Хин поставил на пюпитр скрижали с нотами. Дверь отворилась, в комнату вплыл Сил'ан, направился к контрабасу и свернулся кольцами у окна в горячих солнечных лучах. Мальчишка окинул взглядом давно привычную картину и отвернулся, но стоило ему поднять руки с колен, как голос уана распорядился:
- Токката ми минор.
Юный Одезри замер:
- Тебе же нравится Моцарт.
- Может у меня измениться настроение? - капризно осведомилось уже пригревшееся существо.
- Да, но попробовал бы ты просить, а не требовать, - попытался втолковать ему мальчишка.
- Если я не услышу токкату, то посплю в другом месте.
- Если не перестанешь угрожать, токкату ты не услышишь, - улыбнувшись, ответил Хин.
Уан задумался:
- Тогда выйди вон, - наконец, распорядился он. - Мне здесь хорошо, и подниматься я не намерен.
Мальчишка фыркнул, развернулся на подставке, соскочил с неё и остановился в шаге от нахальной змеи.
- И что же тут хорошего? - поинтересовался он, укладываясь на пол рядом.
Солнце сразу же ослепило его, и он повернулся на бок. Спину обжигал невидимый огонь, но жар можно было терпеть.
- Уж не мстишь ли ты мне? - подозрительно осведомился Сил'ан.
- За что бы? - с искренним удивлением отозвался Хин.
- Я не люблю, когда ты так близко. И ты это знаешь.
- А ты догадываешься, как заставить меня исчезнуть.
- Есть несколько способов, - недовольно протянуло дитя Океана и Лун.
- Но только один, при котором тебе не придётся двигаться, - подсказал мальчишка.
- Как жестоко и хладнокровно ты используешь мои слабости, - пожаловался Келеф.
- Неубедительно, - оценил рыжий упрямец.
Сил'ан тяжело вздохнул, признавая поражение.
- Сыграй, пожалуйста…
Мальчишка неторопливо поднялся:
- Право, это не составило труда, - заметил он.
Чёрная змея ухмыльнулась и довершила:
- … партию клавесина из первой части концерта[24], который ты сейчас разучиваешь.
Хин застонал.
- Каждый раз, как ошибёшься или сфальшивишь - начинай сначала, - бодро напутствовал его уан.
Орур отворил дверь хижины. Увидев на пороге мальчишку, он медленно поднял брови и демонстративно посмотрел на широкое оранжевое Солнце, тонувшее в песках. Хин смущённо кашлянул.
- Я знаю, что опоздал, - молвил он.
- На два часа, - медленно и раздельно выговорил старейшина.
- Простите, - мальчишка поклонился.
Орур недовольно хмыкнул:
- Сегодня заниматься с тобой я уже не буду. Не годится на закате.
Хин вновь наклонил голову:
- Я понимаю.
Мужчина покачал головой, вышел наружу и притворил дверь.
- Пойдём, - сказал он.
Они отошли от деревни на десяток айрер, там летень остановился и строго посмотрел на мальчишку:
- Ты постоянно опаздываешь, а твои мысли вечно бродят где-то далеко. Так никакого толку не выйдет.
- Простите, - снова сказал Хин.
- Да что ты как заведённый! - резко бросил старейшина. - В конце-концов, кто из нас и чему хочет научиться?
Юный Одезри промолчал.
- Я понимаю, уан Кереф имеет на тебя огромное влияние, - вздохнув, терпеливо выговорил мужчина, - но пора уже спуститься с небес на землю. Ты человек и жить тебе среди людей. Ясно? (Мальчишка не ответил.) Зачем стыдиться своего происхождения? Да, мы другие, чем он, но и мы отбрасываем тени. Повелитель не видел стыда в том, чтобы просить меня научить его сражаться копьём. Запомни, Хин Одезри, тот не вызывает уважения, у кого нет своего лица.
Рыжий упрямец по-прежнему молчал. Орур провёл рукой по волосам и заключил:
- Передай уану Керефу приглашение на загонную охоту. Тебе полезно будет посмотреть на действия воинов, а ему, насколько я знаю, нравится за Кольцом рек.
- Скорее всего, он откажет, - серьёзно ответил мальчишка. - Ему и без того приходится уж очень часто ездить в Разьеру и какие-то деревни. Я не знаю, что там не ладится, только он раздражителен и зол.
- Всё там ладится, - невольно улыбнулся старейшина. - Злость помогает ему собраться и реагировать быстро.
- Значит, это нарочно? - удивился Хин.
- Если он всё-таки откажет, - настойчиво добавил летень, - скажи ему, что я прошу о разговоре.
- Орур, я всё понимаю, но у меня нет времени, - перевёл Хахманух в ответ на долгий рассказ.
Сил'ан взвесил в руке пухлый том и поставил его обратно на полку. Старейшина посмотрел на стеллаж с книгами, на множество исписанных пергаментных листов. Кроме них в маленькой комнате на второй половине крепости не было совсем ничего. Легчайшие, едва видимые пылинки реяли в солнечных лучах.
- Владение на грани разорения, - спокойно объяснил уан. - А я не представляю, как налаживать торговлю, зато точно знаю, куда нужно вложить средства, которых нет.
Человек сотворил жест незначения.
- Да владение, сколько я себя помню, всегда было на этой грани, - сказал он. - И никто не волновался. Нам почти ничего не нужно, и у нас почти ничего нет. Так и живём.
- Это прекрасно, - откликнулся Келеф. - Но половина моей земли укреплена и неприступна, другая же открыта всякому. Так и оставить?
Летень озадаченно хмыкнул и сказал:
- Как бы то ни было, одного господина Одезри я не возьму. Тут нужно учиться по-другому управлять динозавром, иначе получится не охота, а самоубийство. Но без вашего примера перед глазами, учиться он не станет.
Сил'ан склонил голову к правому плечу:
- Что значит: "по-другому управлять"?
- Уходить от атак - это же не обычная пробежка, да и монстры не подставляют нам бока.
Уан заинтересованно взглянул на старейшину:
- А если по лапам ударят хвостом - скажешь, от такой подсечки динозавр тоже может уйти?
Орур рассмеялся:
- Наши - запросто, да ещё к выгоде для себя.
- Вот как, - протянул Сил'ан и довольно прищурился. - Убедил. Еду.
Хин видел монстров впервые; у него внутри всё зашлось и похолодело от страха. Руки вдруг стали тяжёлыми и неподвижными, тело покрылось холодным, липким потом. Динозавр не повиновался воле дрожащего всадника. Похожие на животных, покрытые шерстью серого, тускло-жёлтого, чёрного, бурого, а иные - даже зелёного цветов, чудовища бежали навстречу восьмерым загонщикам молча, сосредоточенные каждый на выбранной жертве, пожирающие её горящим взглядом. Мальчишке казалось, что он попал в чужой кошмар.
Загонщики начали разворачиваться, все что-то кричали. Хин, широко раскрыв глаза, сидел неподвижно; завороженный, он смотрел, как надвигается смерть, совсем непохожая на ту, которая рисовалась в его фантазиях, чувствовал её сладкое дыхание на своей коже.
- Шевелись! - рявкнул голос старейшины над самым ухом.
Мальчишка вздрогнул. Передние монстры прыгнули, заметив нерасторопность жертвы. Кто-то хлестнул юного Одезри раскрытой ладонью по щеке, динозавр под ним завертелся, а потом резво помчался вперёд, направляемый твёрдой рукой. Голоса людей, досадливый и жадный рык монстров слились в бессмысленный гул. Ещё один удар по щеке выдернул мальчишку из мира грёз и едва не сбросил с ящера. Хин в панике зашарил руками, ища опору, и чудом ухватился за выступ седла.
- Держи поводья, - зло сказал голос уана. - Десятый раз повторяю. Я сюда приехал не лоцманом тебе служить.
- Что? - ошарашено переспросил мальчишка.
Келеф молча сунул ему в руки перчатку, соединённую с десятком тонких нитей, протянувшихся к шее, голове и лапам динозавра. Хин зажмурился: голова звенела, мысли путались, щёку саднило и жгло. Когда он открыл глаза, уана больше не было рядом.
- Вперёд! Не останавливаться, не сбавлять скорость! - прокричал Орур.
Загонщики отсиживалась в реке, чтобы ящеры могли отдохнуть после часов быстрого бега.
- Управляй своими эмоциями, - втолковывал один из летней мальчишке, немного усталым, но вполне доброжелательным тоном. - Когда мы сменяем вторую группу - злись. Злись сильно, припоминай тех, кто тебе досаждает, и представь, что во всём виноваты эти мохнатые страшилища.
- Важно отвлечь монстров от усталых всадников. Пусть гонятся за нами, - подхватил другой загонщик.
- Зато когда первая группа сменяет нас - не бойся, что не успеем уйти, не паникуй, если чудища настигают. Пусть на тебя снизойдёт покой.
Хин, съёжившись в седле, робко поглядывал на широкоплечих, мускулистых воинов, и ограничивался согласным жестом, когда те смотрели на него, ожидая ответа.
- Не робей, - хохотнул первый летень и жёсткой, широкой рукой хлопнул мальчишку по спине.
Уан и старейшина беседовали поодаль. Келеф, избегая говорить на общем, изъяснялся жестами:
- Непохоже, чтобы твой план работал. Желания стать воином у него как не было, так и нет.
Орур упрямо сжал губы, но вынужден был признать:
- Я ожидал другого. Наши дети приходят в восторг при виде охоты: блеск оружия, скорость, сила. Загонщики великолепны. Может, вы объясните, в чём дело?
- Не знаю, - честно ответил правитель. - Сказать правду, я тоже не впечатлён, но мне было важно отработать приём уклонения.
Люди вдруг загалдели, тыча пальцами в небо. Орур поднял голову и, сощурившись, посмотрел против Солнца. Сил'ан подставил руку в толстой перчатке, и на неё опустилась скромная серая птица, к лапам которой был привязан миниатюрный футляр. Келеф вскрыл печать, вытряхнул послание на ладонь, развернул.
Старейшина терпеливо ждал, пытаясь прочесть эмоции по нарисованному лицу.
- Мне нужно срочно вернуться, - сообщили ему движения гибких пальцев, после того как правитель убрал тонкую пергаментную трубочку.
- Тогда и господину Одезри тоже, - решил Орур.
Злобные братцы тщательно разминали руки и пальцы человека, изредка зачёрпывая ароматную белую мазь. Бекар увлечённо пыхтел, подпиливая краем хвоста ногти на левой руке мальчишки.
- Ты чего такой мрачный? - поинтересовался, наконец, Диез - высокий злодей.
- Подумаешь, какой-то маг приезжает, - недовольно откликнулся Хин. - Зачем делать из этого прямо-таки событие?
- Кому? - спросил мелкий. - Я не делаю.
- Я тоже, - подхватил крупный.
- Зато для Келефа это, похоже, необычайно важно, - пробормотал рыжий упрямец.
Злодеи посмотрели друг на друга и широко злорадно улыбнулись.
- Не всё ж ему для тебя стараться, - заметил Диез.
- Но, оказывается, стоило ему подумать о себе, как ты недоволен и оскорблён, - подхватил Бемоль.
- Вот она - человечья благодарность, - довершил высокий драконикус.
- Но зачем ему этот маг? - возмутился мальчишка. - Что он даст ему такого, чего не можем сделать мы?
Братцы переглянулись, на сей раз серьёзно.
- Видишь ли, - сказал Диез без обычного хитрого оскала, - здесь просто личное.
- Как это: личное? - настаивал Хин.
Злодеи вздохнули.
- Увидишь - поймёшь, - заверил высокий.
- А если он попытается скрыть? - возразил мелкий.
- Думаешь, выйдет? - хмыкнул Диез.
- У Келефа не тот темперамент, - не отрываясь от работы, заметил Бекар.
Оба братца-злодея и Хин, округлив глаза, воззрились на него.
Держась в стороне, мальчишка исподлобья осматривал Сил'ан: незнакомое богатое платье с вышивкой нитями голубого металла вдоль края рукавов, подола и воротника; изящный серебряный пояс с подвеской; нити бриллиантов в волосах и тонкие, гравированные полосы бронзы, приколотые к прядям спереди наподобие серег.
Хахманух присел рядом с Хином.
- Красивый, правда? - спросил он, проследив взгляд человека. - Если бы ещё не маска.
- Даже Каогре-уана он встречал в обычном наряде, - недружелюбно заметил юный Одезри.
- А зачем ему старика очаровывать? - искренне удивился червь.
- А зачем - мага? - насупился мальчишка.
Хахманух успокаивающе похлопал его хвостом по плечу:
- Веди себя вежливо, - напутствовал он. - Гость к нам на пару дней и, кто знает, возможно, это знакомство очень пригодится тебе в будущем.
- У меня нет будущего, - мрачно уронил Хин.
- Ты перерастёшь такие взгляды, - мудрым тоном заверил лятх.
Рыжий упрямец хотел возразить, но заскрежетали цепи моста, и мальчишка напрягся, похолодел. Он до последнего надеялся, что маг всё-таки не приедет.
Едва крытая полотном повозка из Города прекратила скрипеть колёсами и фигура в красном ступила на подножку, Сил'ан сорвался с места и, не обращая внимания на любопытные и неодобрительные взгляды летней на стенах и во дворе, подхватил гостя за пояс, закружил в воздухе и осторожно поставил наземь.
Хин тотчас впился враждебным взглядом в чужого. Невысокий, как все люди, с горделивой осанкой, напоминавшей Данастоса или самого Келефа, маг щурил узкие, раскосые тёмные глаза. Серебристые волосы, прекрасно уложенные, обрамляли смуглое лицо, немного не дотягиваясь до плеч, а за спиной собирались в тонкий длинный хвост. Мантия кровавого цвета не уступала изяществом покроя одеяниям мага Дэсмэр. Мальчишку удивляло, как с человека, закутанного в тяжёлую парчу, не бежит ручьями пот.
- Почему ты сам приехал? - спросил уан на морите. - Я же не просил.
- О, - у мага оказался вкрадчивый, бархатный голос, - я ничего не понял из твоего письма. Переписка с разъяснениями обещала затянуться, а у меня выдалось свободное время. Совет назначил новую Главнокомандующую, и сейчас им несколько не до нашей братии. Если не возражаешь, пока я здесь - хотелось бы забыть о Весне.
Хин наклонился к Хахмануху и, спросив разрешения на мысленный диалог, подумал:
- На каком языке он говорит? Я понимаю его, но это же не морит.
- Не морит, - согласился червь. - Облегченный его вариант: униле - создан для людей и остальных, неспособных изучить настоящий язык Океана.
- Но я же выучил.
- Ты забываешь, - усмехнулся лятх, - что постоянно слышишь его с самого детства. Как по-твоему, кто-нибудь ещё может этим похвастать?
Маг и Сил'ан о чём-то перемолвились шёпотом, затем уан поманил к себе стражников, а гость обернулся к мальчишке и лятху, и Хин рассеянно отметил про себя: было в этом среброволосом человеке что-то необычайно располагающее и приятное. Он тепло улыбнулся, и мальчишка невольно ответил столь же искренней улыбкой.
- А ты, верно, Хин? - спросил маг, подходя ближе. На общем он говорил, сильно растягивая гласные, и чуть слышно шепелявя.
- Да, - вежливо ответил юный Одезри и наклонил голову.
- Я Лье-Кьи, - представился гость. - По вашим обычаям: Льениз. Он много о тебе рассказывал.
Хин смущённо потупился.
- Да, я знаю, что ты очень способный ученик, - довершил маг. - И всегда полагал, что мы недооцениваем чужаков.
- Спасибо, - пробормотал мальчишка.
- Уважаемый Хахманух, - маг подошёл к лятху, - для меня честь познакомиться с вами.
Гребень червя тотчас распрямился, брюхо оторвалось от земли.
- Ну, - всё же неловко ответил он, - я о вас всякое слышал.
Гость лишь улыбнулся вновь:
- Вы же верите своим глазам, а не чужим речам.
Лятх не нашёлся с ответом, маг коротко поклонился и вернулся к Сил'ан.
- Вот льстец, - мысленно сообщил Хахманух мальчишке.
Стражники вшестером вытаскивали из повозки огромную, покрытую защищающим лаком чугунную раму сложного решетчатого строения, затейливо украшенную иссиня-чёрными вензелями. Едва её край заблестел в лучах Солнца, Келеф тихо ахнул. Маг взглянул на него и довольно улыбнулся. Хин нахмурился, в форме рамы ему чудилось что-то знакомое.
- Но… - тихо выдохнул уан.
- Я продал деревню отца в Зиме, - предупреждая вопросы, заговорил Лье-Кьи, - и драгоценности матери. Вещи не имеют значения, когда уже никому не приносят радости. Так что рояль, о котором ты мечтал, теперь твой.
Келеф тихо выдохнул, потом покосился на мага, выразительно опустил ресницы и ровным голосом предложил:
- Пойдём, я покажу тебе крепость.
Хахманух командовал стражниками, разгружавшими повозку.
- Ох уж эти маги, - бурчал он себе под нос. - Вещей-то, вещей. И зачем ему на пару дней все эти коробочки, свёртки, ящички? Фе!
Хин, решив, что благоприятный для жалоб момент настал, высказал червю то же, что и драконикусам.
- Право, ты меня поражаешь, - отозвался лятх, не глядя в сторону мальчишки. - То схватываешь на лету, то выдаёшь отменную глупость - вот как сейчас.
Юный Одезри, несправедливо обвинённый, насупился:
- Тоже считаешь, что "вот она человечья благодарность"?
Червь встал на задние лапы, оперся хвостом о землю для равновесия:
- Он же рассказал тебе, кто он. Вы говорили о Сил'ан во время путешествия полгода назад.
- Посредник.
- И всё? - озадачился Хахманух. - А его роль в воспроизводстве себе подобных?
Хин задумался, стоит ли смутиться.
- Пожалуй, "посредник" - неплохое описание, - посчитав молчание ответом, продолжил лятх. - Ты знаешь, как размножаются люди?
Мальчишка поднял бровь.
- Если Якир не врал, то да.
- Хоть это не придётся объяснять, - благодушно проворчал червь. - Итак, представим условно, что и у Сил'ан есть женская особь - кёкьё, есть мужская - аадъё. Как-то они тоже соединяются и дают потомство. Всё это, в сущности, для тебя неважно. А теперь представим ещё и то, хм, будто все мы состоим из мельчайших частей - вроде как эта дорога из камней. Видишь, иных в ней не хватает? Так же и в нас. Некоторые шатаются и грозят выпасть. Их нужно укреплять, чтобы получить полноценное потомство, которое было бы более или, во всяком случае, никак не менее жизнеспособно, чем родители. Понятно объясняю?
- Вроде бы, - протянул Хин.
- И у кёкьё, и у аадъё, так же как и у людей есть дефекты. Никто не идеален. А вот первый пол как раз и занимается тем, что создаёт поток - скажем так, склад различных камней. Дело в том, что, в отличие от дороги, на место выпавшего в нас можно поставить не всякий "камешек", а только одного профиля - в точности подходящего. Когда кёкьё нужны детёныши, аадъё выбирает один из потоков, с согласия же-ё получает управление им на время, и он тоже участвует в зачатии новой жизни. Растущий молодняк забирает камни из хранилища, и поток скудеет. Же-ё приходится постоянно пополнять его, иначе Сил'ан будут относиться к нему со всё меньшим уважением. Впрочем, не могу сказать, что эта обязанность неприятна. Люди же наслаждаются, удовлетворяя влечение, так что, я полагаю, и в случае Сил'ан действует какой-то поощрительный механизм.
- И что они делают?
- Же-ё? Чувствуют подходящих им существ, при помощи обмена энергией находят нужные элементы, повторяют их и передают потоку.
- Больше похоже на работу, чем на удовольствие, - отметил мальчишка. - А что такое обмен энергией?
Хахманух усмехнулся:
- Это ты лучше у ведуна или мага спроси.
- Выходит, я ему не подхожу, поэтому раздражаю, когда оказываюсь близко?
- Я думаю, так, - согласился червь.
В день приезда гостя мальчишка мог играть всё, что хотел сам - место на полу у контрабаса в тепле солнечных лучей пустовало. Хин поймал себя на том, что в который уже раз оглядывается через плечо.
- Я же столько лет занимался один, - сказал он вслух. - И за каких-то пять месяцев отвык играть для себя.
Вздохнув, он подошёл к двери, отворил её и, не глядя, махнул рукой:
- Заходите.
Две пушистые твари спланировали вниз с потолочных балок в коридоре. Плотоядно облизываясь, они устроились у входа и вежливо закрыли за собою дверь.
- Может, вы меня сейчас сожрёте? - серьёзно предложил Хин.
Фа мигнул, Ре деловито осведомился:
- Будешь убегать?
- Неохота.
- Тогда нет.
- Что хотите послушать? - спросил мальчишка, разворачиваясь к клавикорду.
- Рондо[25].
На второй день Келеф снова не пришёл, и Хин, окончив занятие, торопливо покинул крепость.
- Просто чудеса, - широко улыбнувшись, заметил Орур. - Два раза вовремя, да ещё подряд. Похоже, охота таки произвела на тебя впечатление, а?
Он подмигнул, довольный. Мальчишка улыбнулся в ответ.
- Ну что же, - велел старейшина, - сотня отжиманий джор[26]. С опорой на обе руки, на колени, на одну ногу, в положении на боку. Потом приседания на стопах, на кончиках пальцев, с одной выпрямленной ногой. Пока я не скажу: "хватит".
Хин переплыл реку и, смыв пыль и пот, блаженно растянулся на траве, пообещав себе, что бездельничать будет только до тех пор, пока не высохнут накидка и набедренная повязка. Он заложил руки за голову и рассматривал облака, придумывая им описания: замок, птица, лицо, цветок, ящерица, обвиняющий перст.
Потом мальчишка поднялся и побрёл вдоль берега, наблюдая за резвящимися рыбами. Он собирался последовать совету Хахмануха, и удача улыбнулась ему - даже не пришлось заходить в дом лесника и излагать свою нелепую просьбу под всевидящим, высокомерным взором мага из Весны: ведунья что-то шила снаружи из диковинной и красивой полупрозрачной синей материи.
Не желая пугать её, Хин вошёл в воду до колен и с громким плеском выбрался на берег. Женщина подняла голову и приветливо улыбнулась.
- Облачный день, госпожа Вазузу, - вежливо поприветствовал мальчишка.
- Приветствую, господин Одезри, - развеселилась женщина. - А почему и вы вчера к нам не зашли?
- Я не знал, что у вас были гости, - мальчишка присел на траву.
- "Коллега", как сказал Данастос, - засмеялась летни. - И наш повелитель. Я удивилась, что вас не было с ними. О, нравится? - она подняла ткань и помахала ею перед носом Хина.
- Интересная, - ответил тот.
- "Коллега" подарил. И не только эту, так что буду я теперь красавицей, - женщина шутливо улыбнулась.
- Вы и так очень красивы, - серьёзно сказал мальчишка. - Особенно в душе.
- Ой, будет вам, наследник, - отшутилась летни. - А Дану он отдал сундук, и чего там только нет! Многие ингредиенты и мне подходят. Тот же сок ара, или экстракт влиамилы нурлирии. Жаль, ты не видел, какие были глаза у моего драгоценного невозмутимого могущественного мужа. Я такие воспоминания сохраню в сердце. Какой он милый, этот "коллега", не находишь?
- А ничего дурного вы как ведунья в нём не чувствуете? - поинтересовался Хин.
- Я знаю, что он убивал, - откликнулась женщина. - Но кого этим удивишь в Лете? Зная того же Данастоса, трудно решить, что в маге называть дурным. Их нельзя судить по нормам морали, потому что в попрании её лежит один из источников их внутренней силы. Во всяком случае, он искренне привязан к нашему повелителю, важно ли что-то ещё?
Мальчишка вздохнул.
- Мне он тоже понравился, - признал он. - Хотя Хахманух рассказывал про него много гадостей. Впрочем, больше он о них пока не вспоминает.
- У "коллеги" и для вас есть подарок, - секретным шёпотом сообщила женщина.
- Мне подарки не нужны.
- Отказывать в Весне не принято, - строгим тоном матери напомнила Вазузу.
- Нет, я приму, конечно, - успокоил её юный Одезри. - Только я и сам не знаю, что мне нужно, а ему тем более - откуда знать? Странный человек. Сам сказал: что толку от вещей, если они больше не приносят радости? Вместе с тем, собирается из вежливости подарить мне какую-то лишнюю безделку.
Ведунья погладила мальчишку по плечу и сказала, обращаясь не к наследнику, а к тринадцатилетнему растерянному подростку.
- Сначала привыкаешь, потом начинаешь нуждаться. А ведь он уедет через три месяца. Не привязывайся к тому, кому ты не нужен - не обращай в такую лишнюю безделку свои чувства. Ты же видишь: подарок, о котором никто не просил, может оказаться обременительным. Больше времени проводи с людьми, прошу тебя ради тебя же.
Хин вздохнул и подтянул колени к груди:
- Я пришёл задать вам один вопрос.
- Слушаю, - улыбнулась женщина и отложила шитьё.
- Что такое "обмен энергией"?
Женщина рассмеялась.
- Они разные бывают, но я догадываюсь, о каком ты говоришь. На самом деле, здесь пристало брать серьёзный тон, потому что это инструмент, равного которому по могуществу мы не знаем. С его помощью можно излечивать тяжёлые недуги, но так же - убивать, снимать или накладывать проклятия, вызывать высшее блаженство или смертные муки, восстанавливать или похищать чужую память, чужой опыт, привязывать другого к себе, управлять его желаниями - она помрачнела. - Хотела бы я знать, сам ли уан Парва выбрал своего наследника не из числа людей, или же наш повелитель когда-то внушил ему поступить так.
- Нет, - уверенно сказал мальчишка. - Выбор был честным.
Вазузу качнула головой:
- Что ж, хорошо. Человек, не обученный управлению внутренней энергией, соглашаясь на обмен, отдаёт себя во власть другому. Поэтому все мы носим перчатки и стараемся защищать тело, избегать прикосновений к незнакомцам.
- А другой защиты нет?
- Отчего же? - женщина улыбнулась. - Научиться управлять обменом самому. Впрочем, здесь человек мало что может противопоставить тем, у кого эта способность врождённая - они управляются с ней интуитивно, мы же - так, как если бы ради каждого шага приходилось высчитывать сотни уравнений движения и равновесия. В итоге, мы лишь применяем кем-то давным-давно найденные решения, и беспомощны, попадая в непривычные, не описанные в свитках условия. Так, мы неспособны бороться с противником, наделённым волей: будь то сложное проклятие или Сил'ан. Мы всегда должны вызывать обмен сами - если позволить это тому, кто сильнее нас, сохранить ясное сознание, скорее всего, не удастся.
- Могли бы вы меня научить? - робко спросил Хин.
- Я попробую, - согласилась Вазузу. - Если ваши линии изменчивы - дети ведунов, порою, это наследуют - тогда получится. Снимите перчатку с руки.
Мальчишка повиновался, женщина сделала то же, прижала свою ладонь к его и закрыла глаза.
- Вам придётся постараться, - выговорила она, наконец.
- И такого касания достаточно, чтобы убить? - недоверчиво осведомился юный Одезри.
Вазузу рассмеялась:
- Достаточно, но вы не бойтесь. Скоро сами поймёте, что заколоть ножом - несравненно проще: из катапульты по балопам не стреляют.
Когда плита откатилась в сторону, Хин с удивлением услышал весёлый лёгкий смех - никогда прежде на его памяти уан не смеялся так беззаботно. Твари, играя в неуловимых хищников, убежали за колонну. Мальчишка сделал вид, что их не заметил, и, тихо ступая на носочках, последовал за ними.
Из залы вышли три драконикуса и повернули ему навстречу.
- Он отчистил пол, - пожаловались они. - А ведь можно было поднять инструмент в залу наверху, и оставить нам чудесный каток.
Твари недовольно фыркнули и взлетели к потолку. Юный Одезри вздохнул:
- В самом деле, жаль. А, может, сделаем его заново? Что если во дворе - там столько места?
Чешуйчатые злодеи воодушевлённо переглянулись:
- Голова, - дружно похвалили они и, развернувшись, быстро зашлёпали к лестнице.
Поняв, что прятаться уже не стоит, мальчишка, громко стуча каблуками, подошёл к первой колонне и выглянул из-за неё. Уан уже не смеялся, но его глаза светились так ярко, как не всегда бывало и ночью. Маг стоял рядом с ним и что-то рассказывал, улыбаясь. Заметив Хина, он поманил того рукой:
- Мы тебя ждали, - весело сказал он на общем. - Не звучать же роялю в первый раз…
- … исключая настройку…, - дополнил Келеф на морите, лёгким танцевальным движением отплывая чуть назад.
Гость подхватил, по-прежнему на общем:
- … пока в доме ещё не все собрались.
- Простите, что я вас задержал, - проговорил мальчишка, опустив голову.
Оранжевые глаза уана потемнели.
- Раз ты не в настроении - что ж, сыграю позже, - привычным тоном правителя сказал он. - Показать нам статую ты сможешь или хочешь, чтобы я тебя не беспокоил?
Хин собирался ответить, но тут маг зачем-то перевёл слова уана на общий. Тогда мальчишка, не поднимая головы - чтобы скрыть улыбку - вежливо поинтересовался:
- Прямо сейчас? Пойдёмте, но это довольно далеко. И там заросли колючего кустарника - можете порвать такую красивую одежду.
Маг и уан переглянулись.
- Благодарю за предупреждение, - выразил общие мысли Льениз. - Подожди, мы быстро.
Увидев статую, маг ахнул, и тут же без всякого благоговения бросился оглаживать чёрный металл.
- Вправду, похоже, - сказал он на морите. - Значит, если я верно понял, ты хочешь увидеть её так, как видят люди?
- Я хочу понять, в чём сходство, - ответил Келеф.
- Человеческое зрение тебе не поможет, ты не разберёшь, что у тебя перед глазами - образ останется цветовым пятном, в котором нет узнаваемых очертаний. Выходит, от магии не будет толку.
- Жаль, - вздохнул уан.
Гость внимательно посмотрел на него, вдруг широко улыбнулся:
- Я говорил тебе, как необыкновенно красиво твоё печальное лицо? Но, что за насмешка, я оборачиваюсь, слыша пленительную интонацию голоса, и вижу эту жуткую маску.
Сил'ан скромно опустил ресницы. Маг улыбнулся мечтательно и грустно, а Хину захотелось тихо уйти прочь, чтобы не тревожить обоих.
- Попробуй научиться рисовать, - наконец, посоветовал Льениз. - Узнаваемо для людей. Тогда со временем ты сможешь соотнести то, что видишь ты, с тем, что видят они. Нарисуй себя, нарисуй статую. Думаю, таков единственный способ.
Он вновь провёл рукой, затянутой в блестящую красную кожу перчатки, по металлу.
- Твёрдый сплав вольфрамовой группы, - с недоумением выговорил он. - Не знал, что древние летни такое умели.
Маг обошёл статую кругом.
- Порошковая металлургия, - заключил он. - Может быть, они заказали её в Весне. В Лете таких технологий нет и быть не могло - они и у нас появились совсем недавно. Но, если заказали, значит это всего лишь подделка и намеренная мистификация.
Хин хотел возразить, но заставил себя промолчать.
- Проверь, сколько ей лет, - предложил Келеф.
Льениз стянул с левой руки перчатку, коснулся металла кончиками пальцев и закрыл глаза, потом шепнул три слова на незнакомом мальчишке языке и замер.
- Так что? - поинтересовался Сил'ан.
- Ерунда, - отговорился человек, но в его голосе зазвучали неуверенность и лёгкое напряжение.
Уан подплыл ближе, его ладонь опустилась магу на плечо.
- Около двух тысяч, - сознался тот. - Сайена не лжёт, но это совершенно невозможно. Тогда и в Весне не смогли бы… Дикие времена.
Келеф молчал, и Хину чудилось в этом молчании что-то зловещее. Изумлённым правитель не казался. Гость решительно вздохнул и надел перчатку.
- Мы её не видели, - сказал он, глядя уану в глаза. - Я не верю, что во время войны их никто не заметил и никто не исследовал. Раз Гильдия об этом молчит - просто выбрось из головы.
По пути обратно в крепость маг поинтересовался на униле задумчиво:
- А сколько ему лет?
Хин шёл впереди и до сих пор пропускал не касавшиеся его разговоры мимо ушей, но на этот раз прислушался, уверенный, что гость спрашивает о нём.
- Скоро совершеннолетие, - на свой манер ответил Келеф.
- Нарэньсама, - удивился Льениз, - а я бы не дал больше тринадцати. Раз так, тебе стоило бы познакомить его с ведьмой. И всё-таки, какой же он страшный. О нём даже нельзя сказать, что он некрасив - это что-то намного большее. Почти уродство. Я был потрясён, когда впервые его увидел, а ты и не предупредил меня, - он вдруг лукаво усмехнулся. - Смерти моей желаешь?
- Я вижу его иначе, - легко напомнил Сил'ан.
- Твоё счастье, - протянул маг.
К роялю они вернулись ночью после восхода Лун. Звучание инструмента не понравилось Хину: менее выразительное, чем у клавикорда, грубее, чем у клавесина - но гость казался восхищённым, музыка[27] тронула его. Яркое сияние Сайены кружило голову, и, забрав с собою роскошную шкуру мурока, все трое направились к реке, не обращая внимания на предостережения стражников.
Хин припоминал рассказы сыновей Танаты и с тревогой озирался по сторонам, но сухая саванна и ночью казалась столь же пустынной и безжизненной, сколь днём. На берегу маг отказался переплывать реку. Спор не продлился долго - Келеф со смехом утянул упиравшегося человека за собой. Хин поплыл следом, толкая перед собой свёрнутую лёгкую шкуру.
Потом, глядя в небеса, Льениз жаловался на самоуверенных чудовищ, переходя то на общий, то на униле. Сил'ан положил голову ему на колени, и, как казалось Хину, улыбалась не только маска - в глазах Келефа застыло прежде невиданное мальчишкой умиротворённое выражение.
- А ведь я раньше выводил настоящих чудовищ, - тихо промолвило изящное существо, когда маг, наконец, выговорился.
- В самом деле? - удивился среброволосый.
- Птиц - для воздушной армии. Не один, конечно, - Келеф поднял руку и медленно провёл по шее человека кончиком чёрной пряди, зажатым между пальцами.
Маг едва заметно вздрогнул.
- Как же ты стал воином? - ровным голосом спросил он.
Сил'ан довольно рассмеялся и хотел опустить руку, но человек обнял её ладонями.
- Однажды мне поручили отвезти опытный образец, - даже в голосе Келефа слышалась улыбка. - И проследить за испытаниями. Один из пилотов спросил, не хочу ли я полететь с ним на месте оруженосца. "Смотря с земли, нельзя понять небо", - сказал он, потому что я сомневался. Тогда я ответил согласием - мне всегда нравилась настойчивость. Ли?, нет слов, которые могли бы описать, что я почувствовал. Я не смог отказаться от полётов. Гораздо легче было оставить позади уважение, которое выказывали к моей прежней должности, и стать рядовым воином - то есть никем.
Улыбка замерла на лице мага, он весь обратился во взгляд и не мог оторваться от фиолетовых в свете кровавой Луны, блестящих губ. Мальчишка тихо поднялся и пошёл вдоль берега, позволяя слабым волнам омывать ступни, и нисколько не опасаясь монстров, в изобилии бродивших за речным Кольцом.
Хин ожидал, что уан сам отвезёт гостя в Онни на облачной карете, и был удивлён, когда в ответ на стук металлической нотной скрижали по пюпитру отворилась дверь и чёрная изящная фигура, лишившаяся всех украшений, пересекла комнату. Мальчишка опустил руки и оглянулся. Келеф не свернулся на полу, вместо этого он сидел и смотрел в низкое окно.
Рыжий упрямец долго ждал привычных указаний, но чужое существо молчало. Тогда Хин заговорил сам:
- Почему ты не отвёз его?
- Сам приехал - и назад дорогу найдёт, - голос правителя.
- И ты даже не сказал ему, что я понимаю морит, - укорил мальчишка.
- Ты тоже, - равнодушно заметил Келеф.
- Мне жаль, что он уехал.
Сил'ан медленно обернулся. Хин объяснил:
- Рядом с ним ты казался юным.
- А тебе-то что с того? - недобрая усмешка.
Мальчишка улыбнулся и сотворил жест недоумения.
- Может, мне понравилось видеть тебя счастливым, - предположил он.
Уан встретился с ним взглядом, резко поднялся с пола. "Не поверил", - понял Хин.
- Почему ты так равнодушен к воинскому искусству и людям? - холодно спросило дитя Океана и Лун. - В чём твоя беда?
Рыжий упрямец отвёл глаза:
- Не знаю.
- Не знаешь, - медленно повторил Келеф. Подол чёрного платья взметнулся, напомнив мальчишке капюшон взбешённой змеи. Уан поплыл к выходу. - Вот и думай лучше о себе.
И.С. Бах. Бранденбургский концерт номер 5 (BWV 1050), ре минор. Allegro. В течение концерта у клавесиниста имеется масса возможностей показать качество игры. В особенности сложна длинная виртуозная сольная каденция в первой части. Многие исследователи видят в этом концерте первоисточник жанра сольного клавирного концерта.
Рондо из сонаты си минор. Ф.-Э. Бах.
Отжимания с волнообразным движением позвоночника, аналогичным используемому в комплексе хатха-йоги.
Ф. Лист. "Сонет Петрарки номер 47"