- Наши танковые клинья прошли сквозь поля и леса противника. С минуты на минуту ожидается высадка "кованых башмаков".
- Боже мой! - ужаснулась Линда.
Комментатор торжествовал:
- На южном фронте впервые применен нервно-паралитический газ. Более пяти тысяч вражеских солдат выведены из строя.
- Что он говорит? Как это можно?
Рэй ничего не слышал. Он выписывал на газетном поле длиннейшую структурную формулу.
- Рэй!
- Слышу, дорогая, слышу...
- Ты говорил о каком-то газе, полученном в лаборатории.
- Разумеется, дорогая...
- Рэй, оторвись от своей бумажки! Что за газ ты синтезировал?
- Обыкновенный инсектицид. Рядовая работа.
- Для человека он опасен?
- Как можно, дорогая! В таких концентрациях он опасен только для насекомых. Воздействует на нервные центры...
- А если концентрацию увеличить?
- Ну что ты! Какому дураку это придет в голову?
- Твоим газом убили пять тысяч человек!
- Что ты говоришь? Ты с ума сошла!
- Это ты сумасшедший убийца! Послушай, что вещает этот диктор...
Линда вырвала из рук Рэя газету, разорвала на куски и бросила на пол. Потом резко повернулась и выбежала из комнаты.
На другой день радио, телевидение и газеты сообщили об использовании нервно-паралитического газа против мирного населения Восточной Монтэны. Женщины и дети гибли на пороге дома, во дворе, на улице. Некоторые вечерние газеты пометили протесты видных ученых. Одновременно в официальных органах отцом нового газа и национальным героем был провозглашен Рэй Олдридж. Линда домой не вернулась.
Рэй был слишком далек от действительности, чтобы иметь револьвер или уметь завязывать петлю. Впрочем, химик не нуждался в этих примитивных приспособлениях. Он быстро нашел в столе нужную таблетку, разделил скальпелем на четыре части и одну бросил в мензурку с дистиллированной водой. Раствор принял слегка оранжевый цвет.
Рэй качнул мензурку и поднес ко рту.
- Постой, дружище,- послышался голос...
Молодой ученый Рэй Олдридж собирался на собственную свадьбу. Последний раз прошелся щеткой по туфлям, поправил подтяжки, подошел к зеркалу завязать галстук.
В раскрытое окно ворвался легкий ветерок, принеся запахи гвоздик и взъероша легкие пшеничные волосы Рэя. Глуповатая улыбка не сходила с его лица. Он смотрел в зеркало, а видел только Линду, ее огромные голубые глаза.
- Привет, дружище!
Рэй улыбался.
- Прошу тебя, Рэй, не пугайся и ничего не предпринимай, пока не поймешь мою сущность. Я- темпоратор.
- Валяй дальше,- сказал Рэй, надевая пиджак.- Где ты там прячешься?
- Это не шутка твоих друзей, не розыгрыш. Я продукт иной цивилизации, предназначенный для перемещения объектов в пространственно-временном континууме.
Рэй внимательно оглядел комнату - никого. Странный голос шел как будто из зеркала.
- Моя задача заключалась в том, чтобы спасать гениев от роковых ошибок. Однако я никого не спас. На моих глазах отравился Джек Лондон, повесился Сергей Есенин, застрелился Эрнест Хемингуэй. Я ничего не смог сделать...Голос упал до шепота, потом опять обрел твердость.- Я трижды пытался спасти тебя, но тоже безуспешно.
- Спасти меня? - растерянно спросил Рэй.
- Да. Ты прожил три жизни, краткое описание которых с детальным разбором погрешностей я оставлю тебе. Может быть, это принесет пользу... Я убедился, что могу исправлять отдельные человеческие просчеты, но не в силах бороться против системы. Ваш мир полон противоречий и непредсказуемых поворотов.
- К сожалению, мне пора идти,- сухо сказал Рэй.- Через пять минут подойдет такси.
- Не спеши, такси задерживается. Это все, что я смог сделать. А вот сохранить Линду ты должен сам.
- Линду?!
- Ты трижды потерял ее, пока я понял свою ошибку. Наша логика чужда людям. Я не в силах что-либо изменить на Земле. Только вы сами можете распоряжаться судьбой человечества и планеты.
- Ничего не понимаю,- растерянно сказал Рэй.
- Слишком большой объем информации. Но время и талант у тебя есть, ты успеешь во всем разобраться. Помни главное: судьба Земли зависит от тебя и от тебе подобных.
- Послушай...
- Я навсегда покидаю вашу систему. Желаю счастья тебе и Линде. Прощай.
В комнате ничего не изменилось, разве что несколько посветлело и усилился запах резеды. Рэй стоял столбом посреди комнаты.
В кулаке было зажато нечто, похожее на фотокассету, из которой выглядывал краешек проявленной пленки.