На боевом коне,
В доспехах рыцаря Креста
Так рассказали мне,
Он десять лет в Святой Земле
Спасал Господень Гроб,
А всех наград - шрам на скуле,
Крестом клейменый лоб.
И тан спросил: "Певец, скажи,
И правды не таи:
На что уходит твоя жизнь,
И странствия твои?
Звон струн не принесет монет,
Стихи - плохой товар...
Но, может, я ошибся?" - "Нет,
Ты прав," - ответил бард.
"А может, славы ищешь ты?
Но слава - дочь меча.
Кто ищет славы - те кресты
Нашили на плащах.
А твой убогий инструмент
Не рыцарский венец...
Но, может, я ошибся?" - "Нет,
Ты прав," - сказал певец.
У придорожного креста
Раздваивался путь.
"Прощай, певец!" - "Бог в помощь, тан,
Богат и славен будь!"
Но тан, коня попридержав,
Спросил певцу вослед:
"Скажи, в последний раз - я прав?"
"Ты прав," - сказал поэт.
Шотландец-август жарил день
На медленном огне...
Они расстались в этот день
Так рассказали мне,
Сияло солнце, как дукат,
И щурилось, как кот,
И рыцарь ехал - на закат,
И бард шел - на восход...
Смолкли звуки струн. Повисла тишина. Певец как пел, закрыв глаза, так и сидел не открывая их. Протянул руку за кубком, глотнул вина, точно устал после поединка с песней, точно пел, словно бился в бою. Для него - так оно и было.
- А ведь я тебя знаю, певец, - вдруг нарушил тишину Радхаур. - Ты - сэр Катифен!
- Сэр Катифен умер вместе со своим королем, - глухо ответил тот. - Остался никому не нужный бродячий певец, которого любой рыцарь мог сбить с ног конем или по любой прихоти засунуть в темницу.
- Мне не очень-то понравилась песня, - сказал сэр Таулас, - я не понял в чем смысл. Но в любом случае этот Линксангер - негодяй.
- Поедем со мной, сэр Катифен, - попросил Этвард. - Будешь служить у меня.
- Сэр Катифен умер. Я - безымянный певец. Но я согласен. Ваше величество, хотите я спою песню про вашего легендарного предка?
И, не дожидаясь ответа, он запел балладу, которую так любил сэр Отлак.
x x x
Герцог Берангер сидел, уронив голову на руки; рядом догорала свеча, за зашторенным окном занимался рассвет.
Маг первого тайлора, еще толком не привыкший к новому званию, протянул руку, взял кубок. Заглянул в него - пусто. С яростью запустил кубок в стену, тот упал, покореженный от удара, на пол.