- Ладно уж, остаемся, - проворчал он. - Санька, пойдешь со мной на рыбалку?
- А как же!
- Тогда быстрее доедай, и пойдем копать червей.
Хотя меня на рыбалку никто и не приглашал, я почему-то тоже стала доедать побыстрее. И ничем хорошим для меня это не кончилось, поскольку я тут же начала икать.
А икота в моем исполнении - явление совершенно особое. Раз прилепившись, она никак не хочет меня оставлять. Что я только не делала! И воду пила ведрами, и руки за спину при этом закладывала, и дыхание затаивала - все без толку! Точнее, икота делает вид, что покинула мое бренное тело, я радуюсь и начинаю что-либо говорить, и в этот момент она, икота, обычно коварно возвращается. При этом мои реплики звучат с таким диким подвыванием, что у непосвященных в особенности моего организма людей сразу же возникает желание набрать "03". Сейчас, правда, рядом были только свои, но легче от этого не становилось.
- Ты бы хоть воды попила! - поморщился Сережа.
- Но ведь ты знаешь, что это беспо-йыы-лезно!
- Ну тогда хотя бы помолчи.
Я обиженно заткнулась и продолжала икать шепотом. И тут внес свою лепту Санька:
- Калi Вы будзеце есцi страву вялiкiмi кавалкамi, то ў Вас пачнецца iкота альбо рыгота.?
- Это что еще такое? - не понял папа.
- Ничего особенного. Цитата из учебника для малых "Чалавек i яго здароўе", - пояснил ребенок. - Папа, а, может быть, это у Ежика уже бешенство проявляется таким образом?
- Ага, а скоро вообще начнется водобоязнь, - ответил тот.
- А как это?
- А так. Человеку подносят стакан с водой, а он пугается, начинает вырываться и отбиваться, а изо рта идет пена.
Сын внимательно посмотрел на меня. Вроде бы пены не видно. А затем продолжил:
- Папа, а как ты думаешь, если мы куда-нибудь в медпункт сдадим бешеного Ежика, то нам премию дадут или нет?
Сережка только хмыкнул, а я разозлилась так, что разом перестала икать и залпом выпила огромную кружку чая. Чтобы прекратить эти гнусные инсинуации по поводу водобоязни.
После завтрака мужчины стройными рядами отправились на рыбалку, а я принялась за посуду, издалека на них поглядывая. Не успела я домыть тарелки, как ко мне уже бежал довольный Санька:
- Мама, посмотри, какую я рыбку поймал!
- С почином тебя, сынок, - ответила я, рассматривая трофей. Надо же, хоть и малюсенькая, но первая рыбка - его! - Молодец! Даже обставил такого прославленного рыболова, как папа!
Санька умчался продолжать ловлю. Сережа тем временем полностью реабилитировался и вытаскивал буквально одну рыбку за другой. А я задумалась над тем, что если так и дальше пойдет, то нужно будет сварить уху, а у нас нет ни одной картофелины. В самом деле, не тащить же ее из Минска! Рядом с моими мужчинами ловили рыбу трое каких-то ребят, вот я и решила у них выяснить, где здесь можно разжиться картошечкой.
- Разве что в нашем лагере, - ответил один из них, смуглый, худой и голенастый.
- А, может быть, проще будет в какой-нибудь деревне купить?
- Да тут никакой приличной деревни поблизости нет, - ответил его товарищ, конопатый крепыш. - Только маленькая деревушка всего на два дома, в которой лагерный персонал живет. Только у них Вы вряд ли раздобудете. Подойдите к столовой и попросите! А зачем Вам?
- Да вот, мои мужчины собрались наловить на уху, а какая же уха без картошки?
- Уха - это здорово! - резюмировал конопатый. - А если мы Вам свою рыбу отдадим, Вы нас ухой угостите?
- Разумеется, - улыбнулась я. - Счастливого клева!
Пора было отправляться за картошкой. И никакого желания не было топать в одиночестве. Но после самой первой удачи у Саньки клевать перестало, он стал подмерзать, поскольку постоянно сыпался мелкий дождик, и с каждой каплей желание ловить у него улетучивалось. Так что уговорить его пойти со мной было не трудно.
10. Страсти и пристрастия.
Мы шли назад по той самой лесной дорожке, по которой вчера добирались до нашей полянки. Вчера вечером из-за надвигающейся темноты, усталости или еще чего-нибудь я даже не заметила, сколько здесь деревьев, поваленных недавним ураганом. Целые завалы! А на сломанных соснах даже смола еще застыть не успела. А ведь в официальных сводках Мядельский район даже близко не упоминался в числе пострадавших!
Вскоре мы вышли к лагерю, который, как и большинство, представлял собой довольно жалкое зрелище. Домики постепенно разрушались, и некому было их чинить. С каждым годом детишек приезжало все меньше и меньше, поскольку большинству родителей приобретение путевки за полную стоимость уже давно не по карману. Вот и селилась в разбитых домиках мерзость запустения вместо веселой ребятни.
Как и во всех лагерях, столовая находилась в самом центре, и мы нашли ее без труда. Возле служебного входа крутилась какая-то женщина.
- Добрый день! - приветствовала я ее.
- Здравствуйте!
- Может быть, сможете нас выручить? Мы туристы, тут неподалеку с палаткой стоим. Рыбы уже наловили, а вот картошки на уху нет!
- А сколько Вам надо?
- Ну, в идеале - килограмма два, а так - сколько сможете. Мы заплатим!
- Ой, нет! Два никак не могу! - замахала она на нас руками.
- Ну хоть сколько-нибудь!
- Ладно уж, дам немножко. Только подождите, я сейчас занята, а картошка на другом складе.
В ожидании мы устроились на лавочке возле столовой. Накрапывал мелкий дождик, и вся ребятня попряталась по домикам. Только мы за эти дни так привыкли к дождю, можно даже сказать, сроднились, что совершенно его не замечали. От нечего делать я стала рассматривать всевозможные таблички, в избытке украшающие щербатые стены здания. Там было много чего интересного: режим дня, распорядок общелагерных мероприятий. Но больше всего нам с сыном понравились два объявления, висевшие рядом. Первое из них гласило:
"Купание в водоеме посторонних лиц запрещено!
Штраф 3 минимальных зарплаты!"
Под стать ему было и второе:
"Вход на территорию лагеря посторонних лиц воспрещен!
Штраф 3 минимальных зарплаты!"
О, великий и могучий русский язык! Столько падежов, сколько ни в одном другом европейском языке нет, а все равно не хватает!
Интересно, подумала я, мы ведь тоже подпадаем под категорию посторонних лиц, нарушивших экстерриториальность лагеря, а значит, можем быть оштрафованы. Хотя с другой стороны, нас ведь никто не входил сюда, мы сами пришли.