Дет замолчал, а я не спешила комментировать его слова. Через несколько минут, поняв, что это все, негромко поинтересовалась:
— А ты с Сергеем?
— Я? Нет, — блондин усмехнулся. — У меня есть своя группа, — оторвав пучок мха, размял его в пальцах. — Хотя она еще и не знает, что я ее лидер.
— Если не секрет, что это за группа?
— Придет время, узнаешь, а пока не хочу болтать лишнего, — покачал головой Дет. — Вопросы по существу есть?
Я задумалась. Не спеша, перебрала в уме все, что знала и поняла, что пока мне по сути нечего спросить. Да и вообще остался только один незаданный вопрос.
— Спасибо. Только… Дет, почему ты избегаешь смотреть мне в глаза? — не выдержала я.
Он улыбнулся, вставая.
— Это тоже узнаешь в свое время. Не стоит спешить. Удачи тебе и верного решения.
Я провожала блондина взглядом, пока он не скрылся из вида. А он высокий для человека. Дмитрий, конечно, был выше, но ведь он относится к другому виду. Меня же и Дет превышает больше, чем на голову. Я вздохнула. На Земле я обладала вполне нормальным средним ростом. Неприятно чувствовать себя такой… низкой.
Создается впечатление, что Дет говорит меньше, чем знает. Или делает вид, что знает больше, чем говорит. Но все же почему он так избегает встречаться со мной взглядом? Я противно выгляжу? Найдя подходящую лужу, рассмотрела свое отражение. Вроде нормально. Нет, конечно, отличаюсь от большинства женщин, но не такая страшная, чтобы отворачиваться от отвращения. Или дело как раз в моих отличиях? Пройдя мимо нескольких людей, я убедилась, что они не избегают встречаться со мной взглядом. Не понимаю.
Наскоро устроив лежанку, больше для вида, чем по надобности, я некоторое время ходила по охраняемой земле, наблюдая за другими людьми, но к собственной радости так и не обнаружила признаков особой агрессии. А значит, можно попытаться присоединиться к тем, ради кого и затевалось это путешествие по земле.
Я решительно направилась к лагерю Свинтуса, немного поплутав по пути — все-таки снизу дорога выглядела несколько иначе, чем с крон. Наконец обнаружив стоянку ученых, ненадолго замедлилась и, несколько секунд поколебавшись, вышла к костру. Заметив, что на меня обратили внимание, начала разговор.
— Здравствуйте, мне нужно поговорить с вашим лидером, — зеленокожий усмехнулся и кивнул в сторону Свинтуса.
— Привет и тебе, — как всегда встрепанный Свинтус жестом пригласил присесть. — Я лидер.
— Может, отойдем? — помявшись, предложила я, поежившись от нежеланного внимания зеленокожего. Будто мало мне одного Свинтуса. Ученые в ответ на мою реплику обменялись многозначительными взглядами. — Хотя бы к реке, например.
— Можно, отчего же нельзя, — мужчина неспешно поднялся и направился к воде. Я пошла следом, а сзади увязался зеленокожий, что снова заставило меня занервничать. — Это Росс. Мы полностью доверяем друг другу. А меня здесь обычно называют Свинтусом, — преувеличенно доброжелательным тоном представился лидер. Мужчины расположились в паре метров от воды, и Росс принялся следить за мной своими неприятными ядовито-желтыми глазами. Я не смогла перебороть себя и устроилась чуть сбоку, защитив спину стволом дерева. Чтобы отвлечься от пристального внимания зеленокожего, оторвала отслаивающийся кусочек коры и повертела в руках.
— Пантера. Я бы хотела присоединиться к вам, — вспомнив, что однажды я застала конец разговора о каких-то правилах в группе, поспешно добавила. — Только у вас вроде какие-то условия есть.
— Есть, — Свинтус бросил в воду кусочек мха. — Мы ученые, поэтому главное наше правило — заниматься наукой. Кроме того, после некоторых событий мы решили стать закрытой группой, то есть принимаем не всех, да и уйти так просто не получится. Научные открытия и достижения — тайные сведенья и не должны выносится за пределы ордена Видящих, как мы назвали наше объединение, без решения совета, в который входят все старые члены группы. Так же не могут использоваться для личного обогащения чужие открытия и достижения или открытия, сделанные с использованием чужих трудов. Финансами также заведует совет. Но все-таки главное — заниматься интеллектуальным трудом. Ты все еще просишь рассмотреть твою кандидатуру?
Я глубоко задумалась, кроша кору на мелкие кусочки. Потом швырнула остаток в реку и некоторое время смотрела, как он качается на беспокойных волнах, часто попадая под тонкие струйки воды, стекающей с листьев деревьев. Перебрав все варианты, решила сказать правду, хотя и не слишком лестную для меня.
— Кое-что я могу… постараюсь гарантировать. А именно — сохранять в тайне общие открытия и достижения, не использовать их для обогащения, хотя если честно, скорее всего, буду ими пользоваться для себя и своей семьи, если она у меня появится. Работа головой меня не страшит и даже радует. Но вот насколько я задержусь в вашей группе, совершенно не представляю. Хотя даже после выхода постараюсь не разглашать ваши тайны. Если вы согласитесь принять меня на таких условиях — хорошо, нет — разойдемся с миром, — я вздохнула. Посидев и послушав журчание воды, Свинтус оборвал еще кусочек мха и автоматически принялся скатывать его в шарик. Росс переменил позу, моргнул и как бы между прочим спросил:
— Какое у тебя было образование там, на Старой Земле? — я заморгала, не ожидая вопроса. Мне казалось, они принимают решение.
— Высшее. Биолог. Специализация — экология животных, энтомология, — добавила я, подумав.
— Где работала? Должность, степень? — едко продолжил допрос зеленокожий.
— В НИИ сельского хозяйства. Научный сотрудник. Почти кандидат наук.
— Почему почти? — заулыбался Росс.
— Сюда попала. А здесь почему-то подходящей комиссии не нашлось, — не выдержав давления, ехидно-агрессивно поведала я. — Да и тематика работы тут заинтересует разве что историков. В этом мире многое отличается. И начинать исследования приходится с нуля. Мне, например, гораздо больше пригодились высоко теоретические знания, общие законы, а не частные случаи из практики на Земле. Хотя и они совсем небесполезны, — меня охватила ностальгия. Все-таки Земля — это родное, и ее природа — потерянное богатство.
— Ладно, а с кем жила и как выживала в этом мире? — я снова насторожилась. Да что надо этому зеленокожему?
— Одна жила. А как выживала, это все-таки в первую очередь мое личное дело. И я не собираюсь делиться этими сведеньями.
— Тогда, может, соизволишь сообщить хотя бы самый минимум? Ты убивала? Грабила или воровала? Хотя о чем я спрашиваю, — решив, что я не отвечу, Росс безнадежно махнул рукой и отвернулся. Однако в этом вопросе я решила не скрывать правду, лучше сказать и уйти, чем солгать и завязнуть в болоте лжи.
— Не грабила и не воровала, — он язвительно улыбнулся и не ожидая иного. — Но убивала. Два раза — с гарантией, один — почти, — я заставила себя замолчать, осознав, что в голосе проскользнули истеричные нотки. Мужчины вздрогнули и переглянулись. — Но о причинах и самом процессе предпочитаю пока не распространяться, — пытаясь выдержать спокойный тон, продолжила я. — Еще вопросы? Или допрос окончен, и вы соизволите таки открыть мне свое решение? — в конце голос снова сорвался.
— Мы должны посовещаться с остальными, — вставая, произнес Свинтус. — Можешь подождать здесь, как только мы определимся, тебе сообщат, — снисходительно бросил он, и они удалились, а я разозлилась на себя. Зачем нагрубила? В следующий раз надо лучше сдерживаться. Они ведь интересовались вполне естественными вещами, действительно такое лучше знать до того, как принимать или прогонять. Теперь, остынув, я поняла, что мне не светит место в группе. А чего я хотела: приперлась чужая тетка и хочет, чтобы ее мало того, что приняли, так еще и на ее условиях. Не жирно? Вздохнув, я подобрала еще кусок коры. Все-таки стоит дождаться ответа. Хотя бы чтобы просто уважать себя.
Где-то через полчаса к воде вышел зеленокожий. Присел рядом и долго смотрел на разбегающиеся от капель круги.
— Знаешь, мы обсудили твою кандидатуру и решили… — я обреченно вздохнула. — Что тебе стоит дать шанс. Так что мы принимаем тебя. И даже на твоих условиях, — я возбужденно вскочила. Не понимаю. Они же должны были прислать отказ?
— Но почему? Я ведь вам никто и никаким боком! Вы приняли неправильное решение… в смысле я не понимаю, с какой стати… — я замолчала, испугавшись, что сейчас сама все испорчу. — Почему все-таки вы решили именно так?
— Мой ответ зависит от того, что ты хочешь услышать: горькую правду или сладкую ложь? — Росс прищурился, и я поежилась под пронзительным взглядом желтых глаз. Только сейчас я обратила внимание, какое у него хищное, ястребиное выражение лица. Нервно сглотнула. Почему-то хотелось согласиться на сладкую ложь. Но если я так поступлю, то потом все равно не успокоюсь и стану докапываться до истины.
—Давай лучше правду, — тихо сказала я, глядя на водную рябь. Он медленно моргнул, снова приковывая внимание к своим глазам.
— В твою пользу мы нашли несколько аргументов. Первое — ты хочешь присоединиться сейчас, когда мы, мягко выражаясь, не на коне. Во вторых, посовещавшись, мы решили, что скорее всего ты ответила на вопросы честно. На те, на которые соизволила ответить, разумеется. И, наконец, в-третьих, ты нам не так чужда, как хочешь это представить… таинственная незнакомка. Негласно мы общаемся уже неделю, — я смутилась: меня выследили, а я-то считала, что хорошо пряталась. — Мы, может, и не лучшие следопыты, но и не слепые. Хорошо лазаешь, кстати, — у меня начало закрадываться нехорошее подозрение, зачем меня приняли, но Росс продолжил, пытаясь снять камень с моей души. — Но никто не обязывает тебя и дальше нас кормить. Это сугубо твое дело и мы можем договариваться об этом только в личном порядке. Орден занимается наукой, и от тебя мы требуем соблюдать наши правила. Мы даже согласились принять тебя на особых условиях. Ну что идем к остальным? — он протянул мне ладонь, но я, вспомнив, что произошло в мой прошлый контакт, поспешно спрятала свои руки за спину, напряженно прислушиваясь к ощущениям. Не найдя даже намека на сексуальное возбуждение осторожно коснулась его пальцев. Все в норме. Или страсть у меня бывает припадками, как «жор», или меня притягивает только к тому виду, а с этим гормоны не совместимы. Улыбнувшись моей внезапной неуверенности, Росс ободряюще сжал мою кисть и повел к остальным. Меня охватила эйфория. Меня приняли! Приняли! Я больше не одна!
— Вот знакомьтесь, это наш загадочный древолаз по имени Пантера, — представил меня ученым. — По профессии, как вы уже знаете — биолог. Наш лидер Свинтус, на Земле занимался юриспруденцией, это, — указал на вечно улыбающегося рыжего парня. — Маркус, наш физик, это Илья, химик по профессии, — кивнул на шатена, который когда-то предлагал готовить мох. — Игорь — математик, Сева — инженер, и конечно представительницы прекрасной половины человечества: Юля — астроном, Вера — геолог, агроном — тоже Вера, но мы чаще называем ее Вероникой, экономисты — Лиля и Света и, наконец, Надя — врач, — я вопросительно посмотрела на него. — Ах да, я тоже врач.
— Добро пожаловать в общество гнилой интеллигенции, — с изрядной долей самоиронии поздравила Юля, самая высокая из девушек в группе. Впрочем, даже из мужчин выше нее только Росс и то совсем незначительно. — А почему именно Пантера?
— В память одного человека. А почему именно Свинтус? — радостно отпарировала я, тут же смутилась своего поведения, но лидер только рассмеялся.
— Прилипло ко мне это прозвище, еще в самом начале. Вот и решил возвести его в ранг имени. Угощайся, — мне протянули колбу со своеобразной ухой. Я отхлебнула прямо из горла, как все, и закатила глаза от наслаждения. Люблю супы. Просто обожаю, особенно хорошие.
— Что, неужели так плохо? — почему-то обиделась Вера.
— Наоборот — очень вкусно. Просто понимаешь, последний раз я ела что-то вареное на четвертый день после того, как попала сюда, — пояснила я.
— А как же ты питалась? — с подозрением поинтересовалась Надя. — И чем, если не секрет?
— Чаще всего занималась сыроядением, иногда запекала еду в золе или поджаривала, но редко. А чем… фруктами, ягодами, листьями, орехами и семенами, почками, клубнями папоротников — это из растений, а еще — насекомыми, червями, улитками, ящерицами, лягушками, змеями и рыбой.
Врачи многозначительно переглянулись, после чего Росс подбросил в костер веток и корректно спросил:
— А ты не думала, что так питаться, не слишком гигиенично? — я рассмеялась.
— Думала. Но мой желудок думал, что ему очень хочется есть, причем неважно, что и в каком виде. И его аргументы оказались сильнее.