Рэй отвел глаза.
- Мама считает, что о замужестве говорить рано,- тараторила Линда.Твердит, что сначала надо стать педагогом. Как будто я не люблю детей!
- Со свадьбой придется подождать,- нерешительно сказал Рэй.
Линда, замерла, даже дышать перестала.
- Понимаешь, мне сначала надо крепко стать на ноги.
- Ты же в этом году кончаешь институт...
- Я решил его бросить.
- С ума сошел! Ведь осталось всего лишь дописать дипломный проект.
- Напрасная трата времени. Меня приглашают в литературный отдел этой газеты. Правда, платят мало, но я выпущу роман, напишу второй. У нас будет куча денег. Купим коттедж, яхту, совершим кругосветное путешествие.
- И когда это будет?
- Ну, я не знаю... Лет через пять, семь... Линда!
Девушка резко встала и ушла.
Книга Рэя Олдриджа появилась через три года. В ней описывалась жизнь нынешних ученых, их продажность и неразборчивость в средствах. Автор сожалел о временах Фарадея и Циолковского, Хевисайда и Эйнштейна. Современные ученые, по его мнению, мало чем отличаются от проституток, они торгуют собой и своими открытиями.
У романа объявилось много противников, и это способствовало успеху.
Вторая и третья книги не заставили себя ждать. Они были встречены восторженно. Критики и знатоки литературы в один голос твердили, что вернулись времена Свифта, Рабле и Салтыкова-Щедрина.
Вместе со славой пришли деньги. Олдридж купил особняк в стиле ретро, в горах построил дачу, на берегу океана - виллу.
Женщин в доме писателя не было. Обязанности кухарки выполняла автоматическая кухня, запрограммированная на сто блюд. Разумеется, поклонницы досаждали письмами, но Олдридж их не читал. Переписку вел целый штат секретарей.
В зените славы Рэй вдруг затосковал и написал письмо Линде.
Ответ был исполнен недоумения и холода: "Рэй Олдридж становится на колени перед ничем не примечательной женщиной. Положение более чем странное для знаменитого писателя. Я работаю воспитательницей и другой судьбы не хочу. Прощай".
Четвертый роман Олдридж так и не закончил. К этому времени он был безнадежным алкоголиком и наркоманом. Издатели разорвали контракты. Осталось последнее средство, на которое хватило сил и решимости: револьвер.
Рэй выдвинул ящик стола.
- Не торопитесь, прошу вас.
- Что?
- Не торопитесь и не пугайтесь. Это не белая горячка, не наркотическая галлюцинация. Я вполне реален.
Олдридж посмотрел вокруг себя, заглянул под стол - нигде никого.
- Кто здесь?
- Я темпоратор. Аппарат, который спасет вас.
- У меня нет такого аппарата.
- Выслушайте, Олдридж. Много лет назад меня оставили на вашей планете представители иной цивилизации.
- Зачем?
- Чтобы спасти талантливых людей от трагических случайностей.
- Ничего не понимаю..
- Все достаточно просто. Ваше нынешнее положение связано с ошибкой, совершенной несколько лет назад. Ошибка эта поправима. Я возвращу вас в прошлое, дам возможность начать сначала.
Олдридж застонал: - Линда! Самая страшная ошибка - Линда!
- Вы так думаете?
- Послушайте,- подозрительно сказал Олдридж, собирая остатки оборванных мыслей.- Мне кажется, что мы когда-то разговаривали. По-моему, вы уже пытались исправить мои ошибки.
- Это так называемая ложная память,- спокойно сказал темпоратор.- Я вмешиваюсь один раз и наверняка.
- Значит, вы можете вернуть Линду?
- Попытаюсь.
Рэй Олдридж сидел за столом в своем кабинете. Вокруг были навалены книги, тетради, переплетенные отчеты, разрозненные бумаги. Ученый писал разноцветными фломастерами на большом листе ватмана. Из путаницы химических символов, цифр, тонких черточек валентных связей все явственнее проступала формула искомого соединения.
Входная дверь резко открылась.
- Война! - тонким дрожащим голосом закричала Линда.Мы объявили войну Восточной Монтэне.
Рэй едва оторвался от формулы.
- Война? Какая война?
- Только что сообщили по радио!.. Уже идет всеобщая мобилизация.
- Восточная Монтэна? Где это? - Олдридж вдруг рассердился.- Послушай, какая может быть война? Недавно мы провозгласили три принципа вечного мира!
- Рэй, Рэй, не будь ребенком!
Она схватила его за руку и повлекла в соседнюю комнату, где стоял телевизор. Рэй сначала упирался, а потом со смехом сказал: - Что ты тащишь меня как барана?
На экране телевизора мелькали картинки с боевыми эпизодами.