Солнечный луч лег на лицо теплой дорожкой. Зажмурившись, я выпрямилась и, скривившись от боли, попыталась восстановить кровообращение в занемевшей руке. За окном уже рассвело, но солнце, поднявшееся над горизонтом сравнительно недавно, все еще отбрасывало на облака алые всполохи.
Поискав взглядом колокольчик, я коротко позвонила. Спустя минут пять за дверью послышались торопливые шаги и на пороге возник лорд Эстин. Судя по его осунувшемуся лицу, выспаться губернатору Артелена так и не удалось.
-Предполагал, что вы проснетесь рано, – сдержанно улыбнувшись, он кивнул на кресло, в котором мне пришлось провести ночь. – Мы не решились вас тревожить.
Я вздохнула.
-Как ребенок?
-Всю ночь по капли вливали в нее молоко. Сейчас уже значительно лучше, пробует сосать сама, но почти сразу засыпает.
-Я бы хотела взглянуть на нее перед отъездом.
-Разумеется.
От кабинета по широкому коридору, мы прошли всего метров двадцать. Охраны нигде не было видно, очевидно, лорд позаботился, чтобы весть о высочайшем визите не вышла за пределы кабинета, и выполнял функцию стражи лично.
Отворив узкую дверь, мужчина пропустил меня вперед. В небольшой спальне царил полумрак, хотя тяжелые портьеры были открыты. На широкой кровати, возле которой стояла деревянная люлька, лежала женщина средних лет. Рядом с ней, завернутый в белые пеленки, спал младенец.
Молча склонив голову, леди Артелен поприветствовала меня и, взглянув на мужа, знаком попросила принести воды. Подойдя ближе, я отбросила простынь, и, встав одним коленом на матрас, склонилась над ребенком. Девочка выглядела намного лучше, крошечное личико больше не напоминало восковую маску.
-Берегите ее, лорд и леди Артелена, - тихо сказала я, чувствуя, как разливается по сердцу волна нежности. - Это не простой ребенок. Когда я вернусь в Замок, то пришлю за ней, а пока пусть побудет вашей дочерью.
-А имя, Ваше Величество? Как вы ее назовете?
Я на миг задумалась, прислушиваясь к себе…
-Пусть зовется Лиран. Да, Лиран Валлор – это именно то, что нужно.
-Валлор? Разве она Королевской крови?
-Вероятнее всего, милорд. Другая кровь сейчас не нужна Ордену.
-Мы можем еще чем-нибудь помочь, Ваше величество? - внезапно спросила женщина, взглянув на меня с тревогой и какой-то жалостью.
-Мне понадобится запас еды на пару дней, арбалет и деньги. А еще пара почтовых голубей и ваше молчание.
-Все будет исполнено лучшим образом, моя королева! – с чувством заявил Эстин, переглянувшись с женой. – Для нас честь служить вам!
Я улыбнулась и вновь посмотрела на ребенка. Иногда было приятно слышать подобные слова – они придавали сил идти дальше.
-Благодарю за верность и искренность, милорд, да пошлет Бог свое благословение на ваши земли.
Через час, может чуть больше, я покинула город через северные ворота. Капюшон надежно скрывал лицо, а охрана проявляла завидное равнодушие. Ястреб, отдохнувший за ночь и полакомившейся овсом, бежал так бодро, что приходилось слегка сдерживать его, дабы не расплескать кувшин с молоком, который служанка прочно закрепила между караваем хлеба и большим куском буженины.
Вчерашнее происшествие поставило меня перед серьезным выбором: с одной стороны, я теперь боялась заходить в лес, с другой - на дороге могли поджидать люди Фирсара, ведь Земар-ар было необходимо знать, что задумала и куда делась мятежная королева. Следовало хорошенько подумать, прежде чем предпринимать следующий шаг. Свернув в лес, я остановила коня и спешилась. Размышлять было разумнее после плотной трапезы и внимательного изучения карты.
Хлеб был еще теплый, видимо его испекли к завтраку. Ястреб заинтересованно наблюдал за мной, потягивая воздух носом. Улыбнувшись, я отщипнула кусочек мякоти и протянула к нему ладонь.
Итак, до Пата оставалось около трех недель, и добраться быстрей не представлялось возможным даже напрямик, а по тракту могло выйти и того больше, ведь коней я менять не могла, это было слишком опасно. Кроме того, дорога наверняка находилась под контролем Ордена, да и слуги Земар-ар оказались не так уж предсказуемы. Учитывая, что в прошлый раз они ловили меня именно в лесах, считать даже этот путь безопасным, было нелепо. Я поежилась: воспоминания о той ночи до сих пор вызывали чувство страха.
И вновь замелькала по копытами трава, и ветерок заиграл в волосах. Стволы деревьев, кусочки синего неба над головой и пятна солнца на листьях… Природа постепенно обретала облик более скромный и привычный для моего северного глаза, а растущая луна, словно огромный фонарь, разгоняла ночной мрак, позволяя не останавливаться на долгий ночлег.
Я старалась держаться северо-запада, иногда сворачивая, чтобы обойти попадающиеся на пути озера. Навык спать в седле вернулся, и жизнь сразу стала значительно легче. Времени думать, теперь было более чем достаточно, и я, наконец, выучила наизусть записи, которые сделала в ту ночь, у жертвенника, обоснованно полагая, что память надежнее бумаги.
Когда луна, наконец, разродилась и исчезла с небосклона, мы с Ястребом достигли вершины параболы, по которой обходили Горгот. Теперь предстояло преодолеть последний отрезок в две недели - На пути был только Вибр, герцогство, принадлежащее когда-то матери Парамана и Али-Нари. Оно находилось довольно далеко от тракта, и считалось полностью автономным. В его состав входило два небольших города: Вифар и Ибрис, и еще с десяток деревень. В последние годы Али с сыном часто уезжали туда, время от времени забирая с собой моего покойного брата, чтобы вынудить его немного отдохнуть. После таких поездок, Карл всегда возвращался в Замок более спокойным и помолодевшим.
Раньше, до того, как трагедия вторглась в стены Белого замка, я порой завидовала кузине, имеющей возможность отойти от дел и просто отдохнуть в месте, которое она считала своим домом. В отличие от нее, ни я, ни Марк не видели такой роскоши уже много лет… После короткого отрезка счастья в Большом мире, жизнь больше не давала нам даже дня покоя: одни дела, дела, дела… Иногда я с болью замечала, как глубоко отпечатались на лбу мужа преждевременные морщины и потух огонек в глазах. Несмотря на привычку, ему было тяжело вмещать бремя власти. Только вечерами, когда заботы отступали, тихое счастье рушило преграды, воздвигнутые судьбой. Часто мы по полночи шептались, вспоминая былые дни и делясь надеждами. Тогда время в смущении убегало, возвращая юность и былые чувства. А утром… Утро упрямо будило от нежных снов. И так происходило из года в год… О, сколько бы я сейчас отдала, чтобы все вернулось на круги своя! Как надоели вечные разлуки и странствия, а у дороги все не было и не было конца…
И все же, по сравнению с Али-Нари, я была просто безумно счастлива. Я вышла замуж за человека, которого любила с тринадцати лет, у меня было четверо детей, целых пять лет мы с мужем жили, принадлежа только друг другу, не зная ни забот, ни бед… Редкое явление для тех, кто призван на такой путь, который выпал мне. Господь был милостив и не на что было роптать. Впрочем, человек всегда недоволен тем, что имеет... Моя названная сестра, в отличие от меня, с детства находилась в окружении людей или безразличных к ней или враждебных. Как принцесса Крови, она рассматривалась только в качестве материала для продолжения рода. Если бы не это, да не ультиматум Парамана, Кайл, а вместе с ним и Совет, не стали бы терпеть ее присутствие. Конечно, были и те, кто любил ее: например, тетушка Фалина и покойный генерал Лафаст, но этого было мало для девочки, у которой не было ни отца, ни матери. И все же она выросла замечательной женщиной: доброй, кроткой, нежной и сильной одновременно.
Али исполнилось семнадцать, когда мы с братьями вернулись в Королевство, она была полна надежд на будущее, а волею судьбы влюбилась в Карла. Из всех возможных вариантов, этот был самым гибельным для нее и почти что безнадежным. Но сердцу не прикажешь. Много лет кузина терпеливо и тихо ждала, когда растает сердце моего брата или, вернее, когда в бесконечное череде его забот, дойдет дело и до нее. Все страшные события, которые мне посчастливилось переждать в стороне, проходили на ее глазах: казни, бесчинства Совета, долгое заключение Карла, когда его жизнь ежедневно висела на волоске. Невзирая на опасность, она под страхом смерти старалась как-то обезопасить и поддержать его…
Я помнила ее лицо, когда поняв, что время не оставляет шанса, она выкрала корону и скакала через лес, зная, что все равно не сможет уйти от погони. А потом ей пришлось выдержать осаду в Лаусенсе и неизвестность, которая была страшнее всего на свете. Али была настоящей дочерью Крови: внутренняя сила и мужество, невидимые за хрупкой оболочкой - вот то, что мы с Карлом в ней так ценили и любили. По велению любви, брат позволил маленькому Лирду появиться на свет, прекрасно осознавая, что своим рождением их сын поставит под удар Королевство. Я даже не могла представить, сколько ему пришлось думать, чтобы найти шанс подарить жене счастье стать матерью ребенка, который, фактически, являлся последним прямым потомком Тара. Не знала и того, посмел ли Карл рассказать Али-Нари то, что не открыл даже мне… Почему-то, я была уверенна, что нет.
Двенадцать лет ожидания, пять коротких лет счастье - и в одни год она лишилась и мужа, и сына. Это было немыслимо, но кузина не сломалась, жила, помогала, чем могла. Вот такой удивительной женщиной была Али-Нари, единственная, которую я считала своим другом, и знала, что она как никто сможет всегда понять и поддержать.
Как ни странно, но за все время моего путешествия, следов погони заметить не удалось, видимо, Орден никак не мог напасть на след. Дни по-прежнему стояли теплые, хотя природа уже повернула стрелки на осень, и листья в кронах начинали потихоньку желтеть. Скоро должны были начаться дожди, и следовало торопиться, поскольку мокнуть не хотелось.
К большому сожалению, компаса при мне не было, поэтому днем приходилось ориентироваться по солнцу, а ночью по звездам. Впрочем, при наличии карты, сбиться с пути не представлялось возможным. Несколько раз дорогу нам преграждали реки, обойти которые, не потеряв время, я не могла - приходилось переплывать вброд. Обычно лошади любят воду, но Ястреб ее боялся: не раз случалось заталкивать упрямого коня в бурлящие струи и успокаивать, пока мы не достигали противоположного берега. Однажды течение было настолько сильным, что меня выбило из седла. Слава Богу, я не выпустила поводья, иначе если не жизни, то коня бы лишилась точно. Но все это казалось мелочью по сравнению с тем, что предстояло в Пате. Судя по всему, Земар-ар готовил сокрушительный удар - после наших неоднократных столкновений, он знает меня слишком хорошо, чтобы брать реванш, не ослабив прежде настолько, насколько возможно. Вероятно, змей или забывал, или не хотел признавать, что в битве, которую мы вели, я была всего лишь орудием. Если бы это было не так, то руками Миэля он давно бы получил то, что хотел.
Тропинка, которую Ястреб разглядел между поваленных ураганом трухлявых стволов, почти заросла травой, но все еще была различима – мы наконец-то подходили к местам, где лес уступал человеку. Сверившись с направлением, я заставила коня взять левее. Вибр должен был появиться километров через десять.
Деревья постепенно стали редеть, освобождая место высокому кустарнику, и вскоре впереди показалось озеро, носящее красивое название «Слеза королевы», как следовало из карты. По легендам, именно здесь, более двадцати веков назад, юная Мэйбэль ждала Арматея с поля брани. После тех дней, из земли забил ключ, и появилось огромное озеро - неглубокое, но настолько синее, что небо казалось лишь его отражением.
Волею судьбы, я, одна из последних чистокровных правителей Королевства, стояла на берегу и смотрела сквозь толщу воды на переливающееся под солнечными лучами илистое дно. Обходить не было смысла - это заняло бы не меньше пары часов. По рассказам Якира, озеро напоминало блюдце, и только в самой середине было довольно глубоким.
Сняв с себя все, кроме нижнего белья, я взяла Ястреба под уздцы и повела вперед. После богатого опыта в стремнинах, конь не возражал против спокойных прохладных вод. К нашему обоюдному счастью, вода была вовсе не ледяной, а на вкус казалось слегка солоноватой. Указав рукой направление, я отпустила повод. Плыть было легко и приятно, вода смывала грязь и усталость, замедляя мысли и притупляя тревоги. Несколько раз, там, где позволяла глубина, я ныряла, чтобы обогнать Ястреба и немного подразнить его. Где-то к середине силы закончились, и ноги неприятно окутал холод. Пришлось отодвинуть тюк с одеждой и взобраться обратно в седло.
Из-за облаков выглянуло солнце и согрело меня, быстро подсушив волосы. Прикрыв глаза, я наслаждалась умиротворяющим плеском воды и последним летним теплом. Ястреб недовольно пофыркивал, жалуясь на свою непростую жизнь, и медленно брел вперед, раздвигая богатырской грудью поддернутые рябью синие волны. До противоположного берега оставалось совсем недалеко, когда среди нависших над водой кустов, я заметила какое-то движение. Животное ли то было или человек, враг ли или просто случайный путник - поворачивать было поздно, нас уже обнаружили.
Мысленно ругая себя за неосторожность, я развязала тюк и накинула рубашку. Потом достала меч и, перекинув ногу через седло, поплыла рядом с конем, стараясь держать тяжелый клинок под водой. До самого берега, разглядеть больше ничего не удалось. Хлопнув Ястреба по крупу, я приказала ему выходить одному и ждать меня чуть поодаль. Сама же, набрав побольше воздуха, нырнула и, коснувшись дна, поплыла вдоль линии кустов. Плавать я умела хорошо, благо этот навык не утрачивался с годами и не требовал постоянной практики.
Всплывая, когда легкие начинали нестерпимо гореть, я переворачивалась у самой поверхности на спину и, глотнув воздуха, как дельфин вновь уходила вниз. Дважды приходилось менять направление, чтобы не отплыть далеко от места, где ждал конь. Вскоре, почувствовав, что начинаю уставать, я осторожно выбралась на берег, стараясь держаться поближе к ветвям плакучих кустов-водянок, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина. Птицы изредка тревожно чирикали над головой, и тут же замолкали, молча перепрыгивая с ветки на ветку.
Ступать босиком по усеянной мелкими ветками и камнями земле, было больно… Подняв меч, я медленно приблизилась к Ястребу, замирая через каждые два шага. Конь, не обращая на меня внимания, стоял в тени раскидистого дерева и спокойно щипал траву. Однако птицы по-прежнему молчали, а тревога в душе становилась все сильнее. Будь рядом зверь, Ястреб не проявлял бы подобную безмятежность, да и вряд ли бы хищник стал так долго ждать. Все говорило о том, что где-то поблизости находился еще один человек…
Подойдя к лошади, я быстро натянула брюки и вскочила в седло. Следовало поскорее убираться отсюда, раз нам давали такую возможность. Словно угадав мое желание, жеребец раздраженно фыркнул и побрел вперед. Я не оглядывалась, но Молнию не убирала - в ее тонком гладком лезвии, как в зеркале, отражалось все, что происходило за спиной - необходимо было убедиться, что за нами никто не следует.
Напряжение не отпускало. Как ни хотелось поверить, что страх являлся лишь плодом моего воображения, предчувствие шептало иное. Прищурившись, я всмотрелась в едва уловимую тень среди изогнутых стволов старых ясеней. Словно почувствовав мой взгляд, тень шевельнулась…
Резко развернув Ястреба, я изо всех сил ударила его по крупу и поскакала назад. Расчет был верен: увидев, что обнаружен, человек бросился бежать. Уйти от всадника, даже в лесу, было невозможно - я знала, что, в конце концов, настигну беглеца. Покрепче сжав черные бока ногами, перехватила поводья и достала из-под рубашки крестик. Распятия ярко сияло, выдавая близость одного из слуг Ордена. Интуиция все-таки не обманула.
Спрыгнув на ходу на метнувшегося в сторону мужчину, я сбила его с ног. Он был сильнее, хотя и ниже ростом. Почувствовав удар по голове, по инерции уклонилась в сторону. В глазах заплясали искры, было жутко больно, но все же я не лишилась чувств и не потеряла координации. Быстро вскочив, отпрыгнула назад и подняла меч.
Восстановив равновесие, мужчина тут же выхватил из-за пояса длинный кинжал и с ненавистью посмотрел мне в глаза. Мы оба понимали, что поединок даст шанс лишь одному из нас, поэтому собравшись, я усмирила чувства и отбросила лишние мысли – проиграть было нельзя. Впрочем, с первого же выпада стало очевидно, что противник слабее. Минут пять я отражала его удары, медленно отступая назад, пока к нему не вернулась самоуверенность и надежда. Затем, изменив темп, сделала несколько ложных выпадов в сторону и, наклонившись, когда он наконец открылся, резанула по его ногам.
С криком боли, мужчина повалился на землю, выставив вперед руку, словно прося пощады. Кинжал выпал из его скрючившихся пальцев.
-Я не собираюсь вас убивать, - холодно сказала я и, поддев носком сапога лезвие, отшвырнула подальше. - Достаточно того, что отныне вы не будете бегать, где не следует.
Человек не ответил.
Вернувшись к Ястребу, я отстегнула арбалет и положила его в метрах двадцати от того места, где остался лежать мой противник. В него самого полетела фляга и моток бинта, который леди Артилена заботливо положила в сумку.
-Передавайте привет лорду Фирсару, если сумеете до него добраться! - звонко крикнула я и улыбнулась, увидев, что он вздрогнул и все-таки поднял голову. - И лучше не говорите, что упустили меня, милорд вряд ли это оценит.
-Почему вы не убили меня, госпожа? - вдруг хрипло спросил мужчина, скривившись от боли.
Ястреб нетерпеливо гарцевал подо мной, подергивая головой и недовольно выдыхая воздух. Отвечать на вопрос не хотелось, но промолчать и упустить шанс, ради которого я жертвовала своей безопасностью было глупо.
-Я не убиваю своих подданных, их и так полегло достаточно – земля уже стонет от крови.
Он напряженно закусил губу и отвел взгляд. Мне был неприятно видеть его боль, причиной которой я невольно стала.
-У северных ворот Вифара караулит еще с десяток наших. Милорд разослал послания по всем городам, но в Ибрисе вас не ждут.
Я удивленно подняла брови.
-Спасибо, - мой голос слегка дрогнул, а гнев мгновенно угас – вместо него в душе снова проснулась ненависть: благодаря Земар-ар руки постоянно были в крови! Проклятый змей вынуждал идти против собственного народа, бросая поперек дороги души, повинные разве что в собственном невежестве!
«Уничтожу!» – сквозь зубы прошипела я, до боли сжимая мокрые поводья. – «Какой угодно ценой - уничтожу и сотру даже память об этом чудовище!»
Потребовалось около часа, чтобы успокоиться и придти в себя. Голова нещадно болела от полученного удара, а синяки от падения ныли, причиняя неудобство. Мне по-прежнему не давал покоя вопрос, почему этот человек так резко переменился? Неужели только потому, что я оставила ему жизнь и сказала пару пафосных фраз? Конечно, на это и было рассчитано, только никто не давал гарантии, что ход сработает… Представив в подобной ситуации Парамана или Карла, я поежилась… Что ж, так или иначе, а в Вифар мне лучше было не заглядывать. Логика благоразумно подсказывала, что герцогство лучше обойти стороной, хотя для этого и требовалось пожертвовать целым дневным переходом. Впрочем, опыт с озером наглядно подтвердил, что быстро - не всегда безопасно.
Вытащив карту, я развернула ее и вгляделась в черные линии. Отыграть потерянный день еще была возможность, а вот запастись провизией в ближайшие дни - нет. Но, во всяком случае, лучше было остаться без куска хлеба, зато со здоровыми нервами и головой на плечах.
-Прости, дорогой, - я погладила коня по жесткой черной гриве и сокрушенно вздохнула, - сегодня овес отменяется. Придется потерпеть до Пата.
Словно поняв меня, Ястреб презрительно фыркнул и перешел в галоп.
Как не забирала я на юг, в сумерках с холма все еще виднелись огни деревень. Пошел дождь, а зажигать костер по-прежнему было опасно. Забравшись под ветви раскидистой старой ели и, расстелив на земле запасной плащ, я улеглась на сухую прошлогоднюю хвою. После целого дня пути сил почти не осталось, хотелось только одного – спать.
Несмотря на холод и сырость, которой был пропитан воздух, заснула я настолько крепко, что о разгулявшейся ночью грозе, узнала только под утро. В оранжево-алых лучах восходящего солнца, недовольный Ястреб, понуро стоял, с ног до головы облепленный оборванными листьями. Вид у коня был такой же потрепанный, как и у всей природы вокруг. И только моя ель невозмутимо высилась огромной зеленой палаткой - с тонких игл оборванными ниточками свисала мокрая паутина.
Чуть южней, разбушевавшаяся стихия оставила после себя гораздо больший беспорядок. Продолжив путь, я с сожалением убедилась, что тропинки, которые последние дни существенно облегчали передвижение, были теперь завалены ветками и поваленными стволами. Потребовалось сделать еще один крюк, чтобы обойти эпицентр урагана.
К вечеру с земли поднялся густой туман… Достав карту, я попыталась вычислить, куда же забросил нас внеплановый маневр. Увы, мои опасения подтвердились: впереди были болота, в которых когда-то сгинул от погони Кристиан. Даже обладая некоторыми знаниями, я была не настолько глупа, чтобы соваться в такие места, да еще и на ночь глядя.
Когда из белой пелены тумана вынырнуло очередное дерево, я спешилась и привязала коня. Вновь предстояло спать на сырой земле… Возможно, не стоило перестраховываться и обходить Вибр, по крайне мере, можно было зайти в какую-нибудь деревушку на окраине и купить еды и меховой плащ… Что ж, теперь оставалось только сожалеть - в таком тумане все равно было не отыскать нужного направления.
Немного раскидав влажные ветви и прошлогоднюю листву, чтобы обнажить землю, я достала из тюка последнюю смену сухой одежды. После предыдущего удачного ночлега, стало холодно и мерзко. Все это вполне могло кончиться простудой, только лекарств на сей раз с собой не было, да и помощи ждать не приходилось… Немного подумав, решительно сняла седло и села на него, облокотившись спиной к дереву. Потом, подняв плащ, отряхнула тяжелую ткань и набросила на плечи.
Вокруг стояла абсолютная тишина. Вытянув ноги, я устало наблюдала, как Ястреб лениво перебирает опавшие листья в поисках редких сочных стебельков. Внезапно его уши замерли. Секунду помедлив, жеребец вскинул голову и обернулся куда-то влево. Я прислушалась. Закричала птица и несколько пар крыльев рассекли воздух метрах в двадцати от нас. Вздрогнув, конь неистово заржал и, встав на дыбы, дернул поводья. В волнение вскочив на ноги, я выхватила меч.
-Тише, Ястреб, тише…
Не обратив никакого внимания, конь попятился назад, и, оборвав кожаный ремень, шарахнулся прочь. Тишина и безветрие одели его копыта в мягкие тапочки, не позволив мне даже проследить направление… Однако, думать о том, что теперь делать без коня, было поздно. Стараясь, чтобы дерево все время находилось за спиной, я перехватила клинок в одну руку и достала кинжал. Впереди, под завесой тумана, призраками замелькали черные тени. Трудно было сказать, сколько именно, но точно не одна или две – то были не дикие твари, а обученная стая. В сгущающихся сумерках, да еще в таком тумане, это была не равная дуэль.
-Эн сатим лет корвет! - крикнула я, хотя надежды на формулу почти не оставалось.
Если кошки напали, идя по моему запаху, значит, их натравили специально и, несомненно, кто-то из Королевского рода. Думать, кто именно не имело смысла, ибо ответ напрашивался сам собой. Только логичными действия лорда Фирсара назвать было трудно. Впрочем, он мог действовать исходя из своих личных интересов, в обход полученному приказу. Или же в игру вступила третья сторона.
Животные атаковали по очереди. Первой прыгнула совсем молодая кошка. Кинжал вонзился в один из ее горящих глаз, и она умерла еще в воздухе, так и не долетев до меня. Рванув с плеч плащ, я буквально вросла в дерево и выставила Молнию вперед. Вторая кошка, чуть крупнее, напала сбоку. Дождавшись прыжка, я перерубила ее позвоночник, но так и не сумела увернуться от когтей. По плечу и бедрам потекли горячие струйки крови. Теперь запах раненой жертвы мог свести пантер с ума.
Третья охотница ждать не заставила. Мне удалось ранить ее в брюхо, но развернувшись, она атаковала снова и, на сей раз, атака стала для нее последней. Оставалось всего две твари. Увидев, что произошло с остальными, они вышли на меня бок о бок. Мне было страшно, я устала, правая рука совсем не слушалась – впервые в жизни, сердце болезненно сжалась: я чувствовала, что, действительно могу ошибиться. Это было давно забытое свидание со смертью…
Одна из пантер, надеясь отогнать меня от дерева, стала подкрадываться слева. Пока следила за ее маневром, вторая метнулась сторону и исчезла. Я боялась оглянуться, зная, что хищник только и ждал, чтобы жертва отвела глаза. Но черная тварь была умнее, она прыгнула и без этого.
Как выпущенная пружина, резанув когтями в миллиметре от моего лица, пантера рухнула на землю с раскроенным надвое черепом. Это было незабываемое мгновенье, подобное кошмару, от которого с криком просыпаешься среди ночи в холодном поту… Прижавшись к стволу, я медленно отодвинулась на шаг в сторону и, обратившись в слух, попыталась мысленно слиться с лесом. Вокруг была тишина - ни звука, ни шороха… Однако смерть стояла совсем рядом: я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела и напряженно вглядывалась в темноту, упрямо стараясь уловить малейшее движение...
Меня спасло чудо. Отлетев, маленький кусочек коры спланировал прямо на лоб. Инстинктивно подняв голову, я встретилась взглядом с двумя огромными желтыми зрачками. Правая рука, опередив страх, вскинула Молнию навстречу сорвавшейся тени.
Туман по-прежнему висел плотной завесой, оседая на лицо и волосы мелкими холодными каплями. Если бы не плечо, которое необходимо было перевязать, я не стала бы так поспешно пытаться выбраться из-под издохшей кошки. Но, увы, рана была довольно серьезна, и охотников полакомиться чужой добычей, в лесу обитало предостаточно.
Постанывая от боли, я стала медленно выползать… Стало почти жарко от прилагаемых усилий. В конце концов, туша все-таки поддалась. Тяжело вздохнув, несколько минут, а может часов, я неподвижно лежала, беззвучно глядя в ночное небо. Все тело ныло, плечо горело огнем, тошнило, а в горле пересохло так, будто накануне снова довелось побывать в кабаке «Врата севера». И все же, я осталась жива. Мне вновь удалось выжить и, мало того, одержать славную победу. Господь был милостив…
-Ястреб! – стараясь придать голосу уверенности, выкрикнула я в темноту.
Издалека, откуда-то слева, донеслось тихое ответное ржание.
Когда речь заходит о собственной жизни, у людей зачастую появляется второе дыхание… В ту ночь, протяжное «иго-го» моего громадного трусливого коня, придало столько энергии, что я не только сумела подняться на ноги, но и прошла, наверное, не меньше двухсот метров. Надо отдать должное, жеребец вел себя на удивление смирно и даже выказал радость, уткнувшись теплым носом в мою ладонь. Забравшись на его спину, я вцепилась в мокрую от тумана гриву и из последних сил прошептала:
-Иди к людям, Ястреб… Иди…
Раны, оставленные кошкой, были не настолько тяжелы, чтобы всерьез угрожать жизни, но видимо пережитый стресс и усталость, вызванная долгим путешествием и голодом, окончательно подорвали мое здоровье. Продолжать путь в таком состоянии было безумием… Как сказал когда-то Карл: «больная или мертвая, ты никому не поможешь».
Ястреб шел до самого утра. Я то приходила в себя, то засыпала, иногда проваливаясь в обморок… К рассвету туман начал постепенно рассеваться. Мы брели среди невысоких кочек, по усыпанной мелким гравием тропинке. Пахло преющими листьями и сырой землей. Впереди, за невысоким холмом, поднималась к небу тоненькая струйка белого дыма. Я попыталась достать карту, чтобы понять, куда именно вывел меня конь, но больная рука не слушалась, а здоровой дотянуться было невозможно. Прикрыв глаза, попыталась вспомнить, не раз уже виденные линии, облегченно вздохнула: судя по всему, мы находились немного в стороне от Ибриса, так что можно было пока не беспокоиться. Снова отчаянно потянуло в сон. Выпрямившись, я заставила себя смотреть вперед – сейчас нельзя было терять контроль над ситуацией.
Как истинные странники, мы зашли в деревеньку с задних ворот. Табличка на побеленной широкой перекладине лаконично гласила: Гормидон, вотчина Ибриса, герцогство Вибра. Охраны видно не было - будка, в которой обычно находился сторож, пустовала. Хотя это обстоятельство и было мне на руку, я огорчилась - пренебрегать правилами безопасности, особенно в тревожное время, являлось не просто халатностью – скорее даже изменой отечеству.
Было около семи утра и люди в домах уже проснулись. Я решила заехать в первый же дом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и потому свернула к деревянному двухэтажному особняку, стоявшему вплотную к дороге. Убедившись, что никто за мной не наблюдает, осторожно спрыгнула на размытую дождем землю и постучала. Пришлось стучать еще довольно долго, прежде чем внутри, наконец, услышали.
-Что вам надо? - раздался недовольный женский голос. Дверь, похоже, открывать не спешили…
Если бы не плечо, которое горело, будто его жгли раскаленной кочергой, я бы придумала достойный ответ, однако, мне было уже настолько плохо, что и минута промедления могла лишить возможности вообще что-либо объяснить.
-Именем Ее величества, откройте! – резко приказала я, подкрепив властный тон очередным ударом.
Дверь сразу же распахнулась и, не дожидаясь положенного со стороны хозяйки вопроса, я шагнула внутрь. Машинально отойдя в сторону, женщина недоуменно нахмурилась и, с мгновенье, помедлив, задвинула щеколду.
-Что вам угодно? - ее голос слегка дрогнул, а глаза настороженно скользнули по моей фигуре.
Я бегло осмотрела холл, куда попала и только потом обернулась.
-Попросите кого-нибудь заняться лошадью. Мне нужна комната и еда. И, возможно, небольшая помощь.
-Разумеется, если у вас есть бумаги, подтверждающие, что вы действуете от имени Ее величества.
Где-то наверху хлопнула дверь.
-Милари, что там случилось? Кто это? - встревожено спросил пожилой мужчина, спускаясь по лестнице. Вид у хозяина был слегка заспанный, да и одет он был на скорую руку.
-Ну? - требовательно напомнила женщина, почувствовав себя уверенней.
Черты ее лица стали расплываться передо мной, в груди закололо... Я пошатнулась. Здоровой рукой, стараясь сохранить хрупкое равновесие, сбросила капюшон.
-Потребуется ваше молчание, - мой шепот был уже едва различим. - И это, пожалуй, самое важное: никто не должен знать, что я в этих краях.
Тихо ахнув, Милари, поспешно шагнула навстречу... Ее бледное лицо на фоне красноватого деревянного потолка, было последним, что я успела увидеть
У меня был жар - постоянно трясло от холода, хотя камин в комнате пылал так, что едва не лопались камни. Хозяйка дома, женщина лет пятидесяти, еще довольно миловидная, сидела у изголовья постели и поила меня травяным отваром. Почему-то все время хотелось пить... Плечо уже не горело - пока была без сознания, раны промыли и перевязали, но чувствовала я себя довольно плохо. И все же, каждый раз, когда просыпалась, с моих уст слетал одни и тот же вопрос:
-Какой сегодня день?
Слыша очередной ответ, я от досады пыталась встать, не внимая робким уговорам. Впрочем, попытки эти неизменно оканчивались обмороком и только на третьи сутки, мне удалось кое-как покинуть постель.
Держась за плечо женщины, я несколько минут постояла, а затем, с тихим стоном села на край матраца. Сил идти не было, зато рука, еще недавно висевшая плетью, снова мне повиновалась. Насколько я могла судить, и жизнь и здоровье были теперь вне опасности.
-Мне необходимо как можно быстрее покинуть Гормидон. Вы очень помогли, но времени на отдых нет, - я покачала головой, остановив Милари, которая попыталась снова уложить меня на подушки.
-Ваше Величество, вы на ногах не стоите! Муж сказал, что раньше следующей недели опасно будет отправляться в путь.
Я покачала головой.
-И, тем не менее, выбора нет.
-Тогда хотя бы разрешите отвезти вас! Ехать верхом просто безумие!
Нахмурившись, я задумчиво скользнула взглядом по ее встревоженному лицу, затем взглянула в окно, где на облетевшей ветви чистила перья серая птичка и, наконец, опустила глаза на свои руки: обветренные, исцарапанные, с еле видными прожилками вен. Приходилось признать, что на этот раз мои возможности не совпадали с желаниями.
-Хорошо, будь по-вашему, - нехотя согласилась я.
Фирс, сам того не зная, все-таки сумел мне помешать. Несмотря на то, что я и осталась жива, время было потеряно. Оставалось надеяться, что не только у меня случился форс-мажор, иначе в Пате ждали неприятности посерьезнее тех, что посчастливилось избежать на болотах. Я невольно вспомнила кошачьи глаза над головой и наглую ухмылку лорда Фирсара, которая преследовала меня вот уже почти двадцать лет, с того самого дня, как он передал волю Совета. Почему лорд, который, фактически являлся правой рукой Земар-ар, осмелился пойти против воли своего господина? Чего он добивался? Возможно ли, что приказ был отдан все же не им, а кем-то, кто ненавидел меня столь же сильно, но не имел той раболепной преданности Ордену, которую всегда выказывал Фирсар? Или же, после исчезновения маленькой Лиран, планы Земар-ар изменились?
Если опираться на факты, то демон, устами Морло, не конкретизировал относительно чистоты крови исполнителя своего проклятья. «Руками твоего потомка, Арматей…», по крайне мере, так было записано в летописях. А потомков у легендарного короля в наше время набиралось предостаточно. Однако все, в том числе и я сама, давно решили, что любые пророчества – моя неделимая прерогатива. Сам Земар-ар назвал меня королевой трех пророчеств. Но так ли это было на самом деле? Если я исполнила одно и уверенно шла по следам второго, не обязательно и третье предназначалось именно мне.
В самом начале пути, еще до встречи с Миэлем, проклятье Морло вызвало в моей душе категоричное отрицание. Я точно знала, что не совершу ничего подобного, как бы не сложились обстоятельства. И тем не менее, на протяжении всей жизни, меня постоянно пытались убрать из игры: сначала под предлогом того, что я это проклятье исполню, затем по причине моего упрямства, с которым я раз за разом этого избегала. По словам Миэля, только на горе Дракона, влившись в мой разум и потерпев поражение, Земар-ар понял, кто я есть. Правду ли он сказал тогда? Если да, почему же князь на поле битвы вел себя так, словно был на сто процентов уверен в победе…
Потерев виски, я зажмурилась и попыталась сосредоточиться.
Итак, Миэль хотел, что бы я стала жрицей и сменила его на многовековом служении. Он добивался этого всеми силами и был зол, когда потерпел фиаско. Карл тоже не действовал, пока не убедился, что я не пойду путем проклятья и не стану оружием против Королевства. Тарэм, видя, что после победы в последней войне, у него не остается шансов втянуть ни меня, ни братьев в Орден, решил вернуться к старому плану и выдвинул в кандидаты на престол Кайла Каэла – в попытках убрать меня с дороги, жрец был, в отличие от своего господина, хотя бы последователен и логичен.
Что удивительно, даже Параман все время находился под прицелом: если бы не тесное сотрудничество с Орденом и его хваленая дальновидность, не известно еще, дожил бы он до сегодняшних дней. Хотя, как личность, герцог устраивал всех, а как полукровка - большинство. Только змей, похоже, желал именно полного уничтожения семени Тара Валлора. Тогда выходило, что и дядя Кайл пошел против воли Совета, родив сына от своей двоюродной сестры. Неужели он догадался? Теперь только я поняла, насколько вероятна была такая возможность… Диктатор играл на два поля - и нашим и вашим, а в итоге хотел не только власти, но и сохранения древнего рода, частью которого себя считал. Кровь Тара оказалась сильнее даже самой жгучей ненависти, поэтому Земар-ар ее и боялся. Дети Валлора всегда шли своими путями, их трудно было контролировать если возникала угроза для Королевства или семьи. И все же, Орден умело держал власть, веками плетя интриги и сея семена раздора - искусная и коварная партия на несколько тысячелетий... Но ни в одной игре нельзя было выигрывать бесконечно - всегда оставался шанс, что противнику повезет. И мне везло, если, конечно, это можно назвать везением.
На мою жизнь выпали времена и сроки, когда порочный круг безраздельной власти тьмы, вмешался Живой Свет, сила, Земар-ар неподвластная. Не думаю, что одноглазый идол разумел, что отправляя меня в Большой мир, он своими же руками творит себе погибель. Вряд ли и Карл до конца понимал мою роль, когда соглашался идти путями Миэля. Брату пришлось думать больше, чем всем королям Истории вместе взятым. Но, в конце концов, он разгадал лейтмотив того, кто стоял за множеством «случайных совпадений» - третье открытое покушение на мою жизнь, Карл, опередив события, спровоцировал сам.
У Ордена не осталось выбора, кроме как пойти на крайние меры и выйти из тени. А я снова осталась цела и невредима. Но даже сейчас я не могла понять, что именно задумал брат, и зачем так тщательно перекрывал Земар-ар более простые, но менее кровавые варианты. Однако он был уверен в своей правоте, а значит, действовал сознательно.
Увы, события, вопреки моему желанию, стали развиваются слишком стремительно, а реванш Карла можно было ожидать не раньше, чем через два года. Как следовало прожить бесконечные месяцы? Как было помешать Ордену склонить под свою власть ничего не смыслящих в сложившейся ситуации людей? Если бы Карл был рядом, то, наверное, сказал: «Не думай, Лия, все это слишком сложно. Просто делай, что должна, и не бойся».
«Братец, братец, да только вот в чем вопрос - что именно я должна?» - спросила бы я, если бы могла. И он бы ответил: «Все, что в твоих силах». А в моих силах сейчас было только пытаться успеть в Пат до того, как Земар-ар нанесет очередной удар по королевскому роду…
Открыв глаза, я подняла левую руку и несколько раз сжала ладонь в кулак. Плечо слегка заныло. Потом, вздохнув, приподнялась и опустила ноги на холодный пол. Слабость и беспомощность раздражали сейчас больше, чем назойливые вопросы, на которые мой разум никак не желал отвечать.
Вечером того же дня, как только стемнело, меня посадили в небольшой торговый фургон, запрягли недовольного Ястреба в упряжь и повезли по проселочным дорогам к Тракту. Как оказалось, повозка не была собственностью Милари и ее мужа: хозяева взяли ее взаймы у соседей, сославшись на необходимость перевезти вещи для свадьбы старшей дочери.
Чтобы скрыть меня от посторонних глаз, все свободное пространство завалили тюками с домашним барахлом. Получилась настолько убедительная картина, что я успокоилась. Сны мои вновь стали глубоки, голод превратился в призрачное воспоминание, а боль с каждым днем отступала. Постепенно, как я и надеялась, силы возвращались.