, а Ян с Даром только улыбнулись. Прибежал Саф, уделив внимание всем, кроме Архея. Видимо, чувствовал, что тот не любит котят. А после потёрся о ноги Дара, требуя своей порции ласки и внимания. Друг почесал котёнка и поиграл с ним, делая вид, что нападает и убегает, когда приходила очередь нападать Сафа. Малыш, кстати, с тех пор, как попал к нам, немного подрос и набрал вес, хотя оставался таким же милым пушистиком. И, несмотря на его дружбу с Яном и явное расположение к Дару, спал Саф исключительно со мной.
Покушав, двинулись дальше. Переходя то на галоп, то на рысь, к вечеру добрались до обещанного Археем городка. Заплатив въездную пошлину в размере двух медных монет, причем кони входили в стоимость, по совету Архея поехали в центр, где располагался очень хороший трактир. Название у него с точностью передавало окружающую нас обстановку в этой стране — «Весёлый барашек». Но уже внутри, стоило учуять запах жареного мяса, мы поняли, что это место абсолютно нам по душе.
Перед тем, как войти, мы попрощались с Археем. Он сказал, что у него тут живут друзья, и он у них и остановится, отметив встречу. Снова поцеловав мне руку, попросил беречь себя и выразил надежду на нашу скорую встречу. Ну а на прощание подарил амулет и сказал, что если потребуется его помощь, мне стоит только крепко сжать его в ладошке и произнести его имя, и Архей обязательно придёт мне на помощь.
Договорившись с трактирщиком насчёт хорошего ухода за лошадьми, ночлега для нас и сытного ужина, мы расположились за широким столом в центре. Людей было много, но в отличие от других трактиров, где мы останавливались до этого, здесь сидели люди иного сорта: ремесленники, торговцы, люди искусства и маги. Двое представителей последнего класса, парень и девушка, сидели через два столика от нас, но заметив взгляды, направленные в их сторону, обернулись. Кивками обозначив наше уважение, мы вернулись к осмотру трактира.
Его внутреннее убранство в принципе ничем особым не выделялось, разве что было намного чище, чем в иных трактирах, да девушки, снующие между столиками, попышнее. Впрочем, в мясной стране, коей, фактически, и была Рималинтра, все девушки, виденные нами, поголовно щеголяли аппетитными для мужского глазу формами. Вот такая вот пышечка подошла и к нашему столику, неся на подносе большое блюдо с молочным поросёнком (хищники мы, в конце концов, или нет) и кувшин эля. Вторая, шедшая за ней, на моё удивление была худенькой, и споро расставив кружки и тарелки, вернулась на кухню. В отличие от своей товарки, которая, ставя поросёнка в центр стола, так и пыталась привлечь к себе внимание Яна и Дара одновременно. Но если брат с удовольствием пожирал глазами её большую грудь, едва удерживаемую вырезом платья, то Дар с нетерпением пожирал глазами поросёнка, от которого исходил просто непередаваемый запах, а на девушку совсем не обратил внимание. Улыбнувшись кончиками губ, я опустила глаза.
О, молочный поросёнок, пища, достойнная богов и богинь. Нежное, сочное мясо просто таяло во рту, а эль придавал ему ещё и отличное послевкусие. Даже Саф оценил, с урчанием вгрызаясь в маленькие кусочки, которые я ему давала. Когда мы закончили, на тарелке остались только косточки, да и те обглоданные, а мы только сыто похлопывали себя по распухшему животу. Наконец, с трудом вылезши из-за стола, взяли у трактирщика ключи от комнат и поднялись наверх. Комнатка привычных стандартных размеров была очень чистенькой, кровать застелена свежим бельём. А кроме того имелся даже комод, куда можно было сложить вещи. В общем, неплохо.
На стук открыв дверь, я впустила служанку, которая сообщила, что брат заказал для меня ванну и она пришла проводить меня. Уточнив, что она имела в виду под словом «проводить», я узнала, что у них тут под ванну есть отдельное помещение, раздельное для мужчин и женщин. Попросив Сафа, валяющегося на кровати, присмотреть в моё отсутствие за вещами, взяла полотенце, мыло и шампунь, и, закрыв дверь, пошла за служанкой.
Далеко идти не пришлось — ванная комната располагалась на том же втором этаже в конце коридора. Спросив, не нужна ли мне её помощь и получив мои заверения, что я прекрасно управлюсь сама, служанка ушла, а я, не забыв запереть за собой дверь, вошла в ванную. Всё-таки хороший у меня брат, зная мою любовь к воде, старается почаще давать мне возможность принять ванну и вымыть голову. Вот если бы ещё поплавать можно было…
Освежившись, вернулась к себе в комнату. Саф спокойно спал на подушке, иногда подрагивая лапами. Видно, снился какой-то сон, беспокоивший его. Легонько погладив котёнка по головке, сложила обратно моющие принадлежности и, услышав стук в дверь, пошла открывать. На пороге оказался Дар, судя по влажным волосам тоже успевший освежиться.
— Нари, я тут узнал, сейчас внизу менестрель выступать будет, не хочешь послушать? — предложил он, прислонившись плечом к косяку.
— Менестрель… — честно говоря, очень хотелось. Ян рассказывал, что когда они путешествовали с Наставником, слышали выступления многих менестрелей, хороших и посредственных, но ему очень нравилось. — А Ян где?
— Сказал, что пойдет, пройдётся, — пожал плечами Дар. — Ну так как?
— Хорошо, пойдём. Только подожди, я возьму мечи и косу заплету, — решилась я.
— Мечи — это да, а косу… Оставь так, тебе очень идут распущенные волосы, — немного смущённо сказал он.
— Спасибо, — не менее смущённо произнесла я и, подхватив перевязь с клинками, закрыла дверь на ключ.
Мы спустились вниз и я удивилась. За те полчаса, что прошли после того, как мы поднялись в комнаты, народу в зале прибавилось и стало раза в два больше, чем было. Так что свободных мест, кроме небольшого столика в углу, не было. Туда мы и направились, и, стоило только умостится, как на сцену вышел менестрель. Вернее, вышла, поскольку менестрелем оказалась красивая девушка. Миниатюрная брюнетка с пронзительными голубыми глазами держала в руках лютню, столь уверенно, что создавалось впечатление, что она для неё как дитя и как оружие одновременно. Поклонившись публике, она села на предложенный табурет, примеряясь к инструменту.
— Я узнал, что её зовут Шайя Странница, довольно известна в этой стране, — тихо прошептал мне Дар и мы прислушались к песне.
Слово за словом — не видно конца.
А строки все молвят о чем-то своем.
Кому-то достанется доля венца.
Кто-то не будет грустить не о чем.
Судьбой начертанные фразы и слова -
Быть может кровь, а может и чернила.
И с чьих-то плеч слетает голова.
И чья-то навек закопана могила.
А в книге Таинств хранятся письмена
О том что есть и будет, и прошло.
Затеряны средь строк чии-то имена.
Здесь все записано, все произошло.
Страницы старыми покажутся сперва,
Но может быть и вовсе все иначе.
Судьбы сплетенья — здесь она права.
Здесь могут быть лишь тени для удачи.
Здесь все записано, все завершено.
И чья-то жизнь покажется нелепой.
И жизнь, и смерть — все предрешено.
И лишь любовь осталась недопетой.[1]
Краем глаза заметив, что Дар за мной наблюдает, повернулась к нему. Он улыбнулся и отвёл глаза, смотря на сцену, но я продолжала глядеть на него. Он меня смущал: хоть и привыкшая к присутствию Яна, я всё ещё сторонилась мужчин, но Дара почему-то никогда не боялась, словно подсознательно понимала, что он не тот, кого стоит опасаться, он никогда не позволит себе причинить вред мне.
И всё же я смущалась, понимая, что обращаю на него непозволительно много внимания, больше, чем на любого мужчину до него. Он красив, силён, загадочен, но между тем достаточно заботлив и внимателен, и эти его качества часто ставили меня в неловкое положение, когда я не понимала, как стоит поступить. И это нервировало и волновало меня.
Вздохнув, вернулась к менестрелю. Девушка как раз закончила играть красивую и нежную мелодию и сейчас по просьбе нескольких клиентов начала петь балладу о странствующем рыцаре из древнего, но, к сожалению, обедневшего рода. И бродил этот рыцарь по свету, совершая разные деяния, сражался с супостатами всякими, соревновался на турнирах во имя прекрасных дам, само собой разных, смотря в какой стране этот турнир проходил, и погиб в бою, как и положено храброму воину.
Когда стихли аплодисменты, менестрель обвела взглядом людей в зале, задерживаясь взглядом на парочках, и запела чистым, высоким голосом:
Прикосновение души -
Хрусталь заветных откровений,
Неясный свет твоих сомнений,
Затерянный в немой ночи.
Прикосновение души -
Мир обретения надежды,
Волшебной, милой, безмятежной,
Пугливый огонёк свечи.
Прикосновение души -
Дыхание степного ветра,
Стук изнывающего сердца,
И приближение мечты.
В очерченной Луной тиши
Безумство рук — слова излишни.
Любовь рождает смысл жизни -
Прикосновение души… [2]
Повернув голову, встретилась взглядом с Даром. В его глазах было так много всего, что на какой-то момент я испугалась. Но он не дал мне погрузится в привычную пучину страха и последующих кошмаров, накрыв мою руку своей. Это настолько шокировало меня, что я удивлённо приоткрыла рот, но так и не смогла промолвить ни слова, поражённая собственной реакцией на его прикосновение. Это было как укус пчелы, обжигающий, волнующий, но не болезненный, а очень приятный. Смутившись, я потянула свою руку из его, и Дар не стал мне препятствовать, только чуть грустно улыбнулся.
Когда стих последний аккорд, в зале воцарилась тишина, мгновением спустя взорвавшаяся аплодисментами. Люди радовались песне и искренне благодарили исполнителя. Вопросительно посмотрев на Дара, получила согласный кивок. Мы вместе поднялись наверх и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Ян до сих пор не вернулся, но я не переживала за брата. Раздевшись, заперла ставни и дверь и, пододвинув развалившегося Сафа на край подушки, зарылась в одеяло и провалилась в сон.
Следующие несколько дней прошли спокойно, можно даже сказать скучно. Пейзаж вокруг уже приелся однообразием, и только уроки Дара не давали мне окончательно заскучать. После того, как я «увидела» свою магию, представившуюся мне серебристыми снежными завихрениями с вкраплениями тёплого золота и ласковой тьмы, оказалось, что след любого заклинания можно также увидеть. Дара учили именно этому: прежде всего распознавать заклинания по оставляемому ими следу, чтобы анализировать и решать, каким образом их нейтрализировать. Вот он и показывал мне различные заклинания до тех пор, пока я не запоминала их следы, а после мы переходили к способам нейтрализации.
Не знаю, почему, но мне всё это давалось достаточно легко, и я требовала от Дара новых знаний, как губка впитывая их в себя. Возможно, это было из-за моих больших способностей к магии, или благодаря наставническим способностям Дара, или оттого, что, изучая Strioleret, я наткнулась на одно интересное заклинание, позволяющее усилить собственное восприятие чего-либо, и естественно не смогла не испробовать его. Но в любом случае было очень интересно и познавательно, и время проходило совсем незаметно.
Но к началу шестого дня нашего путешествия Ян вдруг стал ощутимо напряжённым, осматривался, отъезжал и всё время держал оружие наготове. На наши с Даром вопросы брат поначалу отмалчивался, но всё же не выдержал и тихо сказал, что чует слежку. На что Дар заверил его, что такого быть не может, ведь его чувства молчат, а варна в этом плане не провести. Ян, покачав головой, сказал, что те, кто сейчас следит за нами, на него не обращают внимания. Их цель — я и брат. И на моё категорическое требование не скрывать, кто это такие, Ян помялся, но всё же сказал: охотники.
Охотники… Стоило брату только произнести это слово, как я мгновенно напряглась, а в памяти пронеслись тысячи картин, что эти твари рода человеческого делали с многими моими предками. И после этого они зовут нас отродьем проклятого бога? И почему проклятого, ведь Мидаса никто не проклинал, я знаю.
Теперь мы втроём прислушивались и присматривались к окружающему пространству, которое нравилось нам всё меньше и меньше. Поля и луга как-то резко сменились какой-то заболоченной местностью, с редкими деревьями и пожухлой травой. Пришлось пришпорить коней, поскольку хотелось как можно скорее оставить это место за спиной, но при этом не теряли осторожности. И не зря: стоило только покинуть болотистую местность, оставив её позади, как впереди мы увидели засаду. Резко остановив лошадей, поняли, что стычки избежать не удастся: Дар сообщил, что кроме пяти человек впереди, ещё примерно восемь рассредоточены между деревьями.
Неспешным шагом подъехав к людям, рассмотрели их. Охотники, мужчины от двадцати до сорока лет, все подтянутые, обвешенные оружием. Но самое интересное, в их глазах не было к нам ненависти, нет, скорее равнодушие и решительность. В общем, они явно были уверены в своей правоте и нашей неминуемой гибели.
Я не могла не видеть, насколько они были правы.
Но это не значило, что мы сейчас возьмём и сложим оружие. Не так, не здесь и не с этими противниками. Слишком много «слишком» стояло между нами: жизни родных, счастье семьи, родителей. И даже если это всё, что нам останется, мы будем сражаться.
Прочитав в глазах брата те же мысли, я выпрямилась и гордо посмотрела на того, кто стоял впереди этого отряда. Явно опытный мужчина никак не отреагировал, поэтому Ян заговорил первым:
— Кто вы и что вам от нас нужно?
— Ты ведь уже знаешь это, оборотень, зачем спрашиваешь? — сказал мужчина, удостоив брата слегка презрительного взгляда. Так смотрят на грязь под ногтями, на невзначай раздавленного таракана, на прибитую муху — словом на что-то мелкое, мешающее, но легко устраняемое. — Ты и девчонка уже мертвы, вашего друга мы не тронем, он человек и может идти.
— Ты уверен в своём выводе? — спросил мужчину Дар, сверкнув ледяной бирюзой глаз, непривычно ярких.
— Видишь это? — охотник показал Дару амулет, висевший у него на шее. Это был сплюснутый овал грязно-коричневого цвета со странной краснотой внутри. Сейчас эта краснота как бы раздвоилась и светилась. — Этот амулет помогает нам выявлять оборотней, а вот он, — жест в сторону другого охотника, стоявшего по правую руку от говорившего, — имеет нюх на них. Так вот, амулет ясно говорит, что тут только двое оборотней, мальчишка и девчонка, ты же не оборотень, а значит, если не будешь нам мешать, останешься жив.
— Видишь ли, охотник, я не привык оставлять друзей… — лениво протянул Дар, поглаживая лезвие своего меча. — Так что тебе придётся попытаться убить вначале меня, а уже после — их.
— Как пожелаешь, — пожал плечами мужчина.
— Можно вопрос? — вдруг спросил Ян, чем удивил не только нас, но и охотников.
— Да, — невозмутимо позволил предводитель.
— Мне говорили, что охотников больше нет, так откуда тогда такая большая группа?
— Тот, кто тебе так говорил, видимо, многого не знал. Мы никуда не исчезали, мы всегда были и всегда будем, пока не изведём ваш проклятый род. Но достаточно разговоров, — он сделал жест и охотники стали нас окружать.
— Мама, — непроизвольно вырвалось у меня, заставив многих охотников усмехнуться, а Дара и Яна плотнее прижаться, закрывая меня со всех сторон.
— Ты звала меня, дочка? — вдруг раздалось рядом, и я обернулась. Возле крупа Тени стояла мама воплоти, такая, какой я её видела в последний раз, только сердитая.
— Мама! — воскликнула я, округлив глаза, в неверии смотря на неё.
— Я же обещала, — она ласково улыбнулась, и мельком взглянув на Яна и Дара, перевела взгляд на охотников. И этот взгляд был жуток.
Вот тут мне стало страшно. Страшно, потому что я увидела, как в глазах людей появляется вначале непонимание, затем узнавание, а после ужас. Вот только им уже было не спастись — из рук Смерти практически невозможно выбраться, а уж если она сама не желает отпускать…
Мама смотрела на каждого, и они просто падали с коней, как подкошенные, а бедные животные дрожали, не понимая, что происходит. И только когда упал последний из охотников, причем неважно, обретался ли он рядом, или был одним из тех, кто находился в резерве, мама повернулась к нам.
— Потом допрошу их, души врать не могут. Может, узнаем, наконец, кто стоит во главе этих отрядов.
— Тётя Тарика, а ты и так можешь? — восторженно смотрел на неё Ян.
— Мама, а тебе ничего не будет? — я волновалась за неё, естественно.
— Могу, Ян. Я очень рада снова видеть тебя, повзрослевшим и похожим на отца. И Нари, не волнуйся, пожалуйста, они рано или поздно всё равно бы попали ко мне, так что я просто ускорила их смерть. Кстати, всего лишь на месяц, так что всё в рамках полномочий, — мама улыбнулась нам.
— Ты останешься? — спросила её.
— Прости, детка, сейчас не могу. Я и так сорвалась, услышав твой зов, и мне надо возвращаться. Но я по-прежнему с тобой, как всегда, только позови, — её глаза ласково смотрели на меня.
— Хорошо, мама, — улыбнулась я в ответ.
— Скандар, — повернулась она к Дару, — ты всё правильно сделал. Я не ошиблась в своём выборе, ты сможешь вернуть девочку. — И после нескольких минут пристального вглядывания в его глаза, мама произнесла: — Одобряю.
И отойдя на шаг от нас, стряхнула невидимые пылинки с платья, сказала: «Берегите себя, дети» и исчезла. Мы постояли ещё немного, приходя в себя после произошедшего, а затем послали коней в галоп, желая побыстрее уехать отсюда.
В обед следующего дня наконец показался город Елин, стоящий на границе Рималинтры и Никомирии. Елин был необычным городом. Он разделялся пополам небольшой каменной стеной и воротами со стражниками, что и было границей между странами. В этой стороне города мы задерживаться не стали, только купили по дополнительной фляге и заполнили их водой, всё-таки несколько дней проведём в пустыне.
Направившись к границе, мы выстояли небольшую очередь и, удостоившись пары хмурых взглядов стражников, прошли в ворота. Там, ответив на пару стандартных вопросов и заплатив мелкий взнос, были быстро отпущены. На этой стороне было ощутимо больше народа, но в отличие от Рималинтры начиная с границы здесь можно было купить самые разнообразные фрукты и столько сортов винограда, сколько не напробуешься за всю жизнь. Ян, пообещавший обязательно угостить нас этим фруктом, причём не только в естественном виде, прокладывал дорогу в толпе. И когда он случайно врезался в какого-то прохожего, мы ожидали каких угодно воплей и криков, но уж точно не того, что последовало.
Кажется, я наконец-то познакомлюсь с ещё одними сородичами… Глава 6 (12). Пустыня или в гостях у родственников
— Боги, Ян, друг, как я рад тебя видеть! — высокий рыжеватый блондин, которого зацепил конь брата, обернулся и расплылся в радостной улыбке. Я успела рассмотреть его глаза очень интересного золотого цвета. — Какими судьбами в наших краях?
— Ситам, друг, ты ли это? — Ян спрыгнул с седла, и они с парнем обнялись, похлопывая друг друга по спине, пытаясь одновременно выяснить, сколько же они не виделись.
— Так что, Ян, каким ветром занесло тебя в нашу пустынную местность? — когда стих первый восторг, спросил тот брата.
— Да вот, путешествую с сестрой и другом, — и, повернувшись к нам, представил нам своего знакомого: — Нари, Дар, знакомьтесь, это мой друг и сокурсник по Университету Ситам Арданат.
— И родич, — пихнув брата кулаком в бок, уточнил Ситам.
— Да, точно, и родич. Сит, знакомься, это Нариса, моя сестрёнка, и Скандар, наш друг, — познакомил он нас.
— Родич? — переспросила я.
— Да, Нари, Сит — сын двоюродной сестры мамы, тёти Риники, она вышла замуж за отца Сита и переехала к нему в пустыню. А с братом мы познакомились, когда нам лет по двенадцать исполнилось, и с тех пор я частенько гостил у них в посёлке, — пояснил Ян.
— В общем, троюродный брат я, — констатировал Сит. — А ты с какого боку Яну сестрой приходишься?
— Наши отцы — родные братья, — пояснила я.
— Так ты дочка дяди Тима? Ну, ничего себе, я и не знал, что у него дети есть, — поразился Сит.
— А ты знал моего отца? — я подалась вперёд, желая узнать больше.
— Вам не кажется, что здесь не лучшее место для обсуждения таких деталей? — перебил нас Дар, и мы поняли, насколько он прав.
— Ты прав, — кивнув, Сит согласился с Даром. — Здесь действительно не лучшее место. Я приглашаю вас всех ко мне домой, в поселок.
— И Дара? — уточнил Ян.
— Ты ему доверяешь? — спросил брата Сит и, получив утвердительный кивок, добавил: — Значит, и я могу доверять.
Забравшись в седло позади Яна, Сит указал дорогу под возмущённое брата: «Да помню я, как к вам ехать!» и мы тронулись дальше, лавируя в толпе. Выехав из города, мы повернули на юго-запад. Тут ещё вблизи города-границы нам попадались редкие деревья и трава, пусть и выгоревшая на солнце, но чем дальше мы углублялись в пустыню, тем меньше было растительности, пока она вообще не пропала. И теперь кругом, куда ни посмотри, были только солнце, нещадно палившее сверху, и раскалённый песок.
Нашим лошадям было очень сложно идти по песку, их копыта, даже подкованные, не могли долго выносить этого жара. Вскоре Ян и Дар достали по запасной рубашке и перемотали копыта всех лошадей, чтобы хоть как-то облегчить им путь. Да и мы сами с них слезли, ведя коней в поводу и продвигаясь следом за Ситом, который, в отличии о нас, легко шёл по песку. Всё-таки вырос здесь.
Не знаю, как долго мы вот так шли, в пустыне время словно застывает, даже по солнцу практически невозможно определить, который сейчас час, ощущение, что всё время полдень, настолько жарко. Всё время хочется пить, но и Ян и Сит в один голос твердили, что чем чаще мы будем пить, тем больше будет хотеться, поэтому мы делали не больше одного глотка воды в час и также редко поили коней.
Только когда солнце уже ощутимо катилось к закату, мы, наконец, увидели приближающийся посёлок Ситама. Привычного для нашего глаза там ничего не было: ни домов, ни заборов, ни дворов, ни садов. Отнюдь. Как позже пояснил Ситам, пустыня не позволяет им долго проживать на одном месте, и время от времени они кочуют, ища новое местожительство. Поэтому и их поселок состоит из огромных шатров, отдельных для каждой семьи, который при нужде можно легко разобрать и перевезти на новое место.
Шатры располагались полукругом, оставляя с восточной стороны свободный проход. Следующий ряд шатров располагался от первого на определённом расстоянии, образуя ровную улочку с закруглением к проходу. Ну и так далее, до самого последнего шатра. Получается очень красиво, а при случайном пожаре ещё и безопасно, поскольку расстояние между шатрами не даст пламени перекинуться с одного на другой.
При въезде в посёлок нас встретила целая стайка детей, возраст которых колебался от четырёх до тринадцати лет, и которые обступили Сита, любопытно сверкая глазками. Подхватив на руки двух маленьких мальчиков, как две капли воды похожих друг на друга, он отвечал на казалось бы бесконечные вопросы детей очень подробно, рассказывая, где был и что видел. Когда дети немного утолили своё любопытство, они переключились на нас, рассматривая и расспрашивая, кто мы и откуда. Их остановила только просьба Сита не приставать к гостям, и дети быстренько разбежались в разные стороны.
Сит, отпустив малышей догонять товарищей, сверкнул на нас довольной улыбкой.
— Ну вот, теперь о вас узнают все в рекордно короткие строки. Дети побежали по домам, расскажут родителям, ну а взрослые львы не менее любопытны, чем малыши.
— А мы сейчас куда? — спросил Дар, с любопытством оглядываясь по сторонам. Я его понимала, мне самой было интересно посмотреть посёлок.
— В шатёр моей семьи, естественно, — как само собой разумеющееся, сказал Ян. — Гостей по традиции размещают в доме старшего в роду.
Шатёр семьи Сита располагался в центре первого ряда и был внешне очень большим. Когда мы спешились, Сит сказал, чтобы мы не беспокоились о лошадях, о них позаботятся. Так что, забрав вещи, вслед за Ситом вошли в шатёр.
Внутри он был разделён тканевыми пологами на разного размера помещения, которые имели различные функциональные предназначения. Стоило нам войти в первое же помещение, как полог отодвинулся и навстречу вышли мужчина и женщина. Мужчина был таким же рыжеватым блондином, как и Сит, глаза у него имели такой же золотой цвет, только были более умудрённые жизненным опытом. Женщина было очень похожа на тётю Илану, и внешне, и, как я узнала после, добротой и заботой. Увидев сына (а то, что это были именно родители Сита, было понятно с первого взгляда), они заулыбались, но стоило им увидеть Яна, как улыбка их стала ещё счастливее.
— Ян, мальчик мой, как мы рады тебя видеть! — отец Сита пожал руку брата, а мать крепко обняла. — Ну-ка, дай на тебя посмотреть. Ох, как вырос, совсем уже на отца похож. Возмужал, заматерел — красавец, да и только. Небось, отбоя от девчонок нет, да?
— Ой, дядя Ил, скажешь тоже, — смутился брат, чем привёл дядю в ещё больший восторг.
— Да не смущайся ты, это дело молодое, — добродушно хохотнул дядя, хлопнув Яна по плечу.
— Илрей, да прекрати ты мальчика смущать, — в притворной строгости прикрикнула на мужа мама Сита.
— Мама, папа, Ян с ребятами погостят у нас, хорошо? — спросил у родителей Сит.
— О, разумеется, какие могут быть разговоры, — уверила нас женщина.
— Дядя Илрей, тётя Риника, это Нариса, дочка дяди Тима, и Скандар, наш друг, — представил нас брат.
— Очень приятно, и зовите нас просто дядей Илом и тётей Риной, — хором сказали они, внимательно рассматривая меня, чем заставили опустить глаза. — Прости нас, дочка, мы не хотим тебя смутить, просто не ожидали когда-нибудь увидеть ребёночка Тима, тем более такую красавицу.
— Я понимаю, — сказала я.
— Ох, что же это мы держим вас на пороге, — всплеснула руками тётя Рина. — Проходите, Нариса, идём со мной, а Ил и Сит о мальчиках позаботятся. И котёнка можешь взять, мы кошек очень любим.
Она раздвинула полог и поманила меня за собой. Пройдя несколько помещений, тётя откинула очередной полог и перед моим взором предстала небольшая комнатка. Пол в ней был устлан шкурами фисанов, больших травоядных животных, водящихся в пустыне (интересно, как они выживают?), очень тёплыми. Ещё несколько больших шкур были свалены в углу и видимо использовались вместо одеял. Места было вполне достаточно для меня одной, и я вопросительно посмотрела на женщину.
— Да, милая, это будет твоя комната, пока вы у нас останетесь. Раньше здесь жила наша старшая дочь Эста, но она вышла замуж прошлой осенью и теперь тут пустовато. Хорошо, что вы приехали, — она вдруг порывисто меня обняла. — Располагайся, дочка, я скоро вернусь.
Тётя Рина ушла, а я, сбросив вещи в один из углов, просто завалилась на шкуры. Саф, вылезщий из корзинки, радостно запрыгал рядом. Потянувшись, зевнула и выложила из сумки одежду, положив её возле сумки, чтобы немного распрямилась (успею сделать это магией). Только закончила и сняла с себя мечи, как вернулась тётя Рина и пригласила перекусить.
Кухня оказалась на противоположном конце шатра, как бы под навесом, чтобы дым не заходил внутрь, но и чтобы возможные осадки (а вдруг?) не мешали готовить пищу. Там же на другой половине были расстелены шкуры, на которых уже сидели дядя Ил, Сит, Ян и Дар. Когда мы подошли, дядя поднялся и усадил меня рядом с собой, а тётя Рина споро расставила тарелки и подала большой казан с горячей похлёбкой.
Когда все поели, а тётя, не позволив мне помочь, убрала посуду, дядя Ил спросил Яна:
— Ну, племянник, рассказывай, что привело тебя к нам?
Брат, переглянувшись с нами и получив молчаливое одобрение, рассказал ему обо всех наших перипетиях. Дядя, немного покачав головой, сказал:
— Говоришь, маленькая светленькая девочка лет пяти, сонная, в сопровождении вооружённых мужчин?
— Да, у неё ещё должен был быть голубой кулончик на шее, — взволнованно сказал Дар.
— Кулончика не видел, а вот описанную вами девочку… Где-то с неделю назад я был в Елине, нужно было несколько договоров с торговцами заключить. Так вот, тогда я заметил, как через границу прошли трое мужчин на лошадях, вооружены как для хорошей драки или маленькой войны. У одного из них в седле был ребёнок, девочка с платиновыми волосами, она спала очень крепко. Даже шум города её не разбудил и я ещё заподозрил, что её явно чем-то опоили. Я почему обратил на них внимание: их главный, тоже кстати блондин, о чём-то громко спорил с одним человеком. Нехороший тип, уж вы мне поверьте, знаю его достаточно хорошо, чтобы с уверенностью так говорить.
— Дядя, а ты можешь поехать со мной в Елин и показать мне того человека? — попросил Ян. — Понимаешь, вдруг он что-то знает о похитителях девочки или хотя бы, какой дорогой они поехали и куда именно.
— Хм… — дядя задумался. — Я сделаю лучше. Сит, позови-ка ко мне Линда и Мора.
— Сейчас, пап, — парень быстро вышел.
Он вернулся минул через десять, приведя собой двух парней, очень похожих друг на друга. Они оба были среднего роста, рыжеволосые и кареглазые. Ну, точно братья. Войдя, они поклонились.
— Старейшина.
— Ребята, это Линд и Мор, наши лучшие ищейки. Присаживайтесь, — предложил им дядя Ил, став ещё более серьёзнее и мудрее. — Я позвал вас, потому что у меня к вам есть задание.
— Мы слушаем, — сказал один из них, по-моему, Линд.
— Я хотел бы, чтобы вы сейчас направились в Елин и привели с собой человека по имени Элиот Манн, более известного по кличке Рахуб.
— Знаем такого, — кивнул головой второй. Вероятно, Мор.
— Отлично. Меня не волнует, каким образом он окажется у меня, но на всю операцию вам отводится ночь. Справитесь?
— Не сомневайтесь, старейшина, завтра Рахуб будет у вас, — заверили его братья и, поклонившись, вышли.
— Так что, ребята, придётся вам у нас задержаться, по крайней мере, до завтра, — пожал плечами дядя Ил.
— Ясно. Ничего, зато хоть отоспимся в спокойной обстановке и немного отдохнём от седла, — улыбнулся Ян.
— Дядя Ил, а вы давно с папой знакомы? — задала я вопрос, который мучил меня с самого начала разговора.
— Мы познакомились, когда Тим ещё практиковался под руководством Наставника. Тогда они почти полгода жили в пустыне, недалеко от нашего посёлка, и мы с Тимом и моими приятелями частенько развлекались, катаясь с барханов и устраивая забеги наперегонки. Весёлое было время. Потом они с Наставником ушли, и мы с Тимом снова встретились уже через несколько лет. Я был по делам в Эринтее, а Тим вместе со своей любимой девушкой возвращались из Веранодеры. Мы встретились, и друг предложил мне поехать с ними к семье его брата, Карада. Вот так я познакомился с твоими дядей и тётей. У них тогда подрастала дочка, Ян появился на свет через пять лет после тех событий. Зато именно там я познакомился с Риной, влюбился и буквально сразу попросил её руки. К счастью, она ответила мне взаимностью, и вскоре мы сыграли свадьбу.
— Да, а затем у вас родилась умница Эста и я, самый красивый, рассудительный и смелый ребёнок, — с усмешкой сказал Сит.
— А особенно скромный, — потрепал его по голове отец.
— А больше вы отца не видели? — вернула я разговор в нужное русло.
— Видел, — слегка нахмурился дядя Ил. — Вначале к нм пришла весть о нападении охотников на род моей жены и гибели малышки Кары, и о том, как Тим и Тарика, его девушка, помогли справиться с нападавшими. Разные слухи тогда ходили, порой очень странные, — дядя пристально взглянул на меня и продолжил. — А потом через какое-то время, точно не скажу, но Тим приехал к нам. Он рассказал, что блуждал пустыней, пытаясь сбить со следа охотников, которые пустили за ним по пятам. Посоветовав нам перебраться на другое место, мало ли что, он взял у нас запас еды и воды, и ушёл. И вот с тех пор я его не видел.
— Ясно, — пробормотала я. Ясно, что ничего не ясно. Все отца видели, а потом он словно исчез с лица земли. Но ведь так не бывает. Или бывает?
— Дядя Ил, а не подскажешь, в какую сторону тогда дядя Тим направился? — видя, что я замолчала, спросил Ян.
— В сторону Веранодеры. Ну а куда потом — этого я, увы, не знаю, дядя пожал плечами и, переглянувшись с тётей Риной, осведомился: — А почему вы спрашиваете? Я думал, что после исчезновения Тарики Тим путешествовал какое-то время, а сейчас живёт у брата. Разве нет?
— Подождите, так вы что, ничего не знаете? — округлил глаза Тим.
— Не знаем что? — уточнила у него тётя. — Мы только пару лет как сюда вернулись, а до этого жили далеко на юге страны, через всю пустыню, поэтому и новостей никаких не ведали.
— Понятно. Тогда я вас огорчу: после, как вы сказали, «исчезновения» тёти Тарики (хотя она никуда не исчезала, просто им с дядей Тимом пришлось на время расстаться), дядя Тим, насколько мы знаем, какое-то время уходил от преследования охотников, а потом пропал. Причём он жив, мы это знаем наверняка, но вот уже двадцать лет про него ничего неизвестно.
— Мы не знали, — дядя и тётя разом посмурнели. — А Илана и Карад не могли сообщить из-за нашей недоступности. Вы его ищете?
— Частично. Сейчас наша первоочередная задача — помочь Дару найти Алиану и вернуть девочку домой. Ну а после уже заняться поисками отца. Если получится, конечно, — тихо сказала я.
— Отчего такая неуверенность? — переспросил дядя Ил. — Если, как вы говорите, он не умер, значит, рано или поздно мы его найдём.
— Надеюсь, вы правы, — вздохнула я.
— Так, дети, хватит разговоры разговаривать, давайте спать. Не беспокойтесь, вам у нас ничего не угрожает, — заверила нас тётя Рина.
— Вы идите, я скоро, — обратился к нам Ян.
Поняв, что он хочет ещё посидеть с дядей, тётей и братом, мы с Даром поднялись и, пожелав всем спокойной ночи, разошлись по своим комнатам. Саф ещё где-то бегал, но я не волновалась за котёнка, зная, что его накормят, а вечером он всё равно прибежит ко мне. Раздевшись, я постелила шкуры, свернув одну под голову, и с наслаждением зарылась носом в тёплый мех. Сон был уже на подходе, и, только успев подумать о маме, я заснула.
В этот раз она появилась не на полянке. Нет, мы с ней сидели на облаках, наблюдая за проплывающими под нами лугами, полями, замками и речками. Улыбнувшись, я повернула голову и посмотрела на маму. В ярком свете солнца мы с ней были очень сильно похожи, да и белые платья, в которых мы обе были, только придавали нам схожести. Мама ничего не говорила, а просто улыбалась и держала меня за руку. И я чувствовала, что сейчас ничего не надо говорить, а нужно просто радоваться этому мгновению, которое, как и все, рано или поздно закончится.
Не знаю, как долго мы вот так сидели, наслаждаясь обществом друг друга, но только перед тем, как волшебство этой ночи подошло к концу, и я провалилась в простой сон без сновидений, услышала тихий и ласковый материнский голос, говоривший мне на ухо: «С днём рождения, Нари! Я люблю тебя, моя маленькая девочка».
Утром, проснувшись оттого, что Саф накинул свою лапу мне на нос, отчего было плохо дышать, я потянулась и зевнула. На душе было очень легко и светло и, вспомнив вчерашний сон, я улыбнулась. Это надо же, совсем потерялась во времени, даже не вспомнила про свой день рождения. Спасибо маме, напомнила.
Почесав Сафу брюшко, встала и, одевшись и расчесавшись, пошла искать тётю Рину. Обойдя все помещения в шатре и ни души не встретив, решила пойти на кухню. Там тоже никого не было, так что, перекусив и покормив прибежавшего Сафа, мы с ним вместе вышли из шатра.
Было уже раннее утро, поэтому на каждом шагу мы встречали жителей посёлка, здоровались с ними (все улыбались, наблюдая забавную картину: я и идущий за мной Саф, важно покачивающий хвостом, поднятым вверх) и переспрашивали, не видел ли кто-нибудь тётю Рину, дядю Ила, Сита, Яна или Дара. Опросив таким образом тридцать жителей, мне наконец повезло: один мужчина указал на шатёр, стоящий немного вдалеке от остальных. Там, по его словам, и был старейшина с сыном и гостями. Когда я подошла к шатру, из него, словно увидев меня, вышел Дар.
— Доброе утро, Нари. Ты знаешь, тётя Рина просила сказать тебе, чтобы ты, как проснёшься, зашла к их соседям слева. Она тебя там ждёт.
— Хорошо, спасибо, Дар. А что вы тут?..
— Мы тебе потом расскажем. Не обижайся, — попросил Дар, и я пожала плечами.
— Ладно.
Развернувшись, подхватила Сафа на руки, и пошла обратно. Подойдя к соседнему с нашим шатру, немного помялась и решительно отбросила полог. Войдя, увидела разговаривающих тётю Рину и ещё одну женщину, видимо, соседку. Завидев меня, они обе улыбнулись, и тётя подошла ко мне.
— Доброе утро. С днём рождения, Нари! — она обняла меня, осторожно, чтобы не придавить Сафа, которого я тут же отпустила.
— Спасибо. А откуда вы узнали? Ян сказал? — немного смущаясь, переспросила я.
— Да, он вчера сказал. Поэтому сегодня у нас будет праздник в честь твоего дня рождения. И не нужно отказываться, нам всем будет очень приятно порадовать тебя, — быстро сказала тётя, видя, что я открыла рот, желая что-то сказать. — А сюда я позвала тебя, чтобы сделать подарок.
— Тётя Рина, да зачем подарок. Мне и так хорошо, что вы меня поздравили, да ещё и праздник пообещали, — взмолилась я.
— Ничего-ничего, вот увидишь, тебе понравится, — заверила меня тётя и подвела ближе к женщине. — Это Ольгерда, моя хорошая подруга и лучшая мастерица по пошиву одежды среди всех нас. Мы решили пошить тебе платье к сегодняшнему вечеру.
— Пошить? Но это ведь долго… — неуверенно проговорила я.
— Нет, что ты, — засмеялась Ольгерда. — Если использовать заготовку, то всего лишь несколько часов. Немного примерок — и вечером будешь щеголять в новом наряде.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я.
— То есть ты согласна? — уточнила тётя Рина.
— Да, согласна.
— Вот и хорошо. Оля, можешь приступать, я вас пока оставлю.
Тётя ушла, а мной занялась Ольгерда, попросившая называть её просто Олей. Она показала мне несколько заготовок разных цветов и фасонов и после нескольких примерок мы остановились на варианте платья немного ниже колена, с короткими рукавчиками, насыщенного голубого цвета с легкой вышивкой серебром. Конечно, это была только заготовка, но Оля заверила меня, что успеет его доделать. Поблагодарив её, я кликнула Сафа, играющего с отрезами ткани и пошла к тёте Рине.
Та оказалась в шатре на кухне, занятая приготовлением обеда на всю семью. Присоединившись к ней, отчего дело пошло быстрее, мы поговорили на отвлечённые темы. Она рассказывала про свою молодость и расспрашивала меня про дядю Карада и тётю Илану, а также про Наставника.
Но вскоре нас прервали мужчины, вошедшие в шатёр. Они о чём-то тихо переговаривались, но почуяв запах еды, сразу же отвлеклись. Ян, подлев ко мне, обнял и с воплем «С днём рождения, сестрёнка!» закружил по кухне, чудом не сбивая ничего важного. Рассмеявшись, я чмокнула его в нос и заставила поставить меня на землю. Но брат не был бы шкодником, если бы так легко послушался меня. Нет, он просто напросто передал меня из рук в руки дяде Илу, который обнял меня не менее крепко, и тоже поздравил с днём рождения. Поблагодарив его, я вдруг оказалась стоящей прямо перед Даром.
— С днём рождения, Нари. Прости, я не знал, — он улыбнулся.
— Да ничего, я и сама чуть не забыла, — рассмеялась я.
— Так, хватит болтать, давайте обедать, — скомандовала тётя Рина, и ни у кого не нашлось возражений.
После обеда я потребовала у Дара объяснить, что они делали в том шатре. Он, покосившись на остальных, сказал:
— Ты помнишь, вчера старейшина послал двоих парней за человеком, который видел похитителей Алианы? Ну так вот, сегодня на рассвете они его привезли.
— И что он сказал? — поинтересовалась я.
— То, что мы и так знали — они направились в Веранодеру. Плохая новость состоит в том, что они сильно нас опережают, но, по словам Сита, не знают короткой дороги к границе, а это ненадолго их задержит. Хорошая новость — человек смог достаточно подробно описать двоих похитителей, но вот главарь… Не смотря на то, что он его видел достаточно близко, ничего кроме того, что тот высокий блондин, не запомнил.
— Странно всё это… Значит, Веранодера? — переспросила я.
— Да. Сит обещал завтра показать нам короткую дорогу к границе, — сказал Дар.
— Не сомневайтесь, самую короткую, — заверил брат.
— Вот и хорошо, — подытожил разговор дядя Ил. — А сегодня мы будем праздновать твой день рождения, Нари.
— Ага, готовься, — подмигнул мне Ян.
День проходил весело и непринуждённо. На площади перед первым рядом шатров мужики сносили столы и скамейки, дети стелили скатерти и разносили посуду. Все веселились, смеялись, а завидев меня, поздравляли и желали всего самого лучшего, независимо от того, сколько уже раз видели. Кто-то бренчал на разных музыкальных инструментах, настраивая их, кто-то напевал, кто-то танцевал — в общем, весь посёлок активно готовился к празднику.
Ближе к вечеру меня позвала тётя Рина, сказав, что я могу искупаться. Оказалось, что в соседнем к кухне помещении они организовали большой чан с горячей водой. Тетя, дав мне небольшой кувшинчик с каким-то маслом, сказала, чтобы я этим помазала всю ненужную растительность, которая отросла за время путешествия, немного подождала и смыла. Масло, кроме всего прочего, отлично увлажнило кожу, сделав её очень гладенькой, а уж на запах и вообще было бесподобным.
Искупавшись и вымыв волосы, я растерлась полотенцем и с помощью тёти Рины облачилась в принесённое Олей платье. Оно выглядело и сидело на мне потрясающе, делая мои глаза её ярче, а волосам придавая особый оттенок. Женщины помогли мне с причёской, заколов все волосы наверх, кроме нескольких прядей, обрамляющих лицо. Оля предлагала мне немного оттенить веки, но я не захотела, зато с благодарностью приняла от неё лёгкие туфельки на каблучке. Достав из сумки кулон, доставшийся мне в Дамате, я повертела его в руках. Да, он отлично подошёл бы к этому платью, но всё моё естество противилось этому, и я со вздохом вернула его в сумку. Зашедшая тётя Рина сказала, что все уже собрались и ждут только меня, и подтолкнула к выходу.
Стоило мне только показаться на выходе из шатра, как все оборотни, находившиеся на площади, разродились приветственными криками. Под шквал поздравлений я прошла к последнему свободному месту, оставленному для меня. Оно было между Яном и Даром. По левую руку от Яна сидел Сит, а по левую руку от Дара — Оля, улыбаясь мне.
Когда я подошла к месту, Дар поднялся и предложил мне руку, помогая сесть. Встретившись с ним взглядом, я смутилась: в них плескалось столько восхищения мной, что стало как-то неловко. Смутившись, я обратила своё внимание на стол. Он просто ломился от разнообразной снеди и напитков.
И начался пир!
Ото всех концов звучали тосты, мне желали здоровья, долголетия, удачи во всех делах, разнообразных путешествий и, конечно же, любви. Спустя какое-то время, когда все удалили первый голод, музыканты заиграли мелодию и меня потащили на свободную площадку, оставленную для танцев. Взявшись за руки, водили хороводы, то разбегаясь, то сходясь в круг. И Ян, и Сит тоже выплясывали, кружа каких-то девушек, да и я не оставалась без кавалеров. Украдкой поглядывая на Дара, который остался сидеть за столом, о чём-то увлечённо разговаривая с Олей, я не успевала рассматривать своих партнёров, поскольку танец предполагал постоянную их смену. Правда, некоторые парни попадались очень смешливые, и тогда я не могла удержаться от смеха.
В общем, мне было очень весело.
И когда вдруг заиграла медленная, чувственная мелодия, передо мной неожиданно оказался Дар, с улыбкой протягивающий мне руку, приглашая на танец. Не найдя сил отказаться, я вложила свою руку в его, вздрогнув от небольшого разряда, прошедшего по коже. Дар положил вторую руку мне на талию, придвинув ближе к себе, не сильно, но достаточно, чтобы я всем телом могла ощущать его жар. И отдался танцу, легко двигаясь в такт музыки.
Вначале всё было хорошо: я старалась двигаться вместе с ним, всё-таки это были мои первые танцы в таком стиле, но когда через пять минут после начала танца Дар немного ускорил темп, прижимая меня ближе, обдавая горячим дыханием щёку и неосознанно давая почувствовать его тело, у меня началась паника. Поначалу слабо, она всё больше и больше поднималась из глубины души и когда я поняла, что ещё немного и закричу, остановилась. Дар, по инерции сделав еще несколько шагов, недоумённо посмотрел на меня.
— Отпусти, — сдавленно прошептала я.
— Нари, что такое? — он пытался понять, что не так, но я не могла сейчас ничего сказать.
— Отпусти, — и стоило ему меня отпустить, побежала к выходу из посёлка.
Пробежав немного, остановилась и без сил опустилась на песок. Чувствуя, как к горлу подкатился комок, а из глаз непроизвольно катятся слёзы, пыталась успокоиться, но только сильнее дрожала. И вдруг почувствовала, как меня обняли сильные и тёплые руки, и уткнувшись носом в грудь брата, всхлипнула.
— Ш-ш-ш, малыш, успокойся. Нари, девочка, что случилось? Тебя кто-то обидел? Это Дар, да? Нари, ответь, что он сделал? — брат пытался меня успокоить и заодно понять, что вообще произошло.
— Н-нет, ничего, — всхлипнув, пробормотала в его рубашку.
— Он тебя расстроил, да? Что он сказал? Ну хочешь я его побью? И Сил мне поможет, и дядя Ил. Да и вообще весь род… — Ян отвлекал, но я понимала, что он совсем не шутит.
— Это не он, это я… — немного успокоившись, оторвалась от брата и посмотрела ему в лицо. — Мне нравится Дар. Очень нравится.
— Тогда в чём дело? Может он всё же как-то обидел тебя?
— Нет, Ян, ну как ты не понимаешь. Я боюсь… — призналась и снова спрятала лицо у него на груди.
— Нари, посмотри на меня. Пожалуйста, — брат взял моё лицо в руки и взглянул в глаза. — Это из-за тех событий, да? Из-за того, что с тобой сделали те подонки?
— Да, — прошептала, опустив глаза. — Просто как вспомню, что они делали, какими мерзкими были их прикосновения…
— Ш-ш-ш, Нари, послушай меня. Скажи, разве тебе неприятно находится рядом Даром? Неприятны его прикосновения? Или он напоминает тебе кого-то из тех?
— Нет, всё не так. Всё наоборот. Просто… я не знаю, не знаю, — я покачала головой.
— Просто ты еще не готова, так? Ну, ничего, малышка, я верю, что со временем всё образуется, — Ян поцеловал меня в макушку. — Успокоилась? Вернёмся на праздник?
— Ян, а ты не мог бы сказать, что я устала и пошла спать? Сил нет веселиться, — попросила я брата.
— Конечно. Да и потом, там все уже так напились, что твоего отсутствия и не заметят, — брат усмехнулся. — Пойдём?
Поднявшись, мы вернулись в посёлок. Ян, проводим меня к шатру, вернулся на праздник, а я, зайдя в свою комнату, разделась и, забравшись под шкуры, свернулась клубочком. Нет, я не винила Дара, это только моя вина, мой страх. Я бы хотела, как все девушки, испытывать трепет при первых поцелуях и ласках любимого человека, но воспоминания не дают мне этого. И кто знает, как долго это продлится…
И засыпая, на границе сна и яви, мне привиделся Дар, сидящий на корточках возле моей головы и шептавший: «Прости меня, девочка. Прости. Я не знал. Но теперь всё будет по-другому. Я обещаю». И прикосновение, такое лёгкоё, что наверняка мне приснилось. Это не может быть так.
Проснувшись утром, я вспомнила, что было вчера, и поморщилась. Честно говоря, не представляла, как теперь смотреть в глаза Дару. Ведь вероятнее всего он не понял, что это такое со мной было, и мог обидеться. Ситуация…
Одевшись, я вышла из комнаты и пошла по направлению к кухне. Там, на удивление никого не было, хотя ещё было раннее утро. Решив поискать братьев или тётю с дядей, я развернулась, чтобы уткнуться носом в рубашку Дара. И как я не почувствовала его приближение? Да и Риса тоже, что в принципе невозможно — чутьё зверя не обманешь.
Подняв на него взгляд, я тщетно искала в его лице презрения в мой адрес или какого-либо иного чувства, кроме уже привычной доброты и понимания, которых излучали его глаза. Не найдя ничего, я снова опустила взгляд и тихо пробормотала:
— Дар, прости меня за вчерашнее.
— Нари, всё в порядке, не волнуйся. Я сам виноват, давно не танцевал, вот и разучился, — он приподнял мой подбородок, и я увидела, как он улыбается, как в его глазах пляшут смешинки. Мне послышалось, или он, правда, решил, что мне не понравился танец с ним? Неправда, очень понравился. Но возразить мне не дали. — У меня для тебя есть подарок. Примешь?
— Какой подарок? — переспросила я.
— Смотри, — он протянул мне ладонь, на котором лежал золотой браслет, красивее которого я в жизни не видела. Тонкий, но удивительно прочный, с небольшим орнаментом и вязью гравировки на незнакомом языке — он с первого взгляда понравился мне. — Этот браслет принадлежал моей матери. Теперь я хочу подарить его тебе.
— Но Дар, это ведь очень дорогой подарок. Я не могу…
— Можешь. Мама сказала, что я могу распоряжаться им по своему усмотрению. И я очень хочу, чтобы он был у тебя, — он улыбался той самой улыбкой, от которой мне хотелось улыбаться в ответ.
— Спасибо, — я робко улыбнулась и протянула руку, позволяя ему надеть на меня браслет. Когда Дар сделал это, оказалось, что браслет словно делали под мою руку, настолько легко, но в то же время и не спадая он на ней сидел. Наверное, руки у мамы Дара были такими же тонкими, как и мои. — А что на нем выгравировано? Такого языка я не знаю.
— Надпись выгравирована на языке айранитов. А текст… ну там что-то о защите, удаче и небе, — немного неуверенно ответил он. Так, словно сам не знал точный текст… или намеренно искажал его. В любом случае подарком я была очень довольна.
— Спасибо, Дар, мне очень нравится браслет, — искренне поблагодарила я его.
— Пожалуйста, Нари, — улыбнулся мне Дар.
Тут в кухню вошли братья и дядя с тётей, и сразу пришла суматоха, разговоры и наставления на дальний путь. Позавтракав, мы отправились собирать вещи. Саф, которого тоже покормили (да и вообще в посёлке рода Арданат его закармливали все кому не лень), побежал за мной, и, немного побаловавшись, без споров залез в свою корзину. Собрав сумку, я переоделась в походную одежду и, надев перевязь с клинками, подхватила сумку и корзину и вышла из комнаты.
Сложив вещи перед выходом из шатра, вернулась в кухню. Там тётя Рина дала нам мешок с провиантом, обработанный каким-то специальным составом, чтобы продукты не портились на такой жаре. Обняв нас всех на прощание, тётя с дядей пожелали счастливого пути и удачи в поиске. Проводин к выходу из посёлка, они остались смотреть нам вслед, ну а мы под предводительством Сита пошли в пустыню. Как сказал брат, через несколько километров мы повернём на север и уже к ночи доберёмся до границы.
В пустыне было по-прежнему жарко, влажно и душно. Литам спасал голову от солнечного удара, но как-либо ещё облегчить себе путь было невозможно. Даже переодеться в безрукавки и шорты Сит нам не разрешил, сказав, что кожа сильно сгорит, и нам только прибавятся неприятные ощущения. Он сам давно уже сбросил рубашку, щеголяя голым торсом, загоревшим до цвета мускатного ореха, и не боялся обгореть. Его примеру частично последовал Дар, имеющий тоже довольно ровный золотистый загар, но даже он не рискнул полностью снять рубашку, оголив только руки до плеч и закатав штаны до колен.
Изнывая от жары, мы двигались дальше, покорно следуя за братом и стараясь не думать о постоянно преследовавшей жажде. День казался бесконечным, но вечер всё же наступил, всё быстрее и быстрее сдавая свои позиции ночи. Уже давно мы замечали близость границы: появлялись редкие деревца, кустарники, трава, даже тоненькие ручейки и те можно было заметить. И когда уже почти стемнело, мы всё-таки добрались до небольшой пограничной заставы. Ворота ещё были открыты и, попрощавшись с Ситом, пожелавшим нам удачи и выразившим надежду на нашу скорую встречу, заплатили таможенный сбор, неожиданно большой как для такой мелкой заставы и въехали в Веранодеру.
Примерно через километр от заставы, как и сказали стражники, которых мы спросили, показалась небольшая деревенька. Спросив в первом же доме, где можно остановиться на ночёвку трём усталым путникам, получили ответ, что свободные лавки можно найти в крайнем доме на другом конце деревни. Там, в доме вдовы с двумя сыновьями мы и расположились, заплатив доброй женщине за кров, а на рассвете, уточнив дорогу, продолжили путь.
Как сказали стражники на заставе, поощрённые монетой, через них никакие воины со светленькими девочками не проезжали, но это не было хорошей новостью, поскольку въездов в Веранодеру было несколько. Оставалась надежда только на стражников, стоящих на воротах в порт Торадо, куда следовали похитители. Поэтому мы спешили, как могли, подгоняя лошадей, но как бы мы не старались, поспеть в порт за один день ни одна лошадь физически не могла. Хотя бы потому, что не могла летать — небольшая горная гряда, проходящая как раз между нами и портом, не позволяла быстро миновать это расстояние.
Заночевав в горах, на следующий день часам к десяти уже подъезжали к порту. Стоило только перейти горы, как сразу начали чувствовать близость моря: свежий, чуть солоноватый воздух, крики чаек, залетавших даже сюда, небольшой спад температуры, что после пустыни ощущалось очень сильно. А через несколько часов уже показались ворота в порт, как и длинная вереница телег близ них. Очередь тянулась медленно, и только спустя час подошла наша очередь въезжать в город. Заплатив въездную пошлину и заверив приказчика в том, что торговать мы не собираемся, въехали в Торадо. Поощрив стражником неким вознаграждением, узнали, что трое вооружённых мужчин с девочкой въехали в город несколько часов назад. Уточнив, куда именно они направились, получили любопытную информацию: двое воинов поехали в сторону Квартала Удовольствий, а третий с девочкой — в район набережной.
Отъехав на несколько метров в сторону, чтобы не нервировать стоящих в очереди людей, мы начали спор. Перед нами стояли два варианта: либо идти в сторону набережной, куда направился главарь с Алианой, либо искать двоих его сподвижников и попытаться у них узнать, зачем им девочка и куда подался их наниматель. Именно на последнем настаивали Ян с Даром, убеждая меня, что это лучше, чем искать блондина на набережной. Я же противилась их слаженности, доказывая, что эти двое могут и подождать, а сейчас важнее найти главаря с Алианой. В итоге победило большинство (конечно, какой мужчина поверит в женские предчувствия) и мы, уточнив дорогу, устремились в Квартал Удовольствий.
Этот квартал начинался сразу за Улицей Гильдий и на первый взгляд был довольно чистым и приличным. Краем уха слыша, как переговаривались брат с Даром, узнала, что они не могли понять, что можно делать здесь днём. Всевозможные салуны и бордели, в большинстве своём, начинали работу после захода солнца, и только несколько заведений типа пивнушка работали и сейчас. Поэтому парни не могли даже предположить, где стоит искать этих двоих, но решили постепенно обойти все открытые заведения.
Как и следовало ожидать во всей этой безумной затее, нам повезло только когда мы почти полностью прошли весь Квартал. Двое воинов расслаблялись в одном из открытых низкопробные салунов, с разбавленной выпивкой и грязными девочками, готовыми за пару монет как следует обслужить клиента. Ян попытался уговорить меня остаться снаружи, но не преуспел и мы все вместе вошли внутрь. Дух, ударивший мне в нос, сразил бы и комара на подлёте: немытое тело, моча, рвота, выпивка сливались в такую какофонию запахов, что к горлу подкатил комок, и только приглушив чувствительность носа, смогла хоть как-то справиться с рвотными позывами.
Салун представлял собой широкое помещение, разделённое барной стойкой и тканевым пологом на подсобное помещение и собственно салун. За барной стойкой стоял неопрятного вида мужик, далёкой от чистоты тряпкой протирая кружки и из-под бровей хмуро посматривая на посетителей. Стоило нам войти, как он осмотрел нас и задержал свой взгляд на мне. Ян и Дар, осмотревшись и заметив двух воинов, сидящих за столом в конце зала в обнимку с вином и двумя барышнями, потянули меня к стойке и сели так, чтобы видеть и мужика, наливающего им пива, а мне наливочку, и воинов.
Пригубив напиток, я поморщилась. Вкус у этой наливочки был откровенно паршивым, дядя Карад за такое голову бы открутил и заставил бы выпить всё до последней капли. Судя по лицам брата и Дара, пиво не сильно отличалась в лучшую сторону от моего напитка, поэтому они, отставив его в сторону, пытались расспросить мужика о тех двух воинов. Я же в это время украдкой их разглядывала. Высокие брюнеты, вряд ли знавшие что такое праздность, поскольку их тела не имели ни капли жира, а только мышцы, прикладывались к кружкам с чем-то явно крепче пива, не забывая при этом лапать своих спутниц. От них веяло опасностью, мастерским владением любого оружия и настороженной опаской, что отличает бывалых воинов, которые выживают благодаря интуиции. И, честно говоря, это нравилось мне всё меньше и меньше, привнося сомнения относительно того, что мы сможем их разговорить.
Я так задумалась, что только глухое рычание Рисы внутри заставило очнуться и вовремя: к нам приближался один из воинов. Вернее, не совсем к нам, а к мужику, видимо, за новой порцией пойла. Взяв кружки, он скользнул по мне взглядом, слегка нетрезвым, прошёлся по фигуре, подмигнул и пошёл за свой стол. Дар, кивнув Яну, поднялся и пошёл вслед за воином. Подойдя к их столу, он остановился и вперил делано возмущенный взгляд в того, кто мне подмигивал.
— Слышь, ты, какого лешего моей девушке подмигиваешь? Что, сам на приличных не заработал, так у других отбить пытаешься? Не выйдет, — и Дар от всей души подсунул кулак под нос воину.
— Мужик, отвали. Было бы кому подмигивать, ни кожи, ни рожи, — скривился тот, отодвигая от себя руку Дара.
— Что?! Что ты сказал, урод?!
Дар взревел и бросился на воина, сбив того с ног и нанося удар за ударом. Ян аналогично под вопли не слишком нравственных барышень боролся со вторым воином, а я сидела за стойкой и пыталась уговорить Рису не перекидываться, а тем более не кусать Дара. Он всего лишь искал повод сцепиться с воином, и я стала тем самым поводом. Уговорив сестру, обратила внимание на происходившее в салуне. Дар с первым воином были примерно равны по силе, и каждый пытался и не мог одолеть другого. То, что Дар маг, он, видимо, подзабыл в пылу схватки, пытаясь побороть врага голыми руками. А вот Яну было намного сложнее. Более тонко сложенный, чем его соперник, брат находился в довольно сложном положении, отклоняясь от ударов или парируя их, но не нападая. Вскоре ему, в отличие от Дара, это надоело, и, произнеся несколько отрывочных фраз, Ян благополучно обездвижил противника. Сев на лежащего воина сверху, брат с интересом наблюдал за схваткой двух равных по силе бойцов. Это действительно было красиво, и даже переживая за Дара, я не могла не признать, что противники очень хороши. Вот только времени у нас было немного, и поэтому, посоветовав Дару ускорится, через пять минут мы имели уже двоих воинов смирно лежащими на полу.
Грозно спросив у мужика, где мы могли бы переговорить с нашими «друзьями» и, получив в распоряжение кладовку, мужчины взвалили на спину воинов и потащили их в подсобное помещение. Я замыкала шествие, а после прикрыла дверь в кладовку. Естественно никакого освещения там не было, но разве для трёх магов это проблема? Подвесив пару светлячков, Ян частично снял обездвижку с одного из воинов и задал ему вопрос:
— Отвечай, каким образом у вас оказалась девочка? Кому вы её собирались отдать? Отвечай, где сейчас ваш наниматель?
Воин молчал, судя по напряжению лица пытаясь побороть магические путы, что у него, естественно, не получалось. Отвечать он отказывался. Снова обездвижив его, Ян повторил процесс со вторым воином, получив аналогичный результат. Убедившись, что простым способом мы ничего не добьёмся, Дар, попросив Яна снова частично снять обездвижку с первого воина, установил с ним контакт глаз и застыл. Спустя какое-то время он отпустил воина, с которого слетело обездвиживание, и он без сознания мешком упал на пол. Повторив процедуру со вторым воином, Дар махнул нам рукой и вышел из кладовки.
Покинув салун, мы немного отвели лошадей в сторону и остановились. Вопросительно посмотрев на Дара, вытянули из него объяснение.
— В общем, просмотрел я их память. Да-да, я так могу, хотя и не люблю, — поморщившись и не дождавшись наших возмущений о сокрытии такой информации, он продолжил. — Такое ощущение, что там поработал хороший менталист, многие воспоминания сильно затёрты. Лица главаря я так и не рассмотрел, а вот Алиану видел отчётливо. Они действительно опаивали её сонным зельем, потому как девочка в первые часы сопротивлялась, брыкалась, даже одному из них зуб ножкой выбила. Также они понятия не имели, как девочку похитили, их наняли ещё в Эринтее как охрану до места назначения. Прибыв в Торадо, заказчик приказал дожидаться его в Квартале Удовольствий, а сам, забрав девочку, ушёл.
— Ясно, обычные наёмники, — немного подумав, сказал Ян. — А ты узнал, зачем главарю на набережную?
— У одного из них было очень отрывистое воспоминание. Я не понял, что именно там было, вроде как блондин разговаривал с какой-то красивой темноволосой женщиной, и воин запомнил только, что речь шла о Качче.
— Значит, блондин ищет корабль в Каччу? Но это нереально, ни один капитан не смотря ни на какие деньги на это не пойдёт, жизнь дороже, — уверенно сказал брат.
— Я предлагаю пойти на набережную и пораспрашивать капитанов о блондине с девочкой, интересующемся Каччей, — предложил Дар и, вскочив на коней, мы поехали вниз к набережной.
Напоминать о том, что я говорила, куда нужно было ехать в первую очередь, я не стала.
Спустившись на набережную, оставили лошадей в платной конюшне и решили разделиться. Мы с Яном пошли налево, дар направо, договорившись встретиться через два часа у той самой конюшни.
До этого дня я никогда не видела кораблей, и сейчас, рассматривая стоящие на якоре шхуны, молча восхищалась их плавными изгибами, воздушностью парусов, поднятыми у тех, кто выходил или входил в порт и с интересом наблюдая за действиями команды и криками боцманов. Ян, время от времени подходя к капитанам или первым помощникам, расспрашивал их о блондине, а между старался утолить моё любопытство, рассказывая о некоторых кораблях, устройство которых он знал. Для меня два часа пролетели незаметно и, немного расстроившись, что пора было возвращаться, повернули к конюшне. В нашей стороне блондина никто не видел, по крайней мере, так говорили капитаны тех шхун, к которым мы обращались.
Дар уже ждал нас и сразу сообщил, что в его стороне блондина видели много капитанов, у всех он спрашивал насчёт Каччи и все дружно его посылали к лешему с таким предложением. Причём с каждым новым капитаном росла сумма вознаграждения за рейс, но самоубийц всё же не нашлось. А ещё один капитан сообщил, что по их данным сегодня вечером в порт войдёт корабль из Каччи, оставит товары перекупщикам и ночью уйдёт. И этот корабль нам никак нельзя пропустить, поскольку возможно именно на него может попасть Алиана, но уже в качестве товара.
— О, кого я вижу, ну мы с вами просто расстаться не можем! — вдруг из-за спины раздался радостный голос и, повернувшись, мы увидели дядю Архея, небрежно прислонившегося к боку своей лошади, которую он как раз выводил из конюшни. — Ребята, вы тоже решили развлечься в Веранодере?
— Не совсем, — вежливо ответил Ян. — Мы тут так… путешествуем. Вот портом любуемся — Нари никогда кораблей не видела.
— Да? Ну, племяшка, я тебе как-нибудь расскажу, как в молодости наш материк оплыл. Морская болезнь — такая мерзкая штука, тебе просто не передать, — дядя хохотнул как заправский морской волк, что в принципе вязалось с его обликом мужчины без возраста.
— Дядя Архей, а ты зачем в Веранодеру приехал? — полюбопытствовала я.
— Друзья у меня тут, — он бесшабашно улыбнулся. — А вообще подустал, надо бы снять стресс, а тут столько возможностей… Кстати, вы уже где-то остановились? Если нет, могу подсказать хорошую гостиницу. Кормят там просто замечательно, да и выпивку не разбавляют.
— Да я вообще-то думал у приятеля остановиться, — сказал Ян.
— А выпить с дядюшкой? Ладно в Рималинтре я спешил, ну а здесь то время есть. Ну так как, поедемте в гостиницу? — дядя по-птичьи склонил голову набок и выжидающе смотрел на нас.
— Ну хорошо, тем более я всё равно не уверен, что он сейчас в городе, — согласился Ян.
— Отлично, — обрадовался дядя. — Поехали, тут недалеко.
Подождав, пока мы заберём коней, дядя повёл нас, как потом оказалось, на соседнюю от Квартала Удовольствий улицу, на которой и располагалась та самая гостиница с интересным названием «Сонное царство». Оставив лошадей в конюшне, забрали вещи и вошли в помещение. Гостиница действительно выглядела прилично как внешне, так и внутренне. Нижний зал представлял собой смесь уютного ресторанчика и пристойного трактира и по заверению хозяина, мужчинки низенького, полного и активно лысеющего, на жилые этажи ввиду звукоизолирующего потолка никакие крики разбушевавшихся посетителей не просачиваются.
Взяв по привычке две комнаты, одну для меня с Сафом, а вторую парням (дядя не намеревался ночевать тут, желая подыскать себе более интересное место), мы заказали обильный обед и, оставив дядю выбирать столик, поднялись наверх. Наши комнаты оказали друг напротив друга, только в моей была всего одна кровать. Кроме кровати имелся платяной шкаф для одежды, комод для мелких вещей и белья, большое зеркало на стене и, что поражало больше всего, занавески на окне. В общем, непривычно уютная обстановочка.
Покормив котёнка, которого всё равно было не взять вниз и, попросив его особо не шалить, оставила вещи и оружие в комнате и спустилась вниз. Там уже сидели парни вместе с дядей Археем, поднявшиеся при моём появлении. Дар, усадивший меня возле себя, только ближе к стенке, налил мне вина, тогда как они с Яном и дядей предпочли пиво. Неразбавленное, что только ещё больше увеличило уважение к хозяину гостинице. Кроме выпивки на столе были салаты, мясо, картошка, квашеная капуста и ещё много всякой снеди. Всё свежее, горячее, вкусное. Очень вкусное.
Дядя оказался отличным собеседником с потрясающим чувством юмора и умением располагать к себе людей. Он знал много увлекательных историй и интересных тостов, поэтому я даже не заметила, как винные пары замутили сознание. Удивительно, но за несколько часов таких посиделок я успела выпить приличное количество вина, хотя обычно больше одного стакана не пью. Дядя, Ян и Дар тоже уже были хорошо навеселе, я даже затруднялась сказать, сколько именно кружек пива они выпили. Ещё через час мне очень захотелось полежать и, извинившись перед мужчинами и придерживаясь за странно качающиеся стены, ушла в свою комнату. Там, не раздеваясь, заползла на кровать и отрубилась.
Пробуждение было… странным. Кроме того, что очень раскалывалась голова и жутко хотелось пить (мозг ласково напомнил о количестве выпитого пару часов назад вина), очень затекли руки и замёрзли ноги. Открыв глаза, в первую секунду подумала, что всё ещё сплю и всё это мне снится, но дискомфорт всё не проходил, а ощущение реальности набирало обороты. Окончательно я поняла, что не сплю только тогда, когда по моей босой ноге пробежало что-то когтистое и мохнатое и стоило мне чуть шевельнуть ногой, с писком куда-то умчалось. И вот после этого осмотрелась.
Я находилась в каком-то помещении типа подвала или камеры, только без решёток. Был полумрак, единственный факел освещал только дверь и часть помещения, но перестроив зрение, смогла рассмотреть и всё остальное. Квадратная комната, у дальней от двери стене стоит кровать с одним матрасом. Возле неё стул с высокой спинкой. На этом весь интерьер заканчивался, оставались лишь голые стены и каменный пол.
Касательно моего местоположения — я была прикована к одной из стен, руки были вытянуты вверх и оттого затекли, ноги тоже прикованы. На мне был походной костюм, уже очень измятый и отсутствовала обувь (сняла перед тем, как лечь на кровать), отчего, собственно, ног я уже практически не чувствовала. Остальная часть тела была относительно свободна, но это не очень то и радовало.
Только успела осмотреться, как дверь скрипнула, и в помещение вошли трое: двое мужчин и женщина. Один из мужчин принёс второй факел и воткнул его в гнездо на стене примерно в метре от моей головы и вышел за дверь, а двое остальных посетителей подошли ближе. Лицо мужчины украшала маска, волосы были убраны под капюшон чётной куртки, но от него веяло силой, мощью и ненавистью. Ко мне. Женщина же была одета в длинное роскошное платье с глубоким декольте, медовые волосы завиты в крупные кольца и уложены в причёску, серые глаза искусно подкрашены. Она было красива и… вульгарна. И поэтому с первого взгляда на неё я поняла, где нахожусь — в Квартале Удовольствий, в одном из множества публичных домов. Женщина, окинув меня профессионально-оценивающим взглядом, повернулась к мужчине:
— Господин, что мне с ней делать?
— Ну, дорогая Эдила, я уверен, ты сможешь приучить девчонку к послушанию. Можешь сломать, я не обижусь. Только убивать не нужно, она мне ещё пригодится, — его голос веял холодом и был мне не знаком, хотя в глубине души еле теплилось такое чувство, что где-то мы всё же виделись.
— Ох, чувствую, непростую вы мне девочку принесли, — слегка сморщила своё кукольное личико Эдила. Я зарычала, испытывая острое желание укусить её. — Вот видите?
— Не волнуйся, у девочки ещё зубки не выросли, — мужчина протянул руку и похлопал меня по щеке. — Она как та собака, брешет, но не кусает.
— Хорошо, господин, я выполню вашу просьбу, — Эдила присела в низком реверансе.
— Я отблагодарю тебя, дорогая, — жарко прошептал мужчина и впился голодным поцелуем ей в губы, одной рукой держа затылок, а второй заползая в декольте и сжимая грудь. Грубая, но страстная ласка продолжалась несколько мгновений, затем мужчина выпустил женщину из объятий и, бросив на меня странный взгляд, вышел из комнаты.
Вытерев тыльной стороной руки рот, Эдила посмотрела на меня:
— Кто же ты такая, что господин собственноручно доставил тебя ко мне? И посмотреть не на что, ни кожи, ни рожи, ни манер — так, мышь серая, зачуханная. Ну что, дорогуша, звать-то тебя как?
— Тебе какая разница? — рыкнула я, извиваясь всем телом, но кандалы держали крепко.
— Ты права, мне никакой, — она картинно пожала плечами. — Бирск, иди сюда.
По её зову в комнату вошёл давешний мужик, который принёс факел, и, повинуясь жесту Эдилы, разомкнул кандалы на моих руках и ногах, и я сползла вниз по стене, сев на пол — конечностей вообще не чувствовала. Сделав приказанное, мужик снова ушёл, а Эдила, аккуратно подобрав подол платья, присела на корточки рядом со мной и тихо, вкрадчиво продолжила:
— Я так думаю, ты уже поняла, где находишься. Вот, и не думай, что сможешь сбежать — в моём доме за девочками постоянный надзор, и ты не будешь исключением. Господин попросил тебя приручить, и я с удовольствием выполню его просьбу. Будь хорошей девочкой и возможно останешься относительно целой.
— Лучше убей меня сразу, шлюха, — прорычала я ей в лицо, сверкнув серебром глаз.
— О, сколько экспрессии, — она сладко улыбнулась, так, что у меня заныли скулы. — Нет, девочка, я тебя не убью, я просто тебя сломаю. Слышишь? Сломаю…
Подарив мне на прощание воздушный поцелуй, Эдила ушла. Чувствуя, как потихоньку проходит онемение, я размышляла: какой-то смутно знакомый незнакомец похитил меня из гостиницы и запер тут, в борделе, под присмотром местной хозяйки. Хорошая новость состояла в том, что убивать меня не собирались, но я обладала достаточным воображением, чтобы не понимать, что тут со мной могут сделать (и наверняка сделают). Оставалось только надеяться, что брат и Дар смогут меня отыскать и вытащить отсюда, но надежда эта была призрачна.
Окончательно овладев своими конечностями, неловко поднялась, придерживаясь за стену, подошла к кровати. Моей целью была не она, а маленькое оконце под потолком, которое находилось над кроватью. Добравшись до него, поняла, что тут мне ничего не светит: окошко было таким маленьким, что пропускало только несколько пальцев, пролазивших сквозь прутья решётки. Да и насколько я поняла, оно не вело на улицу, так что звать на помощь было бесполезно.
Сев на кровати и обхватив колени руками, задумалась. Что же делать? А если брат не сможет меня найти? И который сейчас час? Насколько я помнила, в свою комнату я ушла вечером, было ещё светло, и, судя по внутренним часам, спала не больше трёх часов. Интересно, корабль с Каччи уже зашёл в порт?
Прошло два часа, я всё так же сидела на кровати, строя планы побега и раз за разом отклоняя их, признавая невыполнимыми. Самый вероятный план побега основывался на моём неожиданном превращении в волчицу, но тоже откладывался хотя бы до того времени, когда я смогла бы оценить обстановку за дверью камеры. В итоге два часа времени частично были проведены с пользой, а частично в ожидании брата.
Ко мне никто не заходил, Эдила тоже не возвращалась, и я позволила себе немного расслабиться. Видимо, мне решили дать время до утра, или морить голодом и одиночеством до полного подчинения. И первое, и второе меня одинаково устраивало, давая время на подготовку оптимального плана.
Спустя полчаса в двери послышалось шуршание ключа, и в камеру вошла Эдила в сопровождении двух рыжих мужчин (на поясе одного из них висел свёрнутый хлыст) и бледной девушки, одетой в одну рубашку. Мужчины, одетые в штаны и безрукавки, не скрывавшие рельеф мышц на развитом теле, подвели девушку лицом к стене и приковали за руки и за ноги, как недавно была прикована я. Сделав это, они немного отошли и застыли в неподвижности, как два каменных изваяния. Тем временем Эдила, что до этого молча наблюдала за приковывание девушки, повернулась и посмотрела на меня:
— Я надеюсь, что ты уже успела смириться со своим новым статусом бесправной рабыни, коей ты здесь будешь, пока твой хозяин не потребует тебя обратно, а потому пришло время показать тебе, что бывает с теми, кто смеет мне перечить, — кивком головы указав на девушку, она продолжила. — Это Сурика, одна из моих новых девочек. В отличие от своих подруг она не пожелала слушаться моих приказов, обидев одного из моих постоянных и очень уважаемых клиентов. За это её ждёт наказание.
Отойдя в сторону, Эдила кивнула мужчинам, и те снова подошли к девушке. Один из их протянул руки и, рванув рубашку со спины, разорвал её до самого низа. Девушка только вскрикнула от неожиданности, а я, крикнув: «Нет!», бросилась на ближайшего ко мне мужчину, успев расцарапать ему лицо. Но прыжок вышел неудачным, и меня скрутили. Какой бы натренированной я не была, он был сильнее: поставив меня на колени, мужчина держал одной рукой обе мои руки, а второй по приказу Эдилы схватил за волосы, не позволяя опустить голову. От боли в затылке из глаз потекли слёзы, но после того, как прозвучал первый удар хлыста и первый крик девушки, я уже не обращала внимания на физическую боль, и слёзы текли совсем не от этого.
Её отвесили восемь ударов, каждый из которых словно эхом отдавался в моём теле и в душе. На четвёртом Сурика потеряла сознание и Эдила приказала принести ведро воды и, вылив воду на свежие раны, тем самым приведя девушку в подобие сознания, они продолжили. Мне уже не держали голову, да я бы и не смогла отвести взгляд, только придерживали за плечо и за руки, не позволяя шевелиться. После восьмого удара Сурика снова лишилась чувств и снова её привели в сознание. Сняв кандалы, её развернули лицом к нам, так, что разорванная рубашка слетела с её худого тела, обнажая, но девушка, пребывая в полусознательном состоянии, даже не поняла этого.
Мужчина, держащий её за шею (видимо, у Сурики подкашивались ноги) с отсутствующим выражением на каменном лице начал мять её грудь, щипать за соски и, проведя рукой по телу вниз, накрыл промежность. Я, наблюдав за всем этим, боролась с тошнотой и цепенела от страха, но пошевелиться не могла. А Сурика… она стояла, терпела и молчала. Приподняв её подбородок, Эдила посмотрела в её глаза и уточнила, ласково улыбаясь:
— Ну что, кисуля, поняла, чем тебе грозит непослушание? Теперь будешь хорошей девочкой, правда?
С губ девушки сорвался стон, который Эдила приняла за положительный ответ и, приказав мужчине отвести её в её комнату, повернулась ко мне:
— Ну что, дорогуша, понравилось? Видишь, как быстро Сурика осознала свою неправоту и стала послушной девочкой. Не думай, что тебя я сломать не смогу. Смогу, даже не сомневайся, — она вдруг как-то предвкушающее улыбнулась. — И, пожалуй, начну прямо сейчас. Алеем, проучи девчонку!
Мужчина, который до этого меня держал, резко дёрнул за волосы и отбросил меня на кровать, заскрипевшую от резкого удара. Не успела я осознать происходящее, как она навалился сверху, разорвав верх моей рубашки. Хуже всего было то, что после его хватки у меня болели руки, и я не могла как следует его оттолкнуть. Извивавшись, пытаясь избегать его прикосновений, я громко завизжала прямо ему в ухо, а затем резко изменившимся привкусом рванула его мочку, откусив её. Мужчина взревел и ударил меня по лицу. Удар был такой силы, что у меня зазвенело в голове и очень чётко пришло воспоминание о том дне в лесу, когда моя жизнь поделилась на «до» и «после». Нет, только не снова!
Сопротивляясь, я не сразу осознала, что неожиданно пропала тяжесть мужского тела, прижимающего меня к матрасу. Приподнявшись на локтях, увидела, что пытавшегося меня «проучить» мужика бьёт Дар, а Ян задержался в дверях. Эдила с круглыми от удивления глазами стояла возле стены, открывая рот и не в силах вымолвить ни звука, только наблюдая, как одного из её помощников скручивают на полу.
Подбежавший Ян аккуратно схватил меня за плечи и несильно потряс, выводя из оцепенения.
— Нари, ты как? Отвечай, не молчи. Что они с тобой сделали? Сестрёнка, посмотри на меня.
— Ничего, — облизав пересохшие губы, я посмотрела на брата. — Не успели. Вы вовремя появились.
— Хорошо, — Ян рывком поднял меня с кровати, нахмурившись при виде разорванного ворота. — Идём отсюда.
— Подожди секунду, — попросила я и, подойдя к Эдиле, размахнулась и ударила её по лицу.
— Передай своему «господину», что я буду ждать встречи с ним.
Вместе с братом и Даром мы вышли из моей камеры. За дверью оказался длинный полутёмный коридор, пройдя который, мы упёрлись в лестницу наверх. Только ступили, как услышали топот ног, и на лестничном пролёте появилось ещё двое охранников. Тихо ругнувшись, парни сцепились с ними, оставив меня в стороне, но спокойно постоять было не суждено: сверху спустился ещё один охранник, более тщедушный. Чем остальные, но и более верткий. Ян и дар ещё возились со своими противниками, и помочь мне не могли, а у меня не было никакого оружия. Мужчина вытащил нож и сделал выпад, но я отскочила, обходя его с боку. Немного покружив, я пропустила очередной выпад, быстрым движением проведя каскад ударов по печени. Мужик охнул, но обладая хорошей реакцией, вывернулся и пошел в атаку. Дважды я увернулась, но потом пропустила выпад и, отлетев к стене, едва удержалась на ногах. Подоспевший Дар отвлёк внимание мужика на себя и вскоре разделался с ним. Схватив меня за руку, он рванул вверх по лестнице. Ян спешил за нами, внимательно оглядываясь. Пробежав по этажу (я уже не рассматривала ничего, не до этого было), Дар резко свернул направо. Впереди показались двери, через которые мы вышли из здания на скрытую улочку. Там нас ждали осёдланные лошади (Тени не было, видимо, его оставили в конюшни гостиницы). Подбежав к Лунной, Дар легко приподнял меня в седло и запрыгнул следом. Ян тоже вскочил на Быстрого, и мы рванули в сторону гостиницы.
— Как вы меня нашли? — спросила я Дара, стоило немного отъехать от злополучного здания.
— Браслет, — коротко ответил он, крепче сжимая мою талию. Хотя уже была ночь, я точно знала, что Дар сжал губы в тонкую линию. — На нём такое заклинание, благодаря которому я смогу найти тебя даже в другом мире.
— Спасибо, — тихо ответила я.
— Скоро приедем в гостиницу и там поговорим, — сказал Дар.
— Не успеешь… — еле слышно прошептала я, наконец-то скатываясь в спасительную темноту, оставляя на руках Дара потёки собственной крови.
Один выпад кинжалом я всё же пропустила…
Грань встретила меня приветственной тишиной и спокойствием. Словно она как старшая сестра, к которой можно прийти в любое время и высказать всё, что наболело. И она выслушает, пустит к себе под одеяло и обнимет, крепко-крепко, оберегая от любых невзгод. Почему-то именно так она мне представлялась. Если бы не опасность, которую несло это место, я не отказалась бы бывать здесь чаще.
— Не стоит, солнышко, ты и так зачастила сюда, — мама появилась как всегда неожиданно, улыбаясь мне и сверкая зеленью глаз. — Но я очень по тебе соскучилась.
— Я тоже, мамочка.
Мы обнялись и присели на песочек. Почему-то для меня Грань всегда представлялась песочным пляжем, но с чем это было связано, я не знала. Нежась в маминых объятиях, я рассказывала обо всём, что произошло с нами после тех разбойников, а также о том, что было этой ночью. Внезапно, словно вспомнив причину, по которой я здесь нахожусь, ойкнула:
— Там же мальчики волнуются! Они же не знают, что я тут.
— Знают, не волнуйся, — мама успокаивающе погладила меня по плечу. — Дар, когда не почувствует тебя, скажет Яну, а у тебя с братом сильная связь и он сразу поймёт, что ты у меня.
— Что значит, Дар почувствует? — переспросила я.
— Мальчик имеет целительский дар, слабенький, но вообще удивительно, что ему достались такие способности матери. У айранитов от матерей к сыновьям ничего не передаётся, но тут возможно свою роль сыграла раса его отца, у них вообще очень интересные способности попадаются. Он сможет исцелить твою рану и ты скоро очнёшься.
— А ты давно знаешь Дара?
— Давненько. Мне его показала Амальтииртарэ, когда он был ещё ребёнком, — призналась она.
— А с нею ты познакомилась, когда меня рожала, да? — с любопытством спросила я.
— Нет, намного раньше, — мама улыбнулась.
— Расскажи, пожалуйста.
— Да я бы с удовольствием, маленькая, но тебе пора, — мама поцеловала меня в лоб и поднялась. — Слышишь, тебя уже зовут. Иди, солнышко.
— А мы ещё поговорим? — уже слыша голос брата, я всё ещё ждала ответ.
— Конечно, ты же знаешь, тебе стоит только позвать, — она ласково смотрела на меня. — Я люблю тебя, доченька.
— Я тоже люблю тебя, мам.
Едва успела прошептать — и рывком очнулась. Надо мной склонились Ян и Дар, оба с обеспокоенным выражением на лицах. Обведя глазами помещение, в котором лежала, узнала свою комнату в гостинице. Переведя взгляд на троих мужчин (Саф тоже был здесь, лежа на половине подушки и тычась холодным носом мне в щёку), я улыбнулась.
— Всё в порядке.
— Я тебя прибить готов, — в ответ прорычал Ян, а Дар укоризненно посмотрел. — Ты почему не сказала, что тебя зацепили? А если бы у Дара не было целительских способностей? Да ты ведь снова на Грани была!
— Я тоже очень тебя люблю, братик, — во мне была странная лёгкость, словно это не я потеряла некоторое количество крови и чуть не умерла (да, преувеличиваю, но и неправдой это тоже назвать нельзя). Хотелось встать и бежать, и, судя по взгляду Дара, он знал причину такого моего состояния.
— Это последствия исцеления, у моего дара есть некоторые побочные явления. Сейчас ты испытываешь подъём сил, но вскоре захочешь спать, — пояснил он. — Не стоит противиться, тебе надо отдохнуть.
— Подождите, а как же корабль на Каччу? Мы же его пропустим! — возмутилась я, порываясь встать, но ни Ян, ни Дар не позволили.
— Успокойся, Нари. Сейчас середина ночи, мы его уже пропустили, — спокойно сказал брат. — Спи, утром всё расскажем.
— Но…
— Спи, — повторил слова Яна Дар. — Тебе нужно поднабраться сил, поскольку именно от тебя будет зависеть наше дальнейшее путешествие.
— А поподробнее? — жадно откликнулась я, еще не желая спать и не чувствуя усталости.
— Завтра, Нари, всё завтра, — и Дар погладил меня по голове.
Последняя мысль, с которой я провалился в сон, была: «Усыпили-таки, гады. Ну я им завтра устрою…».
В просторной комнате на широкой кровати спал красивый обнажённый мужчина… Нет, не так. Слово «кровать» не очень подходит под описание этого ложа, настолько широким и просторным оно было. Мужчина, отбросив простыню подальше, вольно раскинулся и спал, даже не думая прикрываться. Впрочем, такое совершенно тело, как у него, грех было прятать.
Потянувшись, он открыл глаза и, осмотрев комнату, на его устах заиграла довольная улыбка. Скосив взгляд на тот кусочек ложа, где спала, свернувшись в клубочек, молоденькая девушка, он расплылся в ещё более довольной улыбке. Да, эта ночь определённо удалась…
— Очередная девственница? Фи, милый, как это пошло с твоей стороны, — прожурчал откуда-то сверху приятный женский голос, а через секунду в комнате, вдруг ярко вспыхнувшей ослепительным золотым светом, появилась и сама владелица оного. Эффектная брюнетка с выразительным взглядом фиалковых глаз несколько снисходительно смотрела на мужчину. — Неужели за столько лет тебе ещё не надоело?
— Какому мужчине может надоесть быть первым у женщины? И снова, и снова, и снова… — он одним плавным движением поднялся с ложа и подошёл к красавице. — Моя госпожа, вы прекрасны.
Хм, — брюнетка провела ногтями от плеча мужчины к груди и ниже, прекрасно ощущая реакцию мужчины. — Нет, похоже, ревновать мне пока рано.
— Я люблю только тебя, — жарко заверил её мужчина, впиваясь жадным поцелуем в идеальные губы.
— Хорошо, — выдохнула женщина, когда поцелуй прекратился. — Тогда почему ты так плохо выполнил мою просьбу?
— Почему плохо, любимая? Девчонка заперта в борделе, Эдила прекрасно умеет ломать и на такие игрушки. Беспокоиться не о чем, к тому же маленькая провидица уже благополучно плывёт на Каччу, — мужчина скривил губы в саркастической улыбке и стал покрывать поцелуями плечико женщины.
— Говоришь, не о чем беспокоиться? Тогда как ты объяснишь мне, что этот мерзкий полукровка её отыскал и спас? Пока ты развлекался, твой гениальный план полностью провалился! — она грозно и сердито смотрела на своего любовника, до крови впившись в его плечи. — Эта дрянь снова ускользнула от нас.
— …! — слово, вырвавшееся из уст мужчины, заставило её поморщиться, но смолчать.
— Ладно, у меня есть новый план, как помешать девчонке добраться до Каччи, — и женщина, обвив руками шею мужчины, что-то прошептала ему на ухо.
— Должно сработать, — он коварно улыбнулся и поцеловал свою госпожу. — Я буду ждать твоих новых указаний, любимая.
— Хорошо, — она провела пальчиком по его щеке и исчезла в золотом свете, оставив после себя лёгких флёр сладких духов.
— Да, любимая, девчонка явно не так проста, как ты думаешь. Интересно, что будет с этим твоим планом? — мужчина покачал головой и, повернувшись, обвёл взглядом лежащую на кровати фигурку. — Впрочем, сейчас это не имеет значения.
И он направился к ложу, желая ещё немного взять у прошедшей ночи, пусть сейчас это и не будет так сладко…
Меня разбудил луч солнца, неожиданно выглянувший из-за туч, укрывших горизонт. Тут, в Веранодере, погода постоянно менялась: то дождь, то ветер, то жаркое солнце, и вот уже снова дождь. Да и климат тут отличался от других стран повышенной влажностью, но объяснить таких метаморфоз мне никто не смог.
Саф, всю ночь спавший у меня на груди, вцепившись когтями в ткань рубашки, почуял, что я уже не сплю и тоже открыл глаза. Пожелав ему доброго утра и получив влажный и шершавый вариант его поцелуя, встала с кровати. Котенок недовольно зашипел, но всё же отпустил мою рубашку. Выглянув за дверь, я увидела шедшую мимо служанку и спросила её, могу ли получить ванну в комнату. Девушка пообещала, что сейчас всё организует и скорым шагом пошла вниз. И точно, спустя пять минут, постучав, служанка пришла с двумя мужиками, притащившими большую ванную. Поставив её недалеко от двери, мужики ушли, но вскоре снова появились, наполнив ванну горячей водой и принеся дополнительные вёдра с горячей и холодной водой. Поблагодарив их и девушку, закрыла дверь, разделась и опустилась в воду.
Приведя себя в порядок, с какой-то спокойной отрешённостью вымыла голову, хотя это занятие всегда приносило мне удовольствие. Наверное, причина была в том, что они пропитались запахом той камеры и мужчины, пытавшимся меня «проучить», и поэтому никакого удовольствия от прикасания к ним не доставляли. Наконец, почувствовав себя чистой, вытерлась, оделась и сожгла штаны и рубашку, в которых была до этого. Кроме запаха, на них было много крови, моей и чьей-то ещё, так что магический огонь был лучшим выходом их положения.
Кликнув Сафа, вместе спустились вниз. В зале почему-то никого не было, только хозяин гостиницы за стойкой протирал кружки. Подойдя к нему, заказала обильный завтрак (хотя по времени это был скорее обед, но меня такой факт не особо волновал) мне и молоко, и мясо котёнку. Пообещав сейчас принести заказ, хозяин ушёл на кухню, из которой доносились очень приятные запахи, ну а мы с Сафом выбрали небольшой столик у окна и сели ожидать.
Почёсывая котёнка, смотрела в окно. Сновали люди, кричали чайки, выискивая рыбу в волнах, изредка бряцали оружием стражники, делая обход. Город-порт жил своей жизнью и его не интересовало настроение какой-то девушки, пережившей в одну ночь пленение, встречу с собственными страхами, спасение, ранение и Грань, пусть даже на последней мне ничего не угрожало. От вчерашней лёгкости не осталось и следа, настроения не было вообще, даже Саф не смог его поднять, хотя и очень старался. После нескольких безуспешных попыток котёнок лизнул меня в щёку и прижался покрепче, просто давая тепло и как бы говоря, что я не одинока.
Подошёл хозяин гостиницы и поставил передо мной тарелку с жареным мясом и яйцами, кружку молока, а также завтрак Сафу. Поблагодарив его, мы занялись едой, причём так увлеклись, что даже не заметили появление Яна и Дара, обратив на них внимание только тогда, когда они оба присели ко мне за стол. Подняв голову, натолкнулась на два обеспокоенных взгляда и, буркнув: «Я в порядке», вернулась к пище. Брат и Дар ещё немного посверлили меня глазами, а после также заказали себе поесть. Когда с едой было покончено, я сказала:
— Вы мне обещали рассказать насчёт корабля.
— Расскажем, — подтвердил обещание Дар. — Только давай перейдём в твою комнату, тут не лучшее место для разговора.
Пожав плечами, поднялась и, подхватив Сафа, в сопровождении парней пошла наверх. Пока мы завтракали, в комнате успели сменить бельё и застелить кровать, которую я, уходя, не застелила. Устроившись на кровати (мы с Сафом в изголовье, а ребята в ногах), я выразительно посмотрела на них.
— Сначала скажи, ты помнишь, как очутилась в том борделе? — спросил Ян, и я передёрнулась.
— Нет, помню, что заснула тут, в гостинице, а проснулась от того, что затекли руки и замёрзли ноги. Оказалось, что меня приковали к стене, потом пришла Эдила, хозяйка борделя, и какой-то мужчина в плаще с капюшоном. Его лица я рассмотреть не смогла, да и голос был незнаком, но почему-то я чувствовала, что каким-то образом знаю его. Он приказал Эдиле научить меня послушанию, или сломать, ему было без разницы. Знаете, он него такая ненависть шла… — я ненадолго прервалась, сглотнув, и продолжила. — Потом он ушёл, а Эдила, выпустив меня из кандалов, пообещала с точность выполнить его пожелание, и тоже ушла. На какое-то время меня оставили в покое, но затем Эдила вернулась, приведя с собой девушку и двоих мужчин. Девушку приковали к стене, и Эдила сказала, что она была непослушной, а значит, заслуживает наказания. Вначале Сурику (так звали девушку) отстегали плетью, время от времени приводя в сознание, а после один из мужчин… Он… он…
Я закрыла лицо ладонями, не желая говорить, вспоминать, но та картина стояла перед глазами так ярко, словно я снова нахожусь там и вижу всё это. Справившись с эмоциями, я отняла руки от лица и сдавленно продолжила:
— Мужчина развернул Сурику лицом к нам и начал трогать везде… так, словно она не живая, не чувствует… это было так ужасно…, - я снова передёрнулась и отклонилась от руки Дара, когда он попытался ко мне прикоснуться, только плотнее прижав колени груди. — А она… она просто молча терпела и ничего не делала, чтобы он прекратил… и я тоже. Понимаете, я ведь пыталась их остановить, но мне не дали, а потом… потом я тоже молчала, смотрела на всё это и молчала, не смогла ей помочь…
— Маленькая, не вини себя, — мягко преодолевая моё нежелание чужих прикосновений, Ян обнял меня и перетащил к себе на колени. Свернувшись в клубок, я уткнулась носом в его рубашку. — Мы с Даром понимаем, как тебе было нелегко, да что там, я никогда не прощу себе, что ты вообще оказалась в такой ситуации. Ш-ш-ш, не надо больше ничего рассказывать, всё закончилось.
— Отпустив Сурику, Эдила решила проучить меня, — помолчав, стала рассказывать дальше. — Она приказала одному из охранников, и тот повалил меня на кровать и…
— Ш-ш-ш, Нари, хватит, — брат покрепче обнял меня, прерывая воспоминание. — Слава богам, Дар успел вовремя.
— Спасибо, — я сначала посмотрела на Яна, а затем перевела взгляд на Дара, слабо улыбнувшись. — Спасибо, что не позволили ему меня изнасиловать. Я бы не пережила это… снова, — тихо прошептала в рубашку брата, забыв о том, что и он, и Дар имеют прекрасный слух.
— Теперь ваша очередь рассказывать, — прервав установившееся в комнате молчание, я вперилась взглядом в обоих мужчин.
— Когда ты ушла спать, мы остались сидеть внизу с дядей Археем. Точно не скажу, сколько прошло времени, дядя несколько раз отлучался, да и мы тоже бегали в домик за гостиницей, а потом снова пили, уже даже и не помню, сколько именно выпили, — Ян немного смутился, ведь до этого при мне он не позволял себе так напиваться, даже на дне рождении был практически трезв. — Во сколько мы разошлись, я не знаю, но сумерки уже давно наступили. Посовещавшись, решили с Даром поспать часа два, а затем, разбудив тебя, идти в порт. И ведь я стучал тебе в комнату перед тем, как заснуть, но, подёргав дверь, убедился, что она заперта, и ушёл спать.
Брат прервался, и я чувствовала, как ему больно, ведь в первую очередь во всём, что со мной произошло, он винил себя. Прижавшись к нему покрепче, я постаралась с помощью Рисы ментально передать ему всю любовь и благодарность, что я к нему испытывала. Сестрёнка тоже старалась подбодрить Ника, заверяя, что ни он, ни Ян ни в чём не виноваты.
Взяв себя в руки, брат продолжил:
— Я спал, когда вдруг на меня запрыгнул Саф, оглушительно мяукая. Попытки успокоить котёнка ни к чему не приводили, и я попытался пообщаться с ним ментально. Не сказать, чтобы получилось (котёнок кроме меня обычно ни с кем из парней не говорил), но одно я понял: Саф проснулся, тебя в комнате нет, на зов ты не отвечаешь, вот он забеспокоился и побежал к нам. Вскочив, я бросился в тебе, по дороге едва не сбив Дара, тоже рванувшего следом. С наскока ворваться к тебе не получилось: дверь оказалась заперта. Кстати, как Саф вообще умудрился выйти из комнаты и попасть к нам? Но не в этом суть. Выбив дверь, мы убедились в твоём отсутствии, а перевернув всю гостиницу верх дном точно знали, что ты ушла не по своей воле.
— Вернувшись в комнату, стали думать, кто мог тебя похитить и где тебя искать, — сменил выдохшегося Яна на посту рассказчика Дар. — Самым невероятным предположением было то, что наш неизвестный похититель Алианы каким-то образом узнал про нас и решил тебя украсть и вызнать то, что известно нам. Сначала мы хотели разбудить вашего дядю, но на стук в дверь он не открыл, видимо, слишком крепко спал. Тогда Ян применил магический поиск, но что самое удивительное, он не дал результатов.
— Как это? — удивилась я, поскольку мы с братом как-то проверяли такое заклинание, и оно отлично работало как на него, так и на меня.
— Я думаю, что в стенах того заведения был мирилл, — подумав, сказал Ян. — Если ты помнишь, Наставник рассказывал тебе об этом минерале.
— Помню, он поглощает всю магию вокруг себя. Но он же дорогой, зачем какому-то портовому борделю делать комнату из мирилла? Да и потом, я совсем не заметила, чтобы моя магия куда-то пропадала, — удивлённо сказала я.
— Может, его было мало, только чтобы глушить магический поиск, — пожал плечами Ян. — Но так мы тебя найти не смогли.
— Подождите, а что насчёт корабля с Каччи? — уточнила я.
— Нари, ну какой корабль, если ты пропала? — укоризненный взгляд двух пар глаз смутил и принёс радость. Я виновато улыбнулась. — Хотя мы всё равно узнали кое-что.
— Как?
— Ты ведь знаешь, что я не раз бывал в Веранодере. Портовая страна имеет нечто общее со всеми остальными странами — любую информацию можно получить из низов. Оставив Дара в гостинице, я встретился с теми, кто в Торадо за деньги может сделать очень многое. Потому, пока мы искали тебя, для нас собирали информацию.
— Хорошо, а как вы меня нашли? — вернулась я к первоначальной тебе разговора.
— Ну… ты ругаться не будешь? — осторожно поинтересовался Дар.
— Не буду, рассказывай.
— Браслет. Это он привёл нас к тебе, — признался Дар.
— Так, а поточнее? — попросила я.
— Понимаешь, браслет не только красивое украшение, он также мощный амулет, с помощью которого я смогу найти тебя везде, и никакой мирил помехой не будет. Я тебе сразу не сказал, потому что не думал, что это свойство браслета так скоро нам пригодится. Злишься? — Дар немного виновато посмотрел на меня.
— Нет, — заверила я его, ни на грамм не солгав. — Даже рада, что ты был таким предусмотрительным.
— Вот так мы узнали твоё месторасположение, затем постарались как можно незаметнее проникнуть в бордель. Сложнее было отыскать нужную комнату, но тут мне помог Ник, почуявший твой запах, еле слышный в сплетении коридоров. Ну а дальше ты знаешь, — закончил рассказ Ян.
— Хорошо, теперь мне много понятно. А что вам рассказали информаторы? — поинтересовалась тут же.
— Пока мы тебя искали, корабль из Каччи заходил в порт, разгрузился и снова ушёл, увозя с собой Алиану и нескольких, в очередной раз похищенных матросов, — тихо сказал Дар.
— А что похититель девочки? — жадно спросила я, надеясь хоть на какую-то зацепку.
Дар только молча покачал головой.
— Да кто он такой?! — возмущенно вскрикнула я, ударив кулаком по постели. — Так не бывает, чтобы человека или даже мага никто не смог разглядеть за такое количество времени. Ни одно маскировочное заклинание невозможно обновлять так часто, силы не хватит даже у архимага. Даже с накопителями или амулетами.
— Я не знаю, Нари. Не знаю, — сокрушённо произнес Ян.
— Ладно, что уж теперь об этом разговаривать, — вздохнув, я продолжила. — Что мы дальше будем делать?
— Если ты помнишь, я говорил, что в Веранодере, вернее даже тут в Торадо живёт друг наших с тобой отцов — Яннис Зонгу. Если он сейчас в городе, то я уверен, что он не откажет в помощи. Предлагаю уходить из гостиницы и пойти к нему, — внёс предложение Ян.
Не услышав возражений от нас с Даром, да и какие тут могли быть возражения, Ян отпустил меня из объятий. Поднявшись с кровати, мужчины пристально посмотрели на Сафа, который всё это время тихонько лежал на подушке и в один голос попросили котёнка присмотреть за мной, пока буду собирать вещи. Саф фыркнул, мол, не учите, сам знаю, и начал вылизываться, как бы показывая им, что пора бы и честь знать.
Усмехнувшись, ребята ушли, а я, почесав котёнка за ухом, стала собирать вещи. Сложив сумку, перетряхнув корзинку Сафа и подхватив клинки, окликнула котёнка и в его сопровождении вышла из комнаты. Ян уже ждал меня в коридоре, сказав, что Дар расплачивается с хозяином гостиницы и заберёт коней.
Спустившись вниз, мы попрощались с хозяином, который выглядел немного испугано, но я только пожала плечами и, повернувшись, собралась выйти из гостиницы, чтобы нос к носу столкнуться с дядей Археем.
— О, детки, привет. Вы куда это так рано?
— Хотим друга навестить, — не дав мне и рта раскрыть, сказал Ян. — Я к вам ночью в комнату стучал, но вы не открыли.
— Да, я когда выпью, очень крепко сплю. Вот такая вот особенность организма. А что, ты что-то срочное хотел?
— Да нет, так, спросить. А вы откуда?
— Да тоже у приятеля был.
— Видимо, хорошая была встреча, раз ты такой довольный, — сказала я и, принюхавшись, невинно добавила. — Передай «приятелю», что как для мужчины у него слишком приторные духи.
— Ну, ты, егоза, — дядя шутливо взъерошил мне волосы. — Удачи вам, племяши и, надеюсь, скоро свидимся.
— Пока, дядя Архей, — попрощалась я, а брат просто кивнул.
Мы с Яном вышли на улицу. Во дворе нас ждал Дар вместе с ужё осёдланными лошадями. Закрепив вещи, мы вскочили в сёдла и, следуя за Яном, выехали на соседнюю улицу. Как после пояснил брат, улица, к которой мы направлялись, находилась немного в стороне от Квартала Удовольствий и Улицы Гильдий, немного выше самого порта и носила символическое название Улицы Моряков. Тут жили в основном капитаны кораблей, действующие и в отставке, купцы, которые зарабатывали морскими перевозками, и другие моряки, которые не прожигали жизнь в портовых кабаках.
Дом, к которому привёл нас Ян, находился примерно в середине улицы. Аккуратный, просторный двухэтажный дом с флигелем, вокруг небольшой заборчик, внутри которого в конуре настороженно смотрел на нас дворовый пёс, не рискуя, впрочем, подавать голос даже ради хозяев. Спешившись, мы подошли к калитке, и Ян зычно позвал:
— Эй, хозяева, есть кто дома?
На его зов из флигеля вышел загорелый, подтянутый мужчина без определённого возраста, с отменной выправкой и чуть обветренным лицом истинного моряка. Его виски уже присыпала первая седина, но серые глаза смотрели всё также цепко, как и в годы молодости. Узнав Яна, хозяин дома расплылся в приветственной улыбке:
— Здравствуй, Ян. Что стоишь там, как не родной? Заходите, за коняшек не переживайте, мой младший сведёт их на здешнюю конюшню. — И когда мы вошли во двор, моряк крепко обнял Яна. — Ну, здравствуй, мальчик.
— Я тоже очень рад тебя видеть, дядя Нис, — брат не менее крепко обнял мужчину и представил нас: — Это моя двоюродная сестра Нариса и наш общий друг Скандар. Нари, Дар, как я и говорил, это давний друг моего отца Яннис Зонгу, старый морской волк, капитан прелестной «Морской девы» и очень надёжный человек.
— Ну, насчёт старого я бы с тобой поспорил, — капитан прищурил левый глаз и шутливо погрозил Яну пальцем.
— Хорошо-хорошо, не старый — опытный, — Ян ослепительно улыбнулся, за что чуть не схлопотал подзатыльник.
— Ну что за парень, уже своих детей воспитывать пора, а всё дитя дитём, — покачал головой капитан и сказал: — Идёмте в дом, ведь насколько я понимаю, ты, Ян, не просто в гости заехал?
— Нет, дядя Нис. Нам нужна твоя помощь, — с брата разом слетела вся весёлость, и он серьёзно посмотрел на друга.
— Раз нужна, вы её получите, — пропустив нас в дом, капитан закрыл дверь и провел всех в горницу.
Там, оставив временно все вещи, мы прошли за ним в кухню, где вовсю хозяйничали две женщины — старшая, жена капитана, и девочка-подросток лет пятнадцати, похожая одновременно на обоих родителей. Увидев нас, а особенно Яна, девочка взвизгнула и повисла у него на шее. Ян, тряхнув головой, видимо, для прочистки ушей от визга, тоже крепко её обнял.
— Привет, малышка Ори. Как ты выросла. Покажись-ка, — отпустив девочку, брат покрутил её и, улыбаясь, констатировал: — Ну вот, совсем уже невеста. Скоро женихи толпами бегать будут.
— Уже бегают, — улыбнулась женщина и, подойдя, тоже крепко обняла Яна. — Здравствуй, мой хороший.
— Здравствуй, тетя Сайра, — брат поцеловал женщину в щёку.
— Вы голодные? Давайте я вас покормлю, а всё дела после. Так, Ори, отлипни от Яна, он пока ещё никуда не уезжает и помоги накрыть на стол. Нис, покажи гостям их комнаты и возвращайтесь, — скомандовала она и никто не возразил.
— Простите, вы ничего не имеете против домашних животных? Например, вот таких, — я вытащила Сафа из корзинки и устроила на руках. Котёнок потянулся и лизнул меня в подбородок.
Ори испустила ещё один визг, в мгновении ока оказавшись возле меня, с умилением смотря на малыша. Протянув руку, она взглянула на меня, спрашивая разрешения, и я, мысленно спросив Сафа, кивнула девочке. Она осторожно погладила котёнка и почесала за ушком. Спустя пару секунд балдели оба — ребёнок от возможности прикоснуться к миленькому котёнку и Саф, разомлевший от её ласки.
— Ори, хватит, если наша гостья позволит, позже поиграешь. И нет, мы ничего не имеем против лесных котят, — капитан с улыбкой смотрел на дочь, но на последних словах перевел взгляд на меня. Кивнув, я всё поняла.
— Ребята, идёмте за мной, покажу вам комнаты, продолжил он и, вернувшись в горницу и, забрав вещи, поднялись вслед за мужчиной на второй этаж.
Яна и Дара поселили в одной комнате, а меня в отдельную, находившуюся на противоположной стороне коридора. Она была небольшой, но очень светлой и чистой. Спустив Сафа с рук, подошла к окну: вид из него открывался на аккуратный палисадник под домом с розарием, пионами и астрами разных сортов. Улыбнувшись, отвернулась и продолжила рассматривать обстановку в комнате.
Узкая кровать была застрелена белоснежным бельём, поверх которого лежало покрывало ручной работы с лесным орнаментом. Прикоснувшись к нему, отметила невероятную мягкость ткани. Что ж, в этом доме жила отменная хозяйка.
Возле кровати стояла маленькая прикроватная тумбочка с ночником, по диагонали от которой в противоположном углу находился шкаф для вещей. Увы, поскольку мы не собирались надолго задерживаться в этом доме, мне не было смысла раскладывать вещи. Поэтому я всего лишь запихнула в шкаф сумку и оружие. Осмотрев своё костюм, пришла к выводу, что он не успел пропылиться и потому вполне годился для обеда с семьёй капитана.
Выйдя из комнаты с Сафом в арьергарде, с удивлением увидела капитана, который никуда не ушёл, а ждал нас. Подойдя к нему, я спросила, где могу умыть лицо и руки перед едой. Мужчина пояснил, что в доме есть туалетная комната, и если мы немного подождём ребят, то он покажет, где.
Я изумилась: водопровод? Ого! Насколько я знаю, это относительно недавнее изобретение (всего пятьдесят лет прошло) до сих пор могут позволить себе только достаточно не бедные люди. Как рассказывал Ян, в Эринтее у всей знати в домах был водопровод, правда, откуда он это знает, брат не признался. Кроме аристократов, его могли себе позволить достаточно богатые купцы и, естественно, маги, для которых такая проблема вообще не стояла. И вот теперь я узнаю, что в Веранодере тоже есть водопровод, причём в доме моряка, пусть даже и капитана собственного корабля. Хм, не так-то просто этот Яннис Зонгу.
Наконец подошли Ян и Дар, и мы вслед за капитаном снова спустились на первый этаж. Только теперь он повёл нас направо по коридору, в конце которого обнаружились две двери. Сказав, что слева находится туалет, справа душ, мужчина ушёл на кухню, сказав, чтобы мы подходили следом.
Открыв правую дверь, я и парни вместе вошли в душевую. Комнатка была маленькая, и втроём нам было откровенно тесно. Стены, пол и потолок в ней были обшиты деревом, пропитанным специальным составом против гнили и сырости. Воле противоположной от двери стены стояла продолговатая железная ванна, в которую из стены спускались два крана с вентилями. Такой же кран, только более длинный, свисал с потолка точно над ванной. Видимо, это и был тот самый душ.
Слева находился рукомойник в виде небольшой железной раковины, в которую также свисали два крана. Покрутив оба, я добилась тёплой воды и первой сунула руки, опередив парней. Мыло, которое находилось возле рукомойника, пахло розами и, вымыв руки, я отдала его брату. С трудом развернувшись, вытерлась о висевшее на другой стене полотенце и вышла из комнатки, присоединившись к терпеливо ожидающему нас Сафу.
Подождав, пока выйдут Ян с Даром, мы пошли в кухню. Там нас ждал накрытый стол и два новых лица, прежде не виданных. Ими оказались старший и младший сыновья капитана, Симон и Олай. Сердечно поздоровавшись с Яном, братья, да и вся семья капитана и мы расселись за столом.
Ещё раз познакомив остальных со мной и Даром, Ян стал расспрашивать их о жизни, здоровье, последних рейдах и вообще настроении в городе. Дядя Нис, как капитан сказал нам его называть, поведал, что на рейды он не жалуется, прибыль стабильная. Все домочадцы, слава Богам, здоровы, Симон уже несколько лет ходит вместе с отцом, вот скоро и Олая к семейному делу привлекать будут. Пока же младший сын на время отсутствия дома отца и старшего брата находится при матери и сестре, помогая первой по хозяйству и отгоняя кавалеров второй.
Начав рассказывать о настроениях в городе, дядя Нис нахмурился. По всему выходило, что политика, которой поддерживается королева-регент касательно Каччи, многим кому не по нраву. Дошло до того, что многие моряки отказываются разгружать приходившие с острова корабли, да и просто находится в радиусе нескольких километров от него. Никому не хочется быть увезённым в рабство туда, где царит полный матриархат, и капитан прекрасно это понимал.
Поведав обо всём этом, дядя Нис стал расспрашивать Яна о здоровье родителей. Убедившись, что у них всё прекрасно, он с хитринкой в глазах посмотрел на меня.
— Значит, ты дочка Тима, да? Не удивляйся, твой цвет глаз говорит сам за себя. Я рад видеть тебя в своём доме, твой отец был мне не меньшим другом, чем Карад. Жаль только, давненько я его видел, уж лет как двадцать прошло.
— Видели? А когда именно? Припомните, пожалуйста, это очень важно, — с мольбой посмотрела на дядю Ниса, надеясь на чудо.
— Ох, дочка, столько времени прошло… Около двадцати лет назад он приехал в Веранодеру. Не знаю, что именно привело его сюда, какой-то он тогда уставший был, задумчивый, — дядя Нис нахмурил кустистые брови.
— Он что-то искал? Или зачем папа приехал сюда?
— Он расспрашивал меня о кораблях, которые могли выдержать длинное путешествие, но зачем ему это было нужно, не говорил. А потом мне нужно было идти в рейс, а когда вернулся, Тима в Веранодере уже не было.
— Понятно. Спасибо за информацию, дядя Нис, — поблагодарила я, опустив голову. Снова неудача.
Покончив с едой, капитан позвал нас в свой кабинет. Войдя в небольшое, но уютное помещение, мы осмотрелись. Кабинет был настоящей каютой морского волка: интерьер был выдержан в сизо-голубой с переходом в синюю и серую гаммах, разбавлен мебелью из чёрного дерева и несколькими белыми вставками в виде потолка и штор. На стенах висели картины, изображавшие морские сражения или просто пейзажи, в которых главным героем было всё то же море. Книжный стеллаж, располагавшийся возле противоположной от рабочего стола стены, также был забит книгами на морскую тематику, начиная от возникновения приливов и отливов и заканчивая книгами о видах кораблей и способах абордажных сражений.
Пригласив присаживаться, дядя Нис сел за свой стол и обратил свой взор на Яна. Расположившись на креслах, стоявших возле стола, мы с Даром негласно передали эстафету рассказа брату, и пока он рассказывал капитану краткую версию похищения Алианы, которую мы решили представить сестрой Дара, молчали. Когда Ян всё рассказал, опустив и моё похищение, дядя Нис нахмурился, что-то обдумывая, но пока он ничего не сказал, я решила высказаться.
— Знаете, давайте я расскажу, что за план вертится у меня в голове, вы его выслушаете, отругаете меня за этот бред и будем думать, как спасти Алиану, хорошо?
— Мы слушаем, — спокойно сказал Дар, внимательно смотря на меня.
— Я понимаю, что чтобы добраться до Каччи, нам надо нанять корабль. Этим будете заниматься вы, я в этом ничего не понимаю. Только вряд ли нас так просто пустят на остров.
— Ну и что ты предлагаешь? — поинтересовался Ян.
— Насколько я разбираюсь в менталитете островитянок, они в первую очередь воительницы, ведь так? И мужчины для них как личное имущество, менее ценное, чем домашний скот. И у меня есть идея. Я ведь по их меркам тоже воительница, владею мечом, кинжалом, луком, прекрасно езжу на лошади. Если создать легенду о воспитывавшей меня в лесах Леонтии матери, которая рассказывала о живущих на далёком острове воительниц, то можно объяснить наше появление простым любопытством. Ну и кое-какими иными проблемами, какие я надеюсь решить с их шаманами. Вот, а что касается вас с Даром, то я думаю, в глазах воительниц я только возрасту, если появлюсь на острове с личным слугой и любовником. То есть тобой и Даром. Хреновый план? — я вжала голову в плечи, ожидая их гнева и критики.
— Хм… а головка у тебя и правда светлая, — неожиданно улыбнулся дядя Нис, лукаво смотря на обоих парней, озадаченных такой моей прытью. — Знаешь, девочка, а мне твой план нравится, и при должной организации и внимании к мелочам всё может получиться.
— Спасибо, — немного смущённо улыбнулась я. — Только дядя Нис, а вы не могли бы посоветовать нам корабль, который согласился бы доставить нас на Каччу?
— Нет, не могу. Такого просто нет, никакая команда не согласится туда плыть, ни за какие деньги, — покачал головой моряк.
— Тогда всё напрасно, и мы не вернём Алиану? Что же нам делать? — сокрушённо прошептала я.
— Давайте сделаем вот что, — дядя Нис решительно встал и обошёл стол. — Вы пока обсудите свой план спасения, а я пойду в порт. Вернусь через пару часов.
Он вышел из кабинета, и после его ухода в комнате наступила тишина. Я тихо сидела в кресле, подмяв под себя ноги, и ждала, когда Ян и Дар обдумают мой план и придумают свой. Спустя примерно минуту Дар заговорил:
— Знаешь, Нари, твой план, конечно, оскорбителен для меня, как и для любого нормального мужчины, но… ты права. И я только с грустью могу констатировать, что сам не в силах придумать ничего более подходящего, чтобы и я, и Ян могли пробраться на остров.
— Согласен с Даром, хотя для меня, конечно, это не так уж и плохо. В конце концов, я твой брат, и, если ты помнишь, не раз лично раздевал тебя в бане после тренировок. Так что с моей стороны не будет никаких трудностей. Другое дело, что если ты представишь Дара как своего любовника, а кто-нибудь из воительниц потребует доказательств этого, что ты будешь делать? — брат вопросительно посмотрел на меня, и я поняла, насколько он прав.
Одно дело, когда в глубине души понимаешь, что парень тебе не противен, что в какой-то мере он тебе нравится, но с другой позволить ему к себе прикоснуться больше, чем касание рук… Нет, как ни крути, к этому я не была ещё готова. И значит, наша легенда ощутимо находится под угрозой.
— Ян, давай не будем торопить события, — видя, что я основательно задумалась, произнёс Дар. — Может, ничего такого и не придётся демонстрировать. Но в целом, получается, мы план одобрили. Вот только насчёт матери-воительницы как-то не слишком правдоподобно получается, вы не находите?
— Почему же? — не согласился с другом Ян. — На самом деле на севере Леонтии есть настолько непроходимые чащи лесов, что их никто никогда не исследовал. И если Нари скажет, что её мифическая мать воспитывала её именно там, никто не сможет доказать обратное. А с её магическим потенциалом да при ментальном щите никто не сможет прочитать сестру. Даже я. Единственное, надо ещё придумать правдоподобные истории нашего с тобой пленения, вдруг воительницы потребуют рассказа на эту тему.
Мы ещё долго сидели в кабинете, иногда до хрипоты споря над теми или иными деталями плана. И когда окончательно обо всё договорились, Ян предложил провести тренировку с мечами, чтобы немного отвлечься и остыть.
Оказалось, что за домом дяди Ниса есть небольшой задний дворик, закрытый со всех сторон кустами, деревьями и глухой стеной соседнего дома. Брат сказал, что всегда, когда он тут гостил, они с дядей или Симоном тут разминались и проводили дружеские поединки.
Проведя небольшую разминку, я поочереди скрестила мечи с Яном и Даром. Если у нас с братом техника была одинаковая, только мне сильно недоставало опыта, то с другом всё было не столь однозначно. Наш с ним бой не продлился и пяти минут: уже на второй он выбил у меня один меч, а ещё через две минуты выбил второй, и я оказалась условно убитой. Не помогли ни сила, ни скорость волчицы; Дар, по моим ощущениям, словно тоже был оборотнем и в этом плане ничуть мне не уступал.
Подняв клинки, отошла в сторону. Теперь была очередь Яна сразиться с Даром, а я хотела понаблюдать со стороны. И начался бой. Вначале противники какое-то время присматривались друг к другу, нанося поодинокие удары и прощупывая оборону, но постепенно разохотились и сражались уже в полную силу.
Это было очень красиво. И Ян, и Дар были примерно равны по уровню владения оружием, имели свои приёмы и линию защиты, и на их схватку было интересно смотреть. Удары, блоки, связки, подсечки, развороты, обманные движения — всё это мелькало перед моими глазами на запредельной скорости. Противники не уступали друг другу, они как два смертельных вихря носились по двору и вдруг замерли, разом прекратив поединок.
Пожав друг другу руки, Ян и Дар улыбнулись и вместе развернулись ко мне.
— Ну, и кто победил? А то я, если честно, не поняла, вы оба великолепные воины, — спросила я, подойдя ближе к ним.
— Сейчас — никто, а вообще Дар мощнее меня и опыта у него больше, — легко признал Дар и посмотрел на друга: — Надо будет как-нибудь повторить, что скажешь?
— Всегда к твоим услугам, — шутливо поклонился тот и подмигнул мне.
— А для меня найдётся пара новых приёмов? — невинно похлопала я ресницами.
— Нари, если ты хочешь, я могу обучить тебя всему, что знаю сам, — серьёзно сказал Дар.
— Хочу, — я не менее твёрдо смотрела ему в глаза.
— Хорошо. Приступим?
До самых сумерек, отказавшись даже от ужина, мы с Даром разучивали его приёмы и связки. Ян, которому тоже было интересно, крутился рядом, время от времени шутливо подкалывая то меня, то Дара. В итоге, когда нам уже окончательно надоели его подколки, Ян оказался сбитым с ног и защекочен до колик в животе. А потом мы с Даром просто плюхнулись на него сверху, не давая встать и продолжая щекотать.
В такой куче-мале нас и обнаружил дядя Нис, вернувшись домой. Подождав, пока мы приведём себя в относительный порядок, позвал нас на кухню, поговорить и перекусить. Хоть есть ни мне, ни парням особо не хотелось, мы всё же не нашли в себе сил отказаться от кружки молока и домашних пирогов с мясом, которые поставила на стол тётя Сайра. Наложив мужу на тарелку разнообразной снеди, она тактично удалилась, и мы остались вчетвером.
Нам было любопытно, какую весть принёс капитан, но все сдержались, давая ему возможность утолить голод, да и мы сами с удовольствием принялись за пироги, отдавая дань кулинарным способностям хозяйки дома. И только когда дядя Нис заметно насытился и, последовав нашему примеру, налил себе в кружку молока, обратили на него вопросительные взгляды.
— Как я и говорил, нет таких денег, за какие любой капитан взялся бы рисковать кораблём и командой, — дядя коротко посмотрел на нас и вернулся к пирогам.
— Это значит, у нас нет шансов попасть на Каччу? — растроенно спросила я.
Дядя Нис промолчал, зато заговорил Дар, тщательно подбирая слова:
— Я мог бы попробовать построить портал на остров… Расстояние, конечно, очень большое, но вода мне всегда помогала, поддерживала. — Дар замолчал, а я только удивилась, ведь вода были и моей любимой стихией. Значит, в этом мы с ним схожи. — Только мне нужен какой-либо предмет с Каччи, желательно большого размера. И твоя, Нари, помощь.
— Но я не знаю, как строятся порталы, меня ещё не учили этому, — удивилась я сообщению парня.
— Это не важно, мне всего лишь нужно будет разбавить свою силу с твоей, чтобы на острове никто не догадался, что в нашей компании не один маг. И заодно покажу тебе, как строить порталы, очень полезное умение. Правда, я всё-таки сомневаюсь, что мне вообще удастся его построить… — тихо закончил он.
— Этого не потребуется, — отложив в сторону пустую кружку, дядя Нис смотрел на нас как человек, принявший одно из самых непростых решений в жизни. — Я и моя команда доставим вам к Качче. Я в долгу у Карада, да и Тим тоже не раз помогал мне в тяжёлых жизненных ситуациях. Да и моя команда знает, что такое кровный долг. Поэтому у вас есть корабль.
— Спасибо, дядя Нис, — с чувством поблагодарил капитана Ян, а мы с Даром просто склонили головы в знак благодарности.
— И ещё, не могли бы вы приютить наших коней на неопределённое время? Мы заберём их, как только сможем, — попросил брат.
— Конечно. Только как вы собираетесь возвращаться с Каччи? Мы вас не сможем подождать, это будет как минимум подозрительно, а, как максимум, опасно для экипажа, — уточнил дядя, и мы понимали, что это не праздное любопытство, а волнение за нас.
— Не волнуйтесь, мы там не задержимся, — заверил его Дар.
На этом наш разговор завершился и, обогнав Яна, я первой проскочила в душ. Выполоскав пыль схваток из волос и смыв её с тела, поднялась в свою комнату. В доме было очень тепло, поэтому я решила переодеться в шорты и майку, а которых когда-то тренировалась и которые захватила с собой на всякий случай. И вот они пригодились. Переодевшись, расстелила кровать, в которую тут же запрыгнул Саф, привычно укладываясь на подушку. Пока мы тренировались, котёнок провёл день с Ори, которая его кормила разными вкусностями и даже расчесала, но не смотря на все усилия девочки, Саф всё же ушёл спать ко мне. Погладив котёнка, я тоже собиралась было лечь, но тихий стук в дверь заставил переменить решение.
Стучавший, оказавшийся Даром, широко распахнул глаза, стоило мне приоткрыть дверь, но быстро взял себя в руки и сказал, что хотел поговорить. На моё предложение войти ко мне в комнату Дар отказался, поэтому я просто закрыла дверь, оставшись с ним в коридоре, и внимательно посмотрела на парня. Судя по неуверенности, сквозившей в его обычно спокойном взгляде бирюзовых глаз, разговор предстоял щекотливый, но я дала себе слово выслушать всё, что он собирался мне сказать.
— Нари, прости, что помешал. Просто… я всё-таки уверен, что в нашем плане есть существенный пробел. Вот скажи, если кто-то из воительниц потребует (ну или попросит) одолжить ей на ночь Яна для сама понимаешь чего, что ты ей скажешь?
— Ну… вначале спрошу у брата, не хочет ли он вписать в свой список воительницу, и, если да, не буду против уступить своего «слугу» на одну ночь, — немного подумав, я нашла выход из этой задачи.
— Хорошо. Тогда, если к тебе обратятся с аналогичным предложением, но уже в отношении меня, ты тоже согласишься?
Я поймала себя на тихом рычании, идущем из самой глубины. Даже сама мысль о том, что позволить какой-то дикарке прикоснуться к Дару была… болезненной? Это странное чувство, никогда до этого часа не испытываемое мной, заставляло злиться и рычать, но как его обозвать, я не знала. Только поняла, что мы с Даром пришли к тому самому существенному пробелу в плане, о котором он предупреждал.
— Нет, — тихо призналась я. — Разве что ты, как и Ян, не будешь против.
— Буду. И сильно, — сказал он.
— Нари, ответь мне, пожалуйста, но один вопрос, — немного помолчав, продолжил Дар. — Я тебе противен?
— Нет.
— Тогда, пожалуйста, закрой глаза, — попросил он. — Доверься мне.
Я секунду пристально смотрела на него, колеблясь, но всё же закрыла глаза. И спустя два удара сердца почувствовала лёгкое, как пёрышко, прикосновение к щеке. Дёрнувшись от неожиданности, застыла. Помедлив, Дар снова прикоснулся к моему лицу, нежно, едва ощутимо проведя кончиками пальцев вначале по щеке, затем по лбу, носу, бровям. Я немного расслабилась под этой осторожной невесомой лаской. Было приятно и совсем не страшно, его пальцы были тёплые и удивительно нежные, словно я была хрустальной вазой, а он боялся мне повредить неосторожным движением.
Спустившись по щеке вниз к подбородку, Дар кончиком указательного пальца обвёл контур моих губ, внезапно пересохших, и я инстинктивно их увлажнила. Палец парня на секунду замер в уголке губ, но снова продвинулся дальше, обводя моё лицо от подбородка обратно ко лбу. Когда он убрал руку, я открыла глаза и посмотрела в глаза парня, которые светились невероятной нежностью.
— Спасибо, — Дар слегка прикоснулся к моим распущенным после душа волосам и улыбнулся так открыто, что я не смогла не улыбнуться в ответ. — Я тебя не напугал?
— Нет, всё нормально, — заверила его я. Он никогда меня не пугал, даже наоборот.
— Хорошо. Значит, если нам вдруг придётся доказывать воительницам, что мы действительно любовники, не будешь от меня шарахаться? — немного шутливо спросил Дар.
— Нет, не буду, — улыбнулась я.
— И даже, если придётся целоваться? — продолжал настаивать Дар, а меня бросило в жар при одной только мысли, что он меня поцелует, и в холод при воспоминании о прежних «поцелуях».
— Не буду. Только… я не очень умею…, - смутилась я.
— Да в жизни не поверю, — ласково улыбнулся мне Дар. — Проверим?
И не успела я опомниться, как он быстро прикоснулся своими губами к моим, сорвав лёгкий поцелуй, и тут же отстранился.
— Ну, я же говорил, что не поверю. И был прав, — и поскольку я всё ещё хлопала глазами, отходя после такой непредсказуемости парня. — Спокойной ночи, Нари.
И подарив мне ещё одну ласковую улыбку, Дар скрылся за дверью их с Яном спальни, оставив меня стоять в коридоре в полной растерянности и, что смущало меня больше всего, в желании, чтобы он вернулся.
Тряхнув волосами, вернулась к себе в комнату и, быстро юркнув под одеяло, постаралась призвать к порядку разбегающиеся мысли. Сейчас было не время разгадывать странное поведение Дара и моё в нему отношение, и, потёршись носом о лежащего у моей головы Сафа, мысленно позвала маму и провалилась в сон.
Оказавшись на знакомой лесной полянке, улыбнулась и впорхнула в раскрытые материнские объятия. Мама улыбнулась мне и поцеловала в лоб, а затем мы с ней вместе опустились на мягкий травяной ковёр, что устилал нашу поляну, и я рассказала ей про наш план и корабль на Каччу.
— Ваш поиск подходит к концу, — мама погладила меня по голове. — Когда найдёте Алиану, зови меня, я открою вам портал, настроенный только на вас четверых. То есть даже если за вами кинуться все воительницы Каччи, они не смогут пройти в портал.
— Хорошо, мама. Я хотела тебя спросить, — сев поудобнее, продолжила. — Почему ты никогда не рассказывала мне про дядю Архея?
— Откуда ты о нём узнала? — мама напряжённо смотрела на ничего не понимающую меня.
— Да он помог нам как-то с очередными разбойниками, пытавшимися нас ограбить. Это было в Рималинтре, буквально за день до того, как ты разобралась с охотниками. Так и познакомились. Потом мы снова встретились тут, в Веранодере, перед моим похищением. Просто он сказал, что всегда знал обо мне, а я и понятия не имела, что у меня есть ещё один родной дядя. Вы не ладите, да?
— Ох, солнышко, наши отношения намного хуже, — мама грустно улыбнулась. — Тут нужно рассказывать всё с самого начала, и я даже не знаю, нужно ли тебе это.
— Мы ведь одна семья, мам, я имею право знать. И к тому же времени у нас — вся ночь, — я подбадривающе пожала мамину руку.
— Ну хорошо. Архей — не просто мой брат, он мой брат-близнец, — начала рассказ мама. — Только я старше его на двадцать минут, и именно из-за этого он всегда дулся на меня. Считал, что все мои способности появились только из-за того, что я родилась первой, а ему достались только крохи силы.
— Что-то я не совсем понимаю, — озадачилась я.
— Ты ведь никогда не спрашивала, сколько мне лет? Тим тоже никогда не спрашивал, он принимал меня такой, какая я есть, и за это я любила его ещё больше. Мы с братом родились давно, тогда, когда Творец создал несколько новых миров, объединённых одной Вселенной, и ему понадобилась богиня Смерти. Точнее, я не богиня, просто для тебя так легче сопоставлять меня в иерархии высших существ.
— Не богиня? Как это? — переспросила я.
— Понимаешь, малышка, у каждого мира свои боги, созданные Творцом и закреплённые за мирами. Они не могут покинуть подвластный им мир, их миссия — в какой-то мере помогать живущим в мирах жителям, а больше присматривать за развитием мира и не допускать его гибели. Как они этого добиваются — это только их дело, Творец вмешивается только в исключительных случаях, когда мир действительно находится на краю гибели.
Я же свободна от всех условностей, сковывающих богов, и в то же время несвободна от решений Творца. В какой-то мере я такой же ребёнок Творца, как любой из созданных им миров, и моё рождение — это всего лишь очередное его решение. Появление моего брата запланировано не было, и уж тем более никто не мог предугадать, что он кое-что от меня возьмёт.
— И что же это было? — спросила я.
— Во-первых, долголетие — пока я живу, мой брат тоже не может умереть. То есть если меня убьют (это сложно, но даже Творца теоретически можно убить), брат умрёт тоже. Другое дело, если кто-то сподобиться убить Архея, на мне это никаким образом не отразиться. Даже синяка не появится, что, как ты можешь себе представить, братишку не очень-то и радует.
Во-вторых, Архей очень сильный маг, сильнее любого мага в любом из миров. Когда-нибудь с ним сможешь сравниться только ты, но сейчас до его уровня тебе ещё учиться и учиться. Брат прошёл все известные школы, сам создавал заклинания. Но и это ему скоро надоело.
В-третьих, и, наверное, в главных — Архею подвластно переступать границы миров. То, что не могут даже боги, он делает легко. Брат давно уже побывал во всех мирах этой Вселенной, хорошенько развлекаясь, где только можно, и оставляя за собой флёр разбитых девичьих сердец. По крайней мере, так было раньше.
— А что сейчас?
— Понятия не имею. Я любила брата, не смотря ни на что. Первые двадцать лет мы росли вместе, и, будучи очень разными, ссорились, но я никогда не воспринимала его обиды всерьёз. Мне всегда казалось, что он перерастёт зависть ко мне, ведь наши родители никогда не делали разницы между нами. Потом, когда нам исполнилось двадцать, меня призвал Творец исполнять мои непосредственные обязанности. В то время в мирах творилось что-то невообразимое, были войны, много смертей и в первые несколько… хм, десятков лет я не общалась с братом. Не потому, что не хотела — банально не хватало времени.
Когда всё в мирах более-менее устоялось, я встретилась с Археем. Тогда я не поняла, насколько за эти годы брат изменился, но былой близости у нас уже не было. Да и встречались мы очень редко. Но как-то раз я случайно попала на одну из вечеринок, которые мой брат часто устраивал в нашем отчем доме. Родители к тому времени уже давно умерли, мне этот дом был не нужен, и само собой он перешёл к брату. И по стечению обстоятельств я как раз была в нашем городе.
Мама замолчала, тяжело вздохнув. Я поняла, что это были нехорошие воспоминания, и уже хотела было попросить не рассказывать, если ей так тяжело, но не успела.
— Он с какими-то не то приятелями, не то местными главами Гильдий устраивали оргии в доме, причём брат лично развращал молоденьких, невинных девочек на родительской кровати, — мама сглотнула и виновато посмотрела на меня. — Прости, что я это тебе рассказываю. Я не хочу, чтобы ты вспоминала, как вот такие же мерзавцы поступили с тобой, но ты ведь сама сказала, что мы семья, да? В общем, когда я поднялась в родительскую спальню, Архей меня увидел, но даже не подумал прекратить всё и, улыбаясь, продолжал дальше своё дело. Тогда я ушла и очень долгое время с ним не общалась.
— Тогда каким образом он узнал обо мне?
— Так получилось, что когда Творец выдернул меня на Танникор, и я помогла разрулить тогдашнюю непростую ситуацию, в итоге оставшись в мире, спустя какое-то время там же я встретила и Архея. Беременность скрыть уже не получалось, да и не ожидала я нашей встречи. Вот так он и узнал о тебе. Ну а дальше я тебе рассказывала: роды, Безмирье, наша разлука. Но с той поры я брата не видела, видела только тех, кого он убивал. Иногда просто ради развлечения, а иногда по чьей-либо просьбе.
— Мне с ним лучше не общаться, да? Знаешь, а ведь я только что поняла, и Ян, и Дар держаться от дяди на расстоянии, словно чувствуют, что он не очень хороший человек, — вспомнила я.
— Малыш, я никогда не стану говорить тебе, с кем общаться, а с кем нет. Ты взрослая, самостоятельная и сама всё для тебя решишь. Я просто могу посоветовать тебе, не доверять Архею, а тем более не подставлять ему спину. И доверяй интуиции брата и Дара, она не раз их выручала, — сказала мама и погладила меня по голове. — Нари, ночь не так длинна, как мне бы хотелось. Тебе нужно отдохнуть, набраться сил, ведь следующая часть вашего пути потребует от тебя все силы. Если что случится, зови меня, я помогу. И ничего не бойся, ты же знаешь — пока я не разрешу, ни ты, ни мальчики Грань не пересекут.
— Спасибо, мама. Я люблю тебя, — я крепко её обняла и пристроила голову ей на плечо.
— Я тоже тебя люблю. Спи, моя Нариса, спи. Я всегда рядом с тобой, — тихонько шептала она, убаюкивая меня голосом и укрывая шлейфом эманаций любви и нежности.
Сон пришёл абсолютно незаметно…
То ли из-за ночного разговора с мамой, то ли я нервничала во сне, сама не осознавая этого, но показалось, что утро наступило слишком быстро. Зашёл Ян и сообщил, что у нас всего полчаса на завтрак и сборы. А после мы вместе с дядей Нисом и Симоном идём в порт. Напоследок стянув с меня одеяло, брат ушёл, и мне ничего не оставалось, как вставать.
Быстро собравшись, забрала все вещи и в сопровождении Сафа спустилась вниз. На кухне, куда я, оставив вещи в горнице, вошла тётя Сайра накрывала на стол. Поскольку мою помощь решительно отвергли, я умылась в ванной комнате, потуже заплела косу, перекинув её через плечо, и вернулась обратно, как раз поспев к тому моменту, когда все, кроме младших, уже собрались. Позавтракав, мы с ребятами попрощались с тётей Сайрой, и, подхватив свои вещи, сказали, что подождём дядю Ниса и Симона возле ворот, давая им возможностью спокойно попрощаться с женой и матерью.
Саф, лежавший в своей корзинке, сыто вылизывался. Посмотрев на его явно оттопыренный живот, сказала ребятам, что такими темпами нам скоро придётся покупать корзинку раза в два больше, чем сейчас. Ян и Дар, покосившись на котёнка, рассмеялись и согласно кивнули, а Саф зашипел, мысленно выражая своё недовольство. Потрепав его по голове, заверила, что люблю его и что, если ему так хочется, он может кушать, сколько влезет.
Наконец из дома вышли дядя Нис и Симон. Ранее мы попросили вначале провести нас к конюшне, где остались наши кони. Поскольку, кроме того, что лично я не могла просто так оставить Тень, не пояснив ему, что обязательно вернусь (да и Ян относился к своему Быстрому с не меньшим пиететом), также на сёдлах мы оставили сумку с лекарствами и все одеяла, которые нужно было брать с собой.
Конюшня располагалась в конце улицы, и сразу было видно, что тут лошадей любят, поскольку ни прелой соломы, ни тухлой воды в поилках не было и в помине. Наоборот, в стойлах было очень чисто, никакого навоза под ногами, в кормушках полно овса. Тень, Быстрый и Лунная в своих стойлах были вычищены до блеска и вполне довольны жизнью. Расспросив коня о том, как тут с ними обращались, ещё раз убедилась в хорошем отношении конюхов, и сказала Тени, что какое-то время ему придётся пробыть тут. Пояснила, что дальше не могу взять его с собой, но как только закончу все дела, обязательно заберу его. Пофыркав, Тень пообижался для приличия, а после спросил, остаётся ли также Лунная. Понятно, похоже, мой жеребец решил времени зря не терять. Заверив его, что кобыла Дара тоже остаётся, я погладила его гриву и, забрав одеяло и сумку с лекарствами, вышла из денника.
Парни, попрощавшиеся со своими лошадьми, уже ждали меня, держа собственные одеяла в руках. Связав их в компактные валики, Ян в кои-то веки вспомнил, что он дипломированный чародей, а потому, уменьшив их вес и размер, легко засунул в свою же сумку. Думал в мою, но заметив взгляд и кулак, без слов говорившие о том, что его ждёт в таком случае, благоразумно передумал. Дар только посмеивался, глядя на наши ужимки и чтобы никому не было обидно, я отдала ему корзину в Сафом. Теперь уже смеялся Ян, а Дар только вздохнул и поудобнее перехватил корзинку. Идиллия.
Закончив тут все дела, спустились в порт. Лавировав в толпе матросов, старались не отстать от дяди Ниса, споро идущего впереди и, наконец, подошли к нужному причалу, где была пришвартована «Морская дева». Шхуна произвела на меня неизгладимое впечатление: трёхмачтовый корабль косыми парусами на всех мачтах, длиной тридцать метров смотрелся произведением искусства, и мне было очень интересно пройтись по палубе и всё рассмотреть. Посторонились, пропуская грузивших продовольствие и воду матросов и перед тем, как подняться на борт, я успела в деталях рассмотреть гальюнную фигуру — носовое украшение судна. Ею оказалась красивая, молодая девушка, вырезанная из дерева, как и весь корабль, пропитанного специальным составом против сырости и гнили. Пообещав детальную экскурсию, Ян помог мне пройти по трапу и ступить на палубу корабля.
Пока мы рассматривали корабль с берега, дядя Нис успел расспросить старшего помощника о том, как идёт погрузка и, удовлетворившись ответом, представил его нам. Как и капитан, старпом выглядел настоящим морским волком со слегка неровной походкой. Откликался он на имя Рафид и сразу запретил ему «выкать» или как-то иначе миндальничать. Спорить мы не рискнули.
Оставив Рафида наблюдать за матросами, дядя Нис показал нам наши каюты. Они располагались рядом и не имели ничего лишнего: койка с тонким матрасом, приделанная к стене, небольшой комод и зеркало над ним. Как потом узнали, тут имелся даже туалет: в одной из последних кают матросы поставили большую бочку, наполовину заполненную водой, и раз в сутки несколько человек выворачивали её за борт.
Оставив вещи и котёнка, который не выявил желание исследовать корабль в каюте, я снова поднялась на палубу. Матросы, сновавшие туда и сюда, косились на меня, но видимо дисциплина у экипажа была жёсткая, и никто ничего не сказал, хотя Ян и успел предупредить меня, насколько суеверны моряки. А уж о том, чтобы женщина находилась на корабле, в обычном рейде не идёт и речи.
Отмахнувшись от впечатлительных матросов, я подошла к старпому, по-прежнему наблюдающему за погрузкой провианта. Спросив, как скоро мы выйдем в море, узнала, что несколько членов экипажа сошли на берег и сейчас задерживаются, но в любом случае капитан отдал приказ отчаливать через полчаса. Поблагодарив за информацию, отошла на нос корабля и, прислонившись к борту, стала наблюдать за жизнью порта.
Несмотря на довольно раннее утро, тут было людно: ночью и на рассвете пришли новые корабли и сейчас экипажи занимались разгрузкой товаров. Также можно было увидеть перекупщиков, сновавших от корабля к кораблю и предлагавших свои услуги, и мальчишек-посыльных, лавирующих в толпе со свертками в руках. Но интереснее всего было рассматривать корабли. Некоторые из них были похожи на корабль дяди Ниса, другие были больше или меньше, отличались по форме, количеству мачт, палуб и даже расцветки парусов.
— Смотри, вон тот первый корабль справа — это такая же шхуна, как и наша, только видишь, у неё четыре мачты: фок-мачта, две грот-мачты и кормовая бизань-мачта. У него вместимость больше, чем у нас, зато и маневренность похуже, — показал Ян, видя, что мне интересна.
— А рядом стоит трекатр — небольшое парусное транспортное судно с малой грузоподъёмностью. Видишь, как у него ют расписан? Точна какой-нибудь мелкий купец приобрёл. А посмотри налево. Это коф — судно прибрежного плавания. На нем моряки ходят из бухты в бухту, не выходя далеко в море. Оснастка у него не та.
— А вон то, с высокими бортами — что это? — спросила я, показывая на корабль, стоящий через два от нашего.
— О, это когг — двухмачтовое палубное судно. У него обычно очень мощный корпус и прямые паруса. Торговое судно. Ещё здесь можно встретить каракки — тоже торговые суда, только более мощные.
— А те, которые поменьше, они тоже торговые? — поинтересовалась я.
— Нет, это почтовые, посыльные суда, опять же суда для прибрежного плавания. Транспортные суда, баржи и ремонтные суда, — пояснил Ян.
Пока мы разговаривали, матросы закончили погрузку, и, кажется, подошли даже те, кого недоставало, потому как старпом быстро направился на капитанский мостик. Не прошло и пяти минут, как мы услышали команды боцмана, очень колоритного и голосистого дядьки, который начал гонять матросов и вскоре «Морская дева» как крылья расправила паруса и начала маневры на выход их бухты.
Нам предстояло плыть четыре дня.
Поскольку на таком ограниченном пространстве, как корабль, особо заняться было нечем, так как обещанную мне экскурсию провели в первые же два часа, рассказав и показав всё, что было можно и нельзя, то дальше Дар решил продолжать тренировки, причём поединки на мечах он чередовал занятиями по магии, которые мы возобновили. Нам выделили место на баке, где мы не мешали работе команды, а они, в свою очередь, не мешали нам. И вплоть до самих сумерек, прервавшись только на обед и на ужин, Дар гонял меня сталью и заклинаниями. Мне нравилось. Ему тоже.
Первые сутки путешествия прошли спокойно, ветер стабильно надувал паруса, унося корабль всё дальше и дальше на юго-запад от большого материка. Но уже на вторые сутки погода заметно испортилась: спокойное море как-то внезапно превратилось в клубившуюся пенными барашками стихию, волнами набрасывающуюся на корабль. Ветер немного поменялся и задул сильнее, предвещая то ли грозу далеко в море, то ли близость шторма.
Я стояла на палубе, заворожено смотря на разбушевавшуюся стихию, но, краем глаза замечая спокойствие моряков, приглушала волнение. Ян и Дар сидели в каютах, хотя я приглашала их присоединиться ко мне. Оказалось, что их обоих мутит, причём настолько, что проблематично даже с койки встать. На мой вопрос о том, как же они раньше плавали с такой морской болезнью, ребята, смущаясь, признались, что им всегда везло на погоду и в шторм они ни разу не попадали. Выразив своё сочувствие, я спросила, что им нужно, водички там или ещё чего, но вмиг зеленоватый цвет лица ясно ответил на мой вопрос, и я благоразумно оставила их одних.
Ветер не утихал, но и не возрастал, волны по-прежнему били о борт корабля, но подошедший ко мне дядя Нис заверил, что сильного шторма не будет, он пройдёт далеко в море, в стороне о нас, а то, что мы заденем, не стоит и разговора. Уточнив, уверен ли он в этом, получила решительный кивок и, окончательно успокоившись, спустилась в каюты. Проверив Яна и Дара, благополучно спавших, вошла к себе в каюту. Саф свернулся калачиком на койке и только приоткрыл на секунду глаза, когда я села рядом с ним. Котёнку совсем не нравилось это путешествие, и он всё время спал, даже особо не шаля. Погладив его, я улыбнулась: прошло ведь всего лишь несколько недель с момента нашего знакомства, а я уже не представляла свою жизнь без него. Он стал мне настоящим другом, чувствующим мои эмоции, настроение и дающим поддержку, когда я в ней нуждалась. И, кроме того, его шалости поднимали настроение не только мне, но и Дару с Яном.
Звук рынды разнёсся по всему кораблю, оповещая и экипаж, и нас о готовом ужине. Справедливо полагая, что ребята вряд ли рискнут поесть, пошла в кают-компанию, где мы обычно ели в обществе дяди Ниса, старпома Рафида и ещё двоих моряков — помощников капитана. Им были Алои, второй помощник, который отвечал за погрузку и разгрузку, загруженность трюмов, их чистоту и безопасность, и Матеро, третий помощник — штурман. Боцман и Симон к нам никогда не присоединялись, кушая вместе с матросами, хотя в любое другое время охотно отвечали на все интересующие нас (меня) вопросы.
Поужинав, я ещё немного побродила по палубе, но низкие тучи, сильный ветер и брызги, постоянно летящие на палубу, быстро загнали меня вниз. Корабль по-прежнему подбрасывало на волнах, что немного убаюкивало, а потому, пододвинув Сафа в стенке, завалилась на койку и, поёрзав, заснула.
Проснулась внезапно и вначале не могла понять, почему. Прислушавшись, услышала ровное сопение котёнка, но, кроме этого, никаких звуков не было.
Вот оно!
Я быстро оказалась на ногах, поняв, что меня насторожило во сне. На корабле, где даже среди ночи можно было расслышать приказы боцмана или его помощника (шкипера) и перекличку матросов, сменяющих часовых, сейчас было тихо. Слишком тихо.
Быстро закинув за спину ножны, я вышла из каюты и вначале проверила Яна и Дара. Они оба спали, раскинувшись на койках, насколько позволяла их ширина и не проснулись, когда я потрясла сначала одного, а затем и второго. Для воинов, обычно просыпавшихся при малейшем шорохе, это выглядело странно.
Поднявшись на палубу, я увидела, что все матросы и шкипер спали. Кто как, прислонившись в мачте, свернувшись в клубок на баке, просто растянувшись на палубе… Старший рулевой спал, всем телом навалившись на штурвал. Поднявшись на капитанский мостик, я убедилась ещё в одном: старпом, дежуривший обычно первую половину ночи, тоже спал, опустив голову на карту, расстеленную на столе.
Вновь оказавшись на палубе, я была уверена в том, что сейчас кроме меня, на «Морской деве» спали абсолютно все. Наведённый сон (а в том, что это был он, я не сомневалась, слишком ненормально всё выглядело) не подействовал только на меня, и то непонятно почему.
Корабль всё ещё качало, хотя волны были на порядок меньше, чем до того, как я заснула, хотя где-то на горизонте сверкали молнии. Частичное освещение корабля фосфорными фонарями компенсировало отсутствие луны и, задействовав ночное зрение, я могла прекрасно различать любые детали. Осмотревшись, не заметила ничего подозрительного, только тишина вокруг не давала расслабиться, действуя на нервы. Что-то должно было произойти, я всей кожей это ощущала, только пока не могла понять, откуда именно придет угроза.
Проходили минуты, но ничего не происходило. Всё также висела давящая тишина, плескались о борт волны и слегка поскрипывали снасти, но больше я ничего не слышала и не видела. Только что-то внутри меня не давало мне расслабиться и ждать пробуждения экипажа. А потому я снова и основа прислушивалась и, наверное, поэтому и не пропустила то, что вдруг началось.
Внезапно возле левого борта на расстоянии в несколько метров от корабля вспенилось море. Приблизившись к борту, я внимательно смотрела туда, но кроме пены, ничего подозрительного не было. Справа по борту наблюдалось тоже самое. Море бурлило, всё больше и больше, но настораживало меня то, что этот процесс не отставал от корабля, шедшего прежним курсом.
Неожиданно я обратила внимание на странный звук, шедший из морских глубин и обволакивающий корабль. Расшифровать его я не могла, это было то ли писк, то ли высокий крик, то ли песня. Всмотревшись в водную гладь, заметила всплески, отдельные от общей пены, причём они то отдалялись от корабля, то приближались, словно играя.
Я попятилась от борта, не понимая, что это такое. И только когда упёрлась спиной в фок-мачту мачту, остановилась. Всплески продолжались, так же, как и звуки, и всё это создавало неестественную какофонию. В тот момент мне больше всего хотелось, чтобы это прекратилось, и когда внезапно наступила полная гнетущая тишина, я затаила дыхание, чувствуя, как спина стала липкой от пота.
Вдруг слева раздались три одновремённых всплеска, и я увидела руки, уцепившиеся за поручни по краю борта, а следом голову и плечи трёх существ, невиданных мной раньше. Окончательно подтянувшись до уровня груди, эти существа уставились на меня.
Выглядели они странновато: голова, облеплённая то ли жидкими волосами, то ли водорослями, блёклые то ли голубые, то ли зеленоватые глаза. На первый взгляд, у них отсутствовали уши и нос, а рот не имел губ, а представлял собой просто овальное отверстие, из которого проглядывали заострённые зубы. В районе шеи я заметила отверстия, похожие на жабры, которые двигались как от дыхания. Плечи у них похожи на человеческие, только намного уже, плоская грудь, бледная, с зеленцой, кожа. Их руки, бледные и сморщенные, отличались от моих тем, что имели всего три пальца, объединённые перепонками.
Ни Ян, ни Наставник о таких существах мне не рассказывали, и я даже не могла предположить, кто они такие. И, не успев приструнить своё любопытство, задала им единственный, на тот момент, интересующий меня вопрос, пусть и не самый умный:
— А вы кто такие?
— Мы тритоны, морские охотники. — Ясно услышала я ответ, непроизнесённый вслух. И только потом сообразила, что с таким ртом говорить-то они и не могли. Голос, кстати, был абсолютно безликим, как и их пол, который невозможно было определить на глаз. — Мы пришли предупредить тебя, человек.
— Я не человек, — так же мысленно сказала я, только в моём голове интонации были.
— Нам всё равно. Мать приказала нам не пускать людей в наши воды. Мы пришли предупредить, что если до следующего захода солнца вы не повернёте от наших вод, мы вас убьём.
— Кто ваша Мать? — спросила я.
— Она Мать, она та, кто заботится о нас, наша создательница. Она говорит, что мы должны сделать, и мы выполняем её волю, — голос всё также безлико рассказывал мне, словно речь шла не о чём-то важном для него, а о погоде. И это для меня было очень странно.
Ещё я не понимала, с кем именно разговариваю. Тут, на борту, висело трое тритонов, они одинаково безразлично взирали на меня и угадать, с кем говорю, было просто нереально. Они ещё немного поверили меня взглядами, а затем двое из них шустро спрыгнули вниз, а третьего я успела остановить последним вопросом:
— А почему весь корабль спит?
— Потому, что наши друзья навели сонные чары, — последовал лаконичный ответ.
— Тогда почему я не сплю? И когда проснуться люди на корабле?
— Почему не спишь ты, мы не знаем. Должна была заснуть, как и все. Чары распадутся с первым лучом солнца, — и он спрыгнул в воду.
— Но как бы вы предупредили нас, если бы тут все спали? — крикнула вдогонку я.
— Сны расскажут, — еле слышно ответили мне, и тритон исчез в глубине океана.
Немного подождав, я плавно опустилась на палубу. Больше не было слышно ни странного пения, ни шелеста пены, ни ударов волн о борт корабля. Даже тишина, окружаемая корабль, не была такой вязкой, а словно бы даже слегка рассеялась. Посмотрев на горизонт, я увидела первые признаки зарождающегося рассвета и впервые за ночь вздохнула с облегчением.
Надо было бы спуститься вниз в каюту и спокойно дождаться пробуждения экипажа, а после поговорить с дядей Нисом, Яном и Даром о сложившейся ситуации. Только я что-то очень сомневалась, что если сейчас встану, то не плюхнусь обратно на палубу. Ноги не держали.
Решив, что в первую очередь нужно успокоиться самой, приняла более удобную позу и стала медитировать. По тому, как сложно мне было сразу войти в нужное состояние, поняла, что непростительно долго пренебрегала этим. Искренне пообещав себе исправиться, расслабилась и отпустила сознание.
Спустя примерно полчаса, когда первый луч солнца вот-вот готовился показаться из-за горизонта, я плавно выдохнула и открыла глаза. Медитация помогла: уже не было того состояния липкого страха, когда не знаешь, что ждёт тебя дальше, сознание прояснилось и я полностью осознала то, что сказали мне тритоны.
Интересно, за то, что я не заснула вместе со всеми, стоит благодарить мамину наследственность? Ведь по-другому это никак не объяснить.
Наконец небо на горизонте ярко осветилось солнцем, вставшим ото сна, и в то же момент я увидела, как зашевелились матросы, обнаруживающие себя лежащими в различных позах по всему кораблю, а также почувствовала непонимание и смятение проснувшегося Яна. Брат, будучи чародеем, сразу понял, что что-то не так, но всё же ещё не уразумел, что именно.
Поднявшись с палубы, я пошла в каюту Яна, провожаемая удивлённо-озадаченными взглядами матросов. Постучав и получив приглашение войти, застала Яна сидящим на кровати. Присев рядом с ним, сочувственно спросила:
— Голова болит?
— Да. А ведь ты знаешь, что наша регенерация просто не допускает этого. Вот что странно, насколько я помню по Университету, только наведённые чары сна могут на меня подействовать таким образом. — И взглянув на меня, брат прищурил глаза и вопросил: — Нари, ты мне ничего не хочешь сказать?
— И, желательно, мне тоже, — сказал подошедший Дар, которого мы с Яном не заметили.
— Скажу. Только давайте позовём и дядю Ниса, это касается всех, — предложила я и, поднявшись, первой вышла из каюты.
Н в каюте, ни в кубрике капитана не было, и только на капитанском мостике был он и старпом, оба обсуждавшие происшествие этой ночью. Извинившись, мы уточнили у дяди Ниса, может ли он уделить нам время и, получив положительный ответ, спустились в его каюту. Она ничем от наших не отличалась, разве что на полке стоял макет «Морской девы», сделанный с учётом малейших деталей.
Пригласив присаживаться (чем мы и воспользовались, втроём рассевшись на его койке), капитан сам присел на единственный в каюте стул и внимательно посмотрел на нас.
— Прежде, чем я расскажу всё, что знаю, задам вопрос: что вам снилось? Всем вам? — заговорила я, обводя глазами всех присутствующих.
— Мне снилось море, — пожал плечами капитан, и по кивкам ребят я поняла, что им снилось то же самое.
— Хорошо, а что-нибудь особое было? Ну, например, вам кто-то снился, кто-то необычный? Или может, этот кто-то с вами разговаривал, а? — уточнила я, всматриваясь в глаза дяди Ниса.
Тот нахмурился и, немного помолчав, сказал:
— Ну, снилась мне какая-то ерунда. Какое-то существо вдруг вылезло из моря и пыталось влезть на корабль, а потом сказало, чтобы я разворачивался и плыл обратно на материк. Только чушь всё это, что только не приснится.
— Знаешь, дядя Нис, а ведь мне тоже это снилось, — нахмурил брови Ян и повернулся к Дару. — А тебе?
— Вы не поверите, но и мне тоже, — задумчиво сказал Дар.
— Так, Нари, давай говори, что ты знаешь. Не нравится мне всё это, — произнёс Ян.
Я и рассказала всё, что происходило этой ночью, пока весь экипаж вместе с Яном и Даром спали. Закончив свой рассказ, стала ждать реакции мужчин, сидевших с озадаченным выражением лица.
— Знаете, сколько лет я плаваю по Льдистому океану, но ни разу мне не попадались похожие существа. Да и боле того, я вообще о тритонах не слышал, — почесал в затылке капитан.
— О чём вы говорите, дядя Нис, если даже я не знал о них, — покачал головой Ян. — В Университете нам о них не рассказывали, я точно помню. Да и Наставник тоже ни о чём подобном не знал.
— Это всё не важно, — заметил Дар. — Давайте лучше думать, что делать с этим предупреждением. Меня беспокоит, что если они снова наведут сонные чары, и даже если мы сможет им сопротивляться, то что делать против самих тритонов, если мы ничего о них не знаем?
Посидев примерно полчаса, мы так ничего путного и не придумали. Всё упиралось в то, что никаких сведений о тритонах мы не имели, и как можно им противостоять, тоже не знали. Решив теперь подумать самостоятельно и уже после ужина обсудить всё, что надумаем, разошлись по каютам.
На подходе в каюте я услышала мяукавшего Сафа, и стоило мне только открыть запертую дверь, как котёнок прыгнул на меня, вцепившись когтями в одежду. Не переставая мяукать, он тыкался мордочкой в мой подбородок и передавал, как он волновался, ведь меня не было рядом, а дозваться не получалось. Успокоив малыша ласковыми поглаживаниями и тихонько сказав, что никуда не уходила, а просто разговаривала с ребятами и дядей Нисом, я не стала отцеплять его от одежды, а поудобнее перехватила и пошла на завтрак в кают-компанию.
Позавтракав, я сразу сказала Дару, что на сегодня занятия ввиду моей почти бессонной ночи отменяются, или по крайней мере откладываются до часа моего пробуждения, и, вновь подхватив объевшегося Сафа, вернулась в каюту. Положив Сафа к стенке, сама улеглась, укрылась и, переждав, пока котёнок умостится, быстро заснула.
Проснувшись во второй половине дня, поняла, что вполне отоспалась. Кушать не хотелось и, проведя руками по костюму, разглаживая его после сна, не стала закрывать дверь, чтобы Саф мог спокойно выйти, покинула каюту в поисках Яна и Дара. Ребята обнаружились на палубе, где, сидя на баке, спокойно разговаривали. Увидев меня, оба прервали разговор и заулыбались. Улыбнувшись в ответ, уточнила, согласны ли они размяться. Парни одновременно хмыкнули и язвительно добавили, что уже с самого утра ждут, когда я разомнусь.
Показав язык, начала разминку. Разогрев все группы мышц, сделала книксен перед Даром и писклявым голосочком попросила «грозного дядю воина позаниматься со мной, дабы я тоже стала такой же грозной и внушительной». Похихикав над неописуемым выражением его лица после подобного выверта, мило похлопала ресничками и улыбнулась.
И Дар, и Ян только тяжело вздохнули.
На этом шутки закончились, и следующие три часа меня гоняли по самое не могу, используя все подручные средства, включая такелаж, снасти и прочие предметы матросского обихода. Когда, наконец, Дар удовлетворился тренировкой, я дышала тяжелее, чем загнанная лошадь, но была довольна. Быстренько применив заклинание очищения и сушки, мгновенно избавилась от пота и запаха, и мы сразу же приступили к магической тренировке.
Прервал нашу тренировку только звук рынды, зовущий на ужин. Поужинав, дядя Нис попросил своего старпома дать нам возможность поговорить и, когда тот вышел, обратился к нам:
— Ну что, ребята, у кого какие идеи по поводу сегодняшней ночи?
— Сложно что-то придумать, если не знаешь, чего ожидать, — подал плечами Ян. — Могу предложить с вечера поставить полог тишины на весь корабль, тогда мы не услышим эту песню, с помощью которой они наводят чары.
— Зачем так сложно, если можно просто заткнуть чем-то уши? — удивился дядя Нис и Ян смутился. — Вот-вот, тоже мне, понапридумывали всё магией решать.
— Это хорошо, мы ничего не услышим, а значит, и не заснём. А дальше что? Мы не знаем ни сколько их, ни что они могут, ни кто такая эта их Мать и не вмешается она в схватку, если оная будет, проворчал Ян.
— А если поставить щит против физического вмешательства? — вдруг предложил Дар.
— Думаешь, осилим его на весь корабль? Он же магии жрёт раза в два больше, чем тот же полог тишины, — скривился Ян.
— Можно сделать так, что, допустим, я накладываю и держу, затем, когда резерв закончится, подключаешься ты и делишься со мной силой, ну а последней подключится Нари. Если, как сегодня, они появятся после полуночи, то по идее мы вполне до утра продержимся, — сказал Дар.
Поскольку никто так ничего иного и не придумал, мы взяли на вооружение план Дара. Отпустив капитана, мы с ребятами обсудили, что ещё стоит взять с собой на палубу кроме оружия, но особых амулетов у нас не было, только личный накопитель у каждого (он же амулет, сделанный Наставником). Разойдясь по каютам, я проверила Сафа и, немного поиграв с ним и попросив не выходить ночью из каюты, чмокнула в мордочку и поднялась на палубу.
Там уже были Ян с Даром, держа в руках восковые заглушки для ушей — старпом и боцман оказались очень запасливыми и такие заглушки имелись для всей команды, да ещё и в запасе оставалось. Поделившись со мной одной парой заглушек, ребята обошли весь корабль, чертя по всему периметру различные знаки специальным мелом, которым с Даром поделился Ян. На мой вопрос, будут ли они работать, если у них разные уровни и школы обучения, парни только отмахнулись, пообещав, что всё будет хорошо. Не став им мешать, я только наблюдала за процессом.
Закончив, Ян ещё раз внимательно прошёл все знаки, чтобы убедиться в правильности их начертания, а затем, подойдя к Дару, они одновременно произнесли какое-то слово и знаки исчезли, как бы впитавшись в доски корабля. На этом все предварительные приготовления закончились, и началось самое неприятное — ожидание.
Ветер, ещё вчера рвано надувал паруса, сегодня дул с уже намного меньшей силой, что не могло не сказаться на скорости нашего движения. Тем не менее, море спокойным не было, всё так же хмурясь на нас кучерявыми бровями-барашками. Корабль качало, но эта качка была скорее приятна и усыпляющая, чем вчера, когда моему организму было немного не по себе. И это при отсутствии любых признаком морской болезни!
Когда солнце село, по команде капитана весь экипаж, включая нас, вставили заглушки в уши. Дядя Нис в двух словах обрисовал морякам ситуацию, в которой мы оказались, и наказал часовым быть очень внимательным и при малейших признаках чужого присутствия за бортом немедленно докладывать или ему, или Яну.
Время до полуночи тянулось очень медленно. Моряки время от времени делали обход, внимательно всматриваясь в пучину морскую, но никого не замечали. Я, Ян и Дар тоже находились на палубе и, за неимением возможности слышать, молчали. Конечно, мы с братом могли говорить мысленно, да и Дар, я думаю, тоже владел мыслеречью, но как-то мы не предлагали ему перейти на такое общение, а он сам не настаивал. Так что мы просто сидели плечом к плечу, и каждый думал о чём-то своём. И когда я уже было решила попросить Яна пригласить Дара пообщаться мысленно, что-то произошло.
То, что мы ничего не слышали, не мешало нам ощущать малейшие изменения в магическом фоне и когда он начал колебаться, мы поняли, что пора действовать.
Одним слитным движением мы встали на ноги, и Ян зачал читать заклинание физического щита. Они с Даром поменялись местами, и хотя первоначально планировалось, что именно Дар первым будет поддерживать щит, Ян убедил его, что лучше начнёт он. Самым главным аргументом стало то, что у Дара больший резерв, чем у моего брата, и пока первые минут сорок Ян будет удерживать щит, мы с Даром сможем колдовать, поскольку щит не пропускает только внешние удары. Ну а потом, когда Ян выдохнется, его сменит Дар, насколько хватит остатка резерва после схватки, если оная будет. И уже перед рассветом наступит моя очередь. Или не наступит.
Ян произнёс последнее слово и щит встал так, чтобы закрыть корабль, включая наружные стены бортов и днище. То есть даже та часть, что находилась в воде, была защищена. Брат глубоко вздохнул, медленно выдохнул и сел на палубу, прислонившись спиной к мачте. Сейчас его единственной задачей было удержать щит, а не помощь нам.
Я подошла к краю борта и посмотрела вниз. Море пенилось, как и вчера, но кроме этой пены ничего подозрительного не наблюдалось. Сказать, были ли всплески, я не могла в виду временной глухоты, а водная гладь спокойной не была.
В одночасье примерно в метре от корабля вода сильно взбурлила и исторгла из своих недр что-то вроде небольшого фонтана, из которого на меня прыгнул один из тритонов. Рефлекторно отшатнувшись и выхватив клинки, я стала свидетелем того, как столкнувшись с щитом, тритона отбросило назад в море, а по нашей преграде явственно проскользнула голубоватая молния.
— Я, конечно, не специалист, но, по моему, щит против физического нападения не должен себя так вести, — мысленно сказала я, отходя от борта поближе к Дару.
— Это знаки, что мы с Яном рисовали. Они прибавили щиту эластичности и агрессивности. Итог ты только что видела, — пояснил Дар, напряжённо всматриваясь в темноту ночи. По-моему, он даже не обратил внимание на то, что мы говорили не в слух.
Несколько минут ничего не происходило, а затем на корабль со всех сторон разом напали тритоны, видимо, решившие, что первого их сородича мы отбросили одноразовым заклинанием. Отнюдь. Щит, спружинив, не только устоял, но и откинул всех напавших, а их было около сотни особей, приголубив их молниями напоследок.
В воздухе явственно запахло жареной рыбой.
Следующие двадцать минут нас непрерывно атаковали, но успеха так и не добились. Я озабоченно поглядывала на Яна: брат сидел, закусив губу от напряжения, но упорно отказывался от предложения Дара его сменить. Тем временем атаки неожиданно прекратились. Подойдя к борту, мы увидели, что несколько тритонов плавали вокруг корабля, но не приближались к нему. Видимо, всё же понимали, что просто так нас не достать.
Кроме тритонов в воде я заметила и ещё один вид ранее невиданных существ. К сожалению, точно рассмотреть их не удавалось, но даже то, что я увидела, меня поразило: эти существа явно были женского полу, поскольку присутствовали верхние первичные признаки. Они имели руки, похожие на человеческие, только с очень белой кожей, а пару раз я заметила рыбий хвост вместо ног.
— Сирены, — сказал Дар, видя мой интерес к этим существам.
— Кто? — переспросила я, повернув к нему лицо. И чего я переживала, пускать его в мыслеречь или нет. С ним было так же легко так говорить, как и с Яном. Легче только с Рисой, ведь она — это я.
— Сирены — морские русалки. Попросту, утопленницы, превратившиеся в нежить и, по поверьям, нападающие на корабли и утаскивающие моряков. В моём мире о них известно практически всем, но тут, видимо, они не подходят близко к материку, поэтому о них никто и не знал. — Дар задумчиво посмотрел вдаль, а затем вернулся к рассказу. — Теперь я понимаю, почему мы уснули. Сирены поют и своим голосом усыпляют, правда, я слышал, что пол для них не имеет значения. Единственное, что пока остаётся загадкой — как корабли с Каччи остаются целыми в этих водах.
— И что нам даёт знание о том, кто они? — скептически спросила я.
— Да в общем-то ничего. Магией они не владеют, голос мы не услышим, так что в принципе волноваться не о чем, — пожал плечами парень. — Я думаю, они ещё немного побьются о щит и поймут, что им с нами не совладеть.
— Хорошо бы, — я скосила глаза на бледного Яна. — Слушай, может пора его сменить?
Вместо ответа Дар подошёл к другу и, положив руку на плечо, знаками показал, что им пора меняться. Ян затряс головой, показывая, что не согласен, и видимо что-то сказал мысленно, поскольку Дар пристально на него посмотрел и отошёл. Я не рискнула отвлекать брата или предлагать, если он не хочет сдавать пост Дару, свои услуги. Бессмысленно, этот упрямец всё равно будет стоять на своём.
Едва я отвернулась от Яна, как корабль сильно содрогнулся и на щит обрушился чудовищный по своей мощи удар. Яна застонал и ухватился рукой за мачту, но всё же удержал щит, хотя и с большим трудом. Краем глаза я заметила, что он утирает кровь, капающую из носа. Но только сейчас нам было не до этого.
Резко развернувшись, я увидела, как в море уходит гигантское щупальце и, широко раскрыв глаза, смотрела туда. Вот оно полностью скрылось под водой, чтобы в следующую секунду сова вынырнуть, только уже вместе с основной частью обладателя столь мощных конечностей. Это был огромнейший осьминог, его тело размером превышало наш корабль как минимум вдвое, а каждое из щупалец могло обернуться вокруг фок-мачты как минимум сотню раз.
В этот момент я кожей почувствовала ужас матросов, стоящих на палубе и видящих это чудовище. И мгновенно собралась, понимая, что сейчас перед ними три чародея, которые не должны показать свой страх, пусть даже коленки трясутся и подкашиваются ноги.
Осьминог высунул голову из толщи воды и на нас уставились два глаза, в которых кроме частичной разумности был только всепоглощающий голод, а мы были лишь средством, с помощью которого он мог этот голод утолить. Самое интересное, что я не заметила хоть какого-то отверстия, напоминающего рот, но думать о том, где же он находится, было бы сейчас, по меньшей мере, глупо.
Он немного покачался на волнах, как бы соображая, с какой стороны к нам подойти, а затем снова поднял своё щупальце, и мы с Даром едва успели подключиться к Яну, подпитывая его и щит своими силами. Причём, кажется, сделали это одновременно.
Удар, обрушившийся сейчас, был ещё более сильным, чем первый, но мы втроём удержали щит, с перепугу только усилив его. Ян практически не стоял на ногах, выложившись на предыдущих атаках и практически до дна исчерпав резерв, а мы с Даром оба понимали, что если сейчас что-то не предпринять, этот красавчик, что так активно добивается нашего внимания, просто перевернёт корабль и многие, если не все, потонут. Щит не спасёт от воды, да и как можно его удержать, если тонешь.
С какой-то отчаянной решимостью взглянув на меня, Дар резко передал мне управляющую нить щита и сбросил куртку. Замкнув (да-да, я дура, но сами бы побывали на моём месте, да и потом я помнила сказанное мамой о своей силе) щит на свой резерв, я уставилась на парня, недоумевая, что он собрался сделать. Дар же, отойдя от меня на несколько шагов, вдруг запрокинул голову и расхохотался.
Вздрогнули все, включая меня.
Не прекращая этот смех, он извернулся назад и, раскинув руки, изменился. За спиной с громких хлопком распахнулись огромные чёрные крылья с острыми, будто стальными, перьями. Рубашка вмиг порвалась и Дар сорвал её с себя, обнажая рельеф мышц на груди и животе, и крепкие руки, привыкшие к мечу. Он стал даже выше, чем был, волосы, в привычном виде небрежно заброшены за спину, сейчас были длиннее и, казалось, самостоятельно сплелись в одну косу с шипом на конце. На пальцах рук появились острые когти, что, впрочем, совсем не мешало ему всё так же уверенно держать свой меч, который тоже неуловимо изменился, словно подстраиваясь под хозяина. Если раньше его полуторник был просто обоюдоострым с прямым лезвием, то сейчас по кромке лезвия пробегали серебряные искры и меч словно пел в руке хозяина.
Снова обрушившийся удар я практически не заметила, заворожённая сметой ипостаси парня, но зато для него этот удар не остался незамеченным. Резко замолчав, Дар распахнул глаза, и они засветились таким уже привычным, но в данную секунду немного пугающим бирюзовым светом, и он, коротко взглянув на меня, взмыл в воздух. Только теперь до меня дошёл смысл его превращения. Сбросив на меня груз удержания щита, он решил попробовать достать осьминога в море.
А если…?
Додумать эту внезапно возникшую в моей голове мысль, которая тяжёлым камнем рухнула на сердце, я не успела. Чудовище, собравшееся было снова попытаться ударить щит, заметило новую цель, летевшую непосредственно к нему и отвлеклось. Вот только для меня это не было облегчением: рванув к борту, я уцепилась руками за его край, напряжённо следя за действиями Дара.
Он летал над головой осьминога, уклоняясь от его щупалец, и швырялся в эту самую голову мощными пульсарами и ледяными копьями. Осьминог заревел, когда часть этого арсенала, миновав щупальца, вонзилась ему прямо в темечко, и ожесточённее задергал отростками, пытаясь достать летуна. Успешно увиливая, Дар продолжал магические атаки: пульсары и ледяные копья сменялись огненными плетьми, лезвиями ветра и сгустками чистой силы, как ни странно, наносившими больший урон противнику. Было ещё много всяких атак, вот только даже половины из них я не знала, видимо, Дар применял что-то, известное только в его мире. Но, как бы то ни было, такая техника приносила свои плоды: осьминог ревел от боли и невозможности достать супротивника, а Дар, подгадав, когда его щупальца максимально раскроются, вогнал ему в голову свой меч практически по самую рукоять.
Визг, который издало это, по сути, уже умирающее существо, заставило меня с головы до пят покрыться липкими мурашками пота. Только сейчас я заметила, что так и не отпустила поручень, что руки уже давно занемели и болят, но расслабить сведённые судорогой мышцы я всё ещё не решалась. Слишком опасным был такой недруг.
Осьминог хлестал своими щупальцами, то ли пытаясь поймать врага, то ли намереваясь вытащить меч, всё ещё воткнутый прямо в голову, и ревел. Дар, поднырнув под одно из менее активных отростков, спикировал на врага и одним рывком вытащил свой меч, чем вызвал новый крик боли. Следом в одно мгновение я увидела две вещи: как из головы осьминога медленно вытекает прозрачная, чуть голубоватая жидкость, и он, ревя, опускается под воду. И не успели все вокруг меня вздохнуть с облегчением, как последний неожиданный рывок одного их щупалец по касательной дарил Дара, заставив только кувыркнуться в воздухе и так же кувырком упасть в море.
Первой моей мыслью было сбросить щит на Яна и прыгнуть следом, чтобы вытащить Дара. Но, оглянувшись, я увидела брата без сознания лежащим на палубе и со стоном прикусила губу. До рези в глазах вглядываясь в воду, я не могла перестать верить в то, что Дар сейчас покажется, но проходили секунды, а никто так и не появлялся. Отчаявшись, я сделала то, что потом не могла пояснить даже себе, но в тот момент я не раздумывала ни на секунду.
Собрав часть силы, я вызвала её одной мыслью о парне и, словно пульсар, кинула её в воду.
— Дар!
Секунда, две, три… Время неумолимо утекало, забирая за собой надежду и веру в то, что тот, о котором я думаю, жив. Смерть… Смерть! Нет, мама, ты не могла его забрать, только не так, не здесь, не сейчас. Я знаю это так же точно, как и то, что мой отец жив, а я…я…
Тонкий луч, пробившийся сквозь толщу воды, указал мне путь и, не раздумывая ни секунды, я прыгнула в воду. Пара гребков, два сильных вдоха и нырок в глубину, туда, где таким, как мы не место. Секундный световой пульсар — и я ухватила Дара, вытягивая его на поверхность. Волны, всё ещё бурлящие пеной, мешали плыть, но возможная близость тритонов подгоняли меня грести быстрее.
Услышав крики матросов (вода легко вымыла заглушки из ушей) я повернула голову и увидела нескольких человек, плывущих мне навстречу. Передав Дара им, забралась по канату, свисавшему с борта, а затем присоединилась к тем, кто помогал втаскивать Дара. Втащив его на палубу, я с ужасом поняла, что он не дышит, но меня споро оттащил Симон, предоставив место дяди Нису и его старпому. Те, прислонившись к грудной клетке парня, стали делать какие-то манипуляции, резко надавливая ему на грудь и дыша в нос. И буквально сразу Дар вдруг сильно закашлялся и задышал. Его тут же перевернули на бок, давая выкашлять всю воду из лёгких, и расступились. Только сейчас я заметила, что он был в привычном для нас человеческом виде, без крыльев и когтей, но сейчас мне было всё равно. Откашлявшись, Дар сделал пару глубоких вдохов и, медленно сев, посмотрел на меня:
— Нари, тебе мама привет передавала.
Я хотела порывисто обнять его, но подкосились ноги, и я просто рухнула сверху, придавив его к палубе и потеряв сознание.
До конца нашего плавания больше никаких происшествий не случилось. Очнувшись только утром следующего дня, первое, что я увидела, были обеспокоенные взгляды двух пар глаз. Ян и Дар находились у меня в каюте и встревоженно вглядывались в мой лицо. Убедившись, что с ними более-менее всё нормально, я улыбнулась, и ребята тут же улыбнулись мне в ответ.
— Привет, соня, — брат погладил меня по голове. — Как ты себя чувствуешь?
— Да вроде нормально всё, — прислушавшись к организму, поняла, что никаких последствий вчерашней ночи нет, а ещё бы не мешало покушать.
— Тогда ты не могла бы разомкнуть заклинание щита, а? Нет, нам он, конечно, не мешает, но может, уже хватит? — вкрадчиво попросил Ян, и я тут же вжала голову в плечи. — Да-да, я с тобой ещё поговорю на эту тему, а сейчас давай быстренько снимай заклинание и вперёд на камбуз.
Когда меня покормили, ребята потащили с собой на палубу и там, тщательно осмотрев со всех сторон, удивлённо почесали в затылках.
— Хм, ничего не понимаю, — произнес Ян. — Нари, признавайся, ты точно нормально себя чувствуешь?
— Ну да, говорила же. А что? — недоумённо переводила взгляд с одного ошарашенного лица на второе.
— А то, что ты держала щит десять часов. Одна! Это нереально! — воскликнул брат
— Ну испугалась, — пожала плечами я. Никакого ущерба для себя лично не чувствовала.
— Испугалась она, — фыркнул Ян, а Дар только пристально на меня смотрел. — Ладно, твои фокусы будем потом разбирать. Вот, держи, — и он протянул мне два небольших одинаковых ремешка шириной с палец.
— Ну и что это? — взяв их в руки, уточнила я.
— Ошейники для нас с Даром, — сказал Ян. — Ты забыла, что по легенде мы твоя собственность? Зачаруй их так, чтобы никто, кроме тебя, не мог к ним прикасаться или снять без твоего разрешения. Или давай мы с Даром их зачаруем, используя твои силы.
— Не надо, я сама.
Взяв ошейники, я вернулась в каюту. Саф всё это время спал, свернувшись калачиком, но почуяв мою магию, сразу проснулся и теперь в пол глаза наблюдал за моими действиями. Припомнив все полезные заклинания, ненароком вытягиваемые мной из Наставника и Яна, принялась чаровать. Главной мыслью, которую эти ошейники внушали всем, кто их видел, было то, что их носители принадлежали мне и никак иначе. А уж под таким прикрытием я насовала столько всего, что и сама потом половины вспомнить не могла.
Закончив, удовлетворённо улыбнулась и вернулась на палубу, чтобы вручить их ребятам. Парни, поморщившись, помогли друг другу их застегнуть, решая сразу привыкать к ним, чтобы потом это не стало проблемой.
День и ночь прошли спокойно.
Ранним утром четвёртого дня, когда мы втроём просто стояли и любовались спокойствием океана и золотом низких облаков, вперёдсмотрящий матрос вдруг громко крикнул: «Земля!».
Ну вот мы и добрались до тебя, Качча. Глава 10 (16). Воительницы или спасение провидицы
Корабль стал на якорь на достаточном расстоянии от острова, чтобы в случае опасности со стороны воительниц можно было быстро уйти дальше в море. Приметив себе бухточку для прибытия, мы кивнули дяде Нису, который сразу отдал приказ готовить шлюпку для спуска на воду, и ушли в каюты. Нам нужно было хорошо подготовиться, прежде чем сходить на берег.
Перетряхнув сумку, я подумала и облачилась в облегающий костюм, подаренный дядей и тётей. Он сливался с телом и абсолютно не стеснял движения, зато я в нём чувствовала себя уверенно. Дальше натянула удобные сапоги на тонкой подошве, позволяющие бесшумно ходить даже по валежнику (сухостою), пояс с метательными кинжалами и звездами. Волосы заплела в одну косу и уложила так, чтобы они не мешали. Надела заплечные ножны с мечами и поправила кулон на шее, так, чтобы его было видно в вырезе куртки. Уложив остальные вещи в сумку, я пару раз глубоко вздохнула, успокаивая дыхание и заряжаясь спокойствием, и вышла из каюты.
Заглянув к Яну, убедилась, что он уже почти собран. Брат, время от времени морщась (видимо, ошейник мешал сильнее, чем он предполагал), заталкивал в сумку свой кинжальный арсенал. Мечи я запретила им прятать, это бы выглядело несколько подозрительно, тем более наша легенда объясняла этот момент.
Не став мешать, сопровождаемая Сафом поднялась на палубу, где убедилась, что матросы уже спустили лодку. Подошли Дар с Яном, попутно забрав мои вещи из каюты. Они оба оделись примерно одинаково: черные штаны обтягивали мускулистые ноги, на кожаном поясе выделялась серебряная бляха — так сказать, ещё один символ того, что они принадлежат мне. Чёрная рубашка, наполовину расстегнутая, открывала вид на мускулистую грудь обоих парней, волосатую у Яна и голую у Дара. Их мечи пристёгивались к поясу, а за плечами у Дара был мой лук.
Сердечно попрощавшись с дядей Нисом и Симоном, а также поблагодарив команду корабля, мы по очереди спустились в шлюпку. Поскольку Саф к воде относился в принципе нормально, даже любил купаться, но всё же море немного его нервировало, я посадила его в корзинку, что держал Дар.
Парни, устроив на дне шлюпки меня и вещи, взялись за вёсла. Вчера мы отрепетировали линию поведения, которой решились придерживаться, но сейчас, при свете дня, я начала сомневаться в правильности принятого решения.
— А если я не смогу убедительно сыграть? — тихо спросила я ребят, пока не стало слишком поздно и мы не высадились на острове.
— Сможешь, — уверенно сказал Дар. Он, кстати, ни сколько не сомневался как в успехе нашего предприятия, так и в том, что мы легко разыграем перед воительницами выбранные роли.
Мы с братом явно были большими скептиками.
— К тому же это был твой план. Кому, как не тебе приводить его в исполнение, — гребя в такт Дару, промолвил Ян. — Да и выбора, по большому счёту, у нас нет.
Замолчав, я закрыла глаза, настраивая себя на игру, которую придётся вести. Вот только если бы самой быть уверенной в собственных силах…
— Я помогу, если потребуется, — заверила меня сестрёнка, посылая волны уверенности, одобрения и любви.
— Спасибо, милая, — поблагодарила я её.
Остров неумолимо приближался, вода за бортом шлюпки светлела, стало видать песчаное дно. В последний раз оглянувшись на корабль, увидела только затейливую надпись на юте, да и та скоро скрылась в утреннем тумане. Дядя Нис в точности выполнял наш договор.
Шлюпка проскреблась по дну и уперлась в берег. Выпрыгнув из неё, Ян и дар подтянули её и подали мне руки, помогая выбраться. Взяв сумки (на этот раз лук я повесила у себя за спиной), парни пристроились у меня в кильватере, и таким клином мы сделали несколько шагов в сторону леса. Далеко не прошли: уже на третьем шаге из-за деревьев вышли пять женщин в полном воинском облачении, наставив на нас топорщащиеся стрелами луки.
Несколько секунд настороженного изучения друг друга и одна из воительниц, стоявших в центре, сделала шаг вперёд и обратилась ко мне чуть низковатым, но от этого не менее мелодичным голосом:
— Приветствую тебя, сестра, на острове Качче — острове свободных духом женщин — воительниц. Что привело тебя к нам?
— Любопытство, сестра, всего лишь любопытство, — с меру скучающе, в меру радостно отвечала я. — Я много слышала рассказов о вас и, раз уж довелось заехать на юг материка, решила сама убедиться, насколько правдивы легенды о воительницах. К тому же мне бы хотелось поговорить с кем-нибудь из ваших шаманов, говорят, они в некотором роде творят чудеса.
— Добро пожаловать, сестра. Меня зовут Кифара, я буду твоим проводником вглубь острова, пока мои сестры продолжат патрулирование границ. Ответь только, эти рабы, они принадлежат тебе? — спросила Кифара, кивком головы указывая за мою спину, где молча стояли Ян и Дар.
— Да, это мои военные трофеи, — небрежно ответила ей.
— О, надеюсь услышать эту историю из твоих уст, сестра, — сверкнула она глазами.
— Непременно, — чуть склонила я голову, обозначив своё согласие.
— Следуй за мной, — сказала Кифара и, развернувшись, пошла в лес.
Под любопытными взглядами остальных воительниц мы последовали за ней. Было видно, что девушка привычна к долгим переходам по лесистой местности, поскольку легко преодолевали все препятствия в виде корней живых деревьев и стволов, упавших в непогоду. Не желая упасть в грязь лицом, и тем самым погубив всю игру, я следовала в двух шагах от неё, старательно (не без помощи Рисы) контролируя дыхание.
Кифара вряд ли была старше меня, по крайней мере, я ощущала её своей ровесницей. Подтянутая постоянными тренировками фигура, узкие бёдра и плечи, затянутые в кожаный доспех, не стесняющий движения, но защищающий все стратегические места на теле. Длинные чёрные волосы, заплетённые в толстую косу, змеились по спине. На поясе у неё висел короткий полутораручный меч со спиральным навершием и изогнутыми кпереди «усиками» гарды, и кинжал, а за плечом лук и колчан с десятком стрел. На ногах были сапоги из тонкой, но плотной кожи. Магии я не чувствовала.
Краем глаза отмечая ориентиры, по которым в худшем случае мы могли бы найти именно этот берег, молча шли вперёд. Наша провожатая то ли больше не желала говорить, то ли копила вопросы на потом, но сейчас расспрашивать её я не стала.
После примерно двух часов быстрой ходьбы, за время которой нам попадались всего несколько патрулирующих отрядов, мы, наконец, вышли к окраине поселения воительниц. То, что это именно окраина, нам сказала Кифара, целенаправленно ведущая нас мимо небольших деревянных домов. Я с любопытством осматривалась, парни украдкой делали то же самое.
Домики стояли, на первый взгляд, немного хаотично, но присмотревшись, я поняла, что везде каждый последующий дом наполовину закрывается предыдущим. И при нападении это может хорошо помочь обороняющимся, с одной стороны, имея укрытие, стрелять по напавшим, с другой, не мешать аналогично поступать своим соседям.
Возле домов играли дети в количестве пяти человек, все девочки. Детей постарше я не заметила, как не заметила и мужчин. Несколько женщин преклонного возраста присматривали за детьми. Также рядом крутилось несколько собак, которые при нашем появления сперва разразились громким лаем, а затем, видимо, сообразив, на кого открыли пасть, неприлично взвизгнули и вернулись к детям, опасливо косясь в нашу сторону. Кифара недоумённо посмотрела на собак и, пожав плечами, повела нас дальше.
Начиная от окраины, количество домов всё увеличивалось, хотя по размерам они все были практически одинаковы. Больше было и детей, и старух, но почему-то женщин возраста Кифары и старше мы не замечали. Спросив это у нашей проводницы, я узнала, что сейчас время тренировки и патрулей, потому и все воительницы не дома. Но также мне было обещано, что пока мы дойдём, так сказать, к столице поселения, время тренировок закончится, и я познакомлюсь со многими нашими сёстрами. Заверив её, что всегда мечтала об этом, я замолчала, и мы пошли дальше.
Спустя ещё два часа я начала замечать некоторые отличия, символизирующие о нашем скором приближении к цели. Во-первых, стал гуще сам лес, по которому мы продвигались, и то справа, то слева я подмечала укромные места, в которых находились часовые. Во-вторых, дома, в отличие от окраины, располагались более плотно друг к другу, а на ветках больших деревьев и деревьев-исполинов (встречались и такие) я с удивлением увидела удобные площадки, на которых также располагалась стража. В-третьих, плотность населения увеличилась, мы замечали примерно вдвое больше детей в возрасте от трёх до десяти лет. Все они провожали нас любопытными взглядами, но следом не бежали.
Никого из мужчин по-прежнему видно не было.
Незаметно для самих себя мы вышли на широкую улицу (вернее, очень широкую тропинку), с двух сторон от которой располагались причудливо разукрашенные дома. Лесной орнамент сменялся рисунками животных и птиц, которые, в свою очередь, сменялись сценами боя двух, трёх или группы воинов. Естественно, женщин.
Спросив Кифару об этих рисунках, я узнала, что такие рисунки, в принципе, ничего не значат. Ну захотелось какой-то воительнице расписать своё жилище — пожалуйста, никто не запрещает. Зато после все знают, с каким деревом, животным или птицей отождествляет себя хозяйка дома, или она просто любит искусство боя.
Тем временем мы уже подошли к стандартному явлению всех городов, городков, сёл, деревень и посёлков — главной площади, коей здесь являлась относительно ровная лесная поляна, достаточно широкая, чтобы вместить как минимум половину жительниц данного поселения.
Попросив меня немного подождать, Кифара постучала и вошла в одно из расположенных близко к площади здание, намного шире и выше остальных домов. Вероятно, именно здесь проживала та, кто возглавляла воительниц. Ни её имени, ни точного звания мы не знали.
Соскучиться я не успела. К площади начали сходиться воительницы, с любопытством и немного настороженно посматривая на нашу компанию. Видимо, весть о нашем прибытии уже облетела всё поселение и освободившиеся после тренировок воительницы поспешили посмотреть на нас.
Распахнувшаяся дверь дома, в котором скрылась Кифара, явила нашему взору ту, кто, как я поняла по мгновенно подтянувшимся воительницам, была их предводительницей.
Этой женщине на вид было слегка за тридцать, то есть именно тот возраст, когда тело находится на пике своей формы и до потери оной ещё многие и многие годы. Я не могла сказать, что она была некрасива: густые чёрные волосы толстой косой спускались к талии, глаза цвета морской воды смотрели цепко, но в то же время по-доброму. Фигура воина, не больше и не меньше, была, как и все здесь присутствующие, исключая нас, частично облачена в кожаный доспех. Сапоги из мягкой кожи довершали образ воина-следопыта, коим она, несомненно, и являлась. Вот только не было в ней той женской мягкости и очарования, какие были, например, присущи тёте Илане, и у меня возникало ощущение какой-то её неполноценности, точнее не могу объяснить.
Даже меч, висевший у неё на левом бедре, был абсолютно не женственным. Кацбальгер — оружие Гильдии наёмников.
Увидев меня, стоящую примерно в пятнадцати метрах от дома, воительница подошла тем особым экономным и быстрым шагом, что отличает прирождённого воина (да-да, и я, и Ян, и Дар прекрасно им владели) и пристально на меня посмотрела. Я, в свою очередь, рассматривала её, прикидывая наши шансы на то, быть ли нам схваченными прямо тут или всё же смочь продолжить игру.
Шансы были равными…
— Приветствую тебя, сестра, — неожиданно мягким голосом обратилась она ко мне. — Кифара рассказала мне о твоём прибытии и о целях, поведанных тобой. Честно говоря, я была очень удивлена тем, что на материке тоже есть воительницы, я полагала, что наш остров — это единственное место в мире, где женщины могут быть свободными от мужского гнёта.
Я скупо улыбнулась.
— Ох, прошу простить мою забывчивость. Я — Лимара, предводительница всех воительниц на Качче. Чтобы тебе было понятнее, можешь величать меня королевой, как это принято на материке. Мы же не используем такой термин, он не отображает всё то, что даёт мне моё положение. Но это излишние подробности, не нужные тебе.
— Приветствую тебя, Лимара, предводительница свободных женщин — воительниц. Моё имя Нариса, и я проделала долгий путь, чтобы найти вас, — я слегка склонила голову, выражая своё почтение, но так, чтобы это не выглядело подобострастием. Я ведь тоже свободная воительница и пока ещё ей не принадлежу.
— Что ж, Нариса, мне крайне любопытна твоя история. Но, конечно, тут не место для подобного рассказа. Поэтому я приглашаю тебя в свой дом, где мы сможем получше узнать друг друга. А пока мы разговариваем, наши сестры приведут в порядок дом для гостей, который, к нашему глубокому сожалению, очень давно пустовал, и позаботятся о твоём имуществе, — Лимара кивком головы указала на Яна и Дара, всё также молчаливо стоявших позади меня.
— Я с удовольствием принимаю твоё предложение, предводительница, и надеюсь, что наш разговор доставит нам обоим много удовольствия, — напевно сказала я, не отводя взгляда от её глаз. Правильно, воительница, у меня тоже есть зубки.
Развернувшись (при этом то ли случайно, то ли специально едва не задев меня косой), Лимара направилась обратно к дому, по пути раздав пару указаний. Я последовала за ней, краем глаза наблюдая, как брата и Дара отводят куда-то в сторону. Волнуясь за них, я, тем не менее, не теряла бдительности и осторожности, особенно в отношении предводительницы.
Одна из женщин, как я поняла, находившихся на страже перед дверью дома, распахнула оною передо мною и Лимарой, и стоило нам войти, прикрыла её. Я оказалась в небольшом коридорчике, который привёл нас в просторную комнату. С большой натяжкой её можно было назвать гостиной. Пол и стены были, соответственно, устланы и увешаны шкурами животных. Посредине стоял круглый стол с домотканой скатертью, вокруг которого располагались пять стульев, тоже устланных шкурами. В дальнем углу находился небольшой шкафчик, но что было в нём, я не знала. Окна в этой комнате не было, или, по крайней мере, я его не увидела.
— Присаживайся, — предложила Лимара и сама присела на один из стульев.
Не успела я последовать её примеру, как в дом вошла ещё одна женщина, даже на первый взгляд намного старше предводительницы. Окинув меня взглядом своих карих, уже сильно выцветших (а значит, по человеческим меркам ей уже далеко за первую сотню лет) глаз, она тоже присела за стол.
— Познакомьтесь, это наша гостья с материка, Нариса, а это Хавира, наша главная и самая сильная шаманка. Я попросила её быть присутствующей при нашем разговоре, — слегка улыбаясь, сказала Лимара.
Шаманы… Так получилось, что Наставник ничего мне о них не рассказывал. Да и не надо мне это было в те месяцы, когда я готовилась к мести. Или к смерти, не исключая и такую возможность. Но как потом выяснилось, Ян тоже мало что о них знал. А всё потому, что сейчас, кроме как на Качче, шаманы нигде больше не жили. И информации о них было крайне мало, только то, что сохранилось в памяти людей.
Они не пользовались привычными для магов заклинаниями, контролем над стихиями или постоянным развитием своего дара. У каждого шамана был свой, строго определённый резервом, размер маны (магической силы), которую они могли потратить. Он был во много раз меньше того, чем мог пользоваться средний маг, но, тем не менее, раньше шаманы были серьёзными противниками.
Ян только вспомнил, что они пользуются заговорами, вызовом духов, общением с так называемой в классификации магов низшей нечистью. А ещё имеют врождённое чувство правды, что не было нам на руку. Но больше ничего конкретного брат сказать не смог.
— Приятно познакомиться, — чуть улыбнувшись, сказала я.
— Что ж, начнём, пожалуй, разговор, — наконец-то отбросила Лимара все политесы. — Как получилось, что на материке выросла воительница, да ещё и такая молодая? И что привело тебя к нам?
Взвешивая каждое, тщательно подобранное, слово, я начала рассказ:
— Мой прадед был очень удачливым охотником. В молодости он достаточно повоевал, был очень хорошим воином, но в какой-то момент устал от пролитой крови и ушёл в мирную жизнь. Женился, родил дочь, мою бабушку, и зажил жизнью зажиточного крестьянина. Всё было хорошо, и дом, и хозяйство, и дочь-красавица подрастала, да была у них с женой беда-бедовая — сына зачать никак не получалось. Не могла больше его жена детей иметь. Покручинился мужик, да и плюнул на это дело. Жену он любил, и делать сына на стороне не захотел. Зато как-то раз увидел, что дочка его к оружию интерес проявляет, и стал ей показывать, что да как в воинском деле. Мать в их занятия не вмешивалась, радовалась, что муж дома да дитю внимания уделяет. Сама она дочку к хозяйству приучала и росла девочка, взрослела да многому у отца с матерью училась.
Как я и говорила, охотник прадед был знатный. Даже в самые холодные зимы без добычи из лесу не возвращался. И дочку с собой брал, показывал, как силки и капканы ставить, как и какого зверя выслеживать, как шкурку с него снимать. Как следы после себя не оставлять, чтобы другие охотники места хлебные не находили.
Завидовали многие его удаче. Настолько, что несколько жителей их деревни, что охотой и пушниной кормились, задумали подлость. Вначале они заманили прадеда в лес рассказом о каком-то невиданном ранее звере, будто бы случайно замеченным одним из охотников. А затем подвели под хорошо замаскированный капкан и, когда тот в него попал, зарубили прадеда топорами.
Но и на этом их желание поквитаться не утихло. Вернувшись в деревню, они рассказали его жене, что на её мужа напал внезапно проснувшийся медведь и порвал в клочья, а они, мол, ничего сделать не смогли. Бедная женщина замертво упала на пол прямо под ноги вошедшей в избу дочери, за один день ставшей круглой сиротой. Не успела бабка осознать, что произошло, как те четверо, что отца её убили, прямо в отчей избе над нею и надругались. Изба их слегка на окраине деревни стояла, потому и криков её никто не слышал.
На утро, истерзанная, охрипшая от криков, она спихнула с себя одного из мучителей, уже вусмерть пьяного и спавшего мёртвым сном (да и остальные находились в таком же состоянии) и, едва переставляя ноги, стала собирать вещи. Связав всё в один узел, моя бабка попрощалась с мёртвым телом матери и ушла из деревни, напоследок перерезав четыре горла.
Её было всего двадцать лет.
Она ушла на север Леонтии, туда, где и поныне есть непроходимые чащи лесов. Помня науку отца, она построила себе сначала временное жильё, а после, через год, и хороший дом с печью. Лес давал ей защиту и прокорм, одежду и обогрев, а она старалась брать от него только то, что нужно, и ни капли больше.
Вот только вначале, через пару месяцев после ухода из родной деревни она поняла, что понесла. Как потом рассказывала мне мать, бабка хотела избавиться от ребёнка, но потом передумала и оставила его. Так родилась моя мать, и с самого рождения бабка прививала ей любовь к оружию. Кроме того, она рассказывала ей то, что сама слышала от отца: о материке, о людях и о воительницах. Вернее, то, что есть в нашем мире остров, куда женщина, желающая быть свободной от мужчин, может уйти и стать настоящим воином.
Вот только моя мать была куда более легкомысленной, чем хотелось бы бабке, и хотя ей легко давались воинские премудрости, она всё же не испытывала ненависти к мужчинам, даже не смотря на рассказ матери о её зачатии.
И когда ей исполнилось семнадцать лет, мать попросту сбежала от бабки, желая посмотреть на мир и людей. Десять лет ей понадобилось на то, чтобы, подобно своей матери возненавидеть мужчин. Разное случалось с ней во время того путешествия, многое она никогда и никому не рассказывала, только вернувшись, она дала матери слово больше никуда не уезжать. Да и не могла она, поскольку вернулась к матери уже беременной.
Кто стал моим отцом, я не знаю, никогда его не видела. Меня, как и мою мать, к оружию приучали с детства. Когда мне исполнилось пять лет, умерла бабка, и мать ещё рьянее взялась за моё обучение.
Кроме этого, она много рассказывала мне о тех землях, в которых успела побывать, а особенно об острове Качче и все слухи и домыслы людей. С каждым новым рассказом мне всё больше хотелось побывать на вашем острове, а с некоторых пор для этого появилась ещё одна причина.
— Хорошо, — как только я замолчала, сказала Лимара и, переглянувшись с Хавирой (я уловила едва заметный кивок шаманки и чуть расслабилась), продолжила. — Я заметила, что в твоём имуществе есть два качественных мужчины, очень сильных и достаточно красивых внешне. Как получилось, что ты стала их хозяйкой? И, насколько я поняла по докладу Кифары, ты хотела пообщаться с шаманами, какова причина такой просьбы?
— Как вы успели убедиться, у меня два раба. Ян — мой слуга, на материке он играл роль моего телохранителя. Он со мной уже около года. Дар, мой второй раб, у меня не так давно, всего несколько месяцев. Он мой любовник и игрушка.
С Яном всё получилось неожиданно. Когда мне исполнилось восемнадцать, я приняла решение поездить по миру и найти способ добраться до вас. Помня рассказы мамы и частично бабушки, я знала, что доверять мужчинам не стоит ни в коем случае. Слышала также, что вы превращаете их в своих рабов. Мне тоже захотелось раба, но как его получить, я представляла очень смутно.
Добравшись тогда до столицы Леонтии, я поначалу сильно терялась среди людей. Но пробыв в столице несколько дней, пообвыкла, послушала слухи и сплетни и решила уже идти дальше, как случай привёл меня на одну из небольших площадей, заполненную народом. Оказалось, что там выступал не то менестрель, не то простой стихоплёт, но люди смеялись, и я решила остаться послушать, протискиваясь ближе к источнику смеха.
Им и оказался Ян, в лицах рассказывающий, как какой-то вельможа пытался ухаживать за барышней, а та оказалась норовливой и острой на язык. Народ ухахатывался, да и мне было смешно. Но тут вдруг набежали стражники в количестве трёх штук и, незнамо как протиснувшись сквозь толпу, скрутили Яна. И тут я поняла, что это мой шанс обзавестись рабом. Отбив его у стражников, я потащила его из города, и когда мы ушли на достаточное расстояние, спросила, что его ожидало.
Получив ответ, что вначале тюрьма, а после, возможно, и казнь, я предложила ему принести мне клятву. Понимая, что выбора у него нет, Ян стал моим рабом, приняв ошейник, и став моим слугой.
С Даром всё было более интересно. Так получилось, что мне пришлось на некоторое время задержаться в Эринтее, и когда я уже выехала по направлению к Рималинтре, которую хотела посетить, как-то вечером случайно заметила большую шайку разбойников. У них были пленники, а мне хотелось развлечься. Разгромив шайку, я освободила одного графа с дочкой и Дара. Граф в качестве раба был мне не нужен, но должник в его лице когда-нибудь пригодится, а вот Дар… О, я уже тогда обратила внимание на его тело, подумав, что именно от такого мужчины буду рожать своих дочерей.
Конечно, поначалу он был категорически против того, чтобы быть моим рабом, так что пришлось нам скрестить оружие. Он сильнее меня, я поняла это сразу, но никто ведь не отменял маленькие женские хитрости, не так ли? В общем, я его одолела, и тут уж деваться ему было некуда. Надев ошейник, он какое-то время был просто попутчиком для меня, отказываясь подчиняться. Я сразу поняла, что силой тут ничего не добьёшься, поэтому я решила сделать его своим любовником. Так получилось даже лучше, чем я могла представить, и с тех пор мы вместе и путешествуем.
А насчёт моего интереса к шаманам — просто я слышала, что они могут помочь женщине, если у неё проблема с деторождением. Я бы не хотела сейчас обсуждать эту тему, она несколько неприятна для меня, но если вы позволите мне поговорить в одной из шаманок, я более подробно расскажу об этой проблеме.
— Хм… — протянула Лимара и, откинувшись на спинку стула, замолчала.
Взглянув на Хавиру, я увидела, что она сидит, закрыв глаза, то ли спит, то ли медитирует. Украдкой переведя дух, я облизнула пересохшие губы и, не меняя выражение лица, стала ждать вердикта предводительницы.
Ещё никогда мне не приходилось так много лгать, причём делать всё невозможное, чтобы никто не усомнился с том, что я говорю истинную правду. Это оказалось сложно, особенно верить в то, что говоришь, но, насколько я поняла по реакции шаманки, им нечего было возразить на мой рассказ. К тому же я настолько разбавляла правду неправдой, что заметить, где я начинала лгать, было нереально.
— Что ж, твой рассказ кое-что объясняет, — задумчиво проговорила Лимара, переведя на меня взгляд. — Только не всё. Но это подождёт. А в ином… Добро пожаловать в племя воительниц, Нариса, сестра. Сейчас тебя проводят в дом для гостей, который будет принадлежать тебе на всё время твоего пребывания на острове. А если ты надумаешь остаться тут с нами, тебе выделят другой дом. Вопросы есть?
— Да. Можно мне будет осмотреть посёлок и пообщаться с другими воительницами? Есть ли у вас какие-то правила и обычаи, о которых я, понятное дело, не знаю, но которые не хотелось бы нарушать? Принято ли тут делиться своим имуществом, и в каком объёме? И если я не желаю, чтобы моими рабами пользовался кто-то ещё, не будет ли это оскорблением? — постаралась я сразу узнать все пункты, которые интересовали меня больше всего.
— Отвечаю по порядку, — слегка улыбнулась мне предводительница, но глаза смотрели цепко. Я выдавила из себя ответную улыбку. — Пока ты будешь подкрепляться с дороги, я отзову с патрулирования Кифару и прикажу ей показать тебе наше поселение, представить если не всех, то многих наших воительниц, да и вообще помогать тебе во всём, пока ты наша гостья. Обычаи у нас есть, но ни один тебя не коснётся, можешь по этому поводу не волноваться. Правил тоже немного, в основном те, что касаются дисциплины. Ты сама воин, прекрасно знаешь, насколько она важна.
Единственное, у нас не принято открыто оскорблять друг друга. Если тебе показалось, что кто-то из воительниц имеет что-то против тебя, ты можешь вызвать её на поединок. Это может быть простой поединок, так сказать, подрались, спустили пар и разошлись. Или поединок чести — при свидетелях и судье в моём лице. Второй вид поединка мы предпочитаем в действительно серьёзных спорах и распрях.
Что касается твоего имущества, то оно твоё, хотя может случится такое, что кому-нибудь из сестёр понравится какой-то из твоих рабов. В таком случае она подойдёт к тебе и прямо заявит о своих намерениях, попросив твоего разрешения. Если ты согласна их удовлетворить, то всё нормально, если нет, сразу откажи. Возможно, в некоторых случаях тебе придется отстаивать своё с мечом в руках. Впрочем, я думаю, что ничего такого не случится.
— Спасибо, Лимара, за разъяснение, — небольшой намёк на поклон и я плавно поднялась со стула. — Простите, мне хотелось бы немного отдохнуть, если вы не против.
— Конечно, — она тоже поднялась и, проводив меня до двери, приказала стражнице проводить меня в дом для гостей. — Мне было очень приятно поговорить с тобой, Нариса.
— И для меня наша беседа оказалась познавательной, — в том же тоне ответствовала я, слегка улыбнувшись.
Проводив меня в дом для гостей, находившийся в самом центре поселения и ничем от других домов не отличавшийся, моя провожатая вернулась на свой пост. Я же под любопытными взглядами ближайших ко мне воительниц вошла в дом. Обстановка в нём была очень аскетичной: две комнаты, настолько маленькие, что в них помещались только узкие кровати, застеленные тонким матрасом и небольшие окошки в стене у изголовья, затянутые бычьим пузырём. В последней комнате находилась небольшая печь, видимо, для нагрева воды и обогрева зимой, деревянная лохань в углу комнаты и пара вёдер. Где находился не менее нужный домик на заднем дворе, я пока не знала.
Ян и Дар тоже находились в доме, хотя я, честно говоря, думала, что их куда-то уведут. Нет, ребята тихо сидели на одной из кроватей, негромко переговариваясь. Знаками спросив, нет ли тут каких-либо лишних ушей и получив отрицательный ответ, я повесила полог тишины, и устало плюхнулась рядом с ними. Краткий пересказ моего разговора с предводительницей занял пару минут, и, поздравив меня с прекрасно проведённым первым раундом, ребята посоветовали не расслабляться.
Едва я сняла полог, как в дверь дома постучали. Это оказалась Кифара, каким-то неведомым способом вернувшаяся с патрулирования, куда (я это точно помню) её снова отправила Лимара. Как можно было так быстро сходить туда и вернуться обратно, я не знала. Но намеревалась выяснить.
— Здравствуй, сестра. Предводительница послала меня быть твоим проводником и помощником на то время, пока ты находишься у нас в гостях, — улыбаясь, чётко сказала она. Угу, и соглядатай в одном лице. — Может, у тебя уже есть какие-то пожелания?
— Знаешь, я не прочь перекусить. Да и рабов моих надо покормить. Где тут у вас можно найти еду? — начала я с самой, пожалуй, нетривиальной темы.
— Пойдём, покажу. У нас общая кухня на всех, там мы готовим по очереди. Конечно, часть работы делают наши рабы, но само приготовление пищи мы им не доверяем, — пока мы шли к кухне, рассказывала Кифара. — Некоторые из них всё ещё не смирились со своей судьбой и могут попытаться сделать что-то нехорошее. А перед предводительницей потом отвечать никому не хочется.
Дойдя до места общей кухни, располагавшееся на соседней к главной площади полянке, я не увидела ни столов, ни стульев, только несколько костров с подвешенными над ними вёдрами и котелками, да пятерых женщин и двух мужчин, находившихся возле низ. Подойдя к одной из воительниц, Кифара указала на меня и что-то ей сказала. Та кивнула и вскоре я оказалась обладательницей большой съедобной лепёшки, на которой лежали куски мяса, что-то типа салата и гречневая каша. Сказав, что один из рабов отнесёт еду для Яна и Дара в гостевой дом, мы с Кифарой сели под осину, росшую на краю поляны. Пока я частично руками, а частично кусая прямо вместе с лепёшкой, поглощала кашу и мясо, Кифара, оказавшаяся моей ровесницей, рассказывала о порядках среди воительниц, тренировках, патрулях, шитье доспехов и вообще о жизни в посёлке. То ли по натуре была болтушкой, то ли зубы мне заговаривала, чтобы лишнего не спросила.
Доев свой завтрако-обед, я вытерла руки о траву и спросила Кифару о детях. Часто ли рожают воительницы? Оказалось, что право на ребёнка надо заслужить, во-первых, показав свою доблесть в бою, а во-вторых, привезя на остров раба как будущего отца своих детей. Поскольку с каждым новым заплывом на материк привезти раба становится всё сложнее, то и детей в последнее время рождается всё меньше и меньше.
Например сейчас в посёлке проживает всего около пятидесяти малышей до трёх лет, сотня от трёх до десяти и около двухсот подростков разного возраста.
Решив немного отвлечь её от хоть и волнующего меня вопроса, но хорошего понемножку, я попросила немного больше показать мне посёлок. Оказалось, что он неровными кругами расходился от центра леса к окраинам. Точное число воительниц Кифара мне так и не назвала, да я и не настаивала, но прикинув по числу детей и количеству домов, предположила, что их не меньше одной — полторы тысячи. М-да.
Ещё мне было очень интересно узнать, где живут те самые рабы, которых воительницы увозят из Веранодеры. Оказалось, что в основном те из них, кто уже давно попал сюда, смирился со своей участью и даже успел дать потомство с кем-то из воительниц, живут с ними в одном доме и даже частично имеют возможность воспитывать своих детей. Этакая своеобразная семья. Иные, те, кто либо только недавно на острове, либо те, кого никто из воительниц не выбрал, или такие, кто не зачал детей, жили отдельно, в одном доме. Их использовали как рабочую силу, не особо жалея. Мне даже показали этот дом. Честно говоря, конюшня дяди Карада и та выглядела получше.
Ещё немного погуляв, мы вернулись на главную площадь. Спросив, хочу ли я с кем то знакомится и получив утвердительный ответ, Кифара привела меня к своим подругам и представила их. Якира, Марека и Нала были её ровесницами и надеялись в следующий раз войти в команду корабля, курсирующего между материком и островом. Причина была банальна: девочки хотели доказать предводительнице, что они уже умелые воины и привезти новых рабов, своих личных. Кроме этого, их разговоры ходили вокруг оружия, тренировок и того, кто что нового видел на патрулировании. Мне стало скучно минут через пять.
Протрубивший рог прервал эту «занимательную» беседу и, как мне пояснила Кифара, он оповещал об обеде. Заверив девушку, что снова есть я не хочу, вернулась к ребятам, рассказав им всё то, что успела узнать. Пока об Алиане я не узнала ничего, да и как узнать ту, кого ни разу не видела, пока не представляла. Дар как мог подробнее описал нам с Яном ребёнка, но уверенности у меня не было.
Подкрепившиеся воительницы разошлись по своим домам. Как сказала Кифара, после обеда все, кроме часовых и патрулей должны были часа три поспать, чтобы, проснувшись, с новыми силами тренироваться, оттачивая мастерство воина.
Прекрасно понимая, что сейчас мне никто не даст побродить по лагерю, проводив под каким-то благовидным предлогом обратно в дом, я решила никуда не ходить. И не заметила, как привалившись к тёплому боку Дара, задремала.
Проснулась от того, что затекла шея. Дар, весь мой сон просидевший на одном месте, с лёгкой улыбкой посмотрел на меня и поднялся, давая мне возможность потянуться и размять шею. Брата в комнате не было, и я только надеялась, что пока спала, он не успел наделать шуму.
Выглянув из дома, я обнаружила Кифару, стоявшую недалеко от дома. Заметив меня, она улыбнулась и предложила пойти посмотреть на тренировку воительниц. Я с удовольствием согласилась.
Наблюдая, как воительницы отрабатываю связки, в одиночестве, друг с другом, группами или одна против нескольких, я, видела грозную силу, которую они собой представляют. Конечно, некоторые из них, помоложе, ещё не слишком уверенно владели оружием, но были и такие, которые легко могли если не победить, то уж точно доставить пару неприятных минут даже Дару. Сразу было видно, что воинское дело — одно из главных приоритетов их жизни, которое они холят и лелеют, всячески развивая.
Не слишком обнадёживающие знания…
Меня почему-то никто не просил продемонстрировать уровень владения оружием, хотя любопытные взгляды не уменьшались. Видимо, статус гостя накладывал определённые ограничения, но впрочем, я не была против. Конфликтов мне не хотелось.
Ещё немного понаблюдав за тренировкой, я попросила Кифару показать мне жилище шаманов. И тут, можно сказать, впервые столкнулась с запретом. Оказалось, что никто из племени не может просто так прийти к ним. Нет, с любой проблемой, вопросом или просьбой они вначале подходят к предводительнице и только в том случае, если она не может их разрешить, вызываются шаманы. А так они живут несколько отдельно от племени.
До самого вечера, пока не прозвучал рог, воительницы продолжали тренироваться. Ужин проходил на той же поляне, что и ранее, только сейчас все девушки и женщины были немного больше возбуждены, рассаживались группками и переговаривались друг с другом. Понимая, что сегодня я являюсь главной темой их разговоров, старалась ни на кого пристально не смотреть, да и общалась я в основном с Кифарой и её приятельницами.
— А это правда, что у нашей гостьи есть два отменных раба? — вдруг громко спросила одна из воительниц, сидевших в самом центре поляны. На вид она была постарше меня на несколько лет, рыжеволосой с тонким носом и упрямым подбородком с родинкой. — Не много ли на неё одну, а, сестры? Непорядок, делиться нужно.
Внезапно на поляне наступила полная тишина и все взгляды сконцентрировались на мне. Понимая, насколько был прав Дар, держа маску спокойствия на лице, я пыталась судорожно найти выход из такого щекотливого положения. Её слова граничили с оскорблением, но не выходили за рамки правил, и формально я тоже не имела права её оскорблять. А хотелось.
— А вы, простите, не знаю имени, с какой целью интересуетесь? Языком почесать али предложить свою помощь? — Вежливость всегда была мощным орудием против хамов, мне это часто говорила тётя Илана.
Вокруг раздались смешки, видимо, девушки поняли подоплёку моих слов. Но и рыжая тоже оказалась не промах.
— Лепра я. Да вот думаю, не забрать ли одного из них себе, а? Вот только не знаю даже, кого и выбрать, они оба как на подбор, хороши.
— А двоих, значит, не тянем, да? Хотя, если ты меня попросишь, я одолжу тебе одного из них. Мальчикам полезно иногда на стороне развлекаться, так они понимают, что лучше меня никого нет, — я ослепительно улыбнулась, понимая, что уже откровенно нарываюсь на конфликт, но и отступать уже было нельзя. — Пожалуй, Яна. Да, Яна, он давно хотел новых впечатлений.
— А пусть их обоих сюда приведут, — всё никак не могла угомониться рыжая. — А мы посмотрим, кто из них лучше.
— Да пожалуйста, — махнула я рукой, словно одолжение делала.
За моими ребятами послали одного из рабов, помогающих при готовке. Через несколько секунд он привёл на поляну Яна и Дара. Они по-прежнему были в своих чёрных одеждах, только подчёркивающих все их достоинства, что не могло не укрыться от взглядов воительниц. Пока длился осмотр, я ментально по-быстрому рассказала суть спора парням.
— Ну и кто из них Ян? — Спросила меня Лепра, внимательно оглядывая обоих парней.
— Выйди вперёд, — негромко приказала я.
Ян вышел и очаровательно улыбнулся, тогда, как Дар сохранял на лице угрюмое выражение. По росту парни были почти равны, Дар только чуть-чуть выше да немного больше в мышечной массе, но сейчас мы делали ставку не на это.
— Хорош, — Лепра облизнула губы, глядя на Яна, но переведя взгляд на второго парня, спросила: — А если я хочу этого?
— Тогда у тебя есть маленькая проблемка, зайка, — я улыбнулась открыто и не менее очаровательно, чем брат.
— Какая? — прищурилась она.
— Он мой, и делиться я не приучена, — ледяным тоном отрезала я.
— Докажи, — она положила руку на рукоять меча.
Решительно подойдя к Дару, я рванула его и без того открытую рубаху, обнажая голый мощный торс и провела по нему ногтями вниз от плечей к ремню на поясе. Затем слегка надавив ему на плечи, подпрыгнула и обхватила его ногами за бёдра. Подхватив меня под попку, он сильнее прижал меня к себе, застонав мне в волосы. На публику грубо схватив его за волосы, я впилась страстным поцелуем в его губы, невольно вспомнив такой же поцелуй, полученный мною тогда в лесу. Вздрогнув, что воительницы вполне могли принять за дрожь желания, я продолжала вести в поцелуе. Дар покорялся, поглаживая меня по попке и ногам, что было очень приятно, но несколько не вовремя.
Запретив себе вспоминать прошлое, через несколько секунд я забыла обо всех зрителях и с головой погрузилась в наш поцелуй. Оставляя видимость покорности, Дар слегка изменил поцелуй, привнеся в страсть нежность и восхищение. Я поймала себя на том, что уже не просто цепляюсь за его волосы, а зарываюсь в них руками в попытке прижать его голову покрепче и не дать ему прервать поцелуй.
Только когда перестало хватать дыхания, мы оторвались друг от друга. Смотря глаза в глаза, оба сейчас переживали то, что произошло, не замечая висевшую в воздухе тишину. Усилием воли отведя глаза и заклиная себя не краснеть, я посмотрела на молчавших воительниц. Убедившись, что претензий больше нет, взглянула на Лепру.
— Иди за мной, — буркнула та Яну и повернулась к нам спиной, собираясь уйти.
— Эй, зайка, ты ничего не забыла? Например то, что должна попросить меня удовлетворить твоё желание позабавиться с моим рабом, — чуть хрипловатым голосом остановила я ей.
— Ян, я не знаю, как ей отказать, не нарываясь на вызов.
— Малышка, всё нормально, мне и самому любопытно, чем воительницы отличаются в постели от прочих девчонок, — смешок Яна в голове немного успокоил.
— Я прошу тебя, сестра, одолжить мне на ночь твоего раба. Обещаю вернуть его завтра утром в целости и сохранности, — сквозь зубы прошипела она.
— Забирай. Только… слишком рано не возвращай, я немного занята буду, — добавила я, придав голосу соблазнительности. Сама от себя не ожидала.
Когда Ян под конвоем воительницы ушёл, я обвела взглядом всех присутствующих и поняла, что эту партию надо доиграть. По-прежнему находясь в руках Дара, я облизнула губы и промурлыкала:
— Котик, пойдём в постельку. Я устала.
И провожаемые взглядами сотен пар глаз, мы прошли через всю поляну и вошли в гостевой дом. Поставив меня на ноги, Дар приложил палец к губам и начал колдовать. Пару минут спустя он подхватил меня под локоток и провёл в одну из комнат.
— Что ты сделал? — с любопытством спросила я, останавливаясь и поворачиваясь к нему.
— Поставил внутренний полог тишины, чтобы никто нас не подслушал, а также внешнюю звуковую иллюзию, чтобы этой ночью воительницам особо не спалось, — судя по его улыбке, подлянка была знатная.
— А поподробнее? Ну, Дар, мне же интересно.
— Ну, они же хотят знать, как мы с тобой развлекаемся? Вот всю ночь и будут слышать, как именно. А для особо любопытных сделал даже зрительную иллюзию. Теперь тот, кто посмотрит в это окно, — он показал рукой то самое оконце в стене над кроватью, — то увидит сплетённые в танце страсти тела.
— А шаманы магию не почувствуют? — только и смогла спросить я, ошарашенная его идеей.
— Нет, иллюзия, как и полог, требует минимум силы. Не больше, чем вообще есть в этом месте. Так что никаких скачков не будет, — заверил он меня.
— Ты оказался прав, — немного помолчав, сказала я. — Помнишь, насчёт того, что воительницы потребуют доказательства наших любовных отношений.
— И даже рад этому. Ты очень хорошо держалась, хорошо сыграла свою роль. Знаешь, мне даже жаль, что это была лишь игра, — он немного грустно улыбнулся.
Я покраснела, вспомнив тот поцелуй и свою реакцию на него. Пора быть честной перед самой собой — непонятно как, но Дар стал для меня чем-то большим, чем я даже могла предположить. Единственных из мужчин, которого я подпустила к себе настолько близко, и единственный, на кого я реагировала, как женщина.
— Дар, я не совсем играла, — тихо призналась я.
— Что ты хочешь этим сказать? — он всем телом повернулся ко мне. — Нари, просто скажи, я тебя не напугал? Этот поцелуй… я не могу передать, насколько он был лучшим для меня, но я не хотел бы, чтобы ты думала, что я что-то хочу от тебя, или что ты…
— Ш-ш-ш, замолчи, — я прикрыла ладошкой его губы и, набрав в грудь побольше воздуха, ринулась в омут. — Я знаю, что ты никогда бы не потребовал от меня того, что я не хочу или не готова тебе дать. Кроме дяди Карада и Яна, мне ещё ни с кем из мужчин не было так спокойно и уютно, и я совершенно тебя не боюсь.
— Позволишь? — он аккуратно убрал мою руку и, прижав меня к себе, наклонил голову.
— Да, — выдохнула я.
На этот раз Дар целовал, не позволяя страсти туманить голову, приглушая её нежностью и игривостью. Я никогда не думала, что когда-нибудь позволю мужчине снова прикоснуться ко мне, а уж о том, чтобы получать удовольствие от прикосновений рук или губ — вообще речи не шло. Но сейчас мне было очень хорошо, и, принимая ласку Дара, чувствовала себя желанной.
Закончив поцелуй, мы ещё некоторое время стояли, обнявшись, пока Дар не поднял голову и не предложил расходиться по комнатам, дабы хоть немного поспать. Его иллюзия должна была пропасть за два часа до рассвета, как и полог тишины, а до этого надо было отдохнуть.
Покосившись на кровать, я предложила лечь здесь. Вдвоём, конечно, было слегка тесновато, но то душевное спокойствие, которое я ощущала рядом с ним, для меня было важнее всех удобств. Уточнив, уверена ли я в своём решении и получив решительный кивок в ответ, Дар лег к стенке и подвинулся. Умостившись у него под боком, я свернулась калачиком и, почувствовав его руку у себя на талии, страхующую от возможного падения, только улыбнулась и заснула.
И снова, как и прежде, мне снились чёрные крылья, и чувство полёта и свободы зашкаливало за все мыслимые и немыслимые рамки. И никаких кошмаров.
Проснувшись от того, что каким-то образом ощутила исчезновение иллюзии и полога, я подняла глаза, вглядываясь в расслабленное лицо спящего Дара. Сейчас он был очень красив и спокоен, и будить его мне не хотелось. Не меняя позы, решила немного подумать. Сегодня нужно постараться увидеть как можно больше детей в посёлке. Как я успела заметить, светленьких деток очень мало, так что в этом смысле отыскать Алиану будет не сложно. Главное, чтобы после устроенного нами с Даром представления меня не дёргали все, кому не лень.
Полежав до рассвета, я аккуратно встала, стараясь не разбудить парня и, вытащив свою сумку из-под кровати, вышла в соседнюю комнату. Сняв костюм, я почистила его магией и решила надеть простые штаны и рубашку с двумя прорезными карманами. Переплетя косу, уложила её вокруг головы и закрепила булавками. Натянув привычные сапоги, остальную одежду запихнула обратно в сумку и вдруг наткнулась на лежащий в ней голубой кулон. Странно, обычно у меня не возникало желания взять его в руки, а тут словно кто-то сам вложил мне его. Засунув его в карман, застегнула сумку и вернулась в первую комнату.
Дар уже не спал и, пожелав мне доброго утра, встал. Пока он тоже переодевался, я запихнула сумку обратно под кровать. Спросив парня о Сафе, про которого я, честно говоря, немного подзабыла, узнала, что Дар попросил котёнка немного потерпеть и особенно не высовываться. Так что он либо бегал в доме, либо спал. Не нравилось ему на острове.
Услышав стук в дверь, пошла открывать. На пороге стояла Кифара, выглядевшая слегка невыспавшейся, но довольной. Решив позже узнать причину её радости, мы пошли на завтрак. Сегодня на поляне было немноголюдно, что меня слегка удивило, но косые взгляды воительниц пояснили мне причину этого. Да и Кифара, когда мы отошли от общего котла и присели на траву, пояснила, что эту ночь никто из близ живущих к гостевому дому не смогли уснуть. Зато она выиграла спор на то, как долго продлится, как она выразилась, «кошачий концерт». Потому и была такой довольной.
Позавтракав, я попросилась погулять по поселку, если у неё нет личных дел. Кифара, заверив, что пока я здесь, она в полном моём распоряжении, повела меня во вторую половину поселка, где я ещё не была. По дороге мы здоровались со многими воительницами, некоторые даже держали на руках детей. Но пока нужного мне ребёнка я не находила.
Повезло только на втором часу такой ленивой прогулки. Мы как раз зашли в шестой, если считать от центральной поляны, круг домов, как Риса предупредила меня, что она что-то чувствует. Когда я спросила, что именно, сестрёнка только сказала, что где-то тут есть родич Дара, она чувствует похожий запах. Предупреждённая Рисой, я внимательно осматривала всё вокруг и, наконец, возле одного из домов увидела описанную Даром девочку, игравшую с соломенной куклой.
Стоило нам подойти, как она подняла на меня глаза, и я вздрогнула. У пятилетнего ребёнка не может быть такого пронизывающего взгляда, какого и у иного взрослого не бывает. Её глаза такого синего цвета, какой бывает только летним закатом, вначале настороженно, а после с узнаванием смотрели на меня. Но девочка, взрослая не по годам, промолчала, и в глазёнках заплясало любопытство, какое и должно быть у детей её возраста.
— Кифара, а у вас не запрещено уделять внимание чужим детям? — повернулась я к своей провожатой.
— Нет, поскольку далеко не каждая воительница имеет возможность родить, то если есть желание, за ребёнком может смотреть не только родная мать, но и любая другая воительница, — пояснила мне девушка.
— А кто мать вон той девчушки? Просто ребёнок такой красивый, что мне захотелось с нею познакомиться, но надо бы спросить разрешение матери.
— Это Нитрида, дочка Миласы. Она немного особенная, мы думаем, что из неё вырастет шаманка. Это большая честь для её матери. Пойдём, я вас познакомлю, — и она подошла ближе к дому.
Миласой оказалась невысокая кареглазая шатенка, которая, узнав про мой интерес, вначале слегка напряглась, так что пришлось сказать о своей невозможности иметь детей. После этой новости и она, и Кифара искренне мне посочувствовали и выразили надежду на помощь шаманов. И, конечно, больше не препятствовали мне в знакомстве с девочкой
Начав играть с ребёнком и болтать о разной чепухе, чтобы воительницы ни о чём не догадались, я попыталась установить в Алианой мысленный контакт. Хотя она была ещё совсем крошкой, Дар заверил меня, что её успели обучить этому. И когда я услышала её мысленный голос, только порадовалась такой предусмотрительности.
— Меня зовут Нари, и я пришла вместе с Даром, чтобы вернуть тебя в твой мир, — сказала я ей.
— Я знаю, я видела вас в своих снах. А потом пришло видение корабля, и я знала, что вы близко. Когда мы уйдём домой? — спросила она.
— Ты сможешь незаметно для Миласы выйти этой ночью из дома? Или просто жди нас, я ведь правильно думаю, что ты сможешь увидеть наше приближение?
— Да, смогу. Я буду ждать. А теперь иди, тебя зовёт предводительница Лимара, — и она закрыла свой разум.
Погладив её по голове, стараясь передать ребёнку всё своё тепло и ласку, я встала и подошла к стоящим неподалёку Миласе и Кифаре. Их взгляды по-прежнему выражали сочувствие, но я запретила себе думать об этом. Поблагодарив Миласу за возможность поиграть с девочкой, я сказала Кифаре, что хотела бы вернуться и, попрощавшись, мы пошли обратно.
На подходе к главной площади нас перехватила одна из воительниц, сказав, что за мной её послала Лимара. Я уже знала об этом и пошла за ней. Приведя меня к уже знакомому зданию, воительница ушла, и, постучав, я вошла к предводительнице. Она сидела за тем же самым столом, где проходил наш вчерашний разговор, но сейчас было одна. Повернувшись на мой голос, она улыбнулась и сказала:
— Я не буду приглашать тебя присаживаться, потому что позвала тебя не за этим. Хавира, посовещавшись со своими девочками, решила попробовать помочь тебе. Поэтому сейчас тебя проведут к шаманкам. Только хочу сразу тебя предупредить: они могут многое, но, к сожалению, не всесильны. Помни об этом, Нариса, сестра.
— Хорошо, Лимара. Но надежда во мне все ещё жива, — ответила я.
В дверь постучали, и в дом вошла хрупкая маленькая девушка без всякого оружия и доспех. В чертах её лица были мягкость и женственность, что не присущи воительницам, и я ощущала её силу, немного отличную от моей и достаточно слабую. То есть при всём желании магически она ничего не сможет мне сделать. Успокоившись таким образом, я повернулась к предводительнице.
— Это Пира, она проводит тебя, — сказала та.
Вслед за шаманкой я последовала в сторону от посёлка, противоположную той, откуда мы сами вчера пришли. Но шли меньше, чем тогда с Кифарой, хотя вроде расстояние было то же. Наверное, шаманы знают короткую дорогу, потому как иначе объяснить такие метаморфозы я не могла.
Место проживания шаманов произвело на меня впечатление. Это был большой круглый дом, выстроенный прямо на краю обрыва. Лес обрывался примерно в тридцати метрах перед домом, и к самому входу вела скалистая дорожка. Обрыв заканчивался отвесной скалой, под которой волнами билось море.
Пропустив меня внутрь дома, Пира вошла следом и закрыла дверь. Внутри постройки не было стен, интерьер напоминал шатры, виденный мной в пустыне. Всё пространство было разделено тканевыми пологами, а полы покрыты шкурами. Проведя меня дальше, Пира в четвёртой из «комнат» поздоровалась с пожилой женщиной. Окинув меня профессиональным взглядом опытной лекарки, женщина что-то сказала Пире (я не поняла, что именно) и откинула полог, приглашая пройти в соседнюю комнату. Войдя туда, я увидела Хавиру, невозмутимо ожидающую моего прихода.
— Иди за мной, — тихо сказала она и, повернувшись, пошла вглубь дома.
Пройдя ещё две «комнаты», я поняла, что каким-то образом мы начали спуск вниз. Это было сделано настолько мастерски, что понять, где линия перехода, сразу было невозможно. Спуск занял примерно минуты две. Это был туннель в толще скалы и, кроме камня и искусственного освещения там ничего не было.
Когда спуск закончился, мы вышли вначале в маленькое помещение, из которого был выход в соседнее. Поразительным было то, что, не смотря на камень, в пещере, а это была именно пещера, было достаточно тепло. Пройдя в центр, где возвышалась ровная плита, Хавира остановилась и посмотрела на меня.
— Ложись на плиту лицом вверх, оголи живот и низ таза.
Выполнив её условия, я легла на удивительно тёплый камень и расслабилась. Хавира, слегка нахмурившись, присела рядом и, протянув обе руки над моим телом, застыла в неподвижности. Тётя Илана называла это действие умным словом диагностика.
Я не знаю, сколько прошло времени. Может, секунды, а может, часы, я словно сама впала в какой-то транс. Но вот Хавира очнулась, убрала руки и внимательно посмотрела на меня.
— Это не врождённое. Травма, не больше двух лет назад.
— Да. Меня изнасиловали. Не хочу вспоминать. Вы можете помочь? — я с надеждой смотрела на неё.
— Не знаю, девочка. Попробую.
Она отошла к небольшой жаровне, стоящей в углу пещеры и ранее не замеченной мной и начала что-то готовить. Поднеся к моим губам пиалу с каким-то настоем, она попросила меня выпить его. Вкус оказался довольно приятным, хотя далеко не все травы, входящие в состав, я могла определить. Вторую порцию этого настоя Хавира стала втирать мне в кожу, кругами разгоняя от верха живота к низу и бормоча под нос определённые заговоры. Затем, когда с втиранием было покончено, она положила свои руки мне на низ живота, и от них полилось тепло, плавно переходящее в жар. Не обжигающий, но согревающий.
Посидев так какое-то время, она убрала свои руки и, вздохнув, подняла на меня взгляд:
— Прости, девочка, но я сделала всё, что могла. Там у тебя ничего не откликается ни на слова, ни на силу. Кровь не поёт, жизни нет. Смирись.
— Спасибо тебе, Хавира, — убито пробормотала я.
— Пойдём, я проведу тебя.
Обратный путь занял куда меньше времени и, попрощавшись с этим домом, я вернулась в посёлок. Провожаемая взглядами, которых и сегодня меньше не стало, вошла в гостевой дом. Ян, увидав выражение моего лица, немедленно поставил полог молчания и, кликнув Дара, вопросительно посмотрел на меня. Взяв себя в руки, я рассказала об Алиане.
— Значит, сегодня ночью… Хорошо, наконец-то всё закончится, — тихо пробормотал Дар.
— Нари, а где ты ещё была? — спросил меня брат. Слишком хорошо он меня знал.
— У шаманок.
— И как? Что сказали? — взволнованно осведомился он.
— Ох, Ян… ничего обнадёживающего, — вздохнула я.
— Эй, вы о чём? — спросил Дар.
— Потом, — отмахнулась я. — Давайте обсудим сегодняшнюю вылазку.
Определившись с планом, я ушла из дома. Хотелось побыть в одиночестве и, отойдя на несколько десятков метров так, чтобы мало кому попадаться на глаза, я села под дерево и обхватила руками колени.
Я и до этого старалась не думать, не вспоминать, не травить себе душу мыслями о невозможности иметь детей, но малая толика надежды на то, что шаманки смогут мне помочь, теплилась внутри. А сейчас после слов Хавиры стало так холодно, так пусто… И я не знала, что нужно сделать, чтобы согреться.
Подошедшая Кифара ничего не спросила, только сжала моё плечо в жесте поддержки. Прозвучавший звук рога отвлёк меня от грустных мыслей, и мы пошли обедать. Дальше день тянулся ну очень медленно.
Стараясь не выказывать своё нетерпение, чтобы не насторожить воительниц, я старалась общаться со всеми желающими, в красках описывала свои «захваты» рабов, что настолько понравилось девушкам, что они мгновенно постановили устроить нечто вроде праздника. При этом единогласно было принято решение о том, что Ян выступит в роли шута-рассказчика.
Подготовка к празднику много времени не заняла. Взяв разрешение у Лимары, девушки повыкатывали на главную площадь бочонки с пивом, вином и элем, организовали некий постамент, на который был немедленно помещён Ян, вытащили пару музыкальных инструментов и праздник начался.
Брат не подкачал: рассказав несколько смешных историй, под аккомпанемент запел весёлую песню о незадачливом короле, который хотел написать новый указ, но долго сочинял текст и, в конце концов, понял, что совершенно не умеет писать. Песня вызвала большой ажиотаж, и пока Ян не исполнил её ещё раза три, девушки не успокоились.
Хмель только добавлял веселья и вскоре над поляной гремел смех пьяных воительниц, на разные голоса подпевавших Яну. После песенки о короле были песни про шута, крестьянина, и некую барышню, постоянную падающую в обморок только от одного вида обнажённого оружия. Всё это перемежевывалось смешными рассказами, так что атмосфера была самая позитивная.
Наконец стадия опьянения девушек достигла того предела, когда уже не нужен кто-то, способный развлечь, и мы с Яном под шумок смогли скрыться в доме. Выждав ещё несколько часов, стали готовиться. Собрав все вещи и максимально уменьшив их размер, чтобы ничего не мешало нам пробираться по лесу, попросили Сафа тихо посидеть в корзинке и, подхватив её и, убедившись, что поблизости нет воительниц, вышли из дома.
Когда мы только обсуждали, как будем идти за Алианой, были два варианта маскировки: сфера невидимости или зеркальные щиты. Первая требовала меньше энергии, но была неудобной, поскольку ставилась сразу на троих с минимальным расстоянием друг от друга. Щиты же каждый ставил на себя, индивидуально, но они могли быть замеченными шаманами, поскольку имело быть место магического всплеска. Взвесив все за и против, мы решили всё-таки поставить щиты, но очень слабенькие, только для отвода глаз. А при нужде мгновенно их усилить.
Этот лес был настолько плотным, что свет луны совершенно не мог нам помочь. Но для обладающих ночным зрением это не было проблемой. Аккуратно и быстро мы продвигались к тому кругу домов, где находилась Алиана, и я в очередной раз радовалась присутствию сестрёнки. Будь я обычным человеком, не смогла бы запомнить дорогу, а Рисе это было не нужно, её вёл запах.
Прислушиваясь, чтобы вовремя заметить стражу, мы потратили примерно час, и, наконец, увидели нужный дом. Подкравшись ближе, я заметила, что дверь дома слегка приоткрыта и, долго не думая, проскользнула внутрь. Его планировка ничем от гостевого дома не отличалась, и в первой же комнате увидела Алиану. Девочка сидела на кровати, полностью одетая и, заметив нас, радостно улыбнулась. А потом, увидев Дара, тихонько взвизгнула и повисла у него на шее.
— Здравствуй, маленькая, я тоже рад тебя видеть. Но почему ты не вышла, а осталась в доме? И где женщина, называющая себя здесь твоей матерью, — забросал он девочку вопросами.
— Я её усыпила, — похвастался ребёнок, но тут же пригорюнилась. — Только у меня мой кулон отобрали. Тот человек, что увёз меня из Танникора. Ты ведь знаешь, мы долго силу копим, и без кулона Миласа скоро проснётся.
— Этот не подойдёт взамен того? — словно кем-то подталкиваемая, я протянула Алиане тот голубой кулон, вытащив его из кармана.
— Это он! — радостно воскликнула девочка. — Спасибо. Но как?.. Я не видела этого.
— Потом, всё потом, — оборвал её Дар. — Нам надо уходить, немедленно.
— Но как? — спросила его малышка.
И тут я почувствовала, как зарычала Риса, чувствуя опасность, направленную на нас. Ещё не видя её источника, я решила не рисковать и, подхватив Алиану на руки и прижав её к себе покрепче, крикнула:
— Мама!
Ослепительный свет, такой, что больно резанул по глазам, заставив их заслезиться, полыхнул в доме воительницы Миласы, пробился во все щели и окна, осветил группу воительниц, застывших на пороге дома и исчез также внезапно, как и появился, унося с собой троих гостей острова и ребёнка, рожденного в ином мире. Растерянность на лицах воительниц стала ему наградой.
И голос, который я услышала, когда свет пропал, но глаза всё ещё болели, а потому не открывались, хрипловатый, с властными нотками, был мне смутно знаком.
— Счастливого возвращения на Танникор, дети. Я знала, что у вас всё получится.
— Нет!
Эффектная брюнетка разъярённой фурией металась по комнате, швыряя попавшие под руку предметы в стены и на пол. Не то, чтобы это успокаивало, зато потом можно будет создать новые, более красивые вещи.
Злилась она на всех и в первую очередь на себя.
— Как она это сделала? КАК?
С самого начала эта мерзавка ломала все её планы, даже тот, первый, казалось бы, проще некуда, и его испортила. Очередная ваза, повстречавшаяся со стеной, обиженно дзынькнула и рассыпалась разноцветными осколками.
— Ненавижу!
Нужно успокоиться. Сейчас уже ничего не поделаешь, на Танникор ей не попасть, а её любовничку в этом нет веры. Да, с мелкой провидицей у него всё вышло, пока снова не вмешалась девчонка, но теперь даже его способности там не помогут. И с Наятрой теперь отношения натянутые донельзя… Как же, её разлюбезных тритонов использовала от её имени, ай-яй-яй. Тьфу!
Внезапно остановившись, женщина задумалась и расплылась в довольной улыбке. Точно, как же ей сразу это в голову не пришло. Ведь Тималий не покидал этот мир, она это точно знала, и что самое приятное, больше его не прикрывает сила Тарики. А значит, что хотя она его и не чувствует, но мир не настолько уж и велик, чтобы не найти одного оборотня.
— Развлекайся в своём мире, Нариса Карди, — промурлыкала красавица, придя в превосходное расположение духа. — А я пока возьму то, что с рождения принадлежит мне.
This file was created
with BookDesigner program
bookdesigner@the-ebook.org
10/4/2012