Кетала снова рассмеялась.
- Неужели ты действительно ничего не знаешь? Никому никогда не удавалось выкупить себя. Разве Шири Теку хоть раз показывал тебе, сколько ты зарабатываешь и сколько денег он забирает за твое содержание?
Яна опустила голову:
- Я плохо знаю числа.
- Ну, а я знаю, - ответила Кетала, - и в первый же раз, когда я попросила его показать мне эти расчеты, он так ударил меня, что я отлетела к стене барака.
Ее лицо постепенно приобретало естественный цвет, глаза сверкали; ей нравилось поучать и объяснять.
- Во второй раз он сказал, что я должна прийти в его комнату, потому что он держит там инфокубы. Ха! У него даже нет устройства для их чтения. Он хотел показать мне кое-что совсем другое. Так что я знаю, зачем приходит диди Бадини.
- Но ты говоришь, что она приходит ночью. А сейчас не ночь.
- Ничего не могу поделать. Не знаю, почему на этот раз она решила прийти днем, но я слышала, что так сегодня и будет. А кроме того - зачем бы иначе Шири Теку запирать нас? Мы уже полсмены пропустили.
Страх Кеталы передался Яне, но девочка не хотела этого показывать. Она зевнула и перевернулась на бок.
- Ну и что? Если у меня есть возможность поспать, я ею пользуюсь... Кроме того, зачем бы диди Бадини не были нужны дети, хуже, чем здесь, нам уже не будет.
- Не будет? Она работает на Флейтиста, дурочка!
- Флейтист - это сказочка, которой пугают детей Внизу.
Может быть, и нет. Но сейчас они были Наверху, хотя и оставались запертыми в бараке. Они были в царстве Ситы Рам, в царстве неба и солнца. У Флейтиста не может быть никакой власти здесь.
- Флейтист - самый настоящий, и он забирает детей в город, в нехорошие доима. Там можно подцепить кое-что похуже грудного кашля. Ты получишь ожоги и шрамы, и, если тебя не убьют тем, что слишком часто будут делать с тобой это, у тебя отвалится нос, и ты будешь гнить изнутри, а потом тебя выкинут на улицу, и ты станешь нищей попрошайкой.
- Откуда ты все это знаешь?
- Я знаю, что сделал со мной Шири Теку в своей комнате, - ответила Кетала, - и я пару раз сбегала от Рам Дала, когда он хотел сделать то же самое. И в городе я тоже была, пока моя мама не умерла, а ее парень не продал меня сюда. Там нищие повсюду. а в витринах борделей - фотографии детей. Как ты думаешь, почему она выбирает самых красивых из нас? А когда девочки становятся слишком высокими, Шири Теку и другие хозяева отдают их диди Бадини... а я буду высокой. Тебе пока ничего не грозит, Яна, ты живешь на лепешках и бобовой пасте с детства, и всегда будешь тощей и маленькой. А у меня было одиннадцать лет хорошей еды, и до тех пор, пока я не попала сюда, я ходила с прямой спиной. У меня крупные кости. Я скоро не могу работать в шахте. И ты это знаешь.
Яна медленно кивнула. Иногда Кети застревала в узких туннелях - в тех, что вели к Третьему забою. Потому-то в последнее время она обычно и работала в Пятом. А если она еще подрастет, то не сможет пробираться и по туннелям, ведущим в Пятый...
- Но ты не красивая, - так же медленно проговорила она. - С тех пор, как..
Кети потерла розовый рубец, пересекавший ее правую щеку.
- Я знаю. Но я большая. Это уже плохо. Если бы я думала, что, изуродовав свое лицо , смогу избежать внимания диди Бадини, я бы просто встала у компрессора, чтобы отлетающие кусочки камня изрезали меня. Но это не сделает меня маленькой.
Яну охватил внезапный страх.
- Чиура! - ее лицо горело, но рука вдруг стали ледяными. - Она не заберет...
- Я думаю, именно потому Шири Теку и не стал стричь ее, - ответила Кетала. - Он и не собирался учить ее быть сортировщицей. Она - маленькая сладенькая девочка, особенно при том, как ты за ней ухаживаешь, умываешь ее и расчесываешь ей волосы. Он посчитал, что лучше покормить ее несколько недель, а потом продать диди Бадини. Он получит за нее много кредитов. Правда, за меня ему много не получить. Может, если я не буду на виду...
Остального Яна не слышала. Она бросилась туда, где сидела, играя с камешками, Чиура и подняла девочку на ноги, не обращая внимания на ее возмущенные крики.
- Давай же, давай, милая. Мы должны привести тебя в порядок, пока не пришли гости. Фаиз, дай мне свой нож.
Фаиз выпучил глаза:
- Кто, я? Нет у меня ножа, ничего нет!
- Я видела, как ты прятал полоску стали, - возразила Яна. - Дай ее сюда. Когда я закончу, сможешь забрать ее.
- Ты свихнулась, - сказал Фаиз. - Черный Старик выедает твои мозги.
Но, порывшись в своем тряпье, он все-таки вытащил тонкую полоску металла - заточенную и блестящую с одного края, тусклую и ржавую с другого.
Чиура заплакала, когда Яна потянула ее за волосы и начала резать ножом кудри девочки; к тому времени, как снаружи барака послышались шаги, Яна успела обкорнать Чиуре только полголовы.
- Помоги мне, Сита Рам!
Яна набрала в горсть грязи и размазала ее по лицу Чиуры. Слезы и сопли, смешанные с грязью, сделали маленькое личико Чиуры поистине отталкивающим. Яна втерла еще немного грязи в длинные кудри, которые не успела отрезать, плюнула ей на волосы и прикрыла грязными космами половину лица девочки. Прекрасно: теперь Чиура выглядела почти уродливой, возможно, еще хуже, чем если бы Яна успела обрезать ей все волосы. Яна сунула нож Фаизу и толкнула Чиуру в угол.
- Сиди здесь, и чтобы ни звука! - прошипела она.
Малышка подтянула колени к груди и осталась сидеть в углу, раскачиваясь из стороны в сторону, расширив глаза от страха. Наверное, она была до смерти напугана тем, что "мама Яна" была с ней так груба. Тем лучше: это заставит ее молчать.
Я дам тебе медовую конфетку, когда они уйдут, - шепотом пообещала Яна, не представляя, правда, где она возьмет такую конфету. - А теперь, Чиура, милая моя, просто молчи, ведь ты же не хочешь, чтобы тебя заметили...
Она устроилась перед Чиурой, заслоняя ее собой.
Раздался металлический щелчок - должно быть, это Шири Теку открывал дверь. В комнату ворвался солнечный свет. На улице был день. Яна почувствовала, как по ее спине ползет холодный пот. Ей не хотелось верить панике, охватившей Кеталу, но у Шири Теку действительно должны были быть причины не пускать их сегодня на работу. Время - это кредиты, всегда говорил он, а сегодня он потратил много времени, оставив их в бараке. Она не осознавала, сколько они просидели взаперти, пока не увидела свет солнца. Золотой прямоугольник дверного проема наполнился таким ярким сиянием, что у нее заболели глаза; она так давно работала в дневную смену, что позабыла, когда видела столько солнца. Должно быть, случилось что-то серьезное, что-то, что стоило всех этих потерянных часов работы. На мгновение Яна поверила во все те ужасы, которые говорила Кетала о диди Бадини.
Впрочем, мужчина и женщина, вошедшие в барак следом за Шири Теку, вовсе не казались страшными или злыми. Мужчина был маленьким сереньким человечком с острым личиком - ни клыков, ничего такого, так что Яна решила, что он не может быть Флейтистом. После того, как она перевела взгляд на женщину, маленький человечек и вовсе перестал ее интересовать. Эта женщина была самым прекрасным существом, какое только доводилось видеть Яне с тех пор, как она попала в Анъяг. Для начала, она была чистой - ни пылинки на гладкой коричневой коже. Она не была тощей и костлявой - наоборот, полненькой и ухоженной. А ее одежда!.. Платье женщины было розово-золотым, а сшито оно было из какой-то легкой газовой ткани, так что колыхалось вокруг нее, как облако, и порхало вокруг ее округлых форм, словно стайки бабочек. Под отороченным золотым кружевом подолом юбки виднелись темно-розовые шаровары и золотые ножные браслеты. Против воли Яна застонала от восторга и протянула руку к женщине, но тут же отдернула ее. Ей хотелось потрогать тонкую ткань платья, но она бы испачкала ее. Она была просто грязной маленькой девчонкой с рудников, и Шири Теку побьет ее, если она испачкает такую красивую госпожу. Может быть, она возьмет меня, подумала Яна, и я тоже буду носить шелковые шаровары, И красивую одежду, и буду есть каждый день, и...
На мгновение глаза диди Бадини и Яны встретились. Глаза женщины были не такими красивыми, как все остальное, они были холодными и темными, и жестокими, словно бы из них смотрел Черный Старик, словно это он пробрался Наверх, чтобы посмотреть на мир глазами этой красивой госпожи. И когда Яна увидела эти глаза, она вспомнила, что раньше видела диди Бадини. Только тогда ей показалось, что это сон. Тогда она приходила ночью и рассматривала детей при свете фонаря. Яна перекатилась на бок и зарылась под одеяло: она слишком устала, чтобы думать о людях, которые приходят к ней во сне, разговаривают и светят фонарем. А наутро исчезла Сурья.
- Слишком тощая, слишком обычная, - сказала диди Бадини, обращаясь к Шири Теку. - Если это лучшее, что у тебя есть, ты понапрасну тратишь мое время.
- У меня тут есть большая девочка, слишком большая для работы на руднике. Где Кетала? - угрожающе спросил у детей Шири Теку.
Яна не заметила, когда и куда пропала Кетала, она была слишком занята Чиурой. Но взгляд Исрара на мгновение метнулся к самому дальнему от двери углу барака, где, казалось, была навалена куча тряпок, а глупенькая Лата заявила:
- Она играет в прятки, но я ее видела.
Шири Теку пнул кучу тряпок изо всех сил. Из-под тряпок раздался сдавленный вскрик. Он порылся в них и за руку вытащил оттуда Кеталу.
- Она меня не захочет, - всхлипывала Кетала, - я слишком уродливая. Вот, смотрите! - она повернулась к солнцу и подняла лицо, показывая шрам, пересекающий ее правую щеку.
- М-м, - протянула диди Бадини. - Стой спокойно, девочка.
Она провела рукой по груди Кеталы, пощупала ее ягодицы, сунула руку между ног.