Портовая улица была забита народом. Похоже, местные рыботорговцы решили с толком использовать погожий денек. Холодный воздух пропитался запахом соли. Прямо под стенами домов стояли бочки с устрицами и корзины с омарами, на привольно раскинувшихся лотках красовались груды всяческой рыбы, а рыбаки все подносили с пристаней новые кошелки с уловом, и перекупщики забирали их, не торгуясь, переправляя товар дальше, ибо Саузварк рыбу любил.
"Интересно, - подумал Лайам, - знает ли кто-либо из этих людей, что всего лишь несколько часов назад тут с воплями бегал чокнутый призрак, а за ним не разбирая дороги носился примерно такой же дурак?"
Лайам дошел до порта и, свернув на восток, побрел к тому месту, где они условились встретиться с Мопсой.
В порту также кипела бурная деятельность. Гавань была заполнена кораблями, стоявшими на рейде или приткнувшимися к причалам, но все они были безмолвны и неподвижны; с пустыми палубами и оголенными мачтами эти гордые каравеллы и галионы пережидали зимний сезон. Теперь тут заправляли лишь рыбаки; одни шныряли на своих шустрых лодчонках вокруг грузных торговых судов в поисках рыбацкой удачи, другие уже волокли улов по скользким сходням на берег. Колеса несчетных повозок, увозящих добычу, то гулко постукивали по доскам пирса, то весело грохотали по булыжнику мостовой. Картина была настолько отрадной, что, несмотря на висящую в воздухе брань, Лайам невольно приободрился, напомнив себе, что кроме воров, убийц, бродячих призраков и охочих до драки жрецов в городе существуют люди, занятые нормальными человеческими делами.
Он понял, что Мопса крадется за ним, он позволил девчонке залезть в свой карман, но когда ее лапка цапнула кошелек, звонко хлопнул юную карманницу по запястью.
- И это все, на что ты способна? - Лайам нахмурился и покачал головой. - Неудивительно, что ты всего лишь отмычка.
Мопса с застенчивой улыбкой вернула ему кошелек.
- Я просто проверяла тебя и делала все понарошку.
- Конечно-конечно. А стражники что, тоже понарошку отрубят тебе руку, если поймают на воровстве?
Мопса пренебрежительно усмехнулась:
- В Саузварке меня не тронут. Я еще маленькая. Подержат несколько дней в тюрьме и отпустят.
Ну что ж, по крайней мере, отмычка знала законы. Но самодовольства в ней было, хоть отбавляй. Дурочку следовало осадить, и Лайам, скривившись, сказал:
- Сидеть в тюрьме - удовольствие небольшое. А потом стражники возьмут тебя за руку и проведут по всем городским рынкам, чтобы каждый торговец понял, кого ему опасаться. Кончится тем, что тебе нельзя будет появиться на улице - все станут приглядывать за тобой.
Мопса обдумала сказанное, и оно явно не пришлось ей по вкусу. Состроив кислую мину, она предпочла сменить тему беседы.
- Ты подумал, с чего мы начнем?
Вот этого-то Лайам как раз и не сделал, понадеявшись, что саузваркский порт не так уж велик. Он никак не подозревал, что здесь толчется такая прорва народу. Нельзя же соваться с расспросами к каждому встречному. А потом, ему не давал покоя еще один, не менее неотложный, вопрос. Он знает, что Двойник мертв, а Мопса не знает. Говорить об этом девчонке или не говорить?
- Ну, а я подумала, - заявила Мопса секунду спустя, так и не дождавшись ответа. - Я думаю, нам надо сходить к Вальдасу, он может что-нибудь подсказать.
- Кто такой Вальдас?
- Никто. Просто старик. Но он всегда тут торчит и обо всем знает.
Эта мысль показалась Лайаму разумной. В каждом порту, неважно, мал этот порт или велик, всегда найдется старик (чаще всего - бывший матрос), который способен в подробностях изложить историю каждого корабля, каждого моряка и каждой бухты пеньки.
- А ты с ним знакома?
- Знакома? - переспросила Мопса с таким видом, словно Лайам ее оскорбил. - Ха! Да он в каждый Праздник богов кормит меня хлебом!
- Тогда веди, - буркнул Лайам, но тут же опомнился и чопорно поклонился.
И Мопса повела его, уверенно пробираясь через толпу торговцев, погонщиков и рыбаков и время от времени поглядывая через плечо, не отстает ли ее спутник.
Они нашли Вальдаса на боковой пристани. Он - по чьей-то, видимо, просьбе - приглядывал за разгрузкой лодки, заставленной горшками с угрями. Старик оказался очень древним, но выглядел бодро; на выдубленном ветрами лице его были отчеканены все годы, проведенные в море, а из впалого рта гордо торчали три желтых зуба. Наряд ветерана состоял из нескольких слоев разнообразных одежек, прикрытых для верности грубой морской робой, обмотанной сверху ярко-красным шарфом. Один из рукавов робы был пуст, и Мопса подергала за него.
- Вальдас, - позвала она и дернула еще раз. - Можно с тобой поговорить?
Старик повернулся, и морщинистое лицо его засветилось от радости.
- Клянусь всеми богами, это же... нет, не Тарпея... да и не Доркас, конечно... это уж точно нет!.. Это... да, что же я?.. Ба! Да это же Мопса! Только подросшая и одетая как мальчишка!
- И вовсе не как мальчишка!
Старик продолжал сиять - возмущение Мопсы его нисколько не огорчило.
- Ты пострижена коротко, вот и выглядишь как мальчишка.
- Но одета не как мальчишка!
- Ну да, но подстрижена-то так. Ну, давай-давай, маленькая Мопса, поговори со стариком. Ты теперь нечасто забегаешь сюда - не то, что раньше. А в таком красивом наряде тебя тут и сроду не видывали.
Девочка подавила вздох и указала на Лайама:
- С тобой хочет поговорить мой дядя.
- А, так у тебя теперь есть дядя - вот хорошо-то! - и настоящий господин... Добрый вам день, мастер, и попутного вам ветра. Это вы хорошо сделали, что купили Мопсе новенький плащ, а то она вечно ходила в обносках - правда, я ее не видел уже, наверное, год и даже стал удивляться, куда это она подевалась.
И он с обезоруживающей улыбкой поклонился Лайаму.
- И вам добрый день, Вальдас, - поклонился в ответ Лайам. - Мопса сказала, что вы знаете обо всем, что происходит в порту.
- Ну, можно сказать и так. Я забрасываю сети, а новости заплывают в них сами, - радостно сообщил старик. - Хотя мои сети будут ваших-то поскромней - вы ведь важный господин и так хорошо одеты. Я по большей части сижу в своей старой лачуге, - Вальдас неопределенно махнул рукой в сторону доков, - и слушаю все, что можно услышать. Только вряд ли то, что я слышу, может быть интересно такому человеку, как вы. Холодный сегодня денек, не правда ли?
- И вовсе сегодня не холодно, а даже тепло! - возразила Мопса, но Лайам поспешил согласно кивнуть. Он успел заметить, какие чертики проскочили во внешне невинном взгляде старого моряка.
- И впрямь очень холодно, - сказал Лайам. - Может быть, если у вас есть минутка, мы бы с вами зашли куда-нибудь, где можно выпить чего-нибудь согревающего, а там уж и посмотрели бы, сможете ли вы мне помочь?
- Однако! - воскликнул Вальдас. Он явно был приятно удивлен и растроган. - Однако! Это было бы для меня большой честью и большим удовольствием и повеселило бы мне сердце! Мы можем дойти до "Зеленых угрей"... э, нет, не можем, сейчас слишком рано... а "Женушку фрипортца" почему-то закрыли... и "Горшок с похлебкой" нам не годится - там не подают выпивку до полудня... Знаете, сэр, боюсь, сейчас в округе нет ни одного приличного заведения, куда бы мы могли заглянуть.
Старик почесал в затылке, возмущаясь подобным положением дел, потом подмигнул Лайаму.
- И если подумать, сэр, сейчас-то я занят - слежу за разгрузкой, - он ткнул пальцем в сторону лодки, уже успевшей, впрочем, и без его присмотра распроститься с большей частью горшков. - А то ведь все, что у меня есть, одна рука, два глаза и немного мозгов, так что я не могу с утра разгуливать по тавернам.
- Я вас понимаю, - сказал Лайам, вежливо улыбнувшись. - Но, может быть, мы тогда побеседуем здесь? А уж потом, когда вам будет удобно, вы выпьете за мое здоровье.
Он многозначительно опустил руку в карман. - Ну что вы, сэр, как можно! - запротестовал старик с такой самозабвенной искренностью, что Лайам чуть было не рассмеялся. - Это нельзя... это... так тут не делается... впрочем, разве что за здоровье... за ваше и за девчушкино, а вовсе не за мое! Исключительно из почтения, и если уж вам так того хочется, сэр!
Лайам достал серебряную монету и вручил ее старику.
- Да, Вальдас, мне очень того хочется.
- Сэр, вы так добры! Сразу видно важного господина! Мопса, твой дядя большой человек, - это видно и по его манерам, и по той красивой одежке, которую он купил для тебя. Сэр! Исключительно за ваше здоровье! Итак, о чем бы вы хотели узнать?