- Значит "Ехидна"? Считайте, что уже сделано, господин.
Глава 3
"Знамение? При всем уважении, коллега, где это видано, чтобы фениксы охотились на драконов?!"
из переписки Зойта Даэрана с анонимом из Шаргарда
Погоня. Ночь. Порывистый ветер рвал плащи и шляпы. Стихия бушевала весь день, и даже наступившие сумерки не смогли унять непогоду.
- Авангард, рысью! - прокаркал простуженным голосом капитан отряда рейтаров*, когда они, наконец, напали на след.
Отчетливый. След колес огромного фургона, что проехал здесь четверть часа назад.
Беглецы рассчитывали прорваться через границу под покровом темноты, но Пауль Кройц, тот самый капитан, знал, что дальше по тракту бедолаг встретят рогатины и добрых полсотни сбиров с братьями-монахами из ближайшего монастыря.
Почему, все же, так много лошадей? Слишком много для простого эскорта!
Кройц нутром чувствовал неладное. Его левый глаз сверкнул изумрудом в бликах факела и нервно задергался над жутким шрамом, пресекшим наискосок щеку и зацепившим краешек губ.
Рейтар сплюнул направо, так как налево не смог бы, потому что мышцы лица с той стороны больше не слушались его после удара еретической сабли:
- Гром и молния! Всем смотреть в оба!
Двое всадников неожиданно вырвались из перелеска впереди. Они гнали во весь опор, словно за ними по пятам шла сама Смерть.
- Teufel*! - ругнулся Пауль, когда перепуганные сбиры чуть не врезались в авангард, - Назад! Назовитесь! Считаю до трех, потом перережу, как собак. Ну?!
Феларские сбиры опешили от такой встречи, особенно первый, в чью грудь уперлась кончиком тяжелая рейтарская шпага.
- Eins... - принялся хрипло считать капитан, растягивая слова, - Zwei...
- Подождите! - возопил один из беглецов, поднимая руки, - Иначе вы не узнаете о том, что произошло. Мы последние, кто остался в живых.
Пауль недружелюбно посмотрел своими изумрудными глазами из-под полей шляпы и цокнул языком, пробормотав: "Дезертиры".
- Чертов рейтар, я бы посмотрел на тебя, столкнись ты с теми, кто обрушился на нас!
- Повесить, - коротко приказал Кройц и снова пустил коня рысью.
- Майн хэр, мошет пыть нам потоштать поткрепления? - обратился один из лейтенантов, чей акцент с головой выдавал в нем жителя горных поселений.
- Нет, Ханс, нам платят за то, чтобы мы были в авангарде. А авангард, как правило, не на два шага опережает арьергард.
Лейтенант хохотнул, вспомнив, как поджали хвосты стрелки из имперской сотни, едва узнали, за кем их снарядили в погоню.
Сзади треснула от натуги ветка раскидистого дуба, что как нельзя кстати подвернулся возле тракта. Раздались два булькающих хрипа...
Пауль Кройц не нуждался в пояснениях. Он знал, что его ждет впереди. Поправив пряжку ремня на кирасе, он тронул ножны с мечом за спиной - надежно. Подняв свою шпагу, поехал прямиком к полю боя, что раскинулось возле дороги, едва рейтар миновал перелесок.
Удобное место для засады: по левую руку - глубокая пропасть, по правую - густой лес. Однако же...
Рогатины, перегородившие тракт, изрублены в дрова. Все усыпано телами. Снег красный. В воздухе вонь из смеси пота, пороха, серы и дерьма из распоротых кишок. Повозки обоза имперских солдат развалены в щепки.
Какая сила здесь пробивалась? Может быть, он, Кройц, поспешил вешать тех двоих?
- Майн гот, - просипел у него за плечом Ханс.
- Спешиться! Ищем живых! - приказал Пауль, первым спрыгивая с седла.
Кто бы ни прорывался здесь, он искромсал больше полусотни человек за несколько минут, при этом, особо не разбирая, где солдаты, а где монахи.
Факел выхватывал из темноты искалеченные тела на красном снегу. Одно за другим, одно за другим и тишина. Ни звука оттуда, с обочины, только из-за спины капитана доносилось редкое фырканье лошадей, да тихие проклятья рейтаров, что медленно разбредались по тракту.
Хрип. Кашель. Кто-то позвал на помощь оттуда, из-за красного поля заваленного трупами.
Громыхая доспехами, проваливаясь по колено в засыпанную снегом канаву, Пауль добрался до распластавшегося на земле монаха, конвульсивно сжимавшего в руках обломок бердыша.
- Кто? Отче, скажите мне, кто это был!?
- Nigrae... legiones...* - выплюнул вместе с кровью последние слова монах, прежде чем его взгляд остекленел.
- Какого черта? - изумрудные глаза подозрительно сузились, пока пальцы в перчатках из буйволиной кожи смыкали веки святого отца...