Ветриз покачала головой.
- Полагаю, мы слышали то же, что и вы, - ответила она. - Да, я слышала эту историю, но мне она кажется вполне реальной. Знаете, Перимадея не могла бы пасть от рук кочевников, если бы не государственная измена, однако это всего лишь мои рассуждения, а рассуждения - те же самые слухи.
- Согласен, - кивнул поставщик. - Слухами земля полнится, как говаривал мой отец. Но я слышал эту историю от нескольких разных людей, и детали во многом совпадали, так что, наверное, здесь действительно есть доля правды. Он улыбнулся и немного расслабился, как охотник, отпускающий тетиву, решив, что добыча слишком мелкая. - Так что же все-таки произошло на самом деле? Одно время я довольно регулярно ездил в Город - лет десять назад, так что я не имею ни малейшего понятия о том, как все происходило в конце. Если это правда, то мы долгое время недооценивали жителей равнин. Потенциал для торговли...
Слушая поставщика и стараясь давать как можно более умные ответы на его вопросы, Ветриз никак не могла избавиться от ощущения того, что ее добровольно сняли с крючка, нет, скорее даже приберегли на сладкое, как верхушку медового торта. Что бы ни скрывалось за этим, поставщик больше не настаивал на том, чтобы проводить их, когда Венарт заключил сделку и им удалось уйти.
- А знаешь, все оказалось не так плохо, - сказал Венарт, как только они оказались на свежем воздухе. - Мне удалось избавиться от изюма с доходом в двадцать пять процентов, и она собирается взять половину чеснока. Хотя они, кажется, не очень любят перец. Она предложила мне пятнадцать квотеров за кварту, поэтому я отказался. По-моему, перец можно продать за семнадцать, если продолжать настаивать на своем; я хочу сказать, они же, наверное, используют горы пряностей, и ни за что не поверю, что перец с лодок Коллеона дешевле.
Ветриз притворялась, что слушает детальный отчет брата, но на самом деле ее голова была занята другим. Мысль о том, что Алексий здесь, на Сконе, была одновременно смутно тревожной и крайне загадочной. Она бы намного меньше удивилась, если бы ей сказали, что он в Шастеле: там многие интересовались загадочными и волшебными вещами, которые изучал патриарх. Местные жители частенько говорили о странной вещице под названием Принцип, поэтому было бы вполне логично, если бы они решили пригласить одного из величайших ныне живущих авторитетов в этой области присоединиться к ним. Но примкнуть к стану врага...
Если, конечно, дело не в войне волшебников, во время которой Алексий и ученые Шастела обменивались стрелами через пролив Сконы. Но это очень маловероятно, даже если закрыть глаза на тот факт, что Алексию редко удавалось сотворить что-нибудь, хоть отдаленно напоминавшее волшебство (как, впрочем, и всем остальным). Даже если бы он мог, то вряд ли бы подрядился на работу сборщика льна в начале сезона. Ветриз настолько погрузилась в размышления, что даже забыла повторять "как мило" через равные промежутки времени. Венарт замолчал и посмотрел на нее.
- Что случилось? О чем ты думаешь?
- Что? А, не важно. Продолжай, что ты там говорил?
- Я продолжу, но только если ты мне скажешь, о чем я рассказывал. Дело в том купце? Он что-то рассказал тебе?
Ветриз кивнула.
- Он спросил меня, знаю ли я патриарха Алексия. Очевидно, он здесь. На Сконе.
Венарт изогнул бровь.
- Ну, все должны где-нибудь быть. Может, ему предложили работу. Только не надо так на меня смотреть. В конце концов, он всего лишь один из беглецов Города, и ему надо зарабатывать на пропитание так же, как и всем остальным.
Ветриз бросила на брата нетерпеливый взгляд.
- Я не думаю, что это из области его деятельности, - сказала она. - В смысле, я что-то не слышала об объявлении ежегодной ярмарки вакансий для абстрактных философов. Думаю...
- Ну?
- Не знаю, - призналась Ветриз. - Просто у меня предчувствие, вот и все. Лучше не обращай на меня внимания.
Венарт вздохнул.
- Последний раз, когда у тебя было предчувствие, - произнес он, - мне пришлось спасать патриарха при падении Перимадеи. Пусть хоть в этот раз твое предчувствие окажется вызванным чем-нибудь менее напряженным и опасным. Может, даже даст нам заработать пару квотеров?
- Хм... - Ветриз убрала прядь волос за ухо. - Если бы не я, то твоя жизнь была бы очень скучной. Так что скажи спасибо.
- Я уверен, что мы где-то встречались, - в третий раз сказал мужчина, повышая голос, чтобы его можно было расслышать сквозь гул на постоялом дворе. На другом конце комнаты около десяти солдат горячо спорили о чем-то техническом, связанном со стрелами. - Вы из Перимадеи, верно?
Алексий медленно кивнул.
- Вообще-то я родился в Макире, но большую часть жизни провел в Городе.
Он усмехнулся, как будто это была шутка для избранных.
- Понял, - сказал незнакомец, наливая себе вторую кружку сидра. Видите ли, я учился в Шастеле, конечно, задолго до того, как был основан Банк, и когда я был студентом, меня послали в Город как одного из пажей доктора Рауделя. Хм... я думал, вам знакомо это имя.
Спокойствие, - приказал себе Алексий. - Не забывай, что в жизни тебе приходилось сталкиваться с намного более занудными людьми, чем он, и удавалось оставаться вполне вежливым. К тому же он купил тебе обед.
- О, я помню доктора Рауделя Боверта. Мы встречались несколько раз. Алексий отвернулся и принялся разглядывать закоптившиеся стропила. Довольно помпезный и очень ограниченный, как большинство ученых Фонда. К нему приходило несколько откровений, которые он совершенно не смог понять, но у него были такие отвратительные манеры, что никто в Фонде не обращал на него внимания. Типичный ученый.
Собеседник не знал, как отнестись к услышанному.
- В любом случае, - сказал он, - теперь я знаю, кто вы такой. Вы член Фонда Перимадеи, какая-то шишка.
- Патриарх, если быть более точным, - как ни в чем не бывало ответил Алексий. - Последний в линии; когда я умру, никого не останется. - Он постарался нахмуриться. - Невелика потеря, по правде говоря, - добавил он больше для себя, чем для зануды. - Когда я думаю о ресурсах, которые были в нашем распоряжении, а потом о том, чего мы смогли добиться... И ладно. Было бы намного тяжелее умирать, зная, что со мной умирает что-то ценное.
- Ну не знаю, - возразил незнакомец.
Он довольно сильно разозлился, когда услышал нелестный отзыв о Рауделе, но, очевидно, мысль о возможности поговорить с одним из величайших ныне живущих авторитетов по Принципу стоила того. Алексий мог представить выражение его лица, когда тот будет занудно пересказывать историю друзьям.
- В любом случае, - сказал незнакомец, - мне кажется, пора выпить еще по кружечке. - Он развернулся и выкрикнул: - Эй, вы там! Просыпайтесь, тут люди умирают от жажды.
Меньше всего на свете ему хотелось пить, в голове и так стоял туман после двух кружек крепкого сидра, которые незнакомец буквально заставил его выпить. Но проще побороть целую армию Темрая одной рукой, чем противостоять такому твердо настроенному гостеприимству. К счастью, выпив полкружки, патриарх заснул.
...Он сидел на кровати в комнате постоялого двора, очень похожего на этот, но более чистого; на другой кровати лежал на спине, без сапог, Венарт, молодой островитянин, с которым они познакомились в Городе. Юноша спал, тихонько похрапывая, а рядом с ним на полу валялся гроссбух. Мир тесен, подумал Алексий, и тут открылась дверь и вошла Ветриз, даже скорее прокралась со свертком парусины в руках. Она тихонько закрыла дверь, подошла к маленькому столику и развернула сверток, в котором оказался отрез дорогой материи. Ветриз убедилась, что брат спит, потом достала ткань и приложила к себе, склонив голову, чтобы увидеть себя со стороны. Значит, она купила ткань, которая стоила больше, чем ей позволено тратить, и теперь не хочет, чтобы брат об этом узнал, решил он. Для последнего откровения, дарованного выдающемуся мудрецу на смертном одре, это немного прозаично. Я-то думал, откровения должны показывать критические моменты будущего, когда жизнь может пойти либо тем, либо этим путем. Понятия не имел, что в будущем женская мода будет иметь такое большое значение.
Вдоволь налюбовавшись на себя с разных углов и в разных позах, Ветриз свернула ткань и спрятала ее под кровать, почти под ногами Алексия; она была так близко, что патриарх мог различить отдельные волоски на затылке девушки и белую полоску кожи в месте пробора. Фактически отчетливость видения была намного лучше, чем обычно, и он вдруг понял, что действительно находится там.
Смешно. Конечно, меня там нет, хотя это было бы замечательно. Но я здесь, сижу в отвратительном постоялом дворе со скучнейшим человеком на свете и умираю. Это начинает раздражать.
Дверь снова открылась. Устало опираясь на посох, вошел какой-то человек.
Так это же я! Как нелепо. Ведь я - здесь.
Он открыл было рот, чтобы запротестовать, но не раздалось ни звука, и другой Алексий проковылял к кровати и сел рядом с ним, пока Ветриз закрывала дверь и будила брата.
- Вставай! Смотри, кто пришел. Патриарх Алексий, это...
- Пожалуйста, - прервал ее Алексий. - Я хочу, чтобы вы мне помогли. Нет никакой причины, почему вы обязаны это делать. И у вас могут возникнуть из-за этого серьезные проблемы, но вы можете уплыть с этого острова на корабле? Дело вот в чем...
...он открыл глаза, дважды моргнул при виде круглого лица зануды, который спрашивал, все ли с ним в порядке, и попытался ответить; тут его снова начало клонить в сон, он закрыл глаза, потом вновь открыл...
Кто-то сидел на кровати, незнакомая молодая девушка. Она была одета в темно-коричневое шерстяное платье, волосы затянуты в тугой узел на затылке. На вид ей было около восемнадцати, по-своему привлекательна.
- Привет, - сказала она. - Меня зовут Мачера. Вы меня видите?
Алексий кивнул.
- Вы здесь? - мягко спросил он. Девушка нахмурилась.
- Не уверена, - сказала она. - Кажется, здесь, но я точно знаю, что сейчас нахожусь в своей комнате и выполняю проекцию. А вы кто?