— Однако, я думаю, вы тоже рассчитали другой вариант развития событий?
— Разделяй и властвуй? — ларониец лукаво посмотрел на чернокнижника.
— Именно! Они хотели получить знания — они получат их. Но никто не говорил каким образом и в каком виде.
— В таком случае нам остается только договориться, кто из нас какую часть возьмет на себя, чтобы у противников не возникло искушения убить одного из нас. Маги таковы, что никогда не уничтожат источник уникального знания, пусть и в стане противника. Скорее будут пытаться привлечь его на свою сторону.
Неожиданно возникла пауза. Другие бы на их месте безгранично радовались тому, что судьба даровала в их руки разом и власть и возможность обезопасить свои жизни. Но оба понимали какой ценой это будет куплено и какой груз возложит на их плечи. В конце концов, так или иначе знания окажутся в одних руках — да! Однако любой чародей старой закалки всегда помнил, что получить знания и быть достойным их — это не одно и тоже.
Собственными руками предавать огню книги и свитки, а ведь на некоторых красовались печати, возможно, даже их далеких предков. Понимать, что подобные знания придется оберегать, и единственной защитой будет служить лишь жизнь обладателя. Жизнь одного существа, против алчности и жажды власти всего Материка. Таким образом им двоим предстояло дать себе обет быть всегда готовыми расстаться с ней, с самым ценным сокровищем, будто уже заложенным в ломбард судьбы…
Вышедшего на палубу Карнажа встретило холодное и пасмурное утро. Полукровка поежился и направился к Тарду и Гортту. Двое гномов стояли у борта корабля и о чем-то судачили, задумчиво раскуривая свои трубки.
— Проклятый туман! Кормчему придется сильно постараться в этот раз, — посетовал Бритва, закусив мундштук.
— В прошлый раз как-то проскочили. А в этот управились быстрее, даже шторм не задержал и вот те раз — на три дня раньше срока и аккурат утром, — нахмурился Гортт, — Погоди-ка! Случаем не потому ли нас шаргардская чародейская братия запихнула в ту бурю?
— Ублюдки, — как-то устало изрек Тард, — Торопливость хороша при ловле блох, а не в таком деле.
Феникс с удивлением воззрился на гномов. Как они могли вот так спокойно толковать о своем, когда вокруг… Полукровка как зачарованный подошел к борту и свесился, глядя в густую пелену тумана. Его слух ласкали совершенно дикие и незнакомые доселе звуки. Они, медленно нарастая, поднимались будто из самых глубин и плыли вместе с туманом по палубе. Походящие чем-то на свист, но искаженный практически до неузнаваемости, они доносились то издалека, словно набирая свою силу где-то посреди полета до корабля и ослабевая и растворяясь на палубе, то совсем близко, будто вскарабкиваясь из-под днища корабля и вибрируя на досках обшивки. Создавалось ощущение, что сам Северный Океан вторил им, словно бормоча своими водами.
Феникс впервые слышал подобное. Ему даже на мгновение показалось, что вода вокруг живая, словно они плывут по спине огромного существа. Эхо овладевало слухом «ловца удачи» настолько, что окружающее переставало казаться реальным.
Полуэльф вовремя подошел и ухватил за рукав чуть не свалившегося за борт Карнажа. Их замутненные взгляды встретились.
— Впервые? — пробормотал помощник капитана.
Что-то так крепко связало язык Феникса, что он не смог ответить и только утвердительно кивнул.
— Потерпите, когда причалим — пройдет, — посоветовал полуэльф и, придерживая «ловца удачи» за руку, отвел того к двум бочкам возле мачты.
Усадив на одну Феникса, а на другую усевшись сам, помощник капитана всучил полукровке огромную кружку лангвальдского чая, точнее ему пришлось разжать ватные пальцы и сунуть в них сосуд.
— Пейте, — коротко посоветовал он, основательно прикладываясь к трубочке своей кружки, — Если сейчас уснете — будете дрыхнуть неделю, если вообще проснетесь.
Карнаж хотел спросить, но получилось это не сразу. Только после полудюжины крупных глотков крепчайшего чая, от которого вкусовые сосочки на корне языка принялись сходить с ума и выдавать то горечь, то сладость, язык наконец-то развязался.
— Что это за звуки?
— Песня Северного Океана, друг мой. Как видите, слышим ее только мы и для нас, полукровок, это еще отголоски. Чистокровный эльф давно бы… — помощник капитана выразительно махнул рукой.
— Проклятье, — Феникс вцепился зубами в металлическую трубочку.
Лангвальдский чай, наконец, остановил распространяющееся по всему телу покалывание, обездвиживающую легкость и пустоту, оставив только странную негу.
Гортт, с интересом наблюдавший за всем происходящим, подмигнул Тарду и сказал:
— Верным курсом идем! Эвон как наши с эльфийской кровью забалдели.
— А ты не скалься! — шикнул на друга Бритва, — Тоже мне, нашли по кому сверяться. Им сейчас худо. Оба бледные как холст, бедолаги.
— Говорили, если уши заткнуть, то…
— Чушь собачья! Проверяли же сто раз. Лучше им еще чая принеси, а я пойду остальных будить.
Помощник капитана добавил в кружку слишком много воды и сдавленно зашипел, когда горячая жидкость перелилась через край и пробежала по пальцам.
— Я слышал много историй о Северном Океане, — пробормотал Карнаж, — Но о таком месте ни разу.
— Разумеется, сударь, ведь далеко не все рискнут причалить в доках Venorik Suul[16] без особого приглашения. Да и кто бы попробовал, если эта потаенная цитадель не значится ни на одной из сколько-нибудь доступных карт?
— Ну, а если выкрасть одну из «недоступных» карт в канцелярии Фелара? — «ловец удачи» натянуто улыбнулся.
— Не советую, сударь. Может статься, от канцелярских сыскарей вам и удастся унести ноги, но от velg'larn темных эльфов не спасалось еще ни одно живое существо.
— А были ли вообще такие храбрецы? Хотелось бы услышать, что они на это скажут.
— В таком случае ступайте на тот свет и там поспрашивайте. Может и найдете кого.
Обоих неожиданно скрутило и они согнулись на бочках, побросав кружки и закрыв уши ладонями. Звуки резко обострились, словно пламя лампады, что в последний миг вспыхивает ярче, и схлынули, также резко умолкнув.
Полукровки привалились спинами к бочкам и судорожно глотали воздух, как выброшенные на берег рыбы. Капитан стоял рядом, сложив руки на груди, и внимательно наблюдал за ними:
— Земля! — возвестил смотровой с мачты.
— Отлично, — сказал сам себе капитан, развернулся и пошел к рулевому.
— Какого дьявола!? — заскрежетал зубами Карнаж.
— Успокойтесь, — посоветовал полуэльф, — Как прикажете им искать дорогу в этом тумане, что стоит здесь испокон веков, если отказывают даже военные компасы с защитой гильдии магов Шаргарда? Хорошо еще, что стараются явно нам этого не показывать.
— Да уж, большое утешение!
— Вы как, братцы? — Гортт стоял рядом, держа в охапке кувшин и две кружки, — А я вам тут… еще чайку принес.
Сказанное звучало тепло, но как-то неловко и виновато одновременно… Складки на лбах полукровок разошлись и они с благодарностью посмотрели на гнома. Вскоре к чаепитию присоединились несколько квартикантов. Хоть эльфийской крови в них было кот наплакал, но им тоже пришлось несладко. Моряки и наемники вышли на палубу. Они облегчением посмотрели на приближающиеся сквозь туман очертания доков Venorik Suul и вдруг засуетились, похлопывая по плечу, поднося свежий чай. Феникс видел искреннее сочувствие и благодарность во взглядах людей и гномов, что столпились возле сидящих кружком пасынков эльфийского рода.
— «Идиллия на щепке в луже», — подумал «ловец удачи», когда один из моряков пообещал по кружке доброго эля темных эльфов каждому… из живых компасов.
Карнаж пытался поймать взгляд Гортта, но тот молча стоял рядом, опустив глаза в палубу. Почему гном ему об этом не сказал? «Ловец удачи» не сводил глаз с друга и молча тянул лангвальдский чай, как вдруг выпустил металлическую трубку — за спинами наемников и моряков промелькнули две фигуры, которые несли одного из моряков. Бледная как мел рука бедолаги соскользнула с плеча, и на палубу из разжавшихся пальцев выпал медальон в виде кленового листа с изумрудом посередине. Медальон Сильвана. Один из моряков чертыхнулся и поспешил подобрать побрякушку. Случайно встретив взгляд широко распахнутых черных глаз он замер, поджал губы и, отвернувшись, снова подхватил тело полукровки и вместе с напарником они оттащили того к трюмам так быстро, словно за ними кто-то гнался…
Неспешно проходя возле борта Феникс косился на торчащие из воды у береговой линии рифы. Словно острые драконьи клыки они проплывали в стелящемся над водой тумане. Вот куда должно было завести корабль шаргардской гильдии это зловещее место. Полукровка не стал дознаваться каким образом капитан ориентировался по тем членам экипажа, у кого была часть эльфийской крови. Хотя догадывался.
Остановившись, «ловец удачи» проводил взглядом то, что осталось от выброшенного на рифы корабля. Немного, и скорее всего потому, что обитатели приближающихся доков Venorik Suul были стеснены в строительных материалах. Собрать остатки чьей-то жизни для того, чтобы подкрепить собственное бытие на этом гниющем нарыве… Или простое бельмо на глазу у хрониста, который, зная о существовании потаенных цитаделей на северной оконечности Материка, никогда не будет полностью уверен, даже если пересилит себя и напишет-таки, что наступили долгожданные мир и покой.
Огромный кусок земли, усыпанный пеплом лесов край. Разлагающийся ломоть, куда во время странствий ни за какие посулы не хотел попасть Карнаж, теперь стал заманчив. Там было опасно, там творилось черти что. О, да! Как часто это приходилось слышать. И пересказывалось все из уст в уста в основном теми, кто и близко ни разу не был. А полукровка был… на самом краешке. Даже когда его по пятам преследовал убийца темных эльфов, нанятый Рейтцем из Красных Башен, «ловец удачи» побоялся скрыться, переступить границу Истании и утопить подошвы ботфорт в черном пепелище, мертвом лесе, раскинувшем руки с запада на восток. Поверженный гигант древних времен упирался пятками в горную гряду на юге и припадал головой к водам океана на севере. Сгореть в окружении вод… Пасть на грудь, придавив собой жертв, принесенных во имя мирного договора Ларона и Истании. О, нет! Этот край мира слишком ужасал своей неизвестностью и запахом смерти, и куда больше, чем во сто крат более реальный кинжал наемного убийцы.