— Что вы здесь делали? Почему вы спрятались на КЭПе?
— Я хотела повидать брата. Он работает на Вудене в правительственной топографической экспедиции. Я его не видела целых десять лет, с тех пор как он покинул Землю.
— Куда вы летели на “Звездной Пыли”?
— На Мимир. Я устроилась там на работу. Брат все время посылал нам деньги — отцу, матери и мне. Он платил за мои курсы по изучению языков. Я окончила досрочно, и мне предложили место на Мимире. А Джерри еще не скоро покончит с Вуденом, он попадет на Мимир не раньше чем через год. Поэтому я здесь и спряталась. Ведь здесь хватит для меня места, и, если нужно, я уплачу штраф. У меня нет больше ни братьев ни сестер, а мы с Джерри не виделись очень долго. Мне не хотелось ждать еще целый год, и я спряталась здесь. Я, конечно, понимала, что нарушаю какие-то правила…
Нарушаю какие-то правила! Она была не виновата, что не знала законов. Она жила на Земле. Там не понимали, что законы Границы по необходимости жестоки и безжалостны, как и среда, породившая их. Но ведь была же в звездолете надпись на двери! У входа в секцию, где находился КЭП: “Посторонним не входить!” И все-таки она вошла.
— Ваш брат знает, что вы летели на Мимир?
— Конечно. Я еще месяц назад сообщила ему, что окончила курсы и лечу на Мимир на “Звездной Пыли”. Я знала, что он собирается через год уехать с Вудена. Он получит повышение и хочет тогда обосноваться на Мимире.
На Вудене работали две исследовательские партии. Он спросил ее:
— Как зовут вашего брата?
— Кросс. Джерри Кросс. Он в Группе Два. Он дал нам такой адрес. А вы его знаете?
Сыворотку нужно было доставить Группе Один. Группа Два находилась на расстоянии восьми тысяч миль от нее, за Западным морем.
— Нет, я никогда его не встречал.
Он повернулся к пульту и уменьшил торможение, хорошо зная, что это все равно не отвратит неизбежного конца. Он делал все, чтобы хоть немного его отсрочить. Почувствовав, что корабль задрожал и начал падать, девушка слегка привстала от удивления.
— Мы сейчас летим быстрее? Почему? — спросила она.
— Чтобы сэкономить горючее.
— Так, значит, его мало?
Он медлил с ответом. Затем спросил:
— Как вам удалось спрятаться на корабле?
— Я дождалась, когда никто на меня не смотрел, и пробралась сюда. Кто-то говорил, что пришел сигнал с Вудена и туда направляют КЭП, а я слышала. Я проскользнула в грузовую камеру, а корабль был уже готов к полету. Сама не знаю, как мне это удалось. Все казалось очень просто: попасть на Вуден и увидеть брата. А теперь у вас такое лицо… я понимаю, что это был не очень мудрый поступок.
Она снова улыбнулась ему.
— Я буду примерным преступником. Я хочу возместить все расходы и уплатить штраф. Я умею готовить и чинить одежду и вообще знаю много полезных вещей. Я даже могу быть сиделкой.
— А вы знали, что мы везем для партии?
— Нет. Вероятно, какое-нибудь оборудование?
Почему она не была мужчиной, преследующим свои тайные и корыстные цели, или преступником, который бежал от, правосудия в надежде навсегда затеряться в огромном новом мире? Никогда еще пилоту КЭПа не приходилось сталкиваться с таким пассажиром. Среди тех немногих, кто пробирался на корабль, бывали люди низкие и эгоистичные, жестокие и опасные, но никогда еще на борту КЭПа не было голубоглазой улыбающейся девушки, готовой уплатить штраф и выполнять любую работу только для того, чтобы увидеть брата.
Он повернулся к пульту управления и нажал кнопку, вызывая “Звездную Пыль”. Это было бесполезно, но он должен был испробовать все средства. Нельзя было схватить ее и толкнуть в люк, как поступил бы пилот, будь “пассажир” мужчиной. До тех пор пока КЭП тормозился силой тяготения, отсрочка была неопасной. Из коммуникатора раздался голос:
— Слушает “Звездная Пыль”. Сообщите опознавательные и докладывайте.
— Бартон. КЭП 34ГII. Экстренно. Вызываю командира корабля Делхарта.
Послышалось слабое нестройное гудение. Вызов проходил через соответствующие каналы.
Девушка молча наблюдала за ним. Она больше не улыбалась.
— Вы хотите, чтобы они вернулись за мной? — спросила она.
Коммуникатор щелкнул, и далекий голос сказал:
— Командир, вас вызывает КЭП.
— Они вернутся за мной? — еще раз спросила она. — И я не смогу увидеть брата?
— Бартон! — раздался резкий голос Делхарта. — Что за срочность?
— Пассажир.
— Пассажир? — в вопросе прозвучало удивление. — Тогда почему срочный вызов? Вы его обнаружили вовремя, непосредственной опасности нет. Вам надо связаться с Бюро корабельной информации, чтобы они оповестили ближайших родственников.
— Пассажир еще на борту, и обстоятельства не совсем обычные…
— Необычные? — перебил его командир. В его голосе ясно слышалось нетерпение. — Вы отлично знаете, что у вас мало горючего. И вам не хуже, чем мне, известен закон: “Каждый пассажир, обнаруженный во время полета на КЭПе, подлежит немедленному уничтожению”.
Бартон услышал, как вскрикнула девушка.
— Этот пассажир — девушка.
— Что?!
— Она хотела повидаться с братом. Это — еще совсем ребенок. Она не представляла себе, что делает.
— Понятно, — голос стал мягче. — И вы меня вызвали, надеясь, что я смогу вам чем-нибудь помочь? — Не дожидаясь ответа, он продолжал: — Мне очень жаль, Бартон, но я не в силах ничего сделать. Звездолет не может отклониться от графика. От этого зависят жизни слишком многих людей. Я чувствую то же, что и вы, но я не в состоянии что-либо изменить, как и вы. Выполняйте свой долг. Соединяю вас с Бюро информации.
Голос в коммуникаторе замолк. Оттуда доносилось лишь легкое потрескивание. Бартон повернулся к девушке. Она сидела, подавшись вперед, и смотрела на него испуганными, широко раскрытыми глазами.
— О чем он говорил? Что вы должны сделать? Уничтожить? Что он имел в виду? Этого не может быть!
Оставалось мало времени, и он не мог ей лгать.
— Он сказал то, что следовало.
— Нет!
Девушка отпрянула от него, как будто он собирался ее ударить. Она подняла руку, словно желая отстранить то страшное, что надвигалось на нее.